*тринадцать лет назад*
— Мой муж — чудовище, — начала Акане, сидя на краю здания и, чувствуя на себе пристальный взгляд молодого Всемогущего, что только-только встал на путь героя, — мы никогда не любили друг друга и наш брак лишь вынужденный. — Вынужденный брак?.. — переспросил тот, девушка грустно кивнула. — После моего рождения моя мать была одержима тем, чтобы воспитать из меня героя, так как я унаследовала её причуду, в отличии от моей старшей сестры, что унаследовала причуду отца. Она хотела, чтобы я стала не просто героем, а героем номер один, но я не хотела этого. Я хотела простой, спокойной, размеренной жизни, которой меня в конце-концов лишили, — девушка вздохнула и плюхнулась спиной на холодный бетон, глядя в голубое небо своими прищуренными карими глазами, что ещё не видели всей боли этого мира, но были близки к этому, — Меня выдали замуж, чтобы я родила ребёнка, совмещающего в себе одновременно две ментальные причуды. — Почему вы согласились на это? — поинтересовался Всемогущий, присев рядом. Девушка повернула к нему голову и заглянула ему в глаза, пробирая до мурашек. После этого она жутко и отчаянно улыбнулась. — А у меня был выбор?.. — А как же ваш отец? — Отец умер от рака, когда мне было шесть лет. На тот момент он не знал, чего от меня хотела мать. — Мне жаль вас, но… — он встал и выпрямился, смотря на город и вдыхая свежий чистый воздух, — не время отчаиваться! Думаю, что полиция уже покинула этот район, так что теперь у нас есть время, чтобы незаметно проникнуть туда, где, по вашим словам, находится сейчас ваша дочь.***
— Бабушка… выдала замуж мою мать, чтобы получить идеального героя?! — удивлённо таращилась на Всемогущего девушка. Тот уставши кивнул, — Стоп… Бабушка… Бабушка Кимико?! — Как потом сказала сама Акане, её мать не была из самых добрых родителей. Она была очень строга по отношению к ней и, когда та вышла замуж, не спускала с той глаз. — А как же мама… эм… ну… Юно? — Старшая сестра не одобряла того, что происходило. Как рассказывала твоя мать, Юно хотела устроить побег, но их мать слишком быстро пресекла это и жестоко наказала обоих, а особенно Акане, которая, как та говорила, не должна противиться своему будущему. — Я не верю, что бабушка могла так поступить… — Могла, — грустно произнёс Всемогущий, — возможно, что сейчас она осознала всю боль утраты, когда её младшая дочь, как она считает, погибла, но… я очень сильно сомневаюсь. Такие — неисправимы. Мико стала осознавать многое. Теперь ей стало ясно, почему Юно оградила её от общения с бабушкой, но что было более странно, так это то, что в конце-концов она всё-таки разрешила ей пойти к бабушке Кимико. Возможно, даже сама Юно стала понимать, что причуда, а точнее причуды, которые унаследовала юная Мико могут разрушить её жизнь, если та не научится их контролировать. Быть может, с ней произойдёт то же самое, что и с Акане. — Но она была так добра ко мне… Давала советы не только в плане причуд, но и вообще… — Не было ли это очередной её иллюзией?.. — этот вопрос был скорее риторическим, нежели обыкновенным, потому остался без ответа.***
Всемогущий по-прежнему держал на руках Акане, перепрыгивая со здания на здание. Ему это было легко, ведь его причуда это позволяла. Небывалая сила… Они направлялись за город, к самому последнему дому, что крайне отличался от остальных. Огромный особняк, что стоял вдали от города, был их целью. Трёхэтажный дом с высокими крышами, большими окнами и огромной деревянной дверью, похожей на средневековую. Явно не японская культура. «Как сказала Акане, её муж живёт в этом особняке. Он собирался ещё несколько дней пробыть здесь, а потом улететь в другую страну, чтобы Акане не попыталась забрать дочь. Он знал, что её причуда выведет её. Он всё знал…» — подумал Всемогущий, открыв незапертую дверь. Она со скрипом отворилась внутрь. Акане сжалась то ли от страха, то ли опять причуда стала влиять на неё. Всемогущий это заметил и… — Всё будет хорошо… — сказал по-доброму он, взяв ту за руки и сжав в своих больших ладонях. Он заглянул ей в глаза, пытаясь увидеть хоть какую-то эмоцию, кроме непреодолимого страха, — Вам лучше остаться снаружи, ибо мне кажется, что ваш муж вновь попытается как-то повлиять на ваше состояние. Его причуда ведь «Телепатия», да? — девушка кивнула, — Таким образом он и воздействовал на вашу причуду. Эмоции страшны, если не уметь совладать с ними. Акане чувствовала защищённость с этим человеком, что без колебаний подошёл к ней и предложил свою помощь, вместо того, чтобы просто назвать её злодейкой и попытаться упечь за решётку, как это пытались сделать многие и многие начинающие (и не только) герои, что пытались её отловить до этого и успешно проваливались в этом деле. Она чувствовала тепло, когда её руки были сжаты в его больших, по-сравнению с её, ладонях. — Я скоро вернусь… — произнёс он, отпустив её руки и, зайдя в дом. Она ещё с секунду смотрела вслед исчезающему во тьме дома, силуэту, что всё отдалялся и отдалялся, пока вовсе не исчез. Она резко отвернулась, а рыжие пряди волос ударили ей по лицу от такого резкого разворота. Она сложила руки в замок на груди и посмотрела на небо. — Боги, помогите, прошу вас… — прошептала она, с отчаянием вглядываясь в белоснежные облака. Тем временем Всемогущий без страха и опаски шёл по незнакомым тёмным коридорам. Окна были завешаны тёмными шторами и не пропускали света, а некоторые и вовсе были заколочены досками. Уютненько… Он осматривался, пытаясь понять, где он. Насколько ему показалось, сейчас он находится в гостинной, об этом свидетельствовали тёмные диваны, крёсла и камин, в котором лежали раскалённые угли. Звук размеренных шагов за спиной заставил юного героя отвлечься от каких-то своих раздумий и повернуться. Никого… не было?.. Кто ты такой и что ты делаешь в моём доме?.. — прозвучал размеренный мужской голос. Он был, скорее, не где-то, а одновременно везде. В голове героя. — Вы украли ребёнка и я пришёл, чтобы вернуть его матери! — грозно проговорил Всемогущий, осматриваясь. Украл ребёнка? Ха-ха-ха!.. Не тебе решать, что делать с моей малышкой… Убирайся прочь, пока можешь!.. — Ни за что! Я пообещал и я выполню своё обещание! — громогласный голос Всемогущего разразил комнату. Что же, удачи… — голос эхом пронёсся в голове Всемогущего, после чего раздался оглушительный визг. Инстинктивно герой закрыл уши ладонями, но это не помогало, ибо этот ужасный звук был в его голове. «Телепатия, чтоб её…» — подумалось Всемогущему, когда звук всё же прекратился. Он проследовал в другую комнату и понял, что оказался на кухне. Это было бы сложно отметить, если бы он не заметил аккуратно сложенную белую посуду, что отдавала некоторыми бликами из-за пробивающихся сквозь доски лучей солнца, располагаясь на раковине. «Нет, явно не здесь. Он же не собирается готовить из своего ребёнка рагу… По-крайней мере, мне так хочется думать…» — подумал Всемогущий, выходя из комнаты. Теперь он поднимался по ветхой деревянной лестнице, ведущей на верхний этаж. С каждым шагом скрипы становились всё громче и громче, пока одна из ступенек окончательно не провалилась. Благо, реакция Всемогущего не позволила тому упасть вслед за ней. Поднявшись, он оказался в тёмном коридоре, в котором даже сквозь доски не попадал свет. Почему ты не остановишься?.. — задумчиво спросил голос в его голове. В нём ощущалась насмешка. — Потому что я герой, а герои помогают людям, что в этом нуждаются! — ответил тот, открыв очередную дверь в коридоре. К странностям, большая часть комнат была пуста. Даже мебели не было. Хвалённые герои… Именно такой в будущем станет моя дорогая Мико, но отличительной её чертой будет то, что она будет лучше их всех вместе взятых. Неуловимая, быстрая, сильная, расчётливая и… обладающая двумя самыми сильными ментальными причудами одновременно! — продолжил тот, грустно вздохнув под конец, —Жаль, что этого уже не увидишь… В это время Всемогущий находился в одной из комнат, которая подозрительно была похожа на предыдущую… и на ту, что была до неё. Внезапно комната стала преобразовываться в глазах будущего героя номер один и он оказался в абсолютной темноте, кишащей какими-то чёрными руками, что тянулись к нему. Героя охватила некоторая паника, ибо он никогда не встречался с похожими ментальными причудами да и вообще они считались огромной редкостью, оттого и их владельцы зачастую были страшны и непредсказуемы. Сделай одолжение: уходи отсюда. Я не хочу запятнать своё доброе имя и имя моей дочери… — «Запятнать?..» — переспросил сам себя Всемогущий, отбившись от очередной пары чёрных, как ночь, рук, что были… ненастоящими, — Ну, да… Убийство — дело такое… — и он захохотал. Комната вернулась в прежнее состояние. На самом деле это была спальня с двухместной кроватью. Окинув всё вокруг изучающим взглядом, Всемогущий заметил на старом деревянном комоде фотографию в рамке. Подойдя ближе, он заметил, что стекло, в которой была фотография, было треснуто и не раз. Складывалось такое впечатление, что оно было намеренно разбито. Приглядевшись получше, он понял, что на фотографии запечатлена Акане и её муж на свадебной церемонии. Высокий мужчина с широкими плечами и голубыми глазами, которые внимательно смотрели с фотографии; чёрными волосами, зачёсанными назад и такой же чёрной аккуратной бородкой и, носящий круглые очки. «Никогда бы не поверил, что такой человек способен совершать такие дела…» — подумал Всемогущий, взяв в руки рамку с фотографией. Внезапно в глазах юного героя всё стало мутнеть, а лица изображённых на фотографии, стали преобразовываться в нечто безумное и ужасно жуткое. Тот спешно поставил фотографию на место, потирая переносицу. «Схожу с ума?..» — прошептал сам себе едва слышно Всемогущий, осмотрев комнату в последний раз и закрыв дверь с той стороны. «Порядком достало играть в его игрушки!..» — вновь подумал про себя Всемогущий, открыв очередную дверь в очередную комнату, что была так сильно похожа на предыдущую. Кто знает, быть может он уже давным-давно прошёл комнату с ребёнком Акане, сам того не заметив из-за причуды её мужа… Едва слышные шорохи заставили Всемогущего вернуться в ту комнату, из которой он только что вышел. Открыв дверь уже во второй раз, он понял, что очень сильно ошибался всё это время. Вместо той комнаты, которую он лицезрел ранее, перед ним предстала детская. Кругом лежали игрушки, а мебель была новой и красивой, в отличии от того старого хлама, что видел герой до этого. Самое главное — маленькая белая кроватка, что была расположена у самого окна. Всемогущий не спеша направился к ней и понял, что эти шорохи оттуда. Достигнув цели, он увидел в кроватке маленького ребёнка, что смотрел на героя с некоторым удивлением, изучая своими карими глазами. «Цвет глаз — в мать, а сам взгляд… в отца…» — сделал выводы Всемогущий, взяв ребёнка на руки. К его удивлению, малышка не стала кричать и вопить, как это делают почти все дети. Она лишь внимательно посмотрела на того, кто без опаски за что-либо взял её на руки. — Всё будет хорошо, сейчас мы выйдем отсюда и всё будет нормально… — проговорил Всемогущий, собираясь отходить от кроватки, но… Девочка внезапно заплакала, показывая в угол комнаты, что пустовал. Герой пытался её успокоить, но всё тщетно, ибо та лишь продолжала показывать пальцем в угол комнаты и прижиматься к Всемогущему. — Тш-ш-ш, что ты, что ты?.. Что такое?.. Неугомонное дитя!.. — послышалось вновь, но уже так громко, что казалось, что теперь этот голос имел место не в голове, а… … вновь посмотрев в угол комнаты, герой понял, что всё это время там стоял тот самый мужчина. Он с презрением смотрел на незваного гостя, держа руки в карманах своих чёрных брюк. — Ты… — начал Всемогущий, глядя на причину всего кошмара. — Я, — ехидно ответил тот, ухмыльнувшись. Снова оглушительный визг прямо в голове Всемогущего. Казалось, что ещё немного, и из ушей героя рекой прольётся кровь, но эта ужасная и оглушительная боль длилась, словно бесконечность. Герой всеми силами сопротивлялся желанию заткнуть уши, чтобы не уронить малышку, что он прижал к себе. Та лишь громко плакала, показывая пальцем на ухмыляющегося в углу мужчину, что звался её отцом. Всемогущий всё сильнее и сильнее сжимал глаза от непреодолимой боли, таящейся где-то внутри его разума. — Что же, — начал мужчина, забрав малышку из рук уже ослабевавшего Всемогущего, — не такой уж ты и Всемогущий. «Что? Откуда он знает, ведь я не говорил ему…» — сам себя мысленно спросил герой, вопросительно и одновременно с болью глядя на мужчину, на что тот кивнул. — А ты что думал, что Акане сама контролировала свою причуду? Ха-ха-ха! Это я всё время был с ней, это я заставлял её чувствовать то, чего на самом деле нет и… да, это я устроил тот хаос в городе, но от лица Акане. Здорово, не правда ли? Ха-ха-ха! — смех его был всё безумнее и безумнее, а кулаки Всемогущего непроизвольно сжимались до побеления костяшек. Непреодолимая злость и безумный хохот — вот, чего было так много в этой комнате. Звук удара. Всемогущий открыл глаза и увидел перед собой падающего на пол мужчину, в руках которого по-прежнему была сжата девочка. Преодолев боль, что по-прежнему преследовала героя, тот ринулся и предотвратил падение ребёнка на пол. Сам того не осознавая, он прижал малышку к себе, тяжело дыша и, глядя в пол, пытаясь осознать всё произошедшее. — Чёртовы ментальные причуды… — шёпотом и с отдышкой произнёс тот — Что правда, то правда… — послышалось ему. Он поднял глаза и увидел перед собой стоящую Акане, которая держала в руках подсвечник. Она со страхом смотрела в глаза Всемогущего, но сейчас это был другой страх, незнакомый герою. Девушка отбросила подсвечник в сторону, отчего тот разбился, приземлившись на пол, а она лишь упала на колени, сравнявшись с героем. Рыжие волосы совсем были растрёпаны и спадали ей на лицо, а сама она тяжело дышала, — Я бежала… фххх… как…как… как могла…фхх… Я резко почувствовала что-то… это было не то беспокойство, что я ощущала… оно было таким резким, словно я знала, что именно сейчас в доме что-то происходит и… я была права! — она горько улыбнулась будущему Символу Мира, на что тот ответил своей доброй и искренней улыбкой. — М-мико… она в порядке?.. — спросила девушка, смотря на ребёнка в руках героя, что был от неё отвёрнут. — Да, в порядке… — тяжёлый вздох, — Всё, теперь тебя будет держать мама, давай… — он собирался передать девочку в руки матери, но скоро они оба поняли, что Мико прижалась к герою настолько сильно, что не оторвать. Акане с умилением посмотрела на эту картину, улыбнувшись. — Вы ей понравились! — слегка засмеялась она, прикрыв рот ладонями. — Точно… — так же заулыбался он, гладя по спине малышку. — Хосино Акане, — послышалось с улицы. Это были полицейские, что говорили через рупор, — мы знаем, что вы там. Вы арестованы за наведение паники в городе и причинение существенного ущерба обществу. Вы имеете право хранить молчание. Выходите, мы знаем, что вы там. Всемогущий посмотрел на Акане, которая лишь молча таращилась куда-то сквозь него. Она медленно встала и проследовала к заколоченному досками окну. Сквозь одну из щелей она увидела пять полицейских машин, что остановились прямо перед особняком. — Это мой конец. Я буду вечно гнить за решёткой… — она медленно провела ладонью по доскам, опустив голову. Всемогущий смотрел на неё, что прямо на глазах сжималась. — Это… это несправедливо, — начал Всемогущий, вставая, — Это ведь не вы совершали все эти злодеяния, а он… — кивает на мужчину, что лежал в отключке полу. — Вы им этого не объясните. Им непостижимо это. Я своими ушами слышала приговор, какой мне вынесли. Пожизненный приговор… — она повернулась к герою и заглянула ему в глаза, — Такова моя судьба и с этим ничего не поделать. Время сдаваться… Она пошла к двери и, взявшись за ручку, чтобы выйти, была остановлена. Всемогущий схватил её за свободную руку. — Вы можете сбежать! — сказал Всемогущий с некоторой надеждой, — Бегите, бегите, как можно дальше отсюда. Смените имя, живите в другом городе, но живите, как человек. — Я не могу оставить Мико. Она — всё, что у меня есть. — Поймите, ей не будет лучше от того, что вы будете в тюрьме и вам тоже не будет лучше. Спустя некоторое время про этот случай забудут, как про многие и многие другие и тогда вы сможете вернуться. Акане лишь смотрела сквозь героя. Спустя лишь пару секунд всё её лицо покраснело, а на ресницах скопились слёзы, которые хлынули ручьём, когда девушка моргнула. Сердце Всемогущего обливалось кровью. Несправедливость — она везде. Девушка, что невиновна абсолютно ни в чём, приговорена к пожизненному заключению в тюрьме, лишённая нормальной жизни, а ребёнок, что даже не виноват совсем ни в чём, остаётся без матери и… лучше бы, что и без отца, ибо такой отец — чудовище. — Ну-ну, — начал успокаивать её тот, одной рукой держа уже уснувшую Мико и другой рукой обнимая Акане. Он надеялся, что это хоть как-то поможет её успокоить, но он чувствовал, что она плакала всё больше и больше, его геройский костюм пропитывался слезами девушки. — Я… — из-за плача ей не хватало воздуха и она не могла даже отчётливо говорить, но отчаянно пыталась, — я не хочу… не хочу… не хочу расставаться с Мико… Всю жизнь в бегах?.. Всю… всю жизнь?.. — Тихо-тихо… — прижимает к себе сильнее, — Вы сможете вернуться. Просто вам нужно залечь на дно на некоторое время, чтобы люди забыли всё это. На это потребуется время, но потом вы вернётесь. Пускай вы и будете обладать другим именем, но будете рядом со своей семьёй. — А если они не забудут?.. — Я не знаю, нам остаётся лишь надеяться. Надежда — это единственная сила, что не даёт нам опустить руки в нужный момент. Это лучик света, на который нам полагается ориентироваться в этом тёмном мире… — Хосино Акане, если вы сейчас не выйдете, то мы будем вынуждены зайти внутрь! — продолжал говорить через рупор полицейский. — В таком случае, — начала она, отпрянув от Всемогущего и посмотрев ему в глаза. Сейчас розовое свечение стало исчезать, но не полностью. Края радужки по-прежнему светились, но по состоянию Акане герой мог сделать вывод, что теперь причудой владеет именно она, — Я должна исчезнуть. Всемогущий кивнул. Девушка развернулась и стала идти прочь. Всемогущий смотрел ей вслед, исчезающей в темноте. Рыжие волосы, собранные в уже растрёпанный хвост, как казалось ему, последнее, что он увидит, но… Акане повернулась обратно да так резко, что рыжие волосы ударили ей по лицу. Она побежала к Всемогущему и обняла его так сильно, что даже такой герой, как он, не мог дышать. — Спасибо! Спасибо, что помогли. Спасибо, что вы такой человек. Я уверена, вы станете героем номер один! Обязательно! — она прижималась к нему сильнее и сильнее, словно дитя. — Хах, — усмехнулся он, положив руку ей на спину, — кто знает… Она подняла на него свой взгляд. Она продолжала плакать, но теперь в глазах не читалась боль. В них читалась благодарность. Она улыбалась. Не безумно, как было ранее, и не горько, как было буквально пару минут назад, а искренне. Теперь она повернулась к своей дочери, что лежала в руках Всемогущего, словно кукла. Лицо девочки было видно, ибо та как раз удобно повернулась, надув губы. — Прощай, Мико… — она погладила ту по голове и наклонилась, поцеловав в лоб, — Я буду скучать по тебе, моя дорогая… — Мы заходим! — вновь послышался голос полицейского через рупор. На первом этаже послышался звук выбивающейся двери. — Прощай, Всемо… — начала та, но была прервана. — Тошинори, — спешно перебил тот, — меня зовут Тошинори. Она посмотрела на него с некоторым удивлением, но затем вновь улыбнулась. — Прощай, Тошинори, и спасибо тебе за всё! И она исчезла, а в следующую секунду в проход вбежали полицейские. — Г-где Хосино Акане?! — заговорил один из них, что был впереди. — Не знаю, я здесь один. — Что это за ребёнок? И ты кто такой? — Это её дочь, Хосино Мико. Я — начинающий герой, Всемогущий. «Боги, как же это цинично звучит…» — подумал тот. Теперь нужно придумать причину, почему позади него лежит в отключке отец Мико. Чтобы придумать причину, он решил посмотреть на того и… «Его… нет! Как?! Когда?!» — подумал Всемогущий, глядя на место, где по-идее должен лежать муж Акане, но вместо него там была лишь пустота, — «Когда он успел сбежать?! Он же был без сознания!». В этот день Всемогущий совершил подвиг, что противоречил законам. В этот день Акане Хосино лишилась семьи, пустившись в бега надеясь, что она сможет вернуться. В этот день пропал Атсуши Хосино, который никогда не забудет произошедшее в его старом особняке. В этот день Юно, потеряла свою сестру. В этот день их мать, Кимико, потеряла свою дочь. Всё, что произошло в тот день, теперь знает и сама Мико. Теперь она знает, кто она, но, кем ей быть теперь - она должна решить сама.