Грязные слухи

Намджун честно пытался написать или позвонить. Начиная с того самого дня, когда заполучил драгоценный номер телефона. Но боялся. Глупо, но так уж вышло. И причина банальная — просто не знал с чего начать разговор. Сомнения упорно вертелись в голове, отпугивая все серьезные и адекватные мысли. И это продолжалось ровно до тех пор, пока Чонгук, проводив «своего парня», не прислал сообщение. «Тот заика неплохой хакер, спасибо за наводку. Он дал мне IP. Могу скинуть, если надо» А вот и повод для встречи, как минимум. Довольно прищелкнув языком, Намджун поднял руку.  — Можно выйти? Лектор, с упоением перещелкивающий слайды, растерянно поднял взгляд. Едва заметив белую макушку со слегка отросшими корнями, сморщился. Этот милый на вид старичок очень не любил, когда его прерывали.  — Ким Намджун, вы и так не сильно часто балуете меня своим присутствием. Так что будьте добры, отсидите оставшийся час и можете идти куда угодно. Мон едва не зарычал. Внутри перегорали последние лампы. Только появилась прекрасная возможность обрадовать Сокджина и тут этот дедок. И зачем он вообще поперся на последнюю лекцию? Всегда прогуливал, а тут решил забрести. Идиот! Последний час показался адом. Стрелки часов двигались чрезвычайно медленно, словно издеваясь. Намджун пристально следил за каждым жестом препода максимально тяжелым взглядом. Тот начал уже заикаться, постоянно повторяясь и запинаясь, пока не стал просто перелистывать слайды. Но не отпустил и не посмотрел в сторону источника резкого негатива ни разу. Игнорировал, зараза. Один-ноль.  — На сегодня все, — произнес лектор, медленно закрывая презентацию и выключая ноутбук. Он только потянулся к пульту от проектора, как вдруг мимо пронесся кто-то из студентов. — Стоять, я еще задание на дом не дал. Но Намджун уже вышел, показывая бесхитростную комбинацию пальцев хлопнувшей двери. Один-один. А сейчас — пулей в любимое кафе. Сегодня как раз должна быть его смена. Честно говоря, парень даже не заметил, как дошел до заведения. Летел на реактивной тяге наверно, не иначе. Сердце бешенно скакало, изнутри мелко потрясывало. Но он мужик или кто, в конце концов? Тонко звякнул колокольчик над дверью, а в ноздри ударил сногсшибательный аромат свежей выпечки с кофейными нотками. Блаженство. Которое тут же схлынуло, едва взгляд упал на симпатичную девушку, попивающую кофе за стойкой. Длинные шелковистые волосы, чуть раскосые привлекательные глаза, очаровательный носик и пухлые губки. А еще жутко короткая юбка и демонстративно расстегнутые верхние пуговички на блузке. Неплохой видок. Сокджин вот, по-видимому, оценил. Едва слюной не капал, мимолетно заглядывая в привлекательный вырез и разговаривая с красоткой. Безумно хотелось прервать их милое щебетание. Оттащить за длинные лохмы и сказать, что это место вообще-то занято. Причем давно и прочно. А потом как-то резко вспомнилось, что прав на такие сцены ревности, по сути, не имеет. Мог бы, конечно, попытаться предъявить сейчас свои претензии, прилюдно и с помпой. Но не смог. Вместо этого сел за ближайший столик и уткнулся в меню, краем уха прислушиваясь к разговору.  — Оппа, ты такой очаровательный сегодня. Джин едва не задохнулся от возмущения, упирая руки в боки.  — Разве только сегодня? Заливистый смех спровоцировал одну милейшую улыбку и громкий стук, слетевшего со столика меню. Неприкрытый флирт душил все хорошие эмоции на корню. Намджун не выдержал, резко поднимаясь со стула и направляясь к милующейся парочке.  — Хен, нам нужно поговорить. Сокджин бегло оглядел подошедшего парня, будто только заметил его присутствие. Хотя, может, так оно и было.  — Срочно. Бариста тяжело вздохнул, поворачиваясь, наконец, к неожиданному посетителю.  — Я занят этой очаровательнейшей дамой, не видишь? — рука потянулась через стойку, накрывая нежную женскую ладошку. Щёчки девушки заалели.  — Сокджин-оппа! Но лапку не выдернула, зараза. Понравилось. «Ещё бы, — подумал Намджун, неотрывно следя за большим пальцем, нежно поглаживающим аккуратные пальчики. — Кажется, сегодня просто не мой день».  — Это касается Тэхена, — выдал блондин главный и, по сути, единственный аргумент. Улыбка медленно сползла с лица. Вот теперь Джин стал серьезным.  — Дженни, милая, извини, но оппе нужно поговорить с другом. «Ну конечно, теперь из пустого места я дорос до друга. Приятненько» Девушка понимающе улыбнулась и, поклонившись на прощание, удалилась плавной походкой, соблазнительно повиливая округлыми формами. Намджун фыркнул. Слишком переигрывает. Но стоило только повернуться обратно к стойке, как сердце предательски екнуло. Джин внимательно смотрел в глаза, силясь вытрясти душу. Пробирал насквозь. В нем не осталось прежнего тепла, что так приманивало. Он словно выключил свое привычное обаяние, обнажая душу, показывая свою новую сторону. Немного неожиданную и пугающую. Таким парня Намджун не видел даже тогда, когда тот рассказывал все, что накипело. Закралось нехорошее подозрение.  — Ну, — нетерпеливо поторопил Джин, плавно постукивая пальцем по гладко отполированному дереву.  — Вот, — на стойку упал аккуратно сложенный листочек. — Это IP-адрес, с которого выложили видео.  — Какое еще видео? Тут Намджун не выдержал. Отвел взгляд. Говорить это, глядя в серьезные глаза напротив, невыносимо тяжело.  — Доказательство изнасилования Тэхена, — листочек с тихим шелестом смялся в кулаке. — Теперь можете спокойно обращаться в полицию. От наказания не уйдут. Кулак врезался в стойку. Дыхание Джина сбилось, срываясь на частые неглубокие вдохи. Всего на мгновение он выдал свои эмоции, поддаваясь гневу. Но колокольчик, звякнувший при входе очередного посетителя, вернул на лицо приветливо-очаровательное выражение. Стайка хихикающих девушек подошла ровно к тому моменту, как листочек исчез в кармане брюк. Улыбка наповал, сладкий голос и безупречные манеры. Не так уж легко отличить фальшь у этого парня. Намджун даже на секунду задумался, наблюдая, как бариста выполнял свой заказ. Методично, с упоением. Погружаясь в работу полностью. А сколько фальши было принято за чистую монету? Как часто этот гениальный чтоб его актер выдавал чистую улыбку, пряча настоящие эмоции? А что вообще было настоящим? И почему Намджун раньше этого не заметил? Розовые очки мешали, не иначе.  — Спасибо, — сказал Сокджин, возвращаясь после выполнения заказа. На лице все та же улыбка. Светит всем без разбора. Вот только в уголках глаз, если присмотреться, тлеет что-то темное. Эмоции. Искренние. Те, что всплывают непроизвольно. Те, что раньше было невозможно заметить. Пугающие своим несомненным негативом.  — Не за что, хен, — немного сбивчиво ответил Намджун, приподнимая уголки губ. Сокджин окинул внимательным взглядом и вдруг вздохнул.  — Не надо. Нехорошее предчувствие кольнуло с новой силой под ребра.  — Чего? Нет, это не голос дрогнул. Просто в горле резко пересохло. И снова этот пронзительный взгляд в самую душу. Неужели и правда видит насквозь?  — Ты знаешь, Намджун-а.  — Нет, объясни, — уголок рта приподнимается в перекошенной улыбке. Он же не такой уж великий актер, чтобы строить из себя сейчас мачо. Силенок не хватает. Очередной вздох.  — Не влюбляйся в меня, — слова камнем падают в солнечное сплетение. — Не надо. Если снять сейчас кардиограмму, сдохнет не один прибор, не поспевая за бешеным ритмом. И только одна шальная мысль бьет в унисон загнавшегося сердца и срывается с языка прежде, чем ее захотелось бы остановить.  — Поздно.  — Блять, — тихо ругнулся Сокджин, потирая виски кончиками пальцев. — Ну зачем, Намджун-а? Нельзя влюбляться в таких, как я.  — Почему? Джин замер, медленно поднимая взгляд, словно собираясь с силами, а потом с размаху и точно по самым больным пробелам в шаткой самооценке.  — Потому что я не гей. Это во-первых. А во-вторых, ты мне нравишься как человек, не больше. Извини, но у нас точно ничего не вышло бы. Я безмерно благодарен тебе за помощь и поддержку, но не более. Намджун еще никогда не казался себе таким безнадежно тупым. Идиотом, который не смог догадаться раньше, чем правду озвучит Джин. Горькая, тяжелая, но возможно впервые за все время их знакомства чистая. Без грамма примеси сладкой фальши. Да, ее стоило услышать. Осталось только переварить и принять. Если получится, конечно. А сейчас нужно просто развернуться и уйти. Красиво, пафосно. Молча. Не получается.  — Хен, — вдруг окрикнул Намджун, оборачиваясь и всматриваясь в полюбившиеся глаза, скорее всего в последний раз. Посетители кафе, да и остальные сотрудники с интересом уставились в ожидании мелодроматической сцены. Но не сегодня. Этот день вышел каким-то отчаянно хреновым, чтобы портить его окончательно. — Теперь твой брат под надежным крылышком. Можешь не переживать. Сокджин кивнул, принимая к сведению. Больше они не проронили ни слова. Свежий воздух выгнал последние частички тепла. Теперь-то Намджун, кажется, понял, про какой холод вечно твердил Юнги. В кармане нашлась пачка сигарет и зажигалка. Но последняя подвела, напрочь отказываясь выполнять свои функции.  — Черт, — раздраженно пробурчал парень, скидывая любимую зажигалку в урну. Руки немного потряхивало, не собираясь отпускать. С этим надо что-то делать. Глотать колеса, которые, скорее всего, не помогут, бессмысленно. Тут нужен способ пожестче. Всего один звонок. Трубку берут не сразу.  — Твою мать, Намджун, ты же знаешь, что я ненавижу, когда меня будят.  — Извини, я не подумал, — голос упал до бесцветной интонации. — Тогда позже перезвоню.  — Стой, — неожиданно остановил Юнги, когда собеседник уже хотел сбросить вызов. — Что случилось?  — Меня только что отшили. Грамотно, не подкопаешься. Со вкусом, я бы даже сказал. Юнги затих, переваривая спросонья ситуацию, а потом привычно начал материться. Намджун улыбнулся бы или подколол, да только что-то сил не было. И желания.  — Ладно, я понял. Сегодня вечером в нашем клубе. Будем опустошать бар.  — Ты тоже? — внутри забурлило беспокойство. Друг обычно не пил без веской причины, предпочитая алкоголю сигареты и чашечку американо со льдом.  — Да что-то настроение ни к черту. И текст не пишется.  — Хорошо, тогда в восемь у бара.  — Окей. Едва телефон пискнул, обрывая связь, Юнги устало откинулся на спинку стула, на котором уснул. Он не сказал, что настроение исчезло, едва он проснулся. И не потому, что его наглым образом разбудили. А потому, что снился вечно-падающий-мальчик. И что он потерял в привычных Шуговских кошмарах?