Грязные слухи

От последних пассажиров начало ломить в висках. Шумная компания девушек, горланящая песни, так неосторожно включённые извечно приветливым таксистом, уже расплатилась и направилась в клуб.  — На сегодня все, отдыхай, — оповестил противный голос девушки-оператора из динамика. Чимин поморщился. Вот знает ведь, что ему деньги позарез нужны, но как назло вечно направляет на глупые заказы или вот даёт отдых, когда он к чертям не нужен.  — Окей, босс. До завтра, — голос подвёл, в него прорезались нотки дикой усталости. Вздохнув, Чимин отключил систему связи и приглушил двигатель, так и оставаясь на парковке. Ехать все равно некуда. Голова опустилась подбородком на руль. Глаза устало следили за мельтешившими людьми: кто-то только приходил в клуб, пританцовывая на ходу в предвкушении, а кто-то уже вываливался из двери. Либо парочки, только нашедшие себя и смущённо переглядывающиеся. Либо пары, которых сцепило желание на двоих. Тоже норма. Либо шумные компании друзей, отлично проведших вместе время. Либо вот одинокие заблудшие души, пришедшие только напиться и забыться.  — Минутку. Чимин импульсивно приблизился ближе к лобовому стеклу, не веря своим глазам. Ущипнув себя за бок, он поражённо выдохнул. «Судьба, не иначе». Выйдя из машины и включив сигнализацию, парень поежился на холодном ветру. Становится уже невыносимо холодно, зима полностью вступает в свои права. Хуево. Но сейчас не время об этом думать. Чимин направился ко входу в клуб, где изрядно пошатываясь стоял парень и пытался прикурить, пряча постоянно затухающий огонёк за согнутой ладонью. Как ещё не обжегся — не понятно.  — Доброй ночи, Юнги-хен. От громкого приветствия тот вздрогнул, медленно подняв мутный взгляд на подошедшего парня.  — А это ты. И тебе не хворать. На удивление язык не заплетался, хоть мир и вертелся и расплывался, если потерять бдительность. Этого паренька он и то узнал с трудом. Темно, почти не видно, да и коньяк зрение не улучшил. Похуй. Тут вот беда великая — сигарета не зажигается. А курить хочется пиздецки.  — Курить вредно, — вдруг говорит Чимин и выдергивает из рук зажигалку. Когда пальцы потянулись отобрать и сигарету зажатую губами, Юнги психанул. Смял лацканы чужого пальто и привалил вяло сопротивляющегося парня к стене, придавливая локтями грудь.  — Это уже мне решать, что и когда вредно, усёк? Ледяные ладони накрыли его собственные.  — Нет, Юнги-хен. Это общеизвестный факт, который ты игнорируешь. Половина заумной фразы прошла мимо ушей. Внимание привлёк другой факт. Шуга заметил как сильно дрожит тело под руками, оглядел внешний вид, который почти не изменился с момента их знакомства, и понял причину дрожи.  — Лучше бы о себе позаботился, дурак. Хочешь отморозить себе что-нибудь? «Одевайся теплее, Шуга-хен. Если не хочешь с пневмонией слечь, » — вдруг вспомнились слова Тэхена. Неужели, он только что неосознанно перефразировал его просьбу и проявил неслыханную заботу о малознакомом человеке? Лёд вокруг души тронулся, или он умом? «А, к черту, если сходить с ума, то без сожалений и на полную катушку».  — Ты, помнится, хотел подвезти?  — А ты в гости звал, — не остался в долгу Чимин, из последних сил стараясь не так заметно стучать зубами. Бездушный бетон за спиной не грел абсолютно.  — Ну так поехали. Юнги отпустил продрогшего бедолагу и закинул так и не тронутую сигарету в урну.  — Серьёзно? — опешил Чимин, отлипая от стены.  — Нет, бля, шучу, — буркнул Шуга. Чем дольше он думал над всей этой ситуацией, тем больше сожалел о собственном решении. В конце концов он редко пускал кого-то в своё убежище. Только избранных. И как в этот перечень затесался вусмерть продрогший парень не понятно. Вроде бы за Юнги не водилось жалости к сирым и убогим. «Ладно-ладно. Перегибать не надо. Паренёк не выглядит таким уж нищим или бомжом, » — подумал Юнги, следуя за Чимином к машине. Ещё при первой встрече он успел отметить, что тот по сути «очень даже ничего». Девочки от него в восторге. Наверняка. Только не понятно, почему он одет не по погоде. Хочет выглядеть модно и пафосно? При этом трясясь как игрушечный болванчик. Смешно. И печально одновременно. Машина была припаркована не так уж и далеко, и как это Юнги сразу её не приметил? Ах да, он же пьян и за собственными пиздострадательными мыслями не видит ни черта. Конечно.  — Назови адрес, пожалуйста, — попросил Чимин, сев за руль и подождав, когда новый пассажир сядет рядом. Он попытался незаметно согреть ладони дыханием. Но как, если оно не теплее кожи. Юнги раздраженно ругнулся и вытянул из кармана пару перчаток.  — Надевай. Смотреть тошно.  — Не смотри тогда, — тихо пробормотал Чимин, всё-таки натягивая на неслушающиеся пальцы неслыханный подарок. Адрес назван, машина тронулась. В салоне тишина. Водитель привычно потянулся включить музыку, но замер, оглянувшись на своего пассажира. Юнги дремал, прикрыв глаза и уткнувшись носом в тёплый воротник свитера, выглядывающий из-под слегка расстёгнутой молнии куртки. Мило настолько, что тревожить парня просто кощунственно. Чимин постарался ехать как можно тише и аккуратнее, чтобы, не дай Боже, не разбудить раньше времени. И потом, уже приехав к дому и припарковавшись во дворе, долго не решался нарушить идиллию.  — Юнги-хен, — осторожное касание плеча. Ноль реакции. — Юнги-хен, мы доехали. Сначала чуть дрогнули брови, сводясь к переносице, потом губы распахнулись в гневной матерной тираде, и только затем открылись глаза, не сразу фокусируясь на испуганном парне напротив.  — А, ты, вечно-падающий-мальчик. Точно, — Юнги сладко зевнул, потягиваясь насколько позволяли габариты пассажирского кресла, и огляделся. — О, так мы приехали. Быстро. Ты молодец, Чимин-и. Шуга неловко потрепал по блондинистой макушке, все ещё не вернув координацию на доалкогольный уровень, и вышел из авто, мягко захлопнув дверь. Чимин, зависнув от неожиданной ласки на пару секунд, последовал за ним.  — Ну что, чувствуй себя как в гостях, Чим, — провозгласил хозяин дома, распахивая перед гостем дверь и совсем негостеприимно первым заваливаясь внутрь. Чимин усмехнулся. Другого, наверно, и не стоило ждать. Но вдруг, когда он захлопнул дверь за собой, Юнги согнулся пополам от накатившего приступа кашля. Неаккуратно зацепив вешалку, пытаясь откашляться, он повалил её на пол, едва не свалившись следом. Успел придержать Чимин, помогая присесть на тумбочку.  — Я знаю, что ты меня сейчас снова пошлёшь куда подальше, — неуверенно начал он, присаживаясь на корточки напротив, когда Шуга затих, все ещё продолжая прикрывать ладонью рот. — Но мне кажется, тебе стоит обратиться к врачу. Нехороший кашель. Очень. Юнги вдруг улыбнулся и посмотрел прямо в глаза. И от этой улыбки не было ни следа в холодно-отрешенном взгляде. Жутко до мурашек.  — А бывает хороший? Чимин смущённо опустил голову.  — Не бывает, но… Договорить не дал весьма странный поступок, обрывая на полуслове. Юнги вдруг склонился, опустив голову на плечо. Жаркое частое дыхание щекотало голую кожу шеи, пока глаза-щелочки постепенно увеличивались в диаметре.  — Я знаю, Чимин-и. Знаю, но я боюсь.  — Чего? Вопрос вырвался прежде, чем Чим успел подумать, как на него может отреагировать хозяин квартиры. Вдруг обругает снова и вышвырнет мерзнуть и дальше? Или снова закроется, не желая делиться с незнакомцем.  — Диагноза, — спустя добрые полминуты ответил Юнги. Кончик носа дотронулся до пульсирующей жилки и слегка потерся. — Одиночества, — мягкие волосы пощекотали кожу, отстраняясь чуть дальше от шеи. — Боли близких, от которой я не могу их избавить, а только наблюдать. Того, что я снова могу сгубить кого-нибудь неосторожными словами или действиями. Я трус. Кажется, Чимин задержал дыхание, слушая проникновенный шёпот. Эти слова, вырезанные из самых глубин не без помощи алкоголя, потрясли настолько, что он не стал себя сдерживать. Придвинулся ближе, опускаясь на колени и притягивая в объятия. Руки удобно перехватили спину, поглаживая, поднимаясь до макушки, так и лежащей на плече.  — Нет, — пальцы запутались в мягких волосах. — Нет, ты не трус, Юнги-хен. Не смей так думать. Твои страхи, они…  — Глупые?  — Оправданные, — успел выкрутиться Чимин. — Диагноза боятся все, но это не повод не лечиться. По поводу боли — ты всегда можешь помочь её снять, просто находясь рядом. Неосторожные слова и поступки? Брось, невозможно все предугадать. Люди ошибаются. Это нормально, главное исправиться и не совершать ошибок. А одиночество… Если хочешь, я могу какое-то время побыть с тобой, если станет легче. Слова лились нескончаемым потоком, пока ладони продолжали блуждать по расслабившейся спине, изредка лаская и нежные волосы, вновь щекочущие шею. Выговорить все это легко, ведь, по сути, они до безобразия были похожи. Скорее всего схожие проблемы и полностью идентичные переживания. Не для этого ли их свела вместе Жизнь? Чтобы выкарабкаться из скорлупы собственных фобий и глупых ошибок.  — Оставайся, — едва слышно прошептал Юнги, прежде чем сонно засопеть. Алкоголь плюс бессонные ночи до этого сделали своё дело. Он не проснулся даже тогда, когда Чимин осторожно прислонил его к стене. Когда пальцы ловко расстегнули куртку, не без изрядного пыхтения вынимая из её недр вяло отбрыкивающееся тело. Когда на полку полетели ботинки, а Юнги, перехватив поудобнее, повели в спальню, отыскав её за одной из закрытых дверей. И даже тогда, когда его уронили на постель, не удержав в самый последний момент. Изрядно запыхавшись, Чимин забросил свисающие ноги на постель и попытался вытянуть одеяло, но при этом запутался в своих ногах и рухнул прямо на Юнги, нехило приложившись лбом об его челюсть. Чим поднял голову и испуганно замер, глядя в полуоткрытые сонные глаза. Миссия «не разбуди» с треском провалена.  — Нет, не зря я тебя так прозвал тогда, — почти беззлобная интонация обнадёживала не по-детски. Вот только стыдно все равно было.  — Извини, я хотел просто одеяло достать и…  — Ясно, — вздохнул Юнги. Он вдруг перехватил Чимина под рёбрами и резко опрокинул через себя, укладывая рядом на постель. Руки наощупь нашли пуговки пальто и расстегнули, снимая с плеч. Надо бы испугаться или запротестовать, но почему-то было неожиданно приятно. Ведь парень уже догадался, что последует за этим. И не прогадал. Юнги притянул непозволительно близко к себе и накрыл их обоих пальто. Потом недолго подумал и накинул на Чимина ещё и свободный краешек покрывала.  — Если ты меня ещё раз разбудишь — убью, несмотря на красивые глазки и сладкий голосок. Пожалуй, этот неосознанный комплимент был приятнее всех слышанных ранее. Сдержать улыбку не получилось. Как и скрыть порыв приятной слабости, подтолкнувший спрятать нос в мягкой пряже чужого свитера.  — Спокойной ночи, Юнги-хен. И пусть ответом тихое посапывание, приятный флёр эмоций так легко не развеять. Самые откровенные и искренние слова уже сказаны, мимолетные жесты отыграны. Наконец, тепло и уютно. И пусть сегодняшняя ночь останется райским воспоминанием, которое ещё долго будет потом проигрываться на повторе в самые пасмурные и отчаянные бессонные ночи. А сейчас можно расслабиться и отдохнуть. Впервые за долгое время.