***
Миссис Данбар рада неожиданному появлению гостя в их дома. Ее муж как раз уехал на обучение в другой город, и теперь она не чувствует себя виноватой, навещая его по уик-эндам и оставляя сына одного. Так Тео поселяется в комнате Лиама. Первые два дня он спит. Беспробудным сном. Периодически Лиам просыпается посреди ночи, потому что ему кажется, что чужое сердце не бьется. – Я не умру во сне, – говорит ему как-то Тео, сосредоточенно держа вилку в дрожащей правой руке. – Это было бы слишком просто. Он теперь все делает сосредоточенно – ходит, садится, ложится, ест, смотрит, дышит. Однажды он на секунду теряет контроль, когда они смотрят какую-то легкую комедию – и начинает задыхаться, потому что его легкие просто прекращают гонять кислород. Именно после этого Лиам идет к Дитону. Тео плетется с ним, тщетно пытаясь убедить Данбара, что данное мероприятие бессмысленно. – Вспомни, что было с химерами, – задыхаясь от быстрой ходьбы, скороговоркой произносит Тео. – Даже если со мной все происходит медленнее, итог все равно очевиден. – Просто заткнись, – огрызается Лиам и заходит в ветеринарную клинику без стука. Дитон встречает их без удивления, но и без особого энтузиазма. Осматривает Тео, расспрашивает, как давно и с чего началось «недомогание». Лиам сверлит стену взглядом и глубоко дышит. – Не думаю, что смогу чем-то помочь, - устало разводит руками Дитон и не смотрит на Данбара. – Химеры – искусственно созданные существа, для них не существует никаких рецептов древности или амулетов, или заклятий. Ничего. – А девять трав? – цедит Лиам и судорожно повторяет «Солнце. Луна. Правда». – Девять трав исцеляют раны, но не возвращают к жизни тех, кто уже фактически мертв, – скучающе отвечает вместо друида Тео и медленно застегивает молнию на худи. – Девять трав могут помочь, а могут лишь усугубить процесс, – тихо произносит Дитон. – Это палка о двух концах – мы не знаем, что именно с Тео, а, соответственно, не знаем, можно ли это вылечить. Если нельзя – то зелье просто убьет его. – Ну, я же говорил, - хмыкает Рейкен, и подойдя к Лиаму, трогает его за рукав. – Пошли домой, я есть хочу. Так же, как «прости» заставило Лиама впустить Тео домой, так и «пошли домой» заставляет его заткнуться и молча выйти из ветклиники.***
Оказывается, что светлые периоды тоже бывают. Иногда Тео неделями чувствует себя просто отлично – может даже обращаться в волка. В такие моменты они часто ссорятся, спорят, обсуждают Скотта и стаю, пересматривают сериал «Стрела» с Мейсоном и Кори и просто хорошо проводят время. Лиам не просыпается посреди ночи с заходящимся сердцем, потому что чувствует запах крови. Тео не пытается кашлем вытолкнуть легкие из грудной клетки. Прекрасные спокойные дни, которые никогда не длятся больше двух недель. Потом все начинается как обычно – кровь, боль, страх, повторить, но не взбалтывать.***
Это происходит, когда Лиам честно пытается продраться сквозь интегралы. У него не очень хорошо получается, но у Кори и Мейсона годовщина отношений, а контрольная уже завтра, поэтому приходится справляться без блестящих мозгов друга. Тео в ванной, поэтому когда оттуда раздается звон, Лиам подскакивает и почти срывает дверь с петель, забегая туда. Рейкен стоит на коленях, одной рукой упираясь в пол, а другой цепляясь за раковину. Из крана жизнерадостно льется вода, а из носа Тео льет кровь, заливая футболку и светлый напольный кафель. – Блядь, – растеряно шепчет Лиам и нерешительно садиться рядом с Рейкеном. Кладет руку ему на спину и легко гладит. – Как ты? – Хуево, – хрипло признается Тео. – Кровь начала идти внезапно. Ни боли, ничего. Просто полила, и все. Они сидят так некоторое время, а потом Лиам помогает Тео встать и отводит в комнату. Возвращается в ванную и смывает кровь с пола, старательно не дыша. Отмывает руки. Смотрит на свое отражение сухими глазами. Снова думает: «я на это не подписывался» и возвращается в комнату. Боль приходит посреди ночи. Лиам резко просыпается, чувствуя, как мороз продирает по хребту от свистящего дыхания Рейкена. Скатывается с кровати и наклоняется к матрасу Тео. – Эй, ты как? Тео несколько секунд молчит, словно собираясь с силами, а потом медленно выталкивает из себя: – Боль...но. Лиам буквально чувствует, как его собственно сердце сжимается – он не хочет видеть это – и глубоко вздыхает. От Тео уже давно не пахнет Тео. От Тео пахнет… Он прерывает сам себя, аккуратно берет чужую ладонь в свои руки и тут же стискивает зубы – боль струится черными росчерками до самого плеча. Тео выдыхает со слабым стоном облегчения. Ночь Лиам проводит сидя на холодном полу.***
– Я все пытаюсь убедить себя, что сделал это не специально. Голос Тео отрывает Лиама от переписки с Мейсоном. Он хмурится и вскидывает голову, глядя на лежащего рядом Рейкена. Тео уже месяц как спит в кровати. Лиам уже месяц как постоянно держит его за руку по ночам, забирая боль. Вот уже месяц, как они выглядят примерно одинаково хуево. – Ты о чем? – Говорю сам себе, что пришел сюда просто потому, что с тобой у нас установилось что-то вроде нейтралитета, – продолжает Тео, глядя в потолок и игнорируя сверлящий его взгляд. – Но откровенно говоря, все это хуйня. Лиам молчит и ждет. Он знает, что ему не понравится сказанное, но ему много что в жизни не нравится и пока что всем на это глубоко насрать. – На самом деле, когда я точно понял, что это не случайное отравление аконитом, не усталость и не магическая хуйня, продолжающая преследовать меня даже за пределами Бейкон Хиллз, – Тео останавливается и некоторое время молчит, – Уже тогда я решил, что приду к тебе. – Почему? – безжизненно спрашивает Лиам и хочет отказаться где-то очень далеко. В Антарктиде. С пингвинами. – Это такой посмертный подарок, - жестоко улыбается Тео и переводит взгляд с потолка на сидящего рядом оборотня. – Эдакое «раз ты так и не смог принять меня при жизни, как насчет того, чтобы принять после смерти?» Лиам рычит и впивается вылезшими когтями в мякоть ладоней. – Ублюдок. – Да, – тут же соглашается Тео и устало продолжает. – Хуевая была идея. Прости за все это. Я бы ушел, но боюсь, что физически сделать этого не смогу. – Да пошел ты, – почти скулит Лиам и утыкается лицом в ладони. – Со своим раскаянием. – Прости. С того дня они не разговаривают.***
Лиам ждет миссис Маккол. В больнице одуряюще пахнет хлоркой и медикаментами, но после постоянного запаха крови с примесью свинца он втягивает воздух с нездоровым энтузиазмом. – Лиам, заходи, – кричит с другого конца коридора миссис Маккол и машет в сторону одной из дверей. Он послушно идет на голос. В голове пусто, в душе – тоже. Утром у Тео пошла кровь из глаз. Лиам почти захотел умереть в войне с охотниками и не видеть всего этого. – Что с ним? – без обиняков спрашивает Мелисса и почему-то гладит его по голове. Конечно, она знает. Все знают. Все пытаются помочь. Когда они еще разговаривали, Тео с горечью сказал, что променял бы всю эту заботу на прощение за все то, что сделал ранее. – Я больше не могу забирать боль, – хрипит Лиам. – Её слишком много. Она не прекращается. – Боже. Мелисса обнимает его и Данбар не понимает – зачем? Не его нужно обнимать, не он умирает. – Я не знаю, поможет ли обезбо… – Вколите ему девять трав, – прерывает ее Лиам и устало трет глаза. – Это может помочь. – Это может его убить, – тихо спорит Мелисса, но взглянув на Лиама понимает, что все сделает. Потому что глаза у него такие, словно он умирает вместе с Тео. – Может, – соглашается Данбар и, не говоря больше ни слова, уходит.***
Вечером Мелисса приходит к ним домой. Молча кивает на тихое приветствие Тео и сразу же вытаскивает шприц. Стучит по нему, распределяя вязкую жидкость, и спрашивает у Рейкена: – Ты уверен? – Нет. Но как показывает жизнь, я редко принимаю верные решения, – улыбается Тео и смотрит на Лиама. Он продолжает смотреть на него и когда игла легко входит в его грудную клетку. Они ждут.