I do not speak English

      Историка за нашей группой закрепили и Смолен выкопала в себе дар модели, дефилируя перед бедным мужиком. Её походка, если в коридоре был Лиговский Виктор Денисович, привлекала столько внимания, сколько не привлек метеорит в Челябинске. Мало того, что она была обладательницей прекрасной фигуры, так еще и грохотала каблуками по старым половым доскам универа на все четыре этажа.       Мужик он оказался крепкий и хотя, провожал Настю каждый раз взглядом, делал это настолько сдержанно, что она через пару дней взвыла.       — Вишня, ты хоть понимаешь? — восторженно блистала глазами она. — Он такой весь солидный и статный…       — У тебя каждый мужик такой. — лениво перебила я.       — Но этот не ведется! — отчаянно вскрикнула она. — Мне кажется, если я перед ним голышом крутиться буду, он все равно не обратит на меня внимание.       — Так найди другого. На кой-тебе этот Лиговский сдался?       — Я хочу его как течная сука. — придвинулась к моему лицу Смоленская, выдыхая каждое слово прямо в ухо. — Где твое женское начало? Стремление любой ценой получать то, что тебе не принадлежит. Для меня Лиговский это приз, который я получу, когда затащу его в койку…       — А по мне, напыщенный мудила — твой Лиговский.       За нашими спинами откашлялись. Обернувшись, мне захотелось провалиться.       — Здрасти, Виктр Денисыч. — с дебильной улыбкой, выдавила я, понимая, что теперь, при встрече с этим человеком у меня будут глубоко-экзистенциальные приступы.       Лиговский всем своим видом демонстрировал сдержанное охуение от нашего разговора и, видимо, подыскивал наиболее педагогичные слова, чтобы сообщить нам с Наськой, что отныне, на его предмете у нас крест, такой же как на перстне, на его мизинце.       — Доброе утро, девочки. — бархатным голосом, выдавив улыбку, сказал историк. — Вы помните, что у нас сегодня поездка в музей?       Ишь ты, какой молодец! Не матом, так предметом бьет. Пока я пыталась придумать достойную отмазку, Смолен, изящно закинув ногу на ногу, предложила Лиговскому присоединиться к нам за столиком, на что он ответил любезной улыбкой и согласием.       — А обязательно ехать? — мрачно спросила я, глядя, как эстетично мужчина усаживается напротив нас. — Можно в интернете посмотреть.       — Дарья, — с нехорошим оттенком в голосе, мягко сказал историк. — Вы даже можете предмет мой в интернете учить.       — Ой, да ладно вам, — простонала я. — Как в школе. У меня что, дел других нет? Че нам по музеям мотаться? Оно вам надо? Давайте домой после пар. Вон Смоленская может вас на свидание хотела позвать сегодня, а вы со своим музеем.       Лиговский вздернул бровь:       — Решайте сами, дамы. — он поднялся из-за столика, одернув пиджак, улыбнулся. — А свидание можно и в музее устроить.       Мы в молчаливом шоке проводили историка взглядом из столовой и, как только он скрылся за дверями, Настя положила голову мне на плечо:       — Я позову тебя на нашу свадьбу. — мечтательно протянула она.       В музее было не просто тихо, там казалось, даже тараканов не было. Мертвая зона.       У историка был весьма специфичный вкус, если учесть что музей, в который он приволок нашу группу, был у черта на куличиках. Какая-то мрачная окраина города, куда даже в хорошую погоду, ни один дементор не сунется, ибо радости в этом месте нет и, скорее всего, не бывает.       Престарелый гид, в лице бабушки одуванчика, чей возраст, определенно, превышал возраст некоторых экспонатов, нудно рассказывала о картинах в стеклянном стеллаже. Я постоянно зевала. Тянуло в сон и пару раз, мне приходилось догонять группу, потому что я уснула на стуле.       — Вишня, соберись. — прошипела мне Смоленская, когда я в очередной раз, догнала группу, перекрывая бабулин голос, стуком каблуков по деревянному полу. — Я тебе ща чет скажу, но ты не ори.       Мне это никогда не нравилось, обычно, такие фразы от Насти не сулили мне ничего хорошего, вот и здесь мне пришлось до конца экскурсии слушать восторженный рассказ о том, что Лиговский таки созрел и позвал её на чашечку кофе.       — Правда, есть одно «но». — скривилась она передавая мне куртку в гардеробе. — Я боюсь идти одна.       — Серьезно? — даже я не поняла, чего было больше в моей интонации, сарказма или удивления. — То есть, ты вертела задом перед мужиком с которым боишься идти куда-то одна? Насть, ты серьезно?       — Двойное свидание? — услышали мы из-за вешалки. — Не плохо. — от туда показалось задумчивое лицо Лиговского.       Он выжидающе посмотрел на меня, явно ожидая ответа.       — Да вы шутите. — удивилась я.       — Почему же? — удивился в свою очередь историк. — У меня есть подходящий кандидат для тебя.       У меня от потрясения рот открылся и глаз задергался:       — Вас не смущает, что мы ваши студентки? — воззвала к здравому смыслу я, но мимо.       — Немного, но с другой стороны, вам не четырнадцать и все мы способны адекватно к этому отнестись.       Смоленская слегка дернула меня за рукав, обернувшись, я увидела мольбу в её глазах и примирительно подняла руки:       — Хрен с вами, господа.       В восемь вечера того же дня, за мной услужливо заехали Настя и Лиговский.       — Вы хоть понимаете, в какой жопе мы все окажемся, если кто-то узнает? — причитала всю дорогу я, сидя рядом с Настей на заднем сидении.       — Даш, — мурлыкала Смоленская. — Успокойся, все будет нормально. — она придвинулась ко мне ближе и заговорчески зашептала. — Я видела того мужика. Он охуенный.       Речь предположительно шла о моем кавалере, и я немного расслабилась, ведь Смолен была экспертом в мужской красоте и такая оценка от нее, много значила.       Как только мы зашли в ресторан, Виктор Денисович галантно помог нам избавиться от курток, с нескрываемым удивлением, обнаруживая меня в платье, и проводил к столику, где нас ждал мой охуенный кавалер.       Как только я посмотрела на него, поняла что меня мутит. Я каждую ночь видела этого мужика в своих снах и каждый раз, его убивали.       — Что с тобой? — забеспокоилась Смоленская, заметив как меня таращит. — Ты бледная. Болит что-то?       — Нет. — безуспешно пробовала успокоиться я. — Помнишь, я тебе про сон говорила, где мужика убивают? Это он. — кивнула на своего кавалера.       — Да ладно тебе. — надула губы подруга. — Может просто виделись где-то, вот и прет тебя.       — Предлагаю, — подал голос друг историка. — Перенести. Вы оставайтесь, — обратился он к Лиговскому. — А я отвезу девушку домой.       — Согласна. — выдохнула я прежде, чем мужчина закончил фразу.       На воздухе мне стало чуть получше, а вот в машине снова накрыло, когда мы подъезжали к моему дому, меня заклинило на причудливой машинной «вонючке», задорно болтающейся на зеркале. Голубовато-зеленая, с золотистой каймой по краю, она напоминала мне штуку из сна.       Из машины я вылетела пулей, как только она остановилась. Мне предстояла долгая ночь, которую я собиралась провести с гуглом.       Я пришла в спальню с чашкой кофе как раз, когда загрузился комп, и открыла сразу несколько вкладок:       «Война за независимость»       «Чарльз Ли»       «Разновидности крестов»       Я вспомнила.       Я найду вас сучьи дети!