I do not speak English

      Не буду вдаваться в подробности рассказывая, как вылезала из-под земли. Как срала кирпичами. Как довела до сердечного приступа сторожа. Как охреневала от происходящего. Как едва не околела от ночного мороза.       В сухом остатке я имела крышу над головой от сердобольной миссис Гонсалес — вдовы, которая потеряла шестерых из восьми детей в войне за независимость. Она напомнила мне знаменитую миссис Хадсон и родную бабушку. И пусть мы находились всего лишь в Бостоне — недвижимость в центре она все же имела, как и не дешевое хозяйство — две дойные коровы, здоровый молодой бык, пара лошадей и десяток птиц — куры-гуси.       Эмма Шон Гонсалес произвела на меня сильное впечатление, потому как заправляя делами по дому, она умудрялась держать магазинчик и решать проблемы своей распутной дочери, которая к слову была младше меня. Эмма Шон бойко выставляла «клиентов» дочери за дверь и имела отличные навыки обращения с охотничьим ружьем покойного мужа, о чем ходили речи на несколько кварталов.       Её старший — единственный живой сын — пришел с войны героем. Он мало чем выделялся, хотя его отменное чувство юмора, стало мне отдушиной. Джон Гонсалес был завидным холостяком. Принесенная им с войны хромота не уродовала, напротив, добавляла ему мужественности, делая из, и без того серьезного красивого мужчины, божественную мечту всех барышень.       — Милочка начисти ведро картофеля, — обратилась она ко мне, стоило мне умыться. — Мэр сказал у нас остановятся его важные гости.       Я не спорила. В конце концов — редкая помощь по дому это малая цена за то чтобы иметь крышу над головой и хороший ужин.       Вспоминать о причине, по которой я могла оказаться в далеком веке от своего без гроша в кармане и чужой стране не хотелось. Я вообще старалась не думать о происходящем со мной до попадания в дом миссис Гонсалес. Было как-то уже не до переживаний за бабушку с отцом. Эмма Шон и Джон, как ни низко это с моей стороны стали им добротной заменой.       Я провела с семейством Гонсалес около двух месяцев, бодро вливаясь в их жизнь, и это были чудестные деньки. Не было у меня ни строгого графика режима, ни обязательной работы по дому. Эмма Шон быстро привыкла, что я достаточно инициативная. Давала ме выспаться, зная, что могу до поздней ночи доделывать дела.       — И на рынок надо сходить. Луиза ночевала дома? — обратился ко мне Джон.       — Не видела, — призналась я. — На рынок после картошки.       Когда я проходила мимо мужчины, он поймал мою руку и поцеловал тыльную сторону ладони:       — Рад тебя видеть.       Улыбнувшись, поспешила к кухне, попутно подставив щеку для поцелуя Эмме Шон:       — Что за гости?       — Не знаю. Ты же знаешь — мэр сказал — мы выполняем, — суетясь с тряпкой пожала плечами миссис Гонсалес. — После рынка зайди к портнихе — забери мой заказ.       Все вновь занялись своими делами. Эмма Шон убирала, Джон разделывал утку.       Быстро, на сколько это было возможно, расправившись с картофелем, я забрала у женщины список и отправилась к корту, где находился самый разнообразный и наиболее «свежий» рынок. Список продуктов был небольшим, поэтому, к трем часам я уже направлялась к портнихе.       Стоило мне выйти с рынка на широкую брусчатку, как едва не попала под копыта запряженных в телегу лошадей. Резко отпрянув назад, я споткнулась о бордюр и упала назад. Купленные фрукты и овощи рассыпались недалеко от меня. Сетуя на собственную невнимательность и потирая ушибленную щиколотку, я, не поднимаясь, стала на колени и принялась собирать продукты, попутно заверяя рассыпающегося в извинениях возницу в его невиновности.       Народ, явно привыкший к подобным ситуациям, не толпился. Мимоходом глядя на произошедшее, прохожие не останавливались. Спешивших мне помочь в сборе овощей так же не было.       Послышался топот копыт. Лошади остановились где-то за моей спиной, но любопытство было мне не соблазнительно, поэтому собрав свои покупки, я наконец поднялась на ноги и потопталась на месте, оценивая повреждения своего тела. Убедившись, что все цело, намеревалась продолжить путь домой, как, вдруг, меня схватили за локоть разворачивая к себе.       Я сразу узнала Уилла.       — Простите мисс, — от приветливо улыбнулся и протянул мне грушу. — Знаете, где живет миссис Гонсалес?       Растерянно оглядевшись, заметила Томаса и Чёрча. Еще увидела Луизу, которая выходила со стороны доков еле держась на ногах.       — Провожу вас, если поможете, — вымученно улыбнулась я, понимая, что если с дочерью Эммы Шон, произойдет беда — не прощу себе.       Джонсон оглядел меня цепким взглядом и одобрительно усмехнулся:       — Сделаю все что в моих силах, мисс…       Впервые за все время я спохватилась, что приходиться называть фамилию, но времени не было. Откинув идею назваться фамилией Хейтема, представилась — Гонсалес. Вкратце изложив суть проблемы, осталась у лошадей, дожидаться пока Уильям в одиночку, а затем с помощью Хикки и Бенджамина, пытаются уговорить Луизу пройти с ними, попутно отбиваясь от её домогательств.       Картина была крайне захватывающей и презабавной, поэтому, когда над моим ухом раздался пронзительный свист, я испугалась, а потом грязно выругалась.       — Извините, — услышала я совсем рядом знакомый голос. — Чарльз, какого черта они делают? — в голосе искреннее непонимание.       Осторожно повернувшись к говорившему, онемела. Смольные волосы с едва заметной проседью, только зарождающаяся паутина морщин у глаз и блеск, нет… Огонь во взгляде. Когда Хэйтем беззлобно усмехнулся, наблюдая за своими подручными, я почувствовала слезы в глазах.       — Чем вы тут занимаетесь, джентльмены? — с насмешкой поинтересовался Кенуэй.       — Мисс Гонсалес, — Уильям кивнул в мою сторону. — Попросила нас помочь ей с сестрой. Простите, сэр, но отказывать…       Хэйтем поднял ладонь, давая понять, что суть ясна и уже собирался забраться в седло, как Луиза подала голос.       — Сестра? — она неприятно рассмеялась. — Да она мне никто, — девушка ткнула в меня пальцем и когда взгляды всех шести мужчин обратились ко мне, невольно обняла свои плечи и стыдливо отвернулась.       — Как это понимать, мисс? — Джонсон вышел вперед, впиваясь в меня требовательным взглядом.       Неловко. Уже не говоря о том, что пока мужчины смотрели на меня, Луизу плавно уводил моряк, с которым она явно была знакома и ранее.       — Эмма Шон ждет вас, господа, — попыталась увести мужчин.       — Мы с места не тронемся, пока вы не объяснитесь, — к Джонсону подошел Чарльз.       Я тут же поняла, что он не узнает меня. Я тут же посмотрела на Хэйтема. Тоже ноль. Ни проблеска на узнаваемость. Выдохнула. Собралась. Расправили плечи, взяв корзинку с продуктами поудобнее.       — Все объяснения по прибытии к миссис Гонсалес… — хотела предолжить, но мое предплечье больно сжал Чарльз.       — А если вы приведете нас не к миссис Гонсалес? — он впился мне в лицо злым взглядом.       Но я-то знаю, как надо с Ли, поэтому быстренько собралась, сунула ему корзину в свободную руку и развернувшись, направилась к лошадям:       — Можете застрелить меня на месте, — уверенно забравшись на гнедого коня, оглядела мужчин и приметив недалеко убредшую с моряком Луизу, кивнула мужчинам: — И не забудьте про дочь Эммы Шон.