Осколки жизни

Дин словно чует, когда отец объявится в стельку пьяным, и успевает смыться. А Сэму деваться некуда. У него нет таких приятелей, у которых можно переночевать. Поэтому он забивается в тёмный угол, пытаясь слиться с тенями, в слабой надежде, что о нём не вспомнят. Но, конечно, его чаяния идут прахом. Вваливающийся в сразу ставшее тесным помещение Джон захлопывает дверь и заплетающимся языком зовёт: - Где ты, мелкий засранец? Топай сюда, а то хуже будет! Сэм помнит, чем заканчивалось его неповиновение. Помнит, как в полубессознательном состоянии валялся на грязном полу в крови и блевотине, а Джон храпел в койке. Парнишка знает, что никому нет дела до его чувств, а потому покорно приближается к воняющему перегаром, потом и возбуждением мужчине. Тот с силой впивается в плечо Сэма, будто намереваясь сломать кости, резко разворачивает к себе спиной, срывает штаны и без подготовки вонзает член в зад сына. Сэм в кровь кусает губы, лишь бы не орать от дикой боли, пока Джон в очередной раз утоляет свою похоть. Слёзы унижения и злости текут по впалым щекам. При каждом толчке елозя по столу, на котором его для удобства распластал отец, он желает поскорее вырасти и убраться отсюда к чертям собачьим. Куда угодно, лишь бы не возвращаться в этот ад. А ещё думает: если когда-нибудь заведёт семью, то постарается оградить её от любого вида тварей. Как потусторонних, так и имеющих людское обличье.