Юкине Шиба-ину-сан!

– Ааггрррх!... - Йоруичи билась со мной уже третий час и почти что рвала на себе волосы. - Ну смотри, это же так просто! Всё вокруг снова заволокло белым дымом, и из него тут же выпрыгнула черная кошка, недовольно виляя хвостом. – И обратно! Точно также! Предыдущий дым не успел выветриться, как новый уже заполонил комнату, но в этот раз появилась прекрасная загорелая женщина, естественно, обнаженная. – Йоруичи-сан, вы же понимаете, что последний час вы то и делаете, что превращаете из кошки в человека и обратно. Я бы рада сделать точно также, но увы я до сих пор не поняла, что мне надо делать, - я сохраняла какое-то ленивое спокойствие, несмотря на безвыходность моего положения. - И, пожалуйста, возьмите уже полотенце, у меня так комплексы появятся!.. – Да что ж тут непонятного то! Просто делаешь вот «так»! - дым снова ударил мне в морду, от чего я поморщилась, запах остатков духовных частиц уже порядком поднадоел. – Может, перед тем как сделать вот «так», - я изобразила появление дыма. - Есть какая-то последовательность действий? Прошел уже целый день с тех пор, как я живу в доме у этой готейской троицы. Меня покормили, постелили отдельную лоханку и вымыли, да так, что я теперь на солнце сияю и переливаюсь не хуже, чем Эдвард Каллен. А еще я поняла, что в этом доме слово «мы» означает «Я, Тессай и кошка, а псинам слова не давали», ну это я так, утрирую. Просто как только «мы» начали обсуждать план дальнейших действий, я будто бы исчезла, - меня не видели и не слышали - при этом мою тушку уже договорились «если что сбросить со скалы» или «вколоть какой-то препарат, если уж совсем ничего не поможет». Потом меня просто заперли с этой пушистой садисткой, строго наказав к вечеру научиться обращаться в человека, потому что, как ученый всея Каракуры выразился, тренировать тело собаки - бессмысленная трата времени, нам нужно тренировать душу, и пока я не научусь держаться в человеческом виде хотя бы полчаса, начинать настоящие тренировки нет никакого смысла. Да уж поставил задачку. – Ну на самом деле есть один способ, – Йоруичи резко успокоилась. – Но он для тупых. – Как «правило лошади» в тринганометрии? - я провела незамысловатую параллель со своим школьным учителем математики, который вечно гнобил меня за использование этого правила, и на мой вопрос «почему?» он всегда отвечал «потому что оно для тупых». – Чьё правило? – Неважно, - я махнула лапкой. - Давайте ближе к сути. – Короче, ты представляешь себя в кромешной тьме, чертишь круг и прыгаешь в него, понятно? - я кивнула, ощущая некое дежавю. – Тут всему что ли этим способом учат? – Нет, только особо «одаренных» вроде тебя, - сарказм так и лился из всех щелей, ну оно и понятно, она тут мучается со мной уже который час, вместо того чтобы... кстати, вместо того чтобы что? Чем они тут вообще занимались с тех пор как сбежали из Общества Душ: вели светские беседы с Иссином и Рюукеном? прятали Хогьёку? строили ядерный коллайдер? Надо будет спросить при случае, а пока... Я закрыла глаза, приняв как можно более удобное положение на дощатом полу. Темно, вокруг темно. Темнота окутывает меня с ног до головы, я в безвоздушном пространстве. Дышу ровно и глубоко, слышу, как Йоруичи-сан недовольно махнула хвостом, слегка всколыхнув пыль с досок, слышу, как маленькая мышка легонько скребется подполом, как в соседней комнате Урахара-сан разливает душистый чай по фарфоровым чашкам, слышу, как на улице Дзинта и Уруру подметают дворик, взметая клубы пыли, как маленькая птичка, оттолкнувшись от ветки взлетела ввысь. Я ощутила, как лучи солнца медленно ложатся на зеленую траву. Завораживающе. Круг, искрясь, начал чертиться сам по себе, я не прикладывала к этому никаких усилий. Излучая мягкий, но холодноватый свет, он слегка мерцал в этой непроглядной темноте, и я, легко оттолкнувшись четырьмя лапами, будто в замедленной съёмке прыгнула в круг. Коснувшись ногами противоположной стороны, я уже ощущала себя иначе. Открыв глаза, я поняла, что нахожусь в той же комнате, а рядом всё так же маячила Йоруичи. – Охренеть! - выдала я, оказавшись на своих двоих. – А раньше нельзя было рассказать про этот способ? – Просто я надеялась, что ты не тупая. Йоруичи-сан, наставник из вас, конечно, так себе. Скорчив недовольную рожу, я сделала один уверенный шаг, а следом также уверенно полетела на пол. – Не так быстро, - поздновато предупредила Йоруичи. - Ты два дня пробегала в виде собаки, естественно, тебе пока тяжело перестроиться. Ты хорошо поработала сегодня, - надо же, меня похвалили! - Теперь осталось уменьшить время трансформации от 5 минут до хотя бы 0,3 секунды, и не падать сразу после превращения... – Ой, что-то мне хреново, - внезапно закряхтела я, а в следующий же миг снова растянулась на полу, но уже в шкурке шибы. - Господь, я помираю... – Еще нет, ты просто истратила весь запас энергии, - капитан хмыкнула, - Продержалась... - она глянула на часы. - Ровно одну минуту. Не густо. Йоруичи подошла, ободряюще похлопала меня по спине и подняла мою тушку на руки. – Ничего, - у нее явно поднялся настрой. - Будем работать, сейчас поешь, отдохнешь, а через час продолжим! – Господи, за что-о! - простонала я, безвольно свисая в руках у женщины.

***

Я лежала, распластавшись на полу всеми четырьмя лапами, хотелось спать, есть и симфонический оркестр, который бы на фоне играл «Очи черные..», но увы под боком копошился только Урахара-сан, сдвигая два столика, а рядом носились Дзинта и Уруру, таская сервиз и еду на стол, и вряд ли они знают эту песню. Вряд ли кто-либо на этом острове знает эту песню. – Там столько криков было, - внезапно заговорил Урахара. - Вы прямо как кошка с собакой. Я глянула него со взглядом, полным укора. Не, ну издевается же мужик. Только что вошедшая Йоруичи предпочла пропустить эту реплику мимо ушей и радостно уселась возле самой большой тарелки, а, пардон, это, оказывается, таз. Уруру налила в миску молока и легонько пододвинула к моему носу, а Урахара, проходя мимо, вылил туда что-то из прозрачной скляночки, и у меня даже не было сил спросить, что именно, да даже если бы он ответил что-то вроде «а, да не бери в голову, всего лишь ртуть с примесью мышьяка», я бы не стала возражать, настолько я устала. – Это Канрю, - этот тип что, умеет мысли читать? - Он помогает быстрее восстановить духовную энергию. -Теперь он твой лучший друг. Мысленно поблагодарив учёного, я подползла поближе к миске и повела носом: теперь молоко отдавало легким травяным запахом. Начисто вылизав миску, я не почувствовала никакого эффекта и просто повалилась набок рядом с ней. За столом наша готейская компашка задорно что-то обсуждала, сил вслушиваться опять же не оставалось, меня нещадно клонило в сон. Странное тепло разливалось в районе грудной клетки: то ли лекарство начало действовать, то ли давно забытое чувство уюта постепенно согревало сердце.

***

Две недели спустя Прогресс шел довольно быстро. Каждый день я стабильно прибавляла по 2-3 минуты в человеческом обличье, так что к концу второй недели я могла спокойно носиться по магазину на своих двоих целых полчаса со стабильными перерывами в виде трёхчасовой сиесты. Урахара ежедневно наблюдал за моим развитием и делал какие-то пометки в своем блокноте, и как ни странно даже не пытался мучать меня вопросами, а Тессай-сан радостно нагрузил меня всякими умными книжками о реацу, контроле духовной энергии и азах шинигами, не удивлюсь если его собственного сочинения. Так что в свободное время между занятиями с Йоруичи я штудировала всевозможные записи и умные изречения великих людей. Кстати о занятиях: эта садистка решила также заняться моей физической формой, в общем, теперь мы бегаем по утрам и перед ужином, а ещё со стороны это смотрится как очень ленивая погоня собаки за кошкой, видимо, до того, как я прописалась в новом теле, оно не особо жаловало активный образ жизни. Вот прямо сейчас после прочтения очередной умной методики по котролю реацу я занималась медитацией, отчаянно пытаясь достучаться до своего внутреннего мира и увидеть, так называемое, «ядро», где, судя по записям, и находится вся моя духовная энергия, для того чтобы уменьшить её расход, ведь у меня и так её с гулькин нос. И, честно говоря, получалось у меня так себе. Полчаса - слишком мало для нормальной медитации: я отвлекалась, пыталась сосредоточиться, снова отвлекалась и так по кругу. Но присутствовал еще один фактор, постоянно раздражающий меня... – Псина-са~ан! - дети. Я и «при жизни» то детей не особо жаловала, впрочем и сейчас ничего не поменялось, и если Уруру, увидев меня впервые, испытала просто дикий восторг, и теперь всегда старалась подловить момент превращения в собаку, чтобы потискать, что было больше похоже на удушение, то Дзинта просто доставал своим дразняще-учтивым «Псина-сан!». – Псина-сан! Вас искала Йоруичи-сан! - от настигнувшего меня умиротворения не осталось и следа, и о медитации можно было забыть, только тихое бешенство зарождалось где-то глубоко внутри. Нет, не так. БЕШЕНСТВО. – Сколько раз повторять?! У меня есть чудесное имя - Шиба-сан! - резко вскочив на ноги, я обернулась к мальчишке. - - Знаешь, что делают с такими невоспитанными детьми в моем мире? – Что? - кажется, он действительно не понимал, что сделал не так. – Родители оставляют их одних в очереди в супермаркете, и не приходят за ними даже тогда, когда они дошли до кассира! - я прошла в дом мимо удивленного Дзинты. – Огрызается, прямо как настоящая собака, - тихо пробормотал мальчик, вынося пакет с мусором из дома. На городок медленно опускался вечер, обволакивая маленькие извилистые улочки теплым светом, придавая желто-красный оттенок заката на небе, кажущимся мне теперь таким бесконечным и далёким. В свежей и пушистой траве стрекотали сверчки, прощаясь с уходящим днём. Сверкающую прибрежную воду по краям заполонила легкая дымка - значит завтра будет свежий денек, а пока солнце ненавязчиво скользило по шерсти теплыми лучами, будто гладя и жалея меня. Несмотря на приближающийся вечер, было довольно душно, и каждый вдох давался непросто, особенно, когда ты бежишь в гору. Особенно за Йоруичи, которая, кажется, и по отвесной скале также бежала бы при любой погоде. Мы явно куда-то поднимались, места казались смутно знакомыми, но точно вспомнить не представлялось возможным. Обычно Йоруичи-сан бежит другим маршрутом, в последние дни мы просто делали большой круг по району, но сейчас она явно меня куда-то ведет. Надеюсь, не для того чтобы по-тихому избавиться от меня, сбросив в ближайшую канаву... Я старалась больше не думать об этом и просто глазела по сторонам дальше. Несмотря на теплый вечер, было безлюдно - видимо, все усердно готовились к рабочим будням. Когда мы поднялись на холм, солнце наполовину ушло за горизонт, но все равно слепило глаза будь здоров. Опершись на черный резной заборчик, на вершине стоял мужчина, с упоением любующийся закатом, в котором я не без удивления узнала главу семейства Куросаки. В руке его дымилась наполовину выкуренная сигарета, и легкий дым, поднимаясь ввысь, сливался с красочным небом. – Приветствую, Йоруичи-сан, - не отвлекаясь от созерцания закатывающегося за горизонт солнца, сказал Иссин. - И?.. – Шиба, - я теперь взяла в привычку здороваться в стиле Джеймса Бонда. - Шиба Юкине. И всё ж какой профессионал - сразу почувствовал, что я не просто какая-то дворовая псина. Учись, Ичиго! Я всё еще помню, как ты меня обозвал... – И тебе не хворать, - немного рассеянно бросила Йоруичи-сан, вспрыгивая на заборчик. Теперь они оба слегка напряженно всматривались в это необъятное небо, расстилающееся над нами, а я внимательно наблюдала за ними. Какая-то необъяснимая тоска читалась в этих взглядах, обращенных к небу, обращенных выше неба, взывающих к чему-то высшему... Наверняка они все чувствуют, что грядёт что-то необратимое, всепоглощающее и безвозвратное. Для них пара лет - и не срок вовсе. Так, мгновение. Издержки вечной жизни. – Это неизбежно, да?.. - вдруг вырывается у Куросаки старшего, после чего он делает глубокую затяжку. – Скорее всего.. - отвечает Йоруичи, на что я лишь глубоко вздыхаю. На несколько мгновений они снова замолчали, направив взор за горизонт, пока со стороны небольшой рощи позади нас не раздались голоса - это были Юзу и Карин, зовущие своего отца, вслед за ними молчаливый и угрюмый шёл Ичиго. Легко взмахнув рукой, Иссин попрощался с нами и не спеша пошёл за детьми. Я наконец-то поняла, где мы находимся - в этой рощице захоронена Масаки. Теперь понятно, почему Ичиго такой мрачный. Солнце совсем скрылось за горизонтом, о его незримом присутствие напоминали лишь кроваво-алые разводы на небе, постепенно перерастающие в розово-сиреневатые оттенки, а мы всё сидели на месте, околдованные этим вроде бы совершенно обыденным, но чарующе особенным и таким важным сейчас зрелищем. – Ты скучаешь по дому? - вдруг спросила Йоруичи, оборачиваясь и тоскливо сверкая янтарными глазами. Скучаю ли я по прошлой жизни? Странный вопрос. Знаете, я всегда плохо сплю на новом месте: долго ворочаюсь, встаю, хожу туда-сюда, снова ложусь и, смирившись, смотрю в потолок, размышляя и обдумывая. Моя прошлая жизнь была обычной: я родилась, как все, училась, как все, работала, как все, и мечтала о несбыточном, как и все... Я устала от такой жизни и не стану отрицать, что думала о смерти и избавлении, как и каждый наверняка когда-нибудь да задумывался. Возможно, у меня была депрессия. Возможно, я всего лишь думала, что у меня была депрессия... Так или иначе в моей прошлой жизни у меня не было ни друзей, ни цели, к которой я могла бы стремиться. Если бы меня тогда не сбили, то я бы продолжила выполнять нелюбимую работу, и каждый день сменялся бы точно таким же, - не об этом я мечтала в детстве. Скорее всего, я просто когда-то «свернула не туда», выбрала неверный путь, и после этого моя жизнь пошла под откос. Так, скучаю ли я по дому?.. – Нет, - легко ответила я. - Мой дом - очень серое и тоскливое место, уж поверьте... – Понятно, - грустно усмехнулась женщина-кошка и отвернулась. Мне не понять их чувств. Они были вынуждены бежать из своего дома, несправедливо осужденные, гонимые своими же соратниками. Наверное, даже на миг не могу представить, как им было тяжело. Освоиться на новом месте, настолько отличным от их мира, построить всё заново, - они друг за друга горой. Я бы тоже хотела, чтобы у меня были такие друзья, но единственное, что у меня сейчас есть - это зависть, по-своему светлая и безобидная, но всё же зависть. – Пойдём домой, а то я уже лапы отморозила, - сказала Йоруичи, и я с удивлением обнаружила, что уже давно потемнело, и на небе не было и следа солнечных теплых цветов. – Пойдёмте. Скорее всего после всех моих изречений, вы скажете, мол, как не стыдно, а подумала ли ты о своих родных? На кого ты их оставила? Я никогда не приносила особой пользы семье: денег зарабатывала мало, - нас кормил в основном брат, - да и замуж меня никто брать не собирался. Так сказать, я профессионально сидела у всех на шее. Не спорю, родители, конечно, любили меня, я же их ребёнок, но всегда относились с некой жалостью, - бедняжке просто не повезло в этой жизни. Сейчас они наверняка горюют, это неправильно, когда родители хоронят своих детей. Так ведь? Но я всегда была эгоисткой, как бы я ни пыталась это скрыть или вовсе искоренить, я всегда была такой. Поэтому даже в этой истории я далеко не самый положительный персонаж.