***
- Значит всё-таки не удастся перенести нашу беседу в более, кгхм, приятное место, док? - Ты спросил о том, какие у меня планы на вечер и согласился присоединиться, разве не сложно себе представить более удачное место для пятничного вечера? – Мойра остановилась около стола, с разложенными на его поверхности инструментами. Набор блестел в свете лабораторных ламп. - Вы правы, здесь довольно уютно, да и никому в голову не взбредёт помешать нашему разговору, - он кинул взгляд на безжизненное тело на хирургическом столе. – Думаю, я могу доверять этому парню. - В отличие от меня, так? – не смотря на то, что тень от шляпы плотной пеленой ложилась на глаза Маккри, он чувствовал, что О’Доран смотрит ему прямо в глаза. Он поспешил снять шляпу и надеть самую приветливую из своих улыбок. - Мертвецы не рассказывают сказок, в отличие от живых, - Джесси подошёл к столу и заглянул под простыню, накрывавшую труп. Он никогда при жизни не встречал того, кто лежал перед ним. - Они могут рассказать гораздо больше, но, ты прав, они хотя бы не лгут. Ожидал увидеть на столе кого-то другого? – Мойра, до этого державшаяся на расстоянии, двумя быстрыми рывками оказалась у стола. Маккри ощутил цепкое ледяное прикосновение на своей левой руке, которой он держал белое полотно. Обладая феноменальной реакцией, тем не менее, он не мог двинуться с места, липкая пелена осела на его глаза. Только когда он перестал чувствовать замкнувшуюся вокруг его предплечья руку, пелена спала с его глаз, уступив место тошноте и головокружению. Преодолевая это, он дошёл до двери и отдышался. - Уже уходишь? Приятного вечера, ковбой, - учёный взяла в руки скальпель и откинула простыню с трупа. Разметив грудную клетку, она чётко и легко провела несколько надрезов. Джесси не помнит, как буркнул что-то невнятное, покидая морг, как, озираясь, шёл до своей комнаты, как достал из собственных запасов самый лучший виски, как выпил залпом порцию. Только когда Маккри добрался до дна стакана, дрожь в его левой руке унялась и он, наконец, очнулся.***
С этого дня Джесси потерял нормальный сон и увеличил свои обычные вечерние порции виски. Он не мог избавиться от липкого первобытного страха, которым его наделило прикосновение Мойры. На миссиях он выкладывался на полную, яростно и безрассудно бросался в атаку, делал всё, чтобы почувствовать что-то кроме той тьмы, в которую окунулся. Он стал нелюдим, его лицо вытянулось и приобрело серый оттенок, в глазах появился сумасшедший блеск. «Выглядишь смертельно уставшим, возьми тайм-аут, сходи в медотсек» - говорил ему Рейес. Но медотсек был последним местом, куда хотел пойти Маккри. Левая рука всё хуже слушалась его, иногда даже казалась чем-то инородным и лишним. После очередной бессонной ночи он почувствовал, что больше не сможет носить ворох опасений у себя в голове и решился на разговор с Габриелем Рейесом. Он быстрыми шагами направился к его кабинету, но по пути напряжение в его голове усилялось, шаг за шагом, ноги начинали подкашиваться, рука отнималась. Паника победила. Прислонившись спиной к стене, он услышал два голоса на другом конце коридора. Мойра и Рейес разговаривали и эхо их непринуждённой беседы разносилось по всему этажу. «Именно сейчас, эта бестия здесь. Не иначе, как она следит за мной. Никто не поверит мне, никто не поймёт что происходит». Больше Джесси не пытался поговорить с командиром и прилюдно держался скованно и отстранённо. С нетерпением он ждал следующей миссии, следующего шанса покинуть базу и быть как можно дальше от морга в подвале. Поэтому когда рано утром в начале зимы он ступил по промёрзшему трапу на борт транспортировщика, то смог, наконец, вздохнуть немного с облегчением.***
Совершенно рядовая миссия по перехвату поставки оружия в Африке в какой-то момент пошла не по плану. В тот день сил, отправленных организацией Блэквотч оказалось недостаточно. Но даже вид того, в какую кровавую баню превратился склад контрабандистов, не заставил Джесси Маккри почувствовать больший страх, чем в тот злополучный пятничный вечер. Его доставили на базу в состоянии, близком к коме. Команда медиков боролась за жизнь ценного агента Блэквотч сутки, проведя ряд сложных операций. Его ждала долгая реабилитация. - С ним всё будет в порядке, Мойра? – Рейес заходил в палату в любую свободную минуту. - Не факт, что он сможет быть таким же эффективным, даже не смотря на вмешательство нашей Сестры Милосердия, она здесь бессильна. Габриэль, он просто человек, люди такие хрупкие. Позволь мне помочь. - Она вернула Шимаду с того света. У тебя итак достаточно работы, давай будем решать проблемы по мере их поступления. - Возможно, ты прав. Так, кстати о проблемах. Побочные эффекты прошли? Нам нужно продолжить испытания. - Давай не будем обсуждать это здесь, вернёмся в лабораторию, - командующий ещё раз взглянул на бледное лицо своего лучшего агента, глубоко вздохнул, свёл брови к самой переносице и вышел. - Тебе бы это не понравилось, ковбой, - Мойра взяла руку больного, перевернула тыльной стороной и посмотрела на татуировку черепа и крыльев, - Разум людей ещё более хрупкий, чем тело. Ты мертвец, Джесси. Нельзя стать сильнее, не потеряв что-то важное. Пока ты не потеряешь часть себя, не сможешь ощутить жизнь снова. Ты мне нравишься и я сделаю тебе одолжение, - она сильнее сжала его руку, оставив на ней едва заметные следы от ногтей. Ночью того же дня Маккри стало хуже. Он задыхался, раны его открылись, врачам пришлось перетянуть его руки и ноги ремнями, чтобы он не навредил никому. В бреду ему казалось, что он душит себя своей же рукой. С неистовыми криками он молил докторов отрезать ему левую руку по локоть и хрипел. Доктор Циглер не смыкала глаз и когда на рассвете, изнемождённый, он, наконец, успокоился, на его глазах проступили слёзы. - Просто сделайте это, она больше не принадлежит мне, - чтобы расслышать его слова, Ангеле пришлось наклониться к лицу больного. С жалостью она посмотрела на его руку. Удивление и ужас читались в её уставших глазах. Как же она сразу не заметила этого: участок предплечья от запястья был покрыт красными пятнами, в некоторых местах кожа уже начинала отслаиваться и ткани в этих местах чернели, буквально на глазах. Доктор высвободила руку пациента и поднесла к лампе. Невозможно поверить в то, что ещё вечером не было ни следа заражения, а сейчас, его левая рука больше была похожа на руку мертвеца. Не теряя времени, доктор Циглер отдала распоряжение приготовить операционную.