Потерянные души

- Деймон, ты любишь Джереми? - спросила Кэролайн у брата Елены. - Ну да, - не замедлил тот ответить. - Когда... - Только не говори, что когда он спит зубами к стенке, - перехватила ответ Форбс. - Ладно, не буду. Я просто его люблю. - Я тоже, - сказала Форбс и исчезла из поля зрения вампира. Даже старший Сальваторе не заметил, как девица оказалась на другом конце гостиной, где Джереми сидел за роялем и пытался выдавить из себя что-то, по его мнению, стоящее. Мобильности, эрудированности и вездесущности Кэролайн можно было позавидовать. - Джереми, ты любишь Деймона? - Люблю, конечно, - промычал Гилберт, разбирая ноты. Спустя минуту от отвлёкся от бумаг и поднял несколько недоумённый взгляд на подругу сестры, которая вопросительно смотрела на него всё это время. - Люблю. Что так смотришь? Как тебе это ещё доказать? - Пусть прыгнет с небоскрёба, - хихикнула Елена, старательно протирая пыль с полочек для ваз. Совсем недавно она имела весьма откровенный разговор со Стефаном, в процессе которого он не преминул уколоть её касательно того, что Елена совсем не занимается хозяйством, предаваясь с ним любовным утехам в ущерб домашнему порядку. Поэтому к этой вечерине Елена подготовилась очень тщательно, старательно надраивая и намывая всё, что попадалось под руку. В том числе и уже несколько раз мытые тарелочки, которые она купила специально для брата: несмотря на то, что они сияли как новые, ей нравилось сознавать, что она сделала что-то полезное. Да и Джереми, как ей казалось, был бесконечно рад, глядя на своё отражение в керамических окружностях, увитых багровыми осенними листами, как будто специально срисованных с восхитительной опавшей листвы в школьном парке Мистик-Фоллса. Теперь Елена была приятно удовлетворена, глядя на то, как сияют начищенные бока миловидных керамических горшочков и антикварных котелков, развешанных в камине, как сияют улыбками портреты родных и как медленно и красиво стекают дождевые капли по безупречно отчищенным фиолетовым и жёлтым стёклам оконного витража. - Ну вот и замечательно, - вздохнула Кэролайн, снисходительно потрепав Джереми по волосам. - Вот и хорошо. Просто чудо, что я наконец-то в этом убедилась. - А ты сомневалась? - послышался голос Стефана, который нёс из кухни приготовленные им пирожные. Их аромат донёсся до усталой Елены, и она безмятежно откинулась на подлокотник дивана, обитый мягким ворсом, подумав, что наверняка напоминает сейчас мечтательному фантазёру Деймону какую-нибудь Жозефину на ложе наполеоновской эпохи. - "Ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них", - пропела Кэролайн. - Очень за тебя рада, - Елена не без труда открыла глаза, чтобы посмотреть на подругу, чей голос звучал столь самоуверенно, что девушке захотелось узнать, на каком основании она делает подобные предположения. - Нет, я не имею в виду себя. Это всего лишь цитата, - пояснила Кэролайн. - Просто, знаешь, Елена... В последнее время столько всего произошло... Особенно между Деймоном и Джереми. Первый уже успел разок свернуть шею твоему брату, и если бы не твоё волшебное колечко... Всё это дико напоминает мне "Южный Парк": там Кенни, моего любимого героя, десять раз убивали, и он воскресал буквально из пепла. Джереми, конечно, не Кенни. И воскреснуть второй раз вряд ли сможет, если Деймону снова вздумается отправить его на тот свет... Если бы вы знали, как на мне сказываются все эти дрязги... В моём мироощущении. Деймон! Ты обещал меня обратить. Конечно, я понимаю, что говорить с тобой о сострадании глупо... Со Стефаном можно. Это он когда-то, если быть точным - совсем недавно - явился обезумевшему от страдания и страха Мистик-Холлсу как Ангел Милосердия. Оно благоухает в его сердце, это недостижимое качество... Но всё же я живу надеждой, что ты когда-нибудь снизойдёшь до простой смертной с её бледными по сравнению с твоими могучими страстями чаяний и обратишь меня в подобие себя самого... Может быть... Я живу надеждой. Человек вообще всегда ей живёт. - Конечно, подруга, - подмигнул Деймон Кэролайн. - Ты следующая на очереди. Сверну тебе шею, и боль жизни тебя больше не потревожит. Кэролайн промолчала, не побоявшись всё же выразительно вздёрнуть красивый носик. Стефан с силой поставил поднос на стол. - Ты испортил мне весь сюрприз, Деймон, - ровно сказал младший. - Вечер уже был испорчен... Кэролайн задаёт такие глупые вопросы и цитирует Библию... Её вечный морализм с невыносимым ханжеством мне претит. - Она по крайней мере умеет любить, раз такое спрашивает, - серьёзно сказал Стефан, в который раз пытаясь понять, играет ли Деймон в очередную игру или можно ещё раз попытаться воззвать к его совести. Взгляд парня упал на журнальный столик рядом с диваном: Кэролайн выписала из молитвенника на большую книжную закладку строчку "Разбитое в прах нельзя восстановить, но Ты восстанавливаешь тех, у кого истлела совесть", и выразительно положила её на видное место, под недопитую Деймоном бутылку коньяка. - Люблю ли я Джереми? - хмыкнул Деймон, косясь на Елену, которая переключилась на уборку дальнего угла гостиной. - Люблю, даже очень. Особенно нравилось слушать, как он хрипит перед смертью, хотя этот звук был таким мимолётным... Я ведь свернул ему тогда шею очень быстро... Спустя минуту Деймон так странно посмотрел на Стефана, что младшему Сальваторе стало немного не по себе: так не похож был этот взгляд на тот, которым Деймон обычно озирал внешний мир. - Может быть, и люблю, Стефан. Во всяком случае, он заслуживает того, чтобы жить... Сколько - мне неведомо. Возможно, что и люблю, так, как это понимает наша набожная, невинная овечка Форбс, не понимая, к чему стремится, желая, чтобы я был тем, кто вручит ей Тёмный Дар как награду за земную любовь... к тому, кого вся школа охотно желает видеть в образе эмо... До сих пор. У Гилберта хорошо получается играть потерянного мальчика. Я бы на его месте не стал менять эту роль... Но ему кажется, что он уже вырос из неё. Вот в чём беда всех смертных: им всегда кажется, что они растут слишком быстро. Да так оно и есть на самом деле... Они никогда не могут в полной мере насладиться теми ролями, которые так старательно играют на сцене жизни. Им хочется чего-то нового, и ни один образ их до конца не устраивает. Стефан, дай одну плюшку... Заценю твои способности, которым ты обязан никому иному, как Кэтрин... Она учила нас готовить, помнишь? - Серьёзно? - удивился Джереми. - А я тебе не говорил? - округлил глаза в свою очередь Деймон. - Бери мой коньяк и садись, расскажу тебе одну милую сказочку... Только ты не пей, твоя праведная сестра и её подруга-монашка не перенесут такого кощунства. - Вот и правильно. В кои-то веки ты говоришь дельные вещи, брат, - сказал Стефан, вздохнув, понимая, что сейчас мир узнает ещё одну тайну прошлого, которыми была так богата душа старшего Сальваторе...