Потерянные души

- Покопайся в дневнике Джереми и потом потеряй покой на неделю, - бурчала Елена, переваривая всё то, что ей довелось узнать из записок младшего брата. Иной раз ей казалось странным, что она вообще бралась за исследование души человека, который, как бы странно это ни звучало, мог очень многому её научить при желании. - Вот так вот - иметь младшего братца, - хихикнула Кэролайн - Кончай ржать, - отрезала Елена. - Для того, чтобы мне можно было понять вас обоих во всей полноте, мне нужно время и опыт межличностных взаимоотношений. А также время на работу с вашими наталками. Пока мне приходится концентрироваться только на тех символах, что мне известны. - Это называется крепкой конституцией, Елена. Когда тебе достаточно немногих знаний, чтобы скомбинировать их со своим опытом и делать выводы для своего дальнейшего развития. Вовсе необязательно копаться в грязном белье так, как это любишь делать ты, чтобы узнать что-то новое об этом поганом мире. - Форбс, ты ещё натерпишься, это я тебе гарантирую, - со злорадством проговорила Гилберт. - Натерпишься, это я тебе обещаю. Джереми ты знаешь плохо, как я его - как облупленного. И то могу сказать, что я его не знаю, сколько бы времени не уделяла на изучение его падшей человеческой природы. - Можно подумать, она у тебя не падшая, - возразила Кэролайн. - Падшая и ещё какая. Порой от себя тошнит. - Для того, чтобы полюбить ближнего как самого себя, нужно сначала себя полюбить. - Чем я и занимаюсь все эти долгие годы с переменным успехом, - Елена отвлеклась, рассматривая семейную фотографию. Прошлое ей казалось куда лучше настоящего, и она невольно подавила подступающие к глазам слёзы. - Нет, не думаю, - Форбс вздохнула, зевнула и притянула к себе кусочек пиццы, которую так любила. - Ты и в прошлом ныла. Ты всё время ноешь, жалуешься, как несправедлива к тебе жизнь. Она вообще-то ко всем несправедлива, если внимательно вглядеться. Может быть, даже чуть более несправедлива, чем ты стараешься себе вообразить. А вообще, если взять того же Стефана... Он же Весы, почитай про него... Дипломатичность, элегантность, проникновенность... Законы гармонии рационально непостижимы. - Стефан Стрелец. Наливайка-удалец, - сухо сказала Елена. - Несмотря на кажущуюся нерешительность, если им овладеет идея фикс... Форбс, могу тебя заверить, что именно такой типаж и устраивает революции. - Воодушевляет своими убеждениями. Могу тебя заверить, что его убеждения противоречили моей философии... Точнее, его инстинкты. Он пытался дотянуться до меня, чей взгляд на жизнь казался ему выходящим за пределы его досягаемости. Вот так. В итоге из-за сильного различия в убеждениях нарастает напряжение. Возможно, потому, что я склонна осуждать его мотивацию. Разочарование и раздражение подтолкнуло нас к индивидуальной жизни, а не к сохранению ровного и прочного партнёрства. - Вот тут Деймон был прав. От инстинктов никуда не денешься. Так что учись у него, художник... Бог создал мир из ничего. Учись у Деймона играть на инстинктах. - Да не хочу я ни на чём играть, - возмутилась Кэролайн. - Не хочу играть ни на каких инстинктах. Ты прекрасно знаешь, что у бурных чувств неистовый конец. Пусть лучше меня упрекнут в холодности, чем в разгуле инстинктов, который как правило идёт от пресыщенности. Ну уж нет. Я всегда держала свои чувства под контролем. Деймон говорил, что будет учить меня меньше пить человеческую кровь после обращения. Надеюсь, я сумею подчинить себе все свои витальные энергии и направлять их на что-то достойное... - Деймон тебя научит... В прошлый раз он увидел меня, работающей в Макфаке... И говорит такой: "Бросай эту хуйню (он имел в виду мои подносы) в урну, дурочка! Дядя Деймон тебя научит работать!". - Да уж... Дядя Деймон... Дядя Деймон... Он снова сегодня рубился в тетрис весь день... А потом пошёл к Джереми. Ему контрольные надо делать, а они весь день в приставку проиграли. - Всё же лучше, чем твоя бесконечная ментальная жвачка, Форбс, - скривилась Елена. - Ты меня прости, конечно, милая, но ты заучилась. Ты слишком много времени проводишь за книгами. - Координирую жизненный опыт с книжными знаниями, - вздёрнула нос Кэролайн. - Иногда древние мужи могут сказать гораздо больше, чем твой Деймон и Стефан, и, тем более, сопляк Джереми... - Я бы не сбрасывала эту загадку без разгадки со счетов, - покачала головой Елена. - Джереми больше нас знает о жизни. В последний раз, когда у нас были проблемы, я засиделась с ним до поздней ночи. Мы говорили о многом. Это был день печали, знания жизни и опыта существования. Мы многое обсудили. - Мы тоже многое обсудили, - Форбс стянула ещё один кусочек пиццы. - Многое, и после я спустила на него всех собак своей агрессии на мир в связи с неудавшимися планами, сорвавшимися проектами: учил же он меня жить!.. - Не думаю, что ты своей агрессией, причём немотивированной, добьёшься чего-то стоящего. Дружбе, как я уже говорила, как цемент нужны страдания, как минимум - испытания... Ты хотя бы выползла бы разок на эти его покатушки... Узнала бы многое о людях и об отношении мира к тебе... Хотя бы немного. У меня часто болит голова после осмысления всего этого жизненного пространства... Но не забывайте, как говорится, о благотворении и общительности. Можно многое выудить, когда копаешься во всём этом... В том, что другим не нравится. Мне кажется иногда, что Джереми со своей бесспорной одарённостью станет предвестником весной надежды для других. - Ты сама-то часто берёшь на себя ответственность за ближнего? - укоризненно сказала Кэролайн, отставив семейный альбом. - За Джереми - почти всегда, - отозвалась Елена не без гордости за брата. - Ну я бы не сказала... - Это ты бы не сказала. А я скажу. Уровень взаимной ответственности и доверия между нами довольно высокий. Можно сказать, что я счастлива всем тем, что нам выпало на долю. Прожила бы ещё раз всё то тёмное, что клубится мраком в моей несчастной, горемычной памяти... Ты не знала счастья сестринства, вырастающего из страданий за младшего брата... Не знала, поэтому и не имеешь права говорить. - Он слишком гениален, - Форбс замолчала и спустя минуту добавила. - Характер очень сильный, взрывной, упрямый, волевой, очень интеллектуальный тип... Иногда меня пугает ход его мысли и смелость его моральных принципов... Откуда столько иммунитета к тёмной стороне жизни... Ум его приводит меня в восторг и благоговение, и одновременно заставляет сомневаться в собственном интеллекте... Может быть, потому, что во мне нет этого опыта, того, который есть в нём, мистические токи бытия... Может быть, потому, что я всегда жила своим миром и никогда особо не снисходила до его жизни, а ведь иногда следовало бы... - Вот я и говорю: тебе счастья сестринства никогда не видать. У меня страдания от любви и любовь - от страданий. - Женщина загнана в любовь, Елена, - Форбс на этот раз была самой серьёзностью. - Знаешь, тебе следовало бы родиться в Элладе... Не в этом времени... Колыбель человечества раскрыла бы твою материнскую сущность. Ты создана для святыни детства. Иногда мне кажется, что ты была бы неплохой пифией... Сидела бы себе на треножнике и извергала бы предсказания. - Ага, обкуренная какой-то пакостью, - прыснула Гилберт. - Нет, просто говорила бы и говорила о будущем, работала бы ради него... Я знаю твой день рождения: нужно работать и держать небо, и пакости всякой много в жизни, твой день рождения очень любят тёмные силы, всячески стараются тебя запугать... В общем, неплохо было бы иметь в виду, что твои оберегающие инстинкты Джереми будет пресекать. Потому как этот рыцарь в сияющих доспехах вполне в состоянии защитить себя сам. - Я не думаю, - Елена снова погрузилась в меланхолию и пожалела, что не находится сейчас где-нибудь вдали от дома, на трассе, где среди мокрой от дождя травы снуёт мышь-полёвка. - Не думаю... Может быть, когда-нибудь ему и не понадобится моё чрезмерно покровительственное отношение - когда он перерастёт духовные правила, в которых когда-то нуждался... Но теперь и ты не можешь не признать, что Джереми просто необходим отдых от трудов. Это то самое, что обозначено в моём дневнике как опасность души от насилия, как влиятельное служение души... Нужно быть очень осторожной, Форбс, когда имеешь дело с той тёмной материей, которой так беспечно играет Деймон. Он всегда питал интерес к тому, что было под запретом. Я и сама не прочь туда погрузиться, если бы знала, что это пройдёт без вреда для меня, но я не уверена, что справлюсь... Я хрупкое существо, может быть, поэтому меня вытянуло на Стефана. Все мы - сильные характеры, до поры до времени, но любая прочность имеет предел, а ведь жизнь так любит проверять меня на эту самую прочность, как будто подкидывает одно испытание за другим... Что же, значит, Бог меня любит, раз так наказывает. Говорят, что крепка как Смерть Любовь, это и видно по моей беспокойной, полной бурь и треволнений жизни. Чувствую себя женой поэта, которого сослали в лагеря Советского Союза... Но "знаю: брата я не ненавидела, и сестры не предала", и скажу это не без гордости в который раз... Хотя ложную веру в себя Джереми всегда во мне подрывал, может быть, и правильно делал, чтобы я не мечтала о себе слишком многое, живя в мечте...