Приключения пацанки в Хогвартсе

Авроры удивленно переглянулись. — Может быть, вам известна причина, по которой мистер Дамблдор совершил столь странный поступок, мисс Поттер? — вкрадчиво спросил один из мужчин, даже не скрывая своего недоверия. Но не успела я ответить, как в комнату ворвались Корнелиус Фадж и несколько представителей министерства, в одном из которых я узнала Теодора Мура — главного дознавателя Аврората. — Что здесь происходит? — спросил ошарашенный министр, нервно одергивая криво надетую мантию, — его словно только что выдернули из постели. — Это правда, что Дамблдор умер? — Директор Дамблдор час назад упал с Астрономической Башни при невыясненных обстоятельствах, — отрапортовал один из мужчин. — Сейчас мы восстанавливаем картину происшествия. Эта мисс утверждает, что директор покончил с собой. Лично мне это кажется сомнительным. — Тогда, может быть, продолжим прерванный допрос, — предложил Мур, в то время как министр растерянно опустился в кресло, а его сопровождающие расселись, кто куда. — Допрос? — скривилась я. — Если это допрос, то я и слова не скажу до прихода моего адвоката. — Действительно, Мур, — вмешался уже пришедший в себя Фадж, в глазах которого читались затаенная, плохо скрываемая радость и облегчение, что его главный политический конкурент больше не будет метить на его место, — какой допрос, пусть девочка просто расскажет все, что ей известно. Если объяснения тебя не устроят, тогда вызовешь свидетелей в Аврорат. Все замолкли, видимо, согласившись с его доводами, и уставились на меня. — Вы правы, сэр, что не настаиваете на официальном разбирательстве, — сказала я, — ведь в первую очередь информация повредит именно вам, как министру. — Мне? — опешил он. — Что вы такое говорите, о чем это вы? — Речь идет о возвращении Воландеморта, которое вы и ваши Авроры чуть не прошляпили. — Мур, похоже, девочка не в себе, — громко прошептал Фадж, — трагедия повредила ее рассудок. — Клянусь магией, что тот, кто называл себя Лордом Воландемортом, не умер в тот вечер, когда пришел в дом Поттеров, а развоплотился, ибо сделал себе несколько крестражей, тем самым обеспечив себе бессмертие… Люмос, Нокс. Все пораженно замерли в креслах, а министр и вовсе был похож на выброшенную на берег рыбу с выпученными глазами и открытым, хватающим воздух ртом. — Как, как? — заикаясь, выдавил он из себя, дергая за душивший его ворот мантии. — Я сама до недавнего времени ничего не знала о крестражах, — стала рассказывать я. — До одиннадцати лет я вообще не знала про магию, пока мне не принесли письмо из Хогвартса. Попав в школу, я заметила, что директор уделяет мне излишнее внимание, что показалось мне подозрительным, и я приперла его к стенке и потребовала ответа, какого черта ему от меня нужно. Тогда он впервые мне рассказал, что Лорд, убивший моих родителей, не умер окончательно, а только потерял тело, и мне придется с ним сразиться, когда он вернется. Я его послала вместе с Магической Англией и собиралась уже переехать жить в Америку, но он рассказал мне текст пророчества, что хранится в Отделе Тайн, и я поняла, что мне придется встретиться с Лордом в любом случае — он все равно везде меня достанет. Директор просил меня не торопиться с переездом и убедил, что решает проблему и сделает все, чтобы не допустить нашей с Лордом встречи… И он выполнил свое обещание, — добавила я, закусив губу и склонив голову. — А что же крестражи, мисс Поттер? — спросил Мур. — Про крестражи я узнала в начале этого года, — встрепенулась я. — Директор вызвал меня к себе и рассказал, что все эти годы искал причину бессмертия Лорда, и наконец нашел места, где хранились крестражи. Первым было кольцо. Где он его достал, он мне не сказал, но он его уничтожил, и, как я подозреваю, пожертвовал при этом своей жизнью. — Мисс Поттер права, — вмешался Снейп. — Директор не смог снять проклятие с кольца, но мне удалось приостановить его губительное воздействие с помощью зелий, запечатав распространения скверны в руке. Но даже так Дамблдору оставалось жить около года, о чем он прекрасно знал. — Да, директор признался мне, что жить ему осталось недолго, — подтвердила я, — и я попросила его взять меня с собой в следующий раз, когда он пойдет уничтожать другой крестраж, и он согласился. — И что дальше, мисс? — спросил один из Авроров. — Он выполнил свое обещание? — Да, сэр, — ответила я, — именно сегодня мы уничтожили еще один, последний крестраж. — Вы покажете нам воспоминание об этих событиях? — вежливо и, я бы сказала, с нотками уважения попросил Мур, а на столе появился школьный омут памяти, что раньше стоял в кабинете директора. — Конечно, сэр, — пообещала я, — но только те, что могу — я под клятвой, как и мистер Снейп. — Что было дальше? — нетерпеливо спросил один из мужчин из свиты министра. — Дальше мы прибыли на место, и Дамблдору пришлось выпить проклятое зелье, чтобы достать до крестража. Мне пришлось поить его насильно… Это было ужасно, — я схватилась за голову и зажмурила глаза. — А потом инферналы… целое озеро инферналов, и я одна с бессознательным стариком… Я достала палочку и стала торопливо сбрасывать нити воспоминаний, не забыв те, где директор взял с меня обещание слушаться его и приказал себя поить — а то с них станется повесить его смерть на меня. Когда я закончила, Снейп молча подкинул туда пару-тройку своих и придвинул мне еще одну порцию зелья, которую пришлось выпить, хоть я в ней и не нуждалась, а Мур поколдовал над омутом, после чего мои воспоминания стали транслироваться над поверхностью сосуда, как по телевизору, правда, линейно, без эффекта присутствия. Смотреть на мои приключения заново мне не хотелось, потому я просто навалилась на стол, положив голову на руки, и отдалась во власть зелья, наслаждаясь покоем и чувствуя, как мои натруженные мышцы расслабляются и приятно тянут. — Вы позволите нам взять эти воспоминания с собой? — попросил Мур. — Забирайте, — отрывисто бросила я, выпрямляясь и выныривая из дремоты. — Мерлин мой, — засуетился Фадж, — мы совсем замучили бедную девочку, Мур. Может, перенесем беседу на завтра? — Нет, — вскинулась я, окончательно приходя в себя, — покончим со всем сегодня, я не собираюсь таскаться в Аврорат каждый день, как на работу. — Хорошо, — стушевался министр, — я просто хотел проявить вежливость, но раз вы настаивайте… — немного обиженно добавил он. — Директор испытывал сильную боль от проклятого кольца, а когда выпил зелье, то муки стали просто невыносимы, — продолжила я. — Вы сами видели, как он просил меня его убить. Когда мы вернулись на Астрономическую башню, он на ногах не стоял. Потом прибежал профессор Снейп, и директор стал просить и его, чтобы тот его убил, но профессор тоже не смог. Директор вроде бы успокоился, смирился, даже как-то приободрился. Я подала ему руку, чтобы помочь, — я стояла к нему ближе всего, а он вложил мне в ладонь палочку, сказал, что теперь это мое, а сам… сам неожиданно откинулся назад и упал вниз… — В ваших воспоминаниях есть момент, когда директор умоляет вас его убить, при этом он намекает на какую-то клятву, — строго вопросил Мур Снейпа. — Хотелось бы знать, о чем идет речь? — Здесь нет тайны, — спокойно ответил профессор. — Он уже давно, видимо, предвидя подобный исход, взял с меня клятву убить его по его просьбе, но, как видите, я не смог этого сделать. — Что же, картина ясна, — подвел итог Мур. — Преступления не было, вы оба проходите по делу как свидетели и будете обязаны явиться в Аврорат по первому зову на официальный допрос. — Я против, — твердо сказала я. — Если будет разбирательство, я буду настаивать на открытом слушании и даже найду способ обойти клятву. Пусть все узнают, что Дамблдор был героем, уничтожившим второго Темного Лорда ценой своей жизни, в то время как министр и военные силы все эти годы жевали сопли, выставляли его выжившим из ума стариком, и снимали с постов. — Эта угроза, мисс Поттер? — возмущенно задохнулся Фадж. — Да кто вам поверит — бывший пожиратель и девчонка? — Дамблдор победил Грин-де-Вальда, — угрожающе сощурилась я. — Об меня убился Темный Лорд — общество еще не забыло, кому обязано своим спасением. А в прошлом году я выиграла Турнир Трех Волшебников, победив двоих представителей крутых магических школ, о чем за пределами Магической Англии еще помнят. Как вы думаете, мне поверят? И что начнется, когда я подключу прессу? — Мисс Поттер, вы забываетесь, — вмешался один из мужчин из свиты Фаджа. — Перед вами министр. — И что? — издевательски скривилась я. — Министров до хрена было до него и будет после, а я, «Избранная», такая одна, как и директор, который войдет в историю как победитель очередного Лорда. — Почему вы так против разбирательства, мисс Поттер? — достаточно доброжелательно спросил Мур. — Мы ведь уже установили, что ни вы, ни ваш профессор не причастны к происходящему? — Потому что меня тяготит слава, — призналась я. — Если разбирательство будет, начнется шумиха, а это будет невыгодно не только министерству, которому придется сознаться в своем бессилии, что его работа и руководство никуда не годятся, но и мне придется разделить бремя славы с Дамблдором, как и профессору Снейпу, который ему помогал, а ни я, ни он не хотим ажиотажа вокруг нас и почитания, а просто спокойной жизни. — Хорошо, я согласен, — вмешался Фадж, неприязненно глядя на меня. — Девочка меня убедила. Никому из присутствующих не выгодно, чтобы информация, полученная сегодня, достигла общественности. Мы все до этого жили спокойно, давайте поступим так, как будет лучше для страны, — никому не нужна всеобщая паника. Полтора часа мы потратили на составление текста клятвы, что устроила бы всех. В итоге все остались довольны. Снейпа оправдали по всем пунктам, включая прошлое, тем более что он предоставил несколько воспоминаний о своей службе директору, на что Фадж скривился, как будто лимон съел — еще бы, прошляпить не только Лорда, но и целую организацию «Орден Феникса», действующую прямо у него под носом. Меня оставили в покое. Директор якобы упал сам — старый был, болел, сердце прихватило. Про Розметту я говорить не стала — Лорд, поди, догадался и стер всю память об инциденте, а не только про мою анимагическую форму. Все присутствующие дали клятву о неразглашении, а тем трем присутствующим Аврорам стерли память о событиях, с их согласия, разумеется — у них в контракте такой пункт есть, «в интересах Государственной безопасности». Теперь им выдадут премию в размере тройного оклада и отпустят в неурочный отпуск. На палочку Дамблдора никто претендовать не стал, и она осталась у меня. За результаты экспертизы я не волновалась — Авада следов не оставляет, только магический фон, а учитывая, сколько магического зелья директор выпил, найти следы проклятия будет нереально. Дамблдора было решено кремировать и похоронить рядом с родителями, в Годриковой лощине. Про кремацию подала идею я, так как проклятие кольца было неизученное: кто его знает, но лучше подстраховаться, от греха подальше. Остальные согласились, правда, потребовали от меня второй крестраж. Я выкрутилась, что он уничтожен, но остался у входа в пещеру — я не догадалась его уничтожить или хотя бы записку вынуть, пришлось юлить. Обещала принести его позже, как из лазарета выйду. Фадж согласился — он вообще со всем согласен был, лишь бы эта история поскорее забылась и кресло под ним прекратило опасно шататься. На следующее утро в школу заявились попечители, в полном составе, с предписанием временно назначить профессора Снейпа на должность директора. Он лично пришел ко мне в больничное крыло и повел за собой в кабинет, предварительно заведя меня в пустой класс и наложив на него прорву чар. — Скажите мне, мисс Поттер, — спросил он, — зачем вам потребовалось, чтобы именно я стал директором? — А вы не догадались? — удивилась я. — Тогда мое мнение о вашем уме несколько преувеличенно. — Не хамите мне, — не хуже змеи зашипел он, яростно сверкая глазами. — Вы обещали рассказать мне правду, ради вас я солгал вчера. — Ради себя, сэр, вы сделали это ради себя, — возразила я, — и, как мне известно, не первый и уж точно не последний раз. Разве не вы подкинули мое имя в кубок? Или вам не приходилось лгать, будучи двойным шпионом? Ладно, ладно, я на вашей стороне, — торопливо прибавила я, видя, как его палочка скользнула ему в руку, — не надо мне стирать память, Лорд уже давно в курсе событий и, думаю, дал вам еще один шанс, раз вы все еще живы. Думаю, он всегда выделял вас из общей массы пожирателей, и это решение далось ему без труда, тем более что я его убедила. — Почему? — глухо, сквозь зубы спросил меня Снейп, стискивая палочку и прикрыв глаза, словно ему было больно на меня смотреть. — Я считаю, что он вам задолжал за смерть моей матери, — прямо ответила я. — Он ведь обещал вам сохранить ее жизнь и не выполнил обещания. — Я спросил, почему ты перешла на его сторону, Гарри, — передернувшись, спросил мужчина. — Он убил твоих родителей и пытался убить тебя. Как ты можешь служить ему? Зачем были нужны эти игры, если ОН победил? — Я не служу ему, — зло вскинулась я. — Выживание — вот чем я занимаюсь. Вы ничего не знаете, чтобы судить меня. Я не забыла смерти родителей, но я простила Тома, как простила и вас за то, что кроме моей матери вам никто не был нужен и вы пожертвовали чужим ребенком и ненавистным мужчиной, чтобы обрести то, что вам не принадлежало. — У меня не было выбора, — простонал он. — Я не знал, что пророчество о Лили и о тебе, а если бы знал, не сказал бы Лорду. — Значит, убийство другого ребенка вы бы себе простили? — презрительно скривилась я. — Конечно, сколько таких «других детей» было. Да, я знаю, что из себя представляют пожиратели, и не строю иллюзий, но все равно я сделала свой выбор в пользу Лорда. Простите, сэр, но у меня есть незаконченные дела. Когда я их закончу, я, как и обещала, все вам расскажу. Профессор, нет, теперь уже директор как-то устало сгорбился, словно постарел, а его взгляд стал пустым и равнодушным, словно в нем умерла жизнь. — Зачем вам мое назначение? — устало спросил он, переходя на деловой тон. — Портрет Дамблдора, — ответила я. — Если он появился, то должен еще спать. Он не должен проснуться, иначе он нас выдаст, и, хотя свидетельства портретов не берутся в расчет, зародить сомнения они могут. — Чего вы хотите от меня? — спросил Снейп. — Наложить чары на остальные портреты, — ответила я. — Они не должны ни слышать, ни видеть, а Дамблдор не должен покинуть свою раму. — Хорошо, — резко ответил директор и поднялся с места, — пройдемте. Как только мы зашли в кабинет, Снейп вскинул палочку, и все портреты как бы накрылись темной тканью; все, кроме одного…