Зазеркалье прошлого или во сне гуляли как на яву

      Томоэ в холодном поту вскочил с футона. С широко раскрытыми глаза и держась за голову он что-то бубнил себе под нос, нарезая круги по темной комнате. То, что ему виделось во сне никак не могло уложиться в его голове. Приснившаяся Нанами Момодзоно была точной копией его хозяйки, но все же были и отличия. Богиня была грациозна, всегда могла постоять за себя, и в какой-то степени зла и беспощадна. А вот старшеклассница была ей точной противоположностью: улыбчивая, добрая, наивная. В какой-то момент лису показалось, что он знает ее и приснившееся когда-то и вправду существовало.       Но выкинув все глупые мысли из головы, ёкай лёг обратно на футон и, повернувшись к большому окну лицом, принялся наблюдать за луной-одиночкой. Восприняв все приснившееся за кошмар, Томоэ начал следить за покачиванием листьев на ветру. Вскоре сон пленил его и екай провалился в мир грез.       Томоэ стоял на верху высокого здания. По ночному небу были рассыпаны звезды, а красивый месяц освещал, торопившемся по темным переулкам, прохожим путь. Впереди лиса стояла девушка с раскинутыми в разные стороны руками.       - Томоэ, посмотри какая красота, - заявила она, подходя к краю. – Жаль, что фотоаппарат не взяли, - продолжала старшеклассница, схватившись за ограждение. – Интересно, а отсюда видно наш храм?       Ёкай подошел ближе к девушке и положив руки в карманы изучал распростертые дали. Мельком посматривая на счастливую школьницу, переваливающуюся на половину через ограждение.       - А Томоэ? – не получив ответа на заданный вопрос, заговорила Нанами. Томоэ лишь недовольно уставился на нее, ведь девушка целый день таскает его по городу, вместо того чтобы отправиться в храм и заняться домашними хлопотами. – Что такое? – непонимающе спросила Момодзоно.       - Ты сегодня сама не своя, - подал голос лис, навалившись на оградительный забор. – Слишком радостная, вряд ли прогулки по городу и ночной вид тебя так обрадовали, - размеренно говорил ёкай, наблюдая перемену в настроении девушки. – Меня недавно предупредили о твоей возможной симпатии. Я надеюсь ты не влюбилась в меня? – задал волнующий его вопрос лис.       Нанами вся помрачнела от сказанного. Устремив своя взгляд куда-то в низ, она спрятала глаза под длинной челкой. Томоэ уже радостно улыбнулся, решив, что поведение девушки означает отрицание, но она вдруг подала голос:       – А если это и вправду так? – заговорила Момодзоно, медленно поднимая голову. – Как поступишь, если я скажу, что я люблю тебя? – посмотрев на ошарашенного лиса, у девушки запылали щеки.       Вскочив с футона, Томоэ тяжело дышал, а сердце его отбивало бешеный ритм. Быстро бегая глазами по комнате, лис понял, что это опять кошмар и облегчённо выдохнул. Все эти странные сновидения не давали покоя, и хранитель все еще приходил в нормальное состояние.       – Гуляли как на яву, - прошептал себе под нос лис. В его сердце точно было ощущения, что приснившееся уже когда-то происходило и вправду.       Кинув взгляд на окно, он понял, что уже утро и пора готовить завтрак для, наверное уже проснувшейся, богини. Одевшись, хранитель направился к спальне хозяйки. Бесшумно приоткрыв дверь, Томоэ принялся искать взглядом лисицу, но вместо этого услышал красивый голос:       – А подглядывать не хорошо, Томоэ, – из-за двери показалась екай, в еле завязанной юкате. Хранитель лишь недовольно посмотрел на все это и, закрыв за собой дверь сказал:       – Завтрак будет скоро готов, – Нанами довольно ухмыльнулась, не заметив перемены настроения в белом лисе.       Томоэ решил не заморачиваться с завтраком, так как баловать вкусностями свою новую богиню он не собирался, да и предпочтениями хозяйки хранитель тоже не интересовался. Сварив обычный рис с натто*, он подал все это на обычной белой глиняной тарелке. Дожидаться Нанами он не стал и отправился заниматься домашними хлопотами, такими как уборка и починка.       Закончив дела уже ближе к обеду, Томоэ обнаружил, что лисица только принялась за уже порядком остывший завтрак. Пройдя мима как ни в чем небывало, хранитель хотел быстрее скрыться в своей комнате и вздремнуть, но увы не успел. – Томоэ, посиди со мной, – с наигранной досадой произнесла богиня, постучав рукой рядом с собой. Лис нехотя развернулся и присел, раздраженно посмотрев на Нанами.       Ёкай поймал себя на мысли, что сейчас богиня очень похожа на ту девушку из его сна, вот только улыбки лучезарной не хватает. Всматриваясь в каждый контур лица хозяйки, он привлек ее внимание.       – Томоэ не смотри так на меня, – с какой-то наигранной стеснительностью сказала лисица. – Что с тобой с самого утра? – раздраженно спросила она, отодвигая от себя тарелку с почти не притронутой едой. Хранитель, не отрывая от нее взгляда ответил:       – Не выспался, сон дурной снился, – поняв свою ошибку он опустил взгляд и уже поднялся дабы уйти, но Нанами остановила его, схватив за руку.       – Что за сон? – как-то заинтересованно спросила девушка. Томоэ не мог лгать поэтому пришлось говорить начистоту.       – Мне приснилось, что в храм пришла человеческая девушка, –говорил лис с недовольным лицом. – Нанами Момодзоно, по-моему, – у богини широко распахнулись глаза, и она с интересом слушала продолжение. – И мне виделась другая жизнь, что я служил ей как богине, – закончил тот.       Нанами раздраженно начала стучать пальцами о деревянный стол и со злым взглядом направилась в свою комнату. Томоэ понял, что богиня, что-то знает про этот странный сон и решив, что разузнает у нее про это потом, когда он наконец выспится и у нее будет более хорошее настроение.       Убрав со стола, хранитель направился, чтобы вздремнуть, но на пути ему встретилась не очень радостная лисица, которая нервно теребила своим черным хвостом.       – Томоэ, не ждите меня сегодня, я вернусь завтра ближе к обеду, – заявила она, проходя мимо возле сонного лиса.       Ёкай решил ничего не отвечать, и лишь довольно улыбнулся, не видеть эту девушку целый день для него было праздником. Зайдя к себе в комнату и уложившись на мягком футоне, Томоэ засыпал лишь с одной мыслью, что в следующий раз он проследит за богиней и все разузнает по поводу его странных сновидений, которые и в этот раз не оставили в покое бедного лиса.