Диапозитив

Гена точно пожалеет. Пожалеет, что набрал номер, пожалеет, что ему ответили. Но сколько можно себя жалеть? А собеседника не жалко. Когда любишь - не жалко. — Да, — раздается знакомый голос. В ответ на длительное молчание он продолжает, — могу чем-то помочь? — Слава, — тихо начинает Гена. — Я хочу поговорить. — О чем? — Я смотрел выпуск. — И? — Он тебе правда так нравится? — ответа не последовало. — На это ты променял мои чувства? Он же слова о тебе доброго не сказал, — Гена сразу же осудил себя за то, что как долбоеб начал упоминать проебы с чужой стороны. — Ты ради этого позвонил? — утомленно выдавил Слава. — Нет, извини. Извини, что вообще все это говорю. Но я скучаю. Чертовски скучаю по тебе. Это прозвучит глупо, но спустя столько времени, я все еще... — Геннадий, блять, — Слава строго прерывает монолог, не давая словам быть четко выслушанными. Но именно сейчас Гена намерен высказаться. — Я бы звонил тебе хоть каждый день, только ради того, чтобы говорить это. Я очень виноват перед тобой, я знаю, и то, что я тебе вообще не интересен сейчас - тоже знаю. Я причинил тебе боль, но сейчас ты причиняешь ее мне. Я так виноват перед тобой. — у Гены наворачиваются слезы, голос начинает дрожать. После некоторой тишины Славы все таким же спокойным голосом говорит, — Я сейчас в твоей Москве. Бар «залупа», приезжай. Если хочешь, конечно, — после чего сбрасывает звонок. Гена пулей подскакивает с дивана и летит в ванную. Также на скорую руку моет волосы холодной струей из под крана, проходится по зубам щеткой с омерзительной дешевой мятной пастой из фикспрайса. Сушит волосы белым полотенцем и закидывает его куда-то в ванну, потому что нет времени на развешивание. Достает из шкафа и надевает первые попавшиеся джинсы и красную футболку как раз с того баттла, осознавая это улыбается, но все-таки надевает поверх нее черную толстовку с треугольником для приличия. Таксист дерет какую-то внеебическую сумму, но Гена просто без разбора пихает ему пятисотку и вылезает из машины. Вот он, бар «залупа». Неброская выгоревшая надпись на табличке, лестница с раздолбанными ступеньками и две небольшие цветочные клумбы с какими-то уже дикими порослями - все как нравилось Славе. Гена не раздумывая аккуратно взбегает по ступеням и наваливается на дверную ручку. Заведение небольшое, всего 5-10 столиков и барная стойка цвета кумару с 6 стульями, на одном из которых спиной сидит длинный худощавый парень, одетый во все черное. Гена осторожно подходит и занимает место рядом с ним. — Пришел на годовщину нашей смерти? — резко выдает Слава, поворачивая голову на Гену и ехидно улыбаясь. Время портит его. Уродливо старит. Даже не внешне: меняется что-то внутри Славы. Гена испуганно молчит. — Расслабься. Ты же так скучал по мне. «Он обдолбан» — проносится мысль в голове Гены. — И я не обдолбан! — выдает Слава, из-за чего Гена давится собственной слюной. — Спорим, ты об этом и подумал? Ну вот, видишь? — Слав — "Слав, Слав", а что "Слав"? Тебе есть, что сказать кроме банального "я люблю"? Перестань уже говорить о своих чувствах, это не интересно. Я тебя насквозь вижу. Не надо в чем-то корить меня или... В общем, не надо. Ты думаешь, я ничего не чувствую? Я, вообще-то, тоже не тюфяк. Ты скучаешь? А я что, ничем не занимаюсь? Когда ты уже поймешь, что люди вокруг тебя тоже умеют... — Слава останавливается и смотрит на опустившего голову Гену. Слава машинально протянул руку и, обведя пальцами шею, приподнял лицо Гены за подбородок. — Поехали ко мне. — Слава съехал с высокой сидушки и потащил Гену за предплечье к выходу. Молчаливое такси. Ключи с рецепшна. Щелчок открытого замка в двери и легкий поток ветра из пустого номера. — Располагайся, — Слава размахивает рукой, демонстрируя просторы помещения. — Через дверь - кухня, справа - ванная комната. — Можно в туалет? Руки помыть, — робко спрашивает Гена. — Ты ж моя принцесса, — прозвучало это более неприятно, чем мило. — Или ты уже ночевать тут собрался? А где сумка с вещами? — Гена стоял, потупив взгляд в серый тонкий ковер, который всегда кладут на пол в отелях и об который всегда сдираешь кожу, и нервно вертел в руке телефон. — Да ладно, иди, че ты. Дверь плавно закрылась, а Слава плюхнулся на широкую кровать, застеленную толстым белым одеялом и прикрыл глаза. День выдался слишком нудным, а вечер - наоборот, принес много пищи для размышлений. После слова "пища" Славу чуть не стошнило. В баре сидеть пришлось около часа вкупе, а Слава был охотником до арахисовых орешков, которых он благополучно истребил свыше нормы из маленьких блюдечек на стойке. От приятной сытости и не самого плохого настроения клонило в сон. Следущий раз Слава открыл глаза уже минут через 20. Гена по прежнему не выходил. «Блять, вот не дай бог, эта малолетка выпилилась в моем толкане» — сразу же подумал Слава и соскочил с кровати. Дверь в туалет оказалась не закрыта, так что Слава сначала засунул голову в проем, чтобы оценить обстановку. Гена все также одетый сидел в душе под струей воды, закрыв лицо обеими руками. «Ты че, ебанутый? Ты че там делаешь?» - вспомнилось Славе высказывание, которое он сразу же попытался убрать в сторону при появлении в этом уравнении такой константы, как «он ранимый». Слава прошел внутрь и, преодолев бордюр, наступил черным носком в наполненную ванну. Вода оказалась прохладной, но ничего критичного. Слава даже тихо выдохнул. — Ну и чего ты тут сидишь? — начал он, и, не получив ответа, присел рядом на корточки и аккуратно обвел ладонями лицо Гены. Тот даже не сопротивлялся. На движения пальцев Славы с целью хоть немного убрать капли воды он приподнял веки и уставился на Славу исподлобья красными намокшими глазами. — Вставай. — Зачем? — дрожащим шепотом, совершенно нетипичным для любого знакомого, привыкшего к его размеренному глубокому голосу, спросил Гена. — Ты в воде, весь в воде! Полностью мокрый! Ну и чем ты доволен? — попытался перевести Гену хотя бы на один шаг ближе к стабильному настрою Слава, улыбаясь через силу. — Сушиться будем. А то я тебя мокрого на ковер не пущу, ты мне всю хату зальешь, с меня потом три шкуры сдерут. На лице Гены появилась ответная улыбка. Слава, заметив это, подскочил и протянул руку все еще сидящему на дне ванны. Гена не раздумывая схватился за нее и тоже встал. Несколько мгновений они молча и сосредоточенно смотрели: Гена - куда-то вглубь Вселенной, а Слава - на Гену. В любое другое время Слава бы сказал, что они видят одно и то же. — Снимай шмотки.