Заместитель

Очнулся Оз, лежа на чем-то до крайности неудобном, от звучания незнакомых голосов. — Да что же это такое?! Нет, ты скажи! — Первый голос был мужским, глубоким и приятным, но интонации имел откровенно причитающие. И говорил он странно, используя давно вышедшую из употребления форму обращения на «ты»*, о которой Оз знал только по все тем же книгам из закрытого фонда. — Если задаете вопросы в такой ситуации, делайте это по существу, — нравоучительно и чуть насмешливо отозвался второй голос, тоже мужской. Судя по нему, обладатель был постарше первого, хотя ощущалось это скорее в интонациях. — Вот я и спрашиваю: что это за… существо такое?! — не думал успокаиваться первый голос. Второй хмыкнул, потом возразил: — Ну почему сразу «существо»? Парень как парень, одет только странно. С затылка на Джека похож. — Не называй его так! И он под… этим! — Да, — задумчиво согласился второй, и тут же добавил: — Впрочем, для Джека это самая что ни на есть привычная позиция. Первый голос закашлялся и затих. Второй тоже молчал. Оз, в свою очередь, слушал, не спеша «приходить в себя». Интуитивно он чувствовал, что восставать прямо сейчас ему не с руки. Кроме того, он снова ощущал на себе взгляд — а значит, его рассматривали. Наконец обладатель насмешливого голоса снова заговорил: — Я вот что думаю: ладно, этот, свалившийся непонятно откуда; но Джек-то почему не встает? — Потерял сознание? — неуверенно предположил первый. — Джек? — скептически уточнил второй. — От того, что ему на голову рухнул непойми откуда взявшийся парень?.. Напоминаю вам, что не далее, как пару недель назад на наследного герцога было организовано покушение. Кто организовывал, думаю, уточнять не надо. Но, может, вам напомнить, во что это вылилось? — Не нужно, — со вздохом отказался первый. — В самом деле, это странно. — Вот именно! — подхватил второй. — А потому снимите с Джека этого парня, и мы сделаем выводы. — Я? — неприятно поразился первый. — Конечно, вы, — уверенно подтвердил второй. — Это же ваш господин, в конце концов. И не нужно так краснеть: в этот раз, по крайней мере, на них обоих есть штаны. — Брейк! — вознегодовал первый, и тут Оз открыл глаза. Брейк?.. Позабыв про намерение подольше притворяться бессознательным телом, Оз с некоторым трудом приподнялся и воззрился на говоривших. Те тут же замолчали, и в свою очередь уставились на него. Оз не знал, что конкретно выражает его собственное лицо, но вот лица визави вдруг с дивной синхронностью начали вытягиваться. Повисла пауза, в течение которой все трое рассматривали друг друга. И почему-то Озу казалось, что чувства они испытывали поразительно сходные. Первым он обратил внимание на того, кто стоял поближе, несколько развернувшись левым боком, словно приготовившись парировать внезапный удар. Мужчина имел изящное телосложение и изысканно-безвкусный вид: белый сюртук нараспашку с нарочито длинными рукавами, спереди из-под него выглядывали оборки кричаще-фиолетовой рубашки, легкомысленные бриджи едва прикрывали колени, сапоги оказались полурасстегнутыми, а совершенно белые волосы растрепаны напрочь, словно их обладатель пережил встречу с чересчур любвеобильным мопсом, зализавшим пряди в разные стороны — но особенно тщательно на левую, так, что глаз субъекта Оз рассмотреть не смог. Тонкие пальцы правой руки обманчиво небрежно сжимали рукоять простой лакированной трости, но не за оголовье, а сбоку, словно рукоять меча. И все вместе это создавало настолько характерный образ, что Оз застыл, не в силах пошевелиться. Брейк, значит?.. — отрешенно подумал он. — Ну… во всяком случае — действительно похож. И перевел взгляд на второго мужчину, уже почти точно зная, кого увидит — и все равно замирая, пораженный до онемения. Этот стоял спиной к окну, в которое багряным золотом вливалось предзакатное солнце, так что Оз видел больше образ в целом, чем детали. Но и этого хватало с лихвой: высокий, широкоплечий силуэт, волнистые темные волосы, обрамляющие лицо, длинный плащ, кипенно-белая рубашка со старательно увязанным шейным платком, правильные черты, нервный излом бровей, волевой подбородок. И — глаза, слишком светлые для карих, даже с такого расстояния. Оз вспомнил один из своих любимых официальных артов манги, и обреченно опустил ресницы. Гилберт. Этого не могло быть, никогда, — но было. И слишком сильно болели голова и затекшее тело, чтобы все можно было списать на зрительные галлюцинации или бред. Или просто у него, Оза, галлюцинации имеют и кинестетический компонент?.. Тем временем тот, кого он уже с полной уверенностью обозначил «Брейком», наконец заговорил. — Бездна. — Это прозвучало как ругательство, и Оз невольно вздернул бровь. — Он же, как две капли воды… Вы кто такой, молодой человек? Оз поспешно взял себя в руки и ослепительно улыбнулся: это была обычная для него реакция в настолько выбивающих из колеи ситуациях. — Оз, — ответил он, и тут же запнулся: оба мужчины уставились на него с совершенно непередаваемыми выражениями лиц. — Как? — переспросил Брейк, хотя Оз точно знал, что тот все слышал. — Оз, — повторил он, и вдруг сообразил, в чем дело. — В смысле, Джоз, — это мое полное имя. Джоз Дэниел Экман… — Джоз, — Брейк в буквальном смысле смаковал звучание: он прижмурился и перекатывал звуки на языке, как леденцы. — Дж-ж-о-оз-з… А потом принялся хохотать, как ненормальный. — Заткнись! — рявкнул Гилберт. На него было страшно смотреть: лицо исказила странная гримаса, понять которую у Оза не получилось, губы искривились и подрагивали, кулаки сжались. Казалось, он сдерживал себя из последних сил, но от чего именно, Оз тоже не понял. Брейк продолжал хохотать. Оз вздохнул, на мгновение зажмурился, борясь с головокружением, посмотрел вниз… и вскочил так резво, как сам от себя не ожидал. То самое не очень удобное, на чем он лежал, оказалось человеком. — К-кто это? — в ужасе спросил Оз, потянулся было перевернуть лежащее ничком тело — и тут же отдернул руку. Брейк моментально прекратил смеяться, и теперь внимательно следил за каждым его движением. — Это Джек, — сообщил он, со стуком опуская трость на пол и небрежно перехватывая ее за оголовье. — Впрочем, высшее общество зовет его иначе. — Прекрати, — прошипел Гилберт, подходя ближе. — Это Оз, — сказал он, глядя в лицо Озу. — Оз Безариус. Наследный герцог Великого Дома. — Без пяти минут правящий герцог, его стараниями, — елейным голоском подсказал Брейк. — Уже был бы им, если бы на ту лошадь сел господин Оскар, а не я. — Это была случайность! — Ну, конечно же, — теперь голос Брейка звучал откровенно скучающе. — Дорогой Гилберт, я никогда не сомневался в вашей способности игнорировать очевидные вещи. Но все-таки не ожидал, что все настолько плохо. Гилберт только открыл рот, чтобы, должно быть, в очередной раз предложить Брейку держать при себе свое ценное мнение, как Оз, собравшись с духом, наклонился и перевернул лежащего человека. Тот тяжело перевалился на бок, потом безвольно откинулся на спину и замер, невидяще глядя в потолок широко открытыми глазами, словно напоследок еще успел удивиться происходящему. Зеленая радужка тускло отливала болотной мутью. Растрепанная золотистая челка скользнула на глаза, рассыпавшиеся волоски коснулись роговицы. А лицо… Озу вдруг показалось, что он смотрит в зеркало, несколько искажающее детали, но в целом… Он тяжело сглотнул и попятился. — Что это с ним? — почему-то шепотом спросил он. Брейк бросил на Оза заинтересованный взгляд, и тоже подошел ближе. Некоторое время он вглядывался в застывшие черты. Потом вздернул бровь, наклонился, — а еще чуть погодя хмыкнул, присел на корточки и принялся бесцеремонно ощупывать голову и шею лежащего перед ним человека. — Что ты делаешь? — с тревогой спросил Гилберт. Брейк только отмахнулся, и продолжил свои странные манипуляции. Впрочем, вскоре он поднялся, и снова уставился на лежащего со странной смесью злорадства и возмущения. — У Джека сломана шея, — сказал Брейк наконец. — Первые два позвонка, насколько можно судить после такого беглого осмотра. Гилберт вдруг резко побледнел. Дернулся, словно желая подойти ближе — и застыл, зажмурившись. А Брейк тем временем продолжал: — Вы свалились точно ему на макушку, — сообщил он онемевшему Озу. — При таких ударах обычно не выживают… Обычно. Но в этом случае… Цепи его возьми, это же Джек! Почему его не смогли убить профессиональные наемники, а какому-то мальчишке так повезло?! Тут Оз возмутился настолько, что даже пришел в себя. — Повезло?! Это вы называете везением?! — Пальцы вдруг задрожали, и Оз судорожно сжал в кулаке шлейку так и не выпущенной из рук сумки. — Я попадаю черт знает куда, и, едва очнувшись, узнаю, что виновен в убийстве! Да не кого-нибудь, а племянника Великого герцога, который… Брейк неожиданно шагнул ближе — так быстро, что Оз не заметил самого движения, и запнулся, растерянно глядя на густо-алую, точно налитую кровью, радужку единственного глаза. Челка с левой стороны даже не шелохнулась, но Оз не сомневался: вторая глазница была пустой. — Я не говорил тебе, что Джек считался племянником господина Оскара, — медленно выговорил Брейк, неожиданно переходя на «ты». — Гилберт тоже ничего не сказал. Поэтому, — рука Брейка медленно сместилась на рукояти трости, послышался щелчок, и Оз услышал тихий шелест выходящей из ножен стали, — говори: кто ты такой, кто тебя послал, откуда пришел… Начинай прямо сейчас, мальчик, — очень ласково попросил он, но Оз облился холодным потом от змеиных интонаций, прозвучавших в голосе. Однако виду не показал — по крайней мере, он очень на это надеялся, — и даже моргнуть не смел. Отчего-то Озу казалось, что, шевельнись он сейчас — и меч вонзится точно в его солнечное сплетение. — Меня никто сюда не посылал, — ответил он, как мог, спокойно, хотя голос все равно предательски подрагивал. — И я представился — в отличие от вас обоих. А пришел я… — тут Оз запнулся, — я не знаю, как это объяснить, — беспомощно продолжил он, и добавил с надеждой: — Вы поверите, если я скажу, что явился из другого мира? Брейк усмехнулся. — Нет, — лаконично отозвался он, но отступил назад, вгоняя меч в ножны. — Впрочем, это неважно. Даже если ты — агент с Континента, Джек действительно мертв. И за это тебя можно поблагодарить, независимо ни от чего. — Говори за себя, — сдавленно отозвался Гилберт. Он уже стоял у окна, непослушными пальцами вытаскивая из портсигара сигарету. Оз поежился, и предпринял еще одну попытку объясниться. — Но я не агент. И, правда, из другого мира. Я нашел книгу о хождении между мирами, и решил просто попробовать… Серьезно, я даже не думал, что из этого что-то выйдет — по крайней мере, всерьез не думал, и уж, конечно, не предполагал, что получится… так… Он замялся, пытаясь охарактеризовать ситуацию, но не преуспел. Было страшно, горько, и медленно подкатывала липкая волна паники, сдерживать которую получалось лишь потому, что Оз понимал: отпустит себя сейчас — и ситуация окончательно выйдет из-под контроля. Он еще раз судорожно вздохнул — и вдруг вспомнил о томике манги в сумке. — Я докажу! — воскликнул Оз, сунул руку в сумку — и тут же увидел наставленные на себя дуло револьвера и лезвие тонкого меча. — Убери руку, — голос Гилберта звучал сейчас холодно и требовательно, без следа каких бы то ни было переживаний. Брейк молчал, но выражение его глаза говорило: еще движение, мальчик — и тут будет одним покойником больше. Оз замер. — Я просто покажу вам кое-что, — тщательно контролируя голос, сказал он. — В сумке не оружие, честно. И очень медленно вынул руку с зажатой в ней мангой. На некоторое время снова повисла пауза. Гилберт сверлил Оза тяжелым, ненавидящим взглядом, Брейк смотрел задумчиво. Потом, вогнав меч в ножны, шагнул вперед и выдернул из руки Оза томик. — Ну, и что тут у нас, — пренебрежительно произнес он, раскрывая мангу. — Картинки? Нашел, чем уди… — тут его взгляд остановился на одном из фреймов, и Брейк запнулся, всматриваясь, потом перелистнул страницу, другую… а потом вскинул взгляд на Оза и посмотрел на него как-то совершенно по-новому. — Что там? — тревожно спросил Гилберт, пытаясь одновременно следить за Озом и хоть одним глазком заглянуть в неизвестную книгу. Брейк сунул ему мангу, а сам принялся медленно обходить Оза, словно осматривая со всех сторон. Это несказанно нервировало, но в то же время вызывало определенную надежду, и Оз не обернулся даже тогда, когда Брейк, оказавшись за его спиной, вдруг заговорил: — Значит, вот откуда ты знаешь, кем приходился Оз Безариус господину Оскару, так? — Да. — Отвечать, не видя собеседника, было некомфортно, но Оз постарался не обращать на это внимания. Между лопатками свербело просто нестерпимо. Брейк сделал еще пару шагов, снова оказавшись в поле зрения, оперся о край стола — и вдруг, подпрыгнув, уселся на его край и заболтал ногами. — Но тут, в этой книжке, не вся история, — сказал он, доставая из кармана жестяную погромыхивающую баночку. Оз невольно улыбнулся. Брейк вопросительно приподнял брови, и внезапное веселье пришлось объяснять: — У вас там леденцы, так? В манге об этом было сказано — что вы любите сладкое… Эта книжка — манга, — пояснил он: брови собеседника вздернулись еще круче. — И — да, тут не вся история, потому что манга издается томами. У этой истории их двадцать четыре; естественно, я не стал брать на прогулку все. Это лимитный выпуск, я хотел его перечитать после того, как пройдусь по местам, обозначенным на карте в книге про параллельные миры. — Вот как. — Брейк забросил в рот леденец, смачно хрупнул. — И где же сейчас эта книга? Оз пожал плечами. — Наверное, осталась в той комнате, в заброшенном особняке, — со вздохом ответил он. — Я выронил ее, когда все началось, и не успел поднять. Брейк кивнул и, казалось, задумался. Тем временем Гилберт быстро переворачивал страницы манги. Он вел себя очень тихо, и Оз уже даже начал забывать о его присутствии, как вдруг Гилберт издал странный звук, а потом хрипло спросил: — Оз… умер? И здесь тоже?.. И Оз вдруг осознал, каково было Гилберту читать последние главы этой истории. Позабыв про опасность быть пристреленным, он шагнул к нему и сочувственно сжал ладонь на предплечье. — Но вы дождались его, — как можно мягче сказал он, и тут же исправился: — В смысле, тот Гилберт, в манге — дождался. Через сто лет Оз переродился, и они встретились. И все кончилось хорошо, — это он выговорил уже не так убедительно по двум причинам: во-первых, он сам никогда не считал такую концовку полноценным хэппи эндом; а во-вторых, Гилберт поднял на него глаза. И в его взгляде было такое… Боль. Удивление. Ненависть. Страстное желание верить. И еще что-то, чему Оз не нашел определения. — Убери руку, — голос Гилберта прозвучал сдавленно, но так, что Оз поспешил выполнить указание. Позади послышался смешок Брейка. — Вы повторяетесь, дорогой Гилберт, — заметил он. — И, в принципе, совершенно безразлично, что там было, в той истории — главное, что ее суть, похоже, даже близко не передает реалии нашего мира. А кроме того, у нас есть вопросы куда более насущные… Молодой человек, — обратился он уже непосредственно к Озу, — как вы посмотрите на то, чтобы занять место наследного герцога? В первый момент Оз не поверил своим ушам. — Что? — переспросил он. — В каком смысле — занять место? — В прямом: занять место Джека, — охотно повторил Брейк, увидел, как Гилберт открывает рот, и исправился: — О, прошу прощения: конечно же, Оза Безариуса. Я поясню потом, что к чему, — пообещал он Озу. — Просто поверьте: этим вы окажете еще одну неоценимую услугу не только отдельным личностям, но и всему Королевству! — К-королевству? — От таких откровений голова шла кругом. Оз постарался расставить мысли по местам, и запротестовал: — Нет! Вы чего?! Я даже не знаю толком, что тут происходит. И с какой стати вы решили, что я не наворочу дел, и не станет хуже, чем было? Брейк вдруг перестал улыбаться и посмотрел на Оза очень серьезно. — Поверь, мальчик — хуже не будет, — негромко, но очень уверенно проговорил он. — А решил я… ну, можешь считать, что я полагаюсь на свою интуицию; а она заслуживает доверия, не так ли? — обратился он к Гилберту. Тот тут же вскинулся. — Не так! — отрезал он категорично. — Я не позволю, Брейк! Это неправильно! И — Оз мертв! Этот самозванец должен ответить… — …за случайность? — вкрадчиво закончил фразу Брейк. — Ты хочешь, чтобы парня казнили за то, что так звезды встали, и он вывалился из эфира туда, где соизволил находиться Джек? — Это был Оз! — глаза Гилберта метали молнии, но в этот раз Брейк не отступил. — Джек, — тихо, но жестко произнес он, и впервые при Озе обратился к Гилберту на «ты»: — И ты сам знаешь об этом, уже очень давно. Оз стал бы просить тебя устранять неугодных? Стал бы манипулировать тобой через постель?.. Ага, ты покраснел. Значит, все так и было. Я не был уверен, но теперь… Тут Брейк замолчал: Гилберт вскинул револьвер, и, дрожа от стыда и злости, целился ему в лоб. — Я убью тебя, — прошипел он. Брейк смотрел ему в глаза, не обращая внимания на наставленное на него дуло. Оз в который раз за этот злосчастный вечер облился холодным потом, но заставил себя сказать самым нейтральным тоном, на который был способен: — Зачем сразу хвататься за оружие? Давайте поговорим, обсудим, попробуем найти выход, — он чувствовал, что несет околесицу, но не мог остановиться: казалось, стоит замолчать — и случится непоправимое. — Я точно не хочу быть казненным, но понимаю вас, — теперь он обращался к Гилберту, потихоньку выходя вперед и загораживая собой Брейка. Внутри все сжималось и переворачивалось от страха, но Оз продолжал: — Вы потеряли важного человека по моей вине. Это непростительно. Поэтому… — он потянулся вперед, мягко обхватил запястье Гилберта и приставил револьвер к своей груди, — будет правильным, если именно вы сделаете это. Гилберт моргнул. Оз увидел, как напрягся палец на курке, и с трудом подавил порыв зажмуриться. — Стреляйте, Гилберт. — На удивление, голос не дрожал. — Восстановите справедливость. Сердце стукнуло, замерло — и вместе с ним словно замерло время. Оз смотрел в глаза Гилберта, не отводя взгляда, проваливаясь в его зрачки, теряясь в их бездонной тьме. Гилберт тоже смотрел, как загипнотизированный. Казалось, напряжение между ними можно было потрогать руками, но теперь Оз не ощущал страха — только волнение, странное, будоражащее. И это волнение взаимно, — вдруг с уверенностью подумал он, и улыбнулся. Гилберт рывком опустил револьвер и отступил на шаг. — Да пошли вы оба, — процедил он сквозь зубы, отворачиваясь. Оз с трудом перевел дух и покосился на невозмутимо болтающего ногами Брейка. — Итак, вопрос решен, — словно ни в чем не бывало, сказал тот. — Ты станешь наследным герцогом Озом Безариусом… Ну что ты так смотришь? Тебе даже привыкать придется только к фамилии; а Безариус точно звучит куда интереснее какого-то там Экмана. — Для тебя дело только в этом, не так ли? — ядовито поинтересовался Оз, незаметно для себя переходя на «ты», но Брейк и бровью не повел — лишь одобрительно ухмыльнулся, и соскочил со стола. — Есть еще парочка нюансов, — охотно согласился он. — Например, знание мировых и политических событий, реальной расстановки сил при дворе и внутрисемейных отношений Дома Безариус… Но в этом нет ничего сложного! Несколько дней зубрежки и пара ситуаций, в которых ты почувствуешь себя идиотом — и все станет на свои места. — Да ты оптимист, — хмыкнул Оз, с удивлением осознавая, что практически пришел в себя, и даже ощущал некий подъем — вероятно, от пресловутого адреналина, про который так много слышал от родителей. Брейк довольно осклабился. — Я не оптимист, — уверил он, — но и не пессимист. Просто я прекрасно знал Оза Безариуса, и, как мне кажется, теперь понимаю, что из себя представляешь ты. Поэтому можешь считать меня хорошо осведомленным реалистом. Гилберт раздраженно фыркнул на такое заявление, но промолчал. Оз ухмыльнулся. — Ладно. В какой-то мере для меня это комплимент, так что не буду спорить. Но у нас есть еще одна проблема, и проблема не маленькая — ростом с меня… — тут он указал на труп Джекооза. Брейк задумчиво почесал подбородок и кивнул. — Резонно. С этим точно надо что-то делать. Он подошел поближе и стал рассматривать труп с таким лицом, словно ожидал услышать от него ценный совет или предложение. Оз, внутренне содрогаясь, последовал его примеру; правда, делал он это скорее из какого-то болезненного любопытства. Этот парень, кем бы он ни был фактически, оказался действительно похож на него, как две капли воды. Совершенно те же черты лица, телосложение, цвет волос и глаз. Только отдельные детали подкачали: Оз никогда не замечал у себя такой жесткой складки у губ, и волосы у его двойника были подстрижены чуть иначе — более длинно и нарочито небрежно, словно тот пытался создавать при жизни образ этакого рубахи-парня. И в целом Джек (или все-таки Оз?) выглядел так, словно прилег отдохнуть. Оз не считал себя специалистом по трупам, но, тем не менее, ему казалось, что мертвые должны выглядеть как-то иначе. Смутно вспомнив из курса анатомии некоторые сведения о стадиях трупного окоченения, Оз наклонился и осторожно толкнул тело в плечо. Понять через ткань плотного сюртука, остыл труп или нет, не представлялось возможным, но в остальном Джек по-прежнему не походил на умершего более часа назад. — Он точно умер? — поинтересовался Оз у Брейка, почему-то шепотом. Тот посмотрел неодобрительно. — Расплющенный шейные позвонки, как правило, именно это и означают, — сообщил он показательно терпеливым тоном. Оз вздохнул, с неохотой оставляя надежду избежать отыгрыша наследного герцога. — Просто выглядит он как-то не очень… — попытался он объяснить свой порыв, но Брейк, не дослушав, закатил глаза: — Ну, разумеется! Он же мертвый, как еще он может выглядеть?! — Да нет же! — Очень хотелось рассмеяться, и Оз сдерживался только потому, что был уверен — смех прозвучит истерически. — Я имел в виду как раз, что он не выглядит, как труп!.. Брейк тяжело вздохнул, присел и еще раз осмотрел тело. — Мертв, однозначно, — резюмировал он. — Позвонки не восстановились, пульса нет. Все, ты доволен? Мы можем продолжать? — Нет, я не доволен, — пробормотал Оз, перехватил нечитаемый взгляд Гилберта и продолжил уже громче: — И что такого мы уже начали, чтобы продолжать? — Как — что? — Брейк смотрел снизу вверх весело и цепко. — Перевоплощать тебя в Оза Безариуса, разумеется. — Я не стану надевать его одежду! — категорически заявил Оз, проследив взглядом за ловкими пальцами святотатца. — К тому же, не можем же мы оставить тело голым, — поспешно добавил он, заметив, что заявление не произвело на Брейка ожидаемого эффекта. Тот вопросительно наклонил голову к плечу. Вся ситуация, казалось, забавляла негодника донельзя. — Почему это? — спросил он. Оз постарался взять себя в руки и как мог убедительно произнес: — Мы не можем надеть на него мои джинсы — у вас тут такого точно не носят. А нам придется каким-то образом выносить его из особняка. Не в ковер же его заворачивать? Значит, надо прикинуться, что это… м-мм… какой-нибудь мой двоюродный кузен, который заехал на минуточку в гости и напился невзначай. Джек… то есть, конечно же, Оз, — он же плохо пьянел, так? — Так, — в глазах Брейка читалось зарождающееся уважение. Оз воодушевился. — Ну вот! Я, кстати, тоже почти не пьянею — пока меня не выключает, рывком… Так что никого это не удивит. Брейк задумался, потом кивнул. — Верно. Это будет лучшим выходом. Но! Тогда тебе нужен другой комплект одежды. Дорогой Гилберт, — слащаво протянул он, поворачиваясь к надежно уткнувшемуся в ладонь четвертому участнику мизансцены, — в связи с этим, вот что мы с вами должны будем сделать… Гилберт посмотрел на него через растопыренные пальцы, не убирая ладонь от лица. — Мы?! — прошипел он. — Ну уж нет, никаких «мы»! — Как скажете, — торжественно согласился Брейк. — Тогда — вот что должны будете сделать вы… Гилберт застонал. — О боже, ну что ты за чудовище такое? — с отчаянием вопросил он. — Что ты от меня хочешь? Явно польщенный Брейк улыбнулся. — Ничего сверхъестественного, — заверил он. — Всего лишь сбегать в комнату Джека и принести комплект одежды для нашего юного друга. Нынешняя его одежда, как он совершенно справедливо заметил, вызовет нездоровый ажиотаж; но главное — никто не поверит, что он наследный герцог. А в комнату Джека без вопросов со стороны кого бы то ни было можете войти только вы. Гилберт вздохнул. Потер ладонью лицо и посмотрел на нее так, что Оз сразу вспомнил иллюстрации из шекспировского «Гамлета». Впрочем, выбор Гилберта был очевиден: чуть помедлив, он направился к двери, но все-таки остановился на пороге и еще раз попробовал донести до Брейка свое мнение: — Послушай, но это же неправильно. — Что именно? — осведомился тот. — Все! Но особенно — эта замена! — Радость моя, в этой жизни надо поступать не правильно, а рационально, — назидательно воздев палец, произнес Брейк. Гилберт издал невнятный звук, мученически закатил глаза и вышел из кабинета.