Заместитель

Солнце плавно катилось к закату. Оз поднял голову и прищурился, пытаясь рассмотреть окруженный золотистым ореолом диск. Солнце начало расплываться почти сразу. Оз смахнул навернувшиеся слезы, поморгал, обернулся — и встретился взглядом с пристально глядящим на него Гилбертом. — Что? — спросил он, улыбаясь. Гилберт тут же отвел глаза и покачал головой. — Ничего, — ответил он скованно. — Просто смотрю. Нельзя? — Я этого не говорил, — возразил Оз, пытаясь осознать странное ощущение, возникающее в последнее время, когда он ловил на себе эти взгляды. — Но… Тут в доме раздался грохот, звон разбитого стекла, потом — ругань. Из окна второго этажа выглянул Брейк и раздраженно заорал: — Оз, твой двоюродный кузен снова прибыл! Точен, как часы, мать его. Оз фыркнул. — Пора бы уже привыкнуть! — крикнул он в ответ, направляясь к лестнице: Джека надо было поскорее спрятать, от греха подальше. Для этой цели в кабинете теперь стоял вместительный шкаф: раз уж уносить тело было бесполезно, а каждый раз открывать потайной ход — слишком заметно. — Сейчас мы с ним разберемся. Гил, ты идешь? — спросил он, но ответа не последовало. Оз оглянулся от двери на замершего Гилберта. Тот всматривался в клубы пыли на дороге, у самого горизонта. — Гил?.. — недоуменно позвал он снова. Гилберт обернулся. В его глазах была откровенная паника. — Господин Оскар едет! — шепотом прокричал он. Оз остолбенел. А потом рванул вверх по лестнице. Как он мог забыть?! Два месяца пролетели слишком быстро. Новость о прибытии герцога разлетелась по поместью моментально. Несколько расслабившаяся за время отсутствия хозяина прислуга носилась, как угорелая, стремясь устранить имеющиеся недочеты в ведении хозяйства. Перед Озом же стояла другая задача, и решить ее надо было прямо сейчас. — Помоги! — бросил он Брейку, врываясь в кабинет, и подхватил тело. Брейк понятливо вцепился с другой стороны, и совместными усилиями они в два счета подтащили Джека к шкафу. В этот момент в кабинет вбежал Гилберт, и Оз, проговорив скороговоркой: — Засуньте его в шкаф, я сейчас! — бросился к потайному ходу: следовало привести себя в порядок для встречи с господином Оскаром… хотя на самом деле Озу просто нужна была пауза, чтобы немного успокоиться: он по-настоящему нервничал. Все-таки дядя Оскар заменил «тому» Озу отца; и притворяться перед ним казалось неимоверно трудной задачей. Оз быстро переоделся, одернул перед зеркалом камзол, попытался расправить складки шейного платка, но, как обычно, только привел его в еще больший беспорядок, и потайным ходом вернулся в кабинет. Там все уже было в порядке: Брейка не было — видимо, уехал, как они и договорились заранее, а Гилберт ждал, поглядывая то в окно, то на стену, из которой должен был появиться Оз. — Наконец-то, — выдохнул он. Подошел, быстро поправил платок, окинул Оза взглядом и едва заметно поджал губы. — Что такое? — испуганно спросил Оз. — Очень официально выглядишь,— неохотно сказал Гилберт. Наверное, Оз изменился в лице, потому что он тут же добавил: — Но не слишком. В пределах допустимого. Главное, не волнуйся. — Легко тебе говорить, — несчастным голосом пробормотал Оз. Он чувствовал неприятную слабость, пальцы были холодными и подрагивали, как накануне сложного и очень важного экзамена. Гилберт вздернул и свел брови, а потом, словно решившись, обхватил Оза за плечи и прижал к себе. — Все будет хорошо, — шепнул он. Теплое дыхание приятно щекотнуло кожу. — Ты справишься. Оз вздохнул и прикрыл глаза. — Спасибо, Гил, — пробормотал он расслабленно, благодарно погладив широкую спину. Гилберт громко сглотнул и осторожно отстранился. — Не за что, — отозвался он странно севшим голосом. Оз прищурился, пытаясь поймать взгляд Гилберта, но тот упорно отводил глаза в сторону. — Гил?.. Однако тут в дверь коротко стукнули, и басовитый веселый голос осведомился из коридора: — Оз, мальчик мой, ты здесь? Тут же забыв про все прочее, Оз отозвался: — Да, минуточку! — и только двинулся с места, как дверца шкафа со скрипом отворилась, демонстрируя висящий на крючке труп. Оз на мгновение остолбенел, а потом, мысленно костеря на все лады Брейка, захлопнул дверцу и пошел открывать. Дверь еще не успела до конца раскрыться, а Оза уже сграбастали в крепкие, поистине медвежьи объятия. — Оз! — громыхал Оскар, тиская «племянника». — Как же я соскучился! Он отстранил совершенно растерявшегося Оза на расстояние вытянутой руки и принялся всматриваться в его лицо, подслеповато прищурившись. — А ты снова вырос, — заявил Оскар. — Зай бы тебя ни за что не узнал! С другой стороны, нечего мотаться по миру годами, — рассудительно добавил он, и продолжал: — И загорел! Так непривычно… В первую минуту Оз не понял, почему, а потом вдруг сообразил, что аристократы не любили находиться под солнцем, оберегая белизну кожи. Но не успел он всерьез обеспокоиться этим «проколом», как Оскар переключился на скромно отошедшего в сторонку Гилберта. — Гил, иди сюда, чертяка! — и принялся обнимать уже его. Скулы Гилберта запылали, он бросил грозный взгляд на Оза, словно пытаясь пресечь на корню любые комментарии, но привычно обмяк, безропотно позволяя тискать себя. Но Оз и не собирался комментировать: он втихаря любовался покрасневшим Гилбертом и млел. Наобнимавшись вдосталь, Оскар сказал: — Наконец-то дома! Хорошо!.. — и вошел в кабинет. Заинтересованно посмотрел на шкаф, которого тут раньше не было, прошел к окну и, усевшись на подоконник, закурил. — Как вы съездили? — поинтересовался Оз, по инерции называя Оскара на «вы». Гилберт тут же пихнул его украдкой, Оз, раздраженный очередным «проколом», пнул его в ответ. Но Оскар ничего не заметил. — Отлично, — отозвался он. — Отдохнули превосходно. Ада встретила двух бывших соучениц по Латвиджу, так что и ей скучно не было, и я имел возможность расслабиться — ну, ты понимаешь, — и многозначительно поиграл бровями. Оз понимающе кивнул: по манге Оскар был тем еще ловеласом, хоть больше на словах, чем на деле. А тот продолжал: — Грешным делом подумывал, что она присмотрит там себе кого-нибудь: чай, уже за двадцать лет перевалило, засиделась наша девочка, эх… Но Адочка держится стойко, — весело продолжил он. — Не знал бы ее с младенчества — подумал бы, что сердце нашей принцессы уже занято, а так… Оз снова кивнул, припоминая все, что было сказано в манге по поводу особого отношения Ады к брату Гилберта. — Надо бы поспособствовать, — пробормотал он вслух, думая о своем. Оскар умилился. — Что за прекрасные у меня дети, — проговорил он, окидывая любовным взглядом Оза и Гилберта, а потом обратился к первому: — Но ты не переживай. Подождем еще полгодика: для девицы рода Безариус совершенно не обязательно лететь замуж сломя голову. Тем более, что ты вот-вот введешь в Дом жену… На этом месте Оз как-то сразу очнулся. — Что я сделаю? — переспросил он. Оскар вздернул брови и затянулся. — Женишься. Ведь через пару дней состоится твоя помолвка с принцессой Кентервильской, — и добавил встревоженно, глядя на медленно вытягивающееся лицо Оза: — Только не говори, что забыл про нее. Ты ведь так просил задействовать все рычаги влияния, чтобы договориться об этом браке… — П-просил? — пролепетал Оз, и тут до него дошло. О, господи. Просил, конечно. Только не Оз, а Джек. Брейк ведь даже упоминал о помолвке, но и без того в тот момент сбитый с толку Оз просто забыл про это. — Да… просил, — печально констатировал Оз и глянул на Гилберта. Тот прятал глаза и был очень бледен. Оскар озабоченно смотрел на Оза. — Ты какой-то странный сегодня, — заметил он. — Может, на солнце перегрелся? Накануне помолвки на улицу ни ногой: ближайшие дни обещаются очень жаркими! Он затушил сигарету, встал с подоконника, потянулся — и добавил, просияв: — А что если пригласить на ужин Чарльза Стилтида? Это модный портной, приехал с Континента в прошлом месяце, — пояснил Оскар, поймав недоумевающий взгляд «племянника». — Ты что же, не слышал об этом? Оз покачал головой. — Давайте в другой раз, — пробормотал он, ощущая, как земля буквально уходит у него из-под ног. — Давай, — согласился Оскар. — Сегодня и есть этот другой раз! Нет, серьезно — совместим приятное с полезным: вкусную еду с твоими обмерами! — Для гроба? — обреченно пробормотал Оз, вздохнул, и ответил громче: — Хорошо. Как скажете. На следующий день Шерон и Брейк заявились после обеда, уже абсолютно официально. Пережив бурные изъявления восторга по поводу вновь установленных Озом дружеских отношений с представителями Дома Рейнворт, сообщники дождались, пока Оскар отправится в комнату, чтобы по давней привычке вздремнуть, и закрылись в достопамятном кабинете, чтобы поговорить без лишних ушей. — Как прошел вчерашний ужин? — первым делом поинтересовалась Шерон у Оза. Тот неопределенно передернул плечами. — Вроде бы, нормально. За исключением того, что я никак не мог начать называть господина Оскара на «ты» и «дядей». — И каждый раз, когда леди Ада называла его «братиком», оглядывался в поисках того, к кому она обращается, — мрачно наябедничал Гилберт. Оз только вздохнул. — Ничего не выйдет, — сказал он уныло. — У меня не получается их обманывать. А еще эта помолвка!.. — Ну, по крайней мере в этом нет ничего плохого, — попробовала блеснуть оптимизмом Шерон. — Такой праздник намечается! И принцесса Кентервильская — образцовая леди. Оз вскинулся. — Но я не хочу! Я не просил об этом браке! Я эту девушку даже не видел, в конце концов! — Оз, для людей нашего положения брак по сговору — в порядке вещей, — увещевающе начала Шерон. — Зачастую приходится жертвовать своими интересами во имя общесемейной цели… — Но я не желаю жертвовать чем бы то ни было во имя цели, которую ставил Джек! — перебил ее Оз, и в расстройстве заходил по кабинету. Неожиданно воздух в центре комнаты сгустился, потемнел, потом раздался характерный хлопок — и на пол с грохотом упал труп. Все, находящиеся в кабинете, вздрогнули — кроме Брейка. — Пять часов, — заметил тот. — Пора пить чай. — Только о еде и думаешь! — вспылила вдруг Шерон, но тут же взяла себя в руки и принялась старательно обмахиваться веером. Брейк невозмутимо продолжал: — А еще мне вот что подумалось: помолвка-то пока не состоялась. Отказываться от нее для Дома Безариус, безусловно, чревато многими неприятностями. Но что, если от помолвки откажется принцесса? Некоторое время Оз переваривал услышанное, потом поинтересовался: — И как это сделать? Брейк пожал плечами. — Без малейшего понятия. Хотя, если проанализировать все, что мы знаем о королевской семье, станет понятно, что они никогда не отдадут свою дочь замуж за человека с запятнанной репутацией; но ты же не станешь ради этого рисковать репутацией всего Дома? — Нет, — покачал головой Оз. Вспыхнувшая было надежда становилась все более призрачной. — Конечно, не стану. Все снова замолчали. Ситуация казалась неразрешимой. Из сада послышался звонкий голос Ады, звавшей на чаепитие. — Пойдемте, — сказал Оз, обращаясь ко всем присутствующим. — Нас уже ждут. Только надо перед уходом спрятать Джека. Проводив после чаепития Шерон и Брейка, Оз еще немного посидел с Оскаром и Адой в каминной зале. Однако непринужденного разговора снова не получилось: Оз то и дело величал обоих по титулу, с трудом вспоминал общие шутки, о которых его предупреждали Гилберт и Шерон, вспылил, когда Ада завела было речь о предстоящей помолвке… В конце концов он сказался больным и сбежал к себе в комнату. Попробовал почитать свежий выпуск «Святого рыцаря», но книга не увлекла. Тогда Оз решил ложиться спать. Он улегся в постель, но, поскольку мысли в голову лезли не самые радужные, заснуть тоже не получалось. Черт возьми, — думал Оз. — Что за невезение? Перенестись из своего мира в другой, прихлопнуть своего двойника-интригана — и все это только затем, чтобы потом успешно реализовать его замыслы, хоть и не по собственному желанию? Бессмысленно и неправильно. С другой стороны, а что остается? «Запятнанная репутация»… знать бы еще, что здесь под этим подразумевается. Любовные и супружеские измены всегда были не в чести, но касались больше женщин, чем мужчин. Предательство друга или государства — тем более, но на такое я уж точно не пойду. Интересно, можно ли как-то запятнать только собственную репутацию, не касаясь репутации Великого Дома в целом?.. И тут Оза приложило озарением. Некоторое время он прокручивал в голове пришедшую мысль, вертел ее так и эдак, но в одиночку в полной мере осознать все возможные нюансы не получалось. Оз мельком глянул на часы, убедился, что время глубоко перевалило за полночь, встал, натянул халат и, бесшумно отворив дверь, проследовал к комнате Гилберта. Судя по свету, пробивавшемуся из-под двери, Гилберт еще не спал. Оз коротко стукнул, дождался такого же короткого вопроса: — Кто? — и, не размениваясь на ответы, скользнул внутрь. Гилберт еще не раздевался и не ложился — только сбросил плащ, да распустил узел шейного платка, небрежно болтавшегося на шее. Он сидел на подоконнике и курил. Оз на мгновение залюбовался таким его образом, но тут же взял себя в руки и без предисловий начал по существу: — Гил, быть геем в вашем мире — это нормально? Брови Гилберта заломились и вздернулись. Пальцы замерли, не донеся зажженную сигарету до рта. — Кем, прости? Оз вздохнул: ну да, термин-то был относительно новый, — и попробовал иначе: — Как у вас тут воспринимают мужчин, которым нравятся парни? Затянувшийся тем временем Гилберт подавился дымом и закашлялся. Оз терпеливо дождался, когда тот вернет способность нормально дышать, и переспросил: — Ну так как? — Н-ну… неоднозначно воспринимают, — промямлил покрасневший Гилберт, стараясь смотреть куда угодно, только не в глаза. — Это ведь не… ненормально, и… Оз довольно усмехнулся. — Значит, без восторга, но и на принудительное лечение не волокут, — резюмировал он. — Отлично! Спасибо, ты мне очень помог. — Чем? — в голосе Гилберта звучало столько смятения, что Оз, сжалившись, задержался, чтобы объяснить: — В благом деле причинения непоправимого вреда моей личной репутации. — Твоей личной репутации?.. Оз! Но тот, воодушевленный до крайности, уже был на пути в свою комнату. Следующее утро Оз встретил, до половины закопавшись в свой шкаф. — Не то… И это не то… Слишком строго… — бормотал он, методично выбрасывая наружу разнообразные предметы туалета. В дверь постучали. — Войдите! Снова не то… — Что ты делаешь? — поинтересовался неслышно подошедший Гилберт. — Ищу подходящую одежду, — невнятно отозвался Оз из шкафных недр. — Подходящую для чего? — Для достойной встречи своей нареченной. — Но… у тебя же будет костюм от Чарльза Стилтида, — непонимающе произнес Гилберт. — Не будет. — В смысле? — В прямом: я его не надену, — нетерпеливо пояснил Оз, и озадаченно уставился на нечто, напоминающее пеньюар. — О господи. А это что? — Но так нельзя! — запротестовал Гилберт, с некоторой оторопью рассматривая то, что Оз держал распяленным на руках. «Пенюар» плавно покачивал кружевными рукавами. — А! Это господин Оскар привез с Континента. Сувенир от дальнего родственника, как он сказал. Джеку понравилось… — Кто бы сомневался, — фыркнул Оз, и бросил «пеньюар» на кровать. — Это подходит. — Ты не можешь! Оз отмахнулся. — Да ладно. Ты прекрасно знаешь, что могу. И сделаю. — Но… — Никаких «но», — решительно прервал его Оз. — Когда назначен прием? — Завтра. — Значит, времени достаточно, — удовлетворенно резюмировал Оз. Гилберт героически подавил порыв уткнуться в ладонь, зато очень выразительно закатил глаза. Ему явно было что сказать, но почему-то комментариев не последовало. — Хорошо. Ладно, — отозвался он наконец. — Делай, что и как считаешь нужным. Но помни: я тебя предупреждал! — Конечно, запомню, — заверил Оз. — А теперь помоги мне создать поистине незабываемый образ! Принцесса Кентервильская должна основательно впечатлиться с самого начала. Они еще немного покопались в шкафу, после чего Оз примерил подобранное одеяние. — Ну как? — спросил он у Гилберта. — Можно, я оставлю свое мнение при себе? — жалобно поинтересовался тот вместо ответа. Оз усмехнулся: — Значит, то, что надо, — и принялся снимать облачение. — Пока никому не говори про это, — предупредил он. Гилберт подавлено кивнул. Приведя себя в привычный вид, Оз мазнул взглядом по циферблату часов, обнаружил, что время неуклонно движется к обеденному, и вздохнул. Совершенно не хотелось изображать перед Оскаром «того» Оза — особенно если учесть, какими жалкими были эти потуги. — Ты не хочешь ему сказать? — неожиданно спросил Гилберт. Оз вздрогнул, попытался принять беззаботный вид: — Кому? Ты о чем вообще? — но Гилберт смотрел слишком понимающе, и Оз, помявшись, признал: — Хочу. Но как ты себе это представляешь? «Господин Оскар, я случайно прибил вашего племянника, который уже им не был, а сам я из другого мира, и выдаю себя за Оза, потому что Брейк сказал, что так будет лучше»… Ты хоть понимаешь, как это звучит? Гилберт кивнул. — Еще бы. Но, наверное, это можно преподнести как-то иначе? Ты же всегда это умел… — Это Оз умел, — отрезал Оз. — И Джек тоже. А я… я чувствую себя самозванцем — да и являюсь таковым, если на то пошло. Это не способствует свободе словоизъявления, знаешь ли. В очередной раз одарив его странным взглядом, Гилберт сказал: — Оз тоже не мог обманывать близких. Поэтому я и предлагаю сказать господину Оскару все, как есть. Ведь получилось у тебя объяснить мне и Брейку. Оз снова вздохнул. — Это другое. К тому же, у меня не было выбора, если ты помнишь. — Помню. Но это ничего не меняет. — Возможно. Только не для меня. Они помолчали. Стрелки часов на столе равномерно отщелкивали секунды. Наконец Гилберт сказал: — Пойдем. Иначе скоро тебя придут звать. — Пойдем, — отозвался Оз, и направился к двери. Они еще не успели выйти из комнаты, как коридор зазвучал голосами. — Брейк! — громыхал стоящий в отдалении Оскар. — Как хорошо, что ты здесь! — Я и вчера был здесь, — услужливо подсказал Брейк. — Да, но вчера мы почти не говорили! — Судя по тому, как вы одеты, сегодня мы не поговорим тем более, — заметил Брейк, окидывая выразительным взглядом затянутого в дорогое сукно Оскара. Тот смущенно пожал плечами. — Увы. Как ни жаль, сэр Грауч просил быть у него сегодня — мой троюродный дядюшка, помнишь его? — Как же не помнить, — судя по интонации, воспоминания об упомянутом субъекте у Брейка сохранились отнюдь не радужные. А Оскар продолжал: — Понимаешь, у сэра Грауча есть мать… — Бедняжка, — пробормотал Брейк. Подошедший тем временем Оз с трудом вспомнил сэра Грауча — пожилого джентльмена с брюзгливым выражением лица и крайней категоричностью суждений, присутствовавшего на самом первом ужине, — и понимающе переглянулся с Брейком. — …и она серьезно занемогла на днях, — продолжал Оскар, не обращая внимание на едкую реплику. Брейк вздернул брови. — А вы тут причем? — Я должен выразить сочувствие и пожелать ей скорейшего выздоровления. — Это, несомненно, ускорит процесс, — ядовито прокомментировал Брейк. — Вы слишком добры, герцог, знаете об этом? — Прекрати величать меня по титулу, — потребовал Оскар. — Что до остального — это просто визит вежливости, не более. — Значит, вы слишком вежливы, — печально резюмировал Брейк. Оз фыркнул, и Оскар тут же переключил внимание на него. — А! Оз, дорогой мой мальчик, — забасил он, надвигаясь на «племянника» с явным намерением заключить того в объятия. Оз неуверенно попятился. — Будешь сегодня за хозяина! — Да, конечно, — пробормотал Оз. Оскар внимательно посмотрел на него, приподнял брови. — Ты сам не свой, — сказал он, и тут же добавил: — Впрочем, понимаю: накануне помолвки в голове такая каша! Вот помню, накануне нашей свадьбы с Сарой я начисто забыл слова клятвы от волнения. Но это пройдет! И все будет хорошо, — он ободряюще улыбнулся «племяннику». Оз улыбнулся в ответ. По ощущениям, улыбка вышла кривоватой, но Оскар, кажется, остался доволен: он хлопнул Оза по плечу и добродушно пробасил: — Ну, вот и славно. Тогда я поехал, а ты держи ухо востро: гости вот-вот начнут прибывать. А завтра будет обед в честь прибытия принцессы, и уж после него — церемония. — А не поздновато для помолвки? — поинтересовался Брейк. За Оскара ответил Оз: — Брать на себя обязательства такого рода лучше поздно, чем рано. Оскар одобрительно хохотнул и зашагал по коридору. Оз проводил его взглядом. Гости, значит, да?.. Ну, что же… — Пойдемте, что ли, — проговорил он, обращаясь к Гилберту и Брейку. — Поможете мне встречать гостей. Они вышли на крыльцо — и успели увидеть, как карета, увозящая Оскара, пытается разминуться в воротах с другой, строгой и элегантно-нарядной, на дверце которой красовался герб со вставшим на дыбы единорогом. — О, госпожа пожаловала, — заметил Брейк, запрыгнул на перила и принялся с интересом наблюдать, как два кучера разъезжаются, изысканно-цензурно костеря друг друга на все лады. Наконец, карета Оскара проскользнула в ворота и запылила по дороге. Лошади, запряженные в другую, процокали по подъездной аллее и дисциплинированно замерли перед парадным крыльцом. С запяток соскочили лакеи в палевых ливреях. Один открыл дверцу и откинул подножку, другой подал руку выглянувшей Шерон. Однако та проигнорировала затянутую в перчатку ладонь, и требовательно уставилась на Брейка. — Ну? И что ты там сидишь? — вопросила она. Брейк ухмыльнулся. — Созерцаю нисхождение богини, — смиренно отозвался он. Шерон зарозовелась, но тут же нахмурилась. — Одно другому не мешает! — заявила она. — Подай мне руку, чурбан эдакий. — Ну почему женщины такие жадные? — уныло пробормотал Брейк, нарочито неспешно слезая с перил. — Вам мало одной руки, госпожа? — Нет, просто мне нужна совершенно конкретная рука! — Можно, я вам ее подарю, а сам отправлюсь на пенсию? Шерон несильно хлопнула веером по макушке подошедшего наконец Брейка и оперлась на протянутую им руку. — Наглец, — нежно констатировала она, величаво спустившись на землю. Лакеи нырнули в недра кареты, а потом посыпались оттуда вместе с грудой коробок и картонок. Оз вздернул брови, рассматривая постепенно увеличивающуюся гору. — Магазинная прогулка? — поинтересовался он. Шерон кивнула. — Никак не могла выбрать, что надеть на завтрашний прием, поэтому купила несколько новых платьев. — Уже решили, в каком из них пойдете? — Да, — в голосе Шерон звучало нескрываемое довольство. — В прошлогоднем. Вечером приедет моя портниха, она поправит на нем кое-что. Что-то новое, что-то старое. Что-то чужое, что-то голубое* — ну, вы понимаете… — Но ведь это не ваша свадьба, — оторопело заметил Гилберт. — Это вообще не свадьба, если на то пошло — просто помолвка… — Ну и что? — в голосе Шерон не звучало никаких сомнений. — Зато это так романтично! Оз фыркнул. Остальные тоже заулыбались. Но тут в воротах показалась еще одна карета — черная, с гербом-вороном, распахнувшим крылья и сжимающим в лапах миртовую ветвь. Гилберт вздрогнул. Брейк перестал улыбаться. Карета еще не успела остановиться, как дверца распахнулась без участия лакея, и на землю спрыгнул высокий молодой человек в длиннополом сюртуке. Оз моргнул. Если бы вновь прибывший не был блондином, он бы решил, что Гилберт вдруг решил раздвоиться: черты лица, фигура, рост — все было очень и очень похожим. — Гилберт! — однако голос явленца оказался куда эмоциональнее, и Оз понял, что внешностью сходство и ограничивается — как сообразил и то, кто же почтил его визитом. — Винс, — пробормотал Гилберт, мелко отступая к двери. Но скрыться за ней у него не вышло: из дома вынеслась раскрасневшаяся Ада, неприлично высоко подобрав юбки, слетела с лестницы и, подбежав к Винсенту, остановилась в двух шагах. — Г-господин Винсент, — пролепетала она. Тот мигом подобрался, расплылся в улыбке. — Госпожа Ада, — голос Винсента можно было намазывать на хлеб вместо меда. — Как приятно видеть вас такой отдохнувшей. Воды не могли бы придать вам красоты, но усилить ее… — Ах! — Ада зарделась и потупилась. Оз встревожился. Ада казалась такой наивной рядом с искушенным Винсентом; если бы Оз не знал из манги про подвал с Железной девой, он бы тут же попробовал избавиться от посягателя на свою сестру… то есть, сестру «того» Оза. Судя по лицу Гилберта, тот переживал похожие чувства. Брейк тем временем, ловко подхватив Шерон под руку, производил отступление в дом. Винсент и Ада все еще ворковали. Оз кашлянул, обращая на себя внимание. — Приветствую вас, господин Винсент, — произнес он, улыбаясь как можно приветливее. — Рад вас видеть. Будьте гостем в Доме Безариус. Винсент бросил на Оза внимательный взгляд, одновременно тоже растягивая губы в улыбке. — Эти чувства совершенно взаимны, — уверил он Оза с такой интонацией, что тот тут же мысленно добавил: «…какими бы они ни были на самом деле». — Благодарю за приглашение, лорд Оз Безариус. Ваши слова много значат для меня. Пока Оз судорожно соображал, что же такого сказал, Винсент с сожалением улыбнулся Аде, и взбежал мимо нее на крыльцо, чтобы тут же заключить Гилберта в объятия. — Здравствуй, братик, — шепнул он, — я соскучился. Гилберт замялся, искоса глянул на Оза, но все-таки обнял брата в ответ. — Привет, Винс, — отозвался он скованно. — Давно не виделись. Оз отвел глаза. Внутри неприятно кольнуло, но он тут же постарался избавиться от нелепой ревности. Гилберт был братом Винсента. И Озу и без того принадлежала большая часть его времени. Часть, на которую он, как заместитель «того» Оза, не имел, по сути, никакого права. Как и на все остальное, впрочем. — Я пойду, — сказал он, отходя к двери. — Гилберт покажет вашу комнату, господин Винсент. Располагайтесь, и будьте как дома. Братья обернулись к Озу синхронно, и выглядели одинаково удивленными при этом. — Оз? — Милорд?.. Но тот уже зашел внутрь. Остановился, оглядываясь, глубоко вздохнул, пытаясь расправить почему-то сжавшиеся легкие… и вдруг вообще забыл, как дышать. На какой-то миг Озу показалось, что нарядный холл, через который то и дело пробегала суетящаяся прислуга, поплыл и растекся, становясь полупрозрачным, и за этой нарядной завесой показалась до боли знакомая картина запустения. Крошащийся паркет, кучи мусора по углам, пыль и паутина… Оз моргнул, потом тряхнул головой для верности. Видение мигнуло напоследок — и пропало. Оз шагнул вперед раз, потом другой, снова и снова вынуждая себя сделать следующее движение; и только уверившись в том, что паркет не спешит рассыпаться под ногами, а мебель — превращаться в старую рухлядь, заторопился наверх, на второй этаж. В первую очередь он заглянул в кабинет и проверил, на месте ли тело Джека. Но тот спокойно лежал в шкафу и не проявлял никаких признаков жизнедеятельности — как, впрочем, и трупного окоченения, и признаков разложения тоже. Оз понадежнее закрыл дверцу, прошел потайным ходом в свою комнату, присел на постель и крепко задумался. Что это было вообще? Галлюцинация? Может, и так, но в прошлый раз такое «галлюцинирование» обернулось перемещением в другой мир. Или… может, не было никакого перемещения? Может, он свалился с лестницы в старом особняке, или под ним провалился пол, и он лежит сейчас в коме на куче мусора, и вот это всё — видения умирающего? Или он просто сошел с ума после смерти родителей? Или… — Или чего-то не хватает для того, чтобы мое перемещение стало необратимым? — пробормотал Оз вслух, вскочил и нервно забегал по комнате. Допустим, что-то пошло не так, и энергетический узел все еще нестабилен. И тогда… тогда у Оза есть возможность вернуться в свой мир, получается? Может, это и есть выход из положения: вернуться туда, где нет никакой помолвки, и не придется обманывать людей, которых он слишком уважает для этого? Что там говорилось в книге про межпространственные перемещения?.. Оз попытался вспомнить, но в голове была абсолютная каша. Мысли прыгали, ползали, орали на разные голоса и корчились в припадках. Оз сжал виски, потом бросился в потайной ход, пробрался в комнатку с тайником и, вытащив из ниши мангу и сумку, рванул в кабинет, на ходу засовывая в сумку томик и перебрасывая шлейку через плечо. — Амебатраха! — выпалил он, выскакивая в кабинет. Ничего не случилось, и Оз попробовал снова: — Мордавариска! Джекалимудохаблоха! Да твою мать, блин! На мгновение ему показалось, что воздух сгустился и дрогнул, но Оз моргнул — и понял, что это перед глазами поплыло от того, что он слишком пристально вглядывался в пространство над собой. — Черт! Черт, черт, черт!!! Разочарование было слишком сильным. Оз сорвал с себя сумку и изо всех сил ударил ею по полу — и снова, и еще! В этот момент дверь с грохотом распахнулась, и в кабинет влетел Гилберт. — Оз? Что та… А, Бездна! — Воздух над ними сгустился, потемнел, и Гилберт едва успел оттолкнуть Оза в сторону, когда на то место, где тот стоял, рухнуло бездыханное тело его предшественника. — Да что с тобой? Тебе что, жить надоело?! — рявкнул он, и встряхнул Оза за плечи так, что лязгнули зубы. Сумка с книгой отлетела куда-то в сторону, но Озу было не до того. Он мотнул головой, убирая с лица рассыпавшуюся челку, и уставился на Гилберта. Внутри было пусто и безнадежно, и подкатывало какое-то истерическое веселье. — Жить надоело… — повторил он с непередаваемой интонацией, и рассмеялся, уткнувшись в ладонь. — Да, действительно. Было бы очень неудобно, если бы Джек сломал шею мне, не так ли? Ладони Гилберта замерли на его плечах. А Оза уже несло: — Это было бы чертовски глупо — так подвести всех вас. Снова подвести. Прости. Я просто… просто увидел, всего на минуту, как будто картинку из моего мира, и решил… подумал, что смогу вернуться. К тому, к чему привык: к учебе, к обычной жизни, к… Я не мог не попробовать, понимаешь?! Но у меня ничего не вышло. В этот раз — ничего. Ни-че-го… Знаешь, я что-то не могу заткнуться. Врежь мне, пожалуйста. Гилберт резко выдохнул сквозь зубы, и Оз невольно сжался, зажмурившись в ожидании отрезвляющей оплеухи, но тот вдруг потянул его на себя, утыкая в плечо. Оз замер — сначала от удивления, а потом от ощущения безусловной защищенности. — Прости, — глухо выговорил Гилберт. — Мы столько всего взвалили на тебя. Другой мир, другая жизнь и все остальное… У тебя там осталась девушка, да? — последние слова он выговорил словно бы с некоторым трудом. Оз прерывисто вздохнул. — С чего ты взял? — поинтересовался он. Гилберт промолчал, и Оз продолжил: — Не было у меня девушки. Раньше слишком мелким был для серьезных отношений, потом все силы уходили на поступление в университет, а когда умерли родители… тогда стало вообще не до того. — Понимаю. — Руки Гилберта, лежащие на него спине, дрогнули, пальцы легонько сжали ткань сюртука. — Мне… знаешь, мне стыдно сейчас это говорить, но… я не жалею, что так вышло. Что ты попал сюда, и вообще… Брейк был прав, во всем — прав. И… я верю, что у тебя все получится. И все будет хорошо. Гилберт запинался, говорил нескладно и неуклюже, словно произносил не то — или не всё — что хотел сказать; но с каждым словом Озу становилось легче. — Спасибо, — шепнул он, когда Гилберт окончательно замолчал. — Мне… важно было услышать это, Гил.