Последнее лето

      — Да, это моя… — я запнулся, пытаясь подобрать слова, — моя вещь.       Я посмотрел в глаза Слави и, неожиданно для себя, увидел в них радость. Девушка улыбнулась и с облегчением вздохнула, перестав выжидательно смотреть на меня и переведя взгляд в ясное небо.       — Я рада, что ты открыл мне правду, — сказала она, в её голосе я действительно слышал это. Но почему ей было это так важно?       — Честно говоря, меня бы устроило, если бы ты промолчал, не ответив. Я бы тоже всё поняла.       — Но почему, Славя? — растерянно спросил я, глядя на девушку. Хорошо, что у меня не хватило духу ей соврать. Тогда отношения между нами, так и не успев начавшись, испортились бы мгновенно. Похоже, у этой девушки какой-то интуитивный нюх на правду!       — Дело в том, что я тоже отчасти виновата в этой ситуации, — неожиданно призналась Славя. Мы не спеша шли от здания кружков куда-то по дорожке к границе лагеря. Впереди я уже смутно видел забор и очертания ворот. При виде их моё сердце сжалось — да, это были, конечно, те самые ворота лагеря из моих снов. Но теперь я подходил к ним с внутренней стороны, и для меня это было странно. Я молчал и ждал, когда девушка будет готова всё объяснить. Славя не заставила себя долго ждать и вскоре продолжила свою историю.       — Вчера Ольга Дмитриевна после ужина дала мне задание осмотреть старый корпус лагеря. Это заброшенное здание, оно не используется уже много лет, но все доступные места в твоих поисках мы уже обыскали, поэтому пришлось перейти к менее доступным. Сама Ольга Дмитриевна пошла с другими вожатыми в лес на Ближнем и Длинном. Это небольшие островки на нашем озере.       Мне показалось интересным, что Славя говорила об озере с особой чувственной интонацией. Видимо, она очень любила не только сам лагерь, но и места, что находятся вне его границ. Девушка, всё также стараясь почему-то не смотреть на меня и делая вид, что её очень интересуют формы небольших облаков, плывущих по небу, продолжала говорить, спокойным шагом идя по дорожке.       — Я, конечно, сходила туда бы одна. Не в первый раз же я в Совёнке.       Мы уже почти поравнялись с воротами. Они были закрыты на большой подвесной замок. Но Славя шагала дальше, свернув с дороги и пробираясь вдоль забора по ярко-зеленой траве.       — Но когда я уже почти вышла из лагеря, мне попался Шурик. И напросился со мной. Я бы могла тогда догадаться, что не просто так он там оказался.       Теперь я понял, куда идет Славя. Нет, она не хотела обойти весь лагерь вдоль забора. Мы подошли к небольшой железной двери, ведущей из лагеря. Видимо, через неё ходили вожатые — не каждый же раз тянуть эти тяжеленные створки, для того, чтобы куда-то выйти. Да и сам навесной замок, наверное, весил немало.       — Но я так волновалась за тебя, что все мысли вылетели из головы. Мы с Шуриком быстро дошли до старого корпуса. Тут на самом деле недалеко идти, если знаешь короткую тропинку.       От слов девушки мне даже стало немного стыдно, что я причинил всем такие неприятности. Хотя, постойте! Это же был не я, а местный Семён! Но, с другой стороны, примерно в это же время, когда я был в бункере, по словам Маши, местный Семён был в автобусе. Так что же получается, искали его, а нашли меня, а значит, он до сих пор где-то бродит? Нет, это бред, ведь даже Маша приняла меня за него, и она, похоже, здесь единственная, кто лично видела этого загадочного пионера. Так что же, Семён — мой двойник? Или я находился в двух местах одновременно?       От подобной перспективы у меня начала кружиться голова, и я пока оставил составление теорий, что же со мной произошло, на будущее. Как там я говорил Лене? Я не буду думать об этом сегодня, я подумаю об этом завтра? Правильный девиз в моей ситуации!       Между тем Славя достала из кармана связку ключей. Я удивленно посмотрел на девушку. Оказывается, и у помощников вожатых есть привилегии, а не только обязанности, и она не стесняется ими пользоваться. В голове у меня начал зарождаться план. Возможно, Славяна не такая уж и строгая приверженица правил, как я думал, и у меня появился небольшой, но шанс.       — Как ты понимаешь, в старом корпусе мы тебя не нашли. Тебя и не было там, ведь так? — спросила она, открывая калитку, и, не дожидаясь ответа, проскользнула за границу лагеря. Как же я не люблю такие риторические вопросы! Я последовал за девушкой. За воротами мы прошли по хорошо утоптанной тропинке и оказались на небольшой асфальтированной стоянке у ворот лагеря. Я кивнул статуям пионера и пионерки, всё так же стоящих у ворот и бессменно служащих примером выражения «Пионер всегда готов!», как старым друзьям. Их вид был мне давно знаком, и в груди защемило от ностальгии. Почему-то они напомнили мне дом. Но я вскоре потерял к статуям интерес и сделал то, что никогда не пытался сделать в том сне — повернулся и посмотрел на дорогу, ведущую к лагерю.       Передо мной простиралось море травы до самого горизонта. Глаза сразу заслезились от яркого солнечного света, но я заставлял себя всматриваться в этот пейзаж, не жалея их. Дорога, то и дело виляя, шла куда-то за горизонт, мимо больших вышек электропередач с толстыми кабелями наверху и старых деревянных столбов, служивших опорой для проводов поменьше. Пожалуй, только дорога, столбы и эти вышки напоминали здесь о человеке. Я вдохнул свежий летний воздух, полный запахов цветов и трав, и понял, что этот мир реален. На самом деле существует. Запертый за забором лагеря, я всегда мог надеяться на то, что всё происходящее это мой сон или игра воображения, но эта подавляющая сила, с которой на меня давил горизонт, это буйство красок и природы вокруг, смели мои последние барьеры. Я могу пойти по этой дороге и открыть для себя новый, удивительный мир. Я на самом деле здесь. И от осознания этого простого факта мне стало страшно. Так страшно, что мои руки затряслись, и я в отчаянии прижал их к лицу.       — Семён, с тобой всё в порядке? — спросила Славя, посмотрев на меня взволнованным взглядом.       — Всё… всё хорошо, — ответил я, сумев унять дрожь и убрать руки с лица. Да, этот мир реален и удивителен, но он не мой. И никогда не станет мне домом. Я всего лишь гость здесь, и навсегда останусь чужим. Но не время сдаваться, Семён! Пусть ты и оказался почему-то в прошлом, надежда вернуться домой еще есть. В конце-концов, этот мир не так уж и плох. Всё могло быть гораздо хуже, судя по тем фантастическим книгам, которых я прочитал в своё время в избытке.       — Просто, этот вид… он потрясающий! — сказал я, уже полностью взяв в себя в руки и улыбнувшись Славе. Объяснение было так себе, но девушку, похоже, оно всё-таки успокоило.       — Согласна, мне тоже нравится. Вид этой дороги всегда меня успокаивает, — сказала она, задумчиво глядя куда-то вдаль. Интересно, о чём она сейчас размышляет? Может быть, тоже вспоминает о своём родном городе и о том, что скоро кончится смена. Грустит ли она из-за этого? Почему-то мне казалось, что да, грустит. Девушка повела меня к краю стоянки, где стояла небольшая остановка с парой лавок. Мы удобно расположились на них, спрятавшись от жаркого солнца в тенёчке под козырьком.       — Здесь нашему разговору никто не помешает! — уверенно произнесла Славя, как будто часто сама скрывалась здесь. А, впрочем, может так и есть? Хотя это и не в её характере, но жизнь доказала мне, я что я плохо разбираюсь в людях. И вряд ли путешествие в прошлое меня исправило.       — Ну об остальном ты, наверное, догадываешься, — продолжила свою историю Славя. Мы сидели с ней довольно близко. Девушка нисколько не стеснялась меня, а я время от времени бросал на неё восторженные взгляды. Никогда раньше я не встречал такого человека! Озорной ветер трепал края её серой юбки, пионерского галстука. Она по привычке перекинула косу через плечо и размеренно гладила её ладонью, смотря вдаль.       — Шурик предложил обследовать подвал. Какая интересная случайность, что у него с собой был фонарик! А я согласилась, нарушив все правила лагеря! — корила себя девушка. — В подвале мы нашли тайный ход, ведущий к старым шахтам. Плутая по ним, мы вышли к бункеру, где и нашли твои следы. Твои же? — Славяна с понимающей улыбкой посмотрела на меня.       — Да, я там был, — подтвердил я. Что уж теперь отрицать очевидное! А ведь мы разминулись совсем ненамного. Если бы я остался ждать Юлю в бункере, то непременно бы встретил эту пару юных исследователей, и всё могло пойти немного по-другому.       — Что это вообще за место? — задал я давно интересовавший меня вопрос.       — Ты про бункер? Я сама точно не знаю. Я слышала о нём от других пионеров, но сама до вчерашнего дня там не была. Вожатые, по крайней мере, о нём знают, — ответила пионерка и продолжила, немного подумав, — я видела там что-то похожее на радиостанцию, какие-то приборы. Не похоже, чтобы это место особо скрывали. Такое чувство, что те, кто работали там, могут в любой момент вернуться.       — Да, и мне так показалось, — подтвердил я догадки девушки. Что-то мне этот бункер до боли напоминал, но я пока не мог понять, что именно.       — Шурик сразу бросился к радиостанции и начал что-то там изучать. Скорее всего, это и было изначально его целью. А я осмотрела бункер. Увидела смятую постель, нагромождение одеял. И нашла порванную в нескольких местах куртку, наброшенную на спинку кровати. Точно такую же, какую нам описывала Ольга Дмитриевна, когда говорила о тебе, — сказала Славя, вновь прямо взглянув мне в глаза. Так вот почему она была так уверена, что в бункере был именно я! Мне стало стыдно за мои размышления о том, как её обмануть, и я опустил глаза, не сумев выдержать взгляд девушки. Надо же, оказывается я забыл там не только ключи и телефон, а еще и куртку. Впрочем, посреди лета в ней я выглядел бы еще более странно. Теперь мне стало ясно, что моя ложь была бы для Славяны еще нелепее.       — Ну, а дальше я хотела быстрее идти искать тебя в другие коридоры, но Шурик застрял со своим радио, и как я его не уговаривала, уходить не спешил. Нельзя же было оставлять его одного! Пришлось ждать. От нечего делать я заглянула под кровать, и нашла связку ключей, — продолжала свой рассказ девушка, как будто не заметив моего смущения.       — Там было два ключа, один длинный, другой короткий? И с брелком с красивым зеленым камешком, да? — взволнованно перебил я Славю.       — Да, ты прав, — ответила пионерка.       — И тогда же я краем глаза заметила, что Шурик вроде бы тоже что-то подобрал со стола и положил в карман. Но я была не уверена, слишком устала, мне не терпелось подняться уже наверх и рассказать всё Ольге Дмитриевне. Поэтому я оставила его поведение без внимания. А ведь наверняка это была та самая странная вещь.       Итак, мои догадки подтвердились. Я собрался с силами, преодолел смущение и спросил:       — А где ключи и куртка?       — Я отдала их Ольге Дмитриевне.       Получил я ответ и мысленно застонал. Но Славя приободрила меня, сказав:       — Но ты не волнуйся, она знает о том, что это твои вещи. Куртку, правда, пришлось выбросить — настолько та была помята и изорвана. И как только ты умудрился довести её до такого состояния! А вот ключи Ольга Дмитриевна тебе обязательно вернёт.       Как умудрился довести до такого состояния? Да всего-то побывал под обвалом, ничего особенного. На то, что я увижу вновь свою куртку, я даже и не надеялся, вспомнив про манию вожатой уничтожать всё ненужное. Да и фиг с ней. А вот слова девушки про ключи были хорошей новостью. Сами они были не важны, меня интересовал только брелок. Ведь его я делал сам и камень, вставленный в него, был мне очень дорог. Оставались ещё вопросы, которые нужно было выяснить, и я осторожно спросил:       — А вещь, которая у Шурика?       — Не знаю, Семён. Может, будет легче, если ты мне объяснишь, что же это всё-таки такое? — ответила мне Славя, с любопытством посмотрев на меня и, даже придвигаясь немного ближе. Хотя куда уж! Еще немного, и мы коленями соприкоснёмся. Не то чтобы я был против, но это немного смущает, а мне сейчас нужен ясный ум. Разговор переходил на опасные темы.       — Ну, это… — я замялся, напомнив самому себе Электроника, когда Славяна начала донимать его вопросами. А ведь я еще и обрадовался в тот момент! Как говорится, не рой другому яму… С трудом подавив желание растерянно почесать затылок, я ответил первое, что пришло в голову.       — Это игрушка! — попытался убедить я Славю.       — Игрушка? — недоверчиво переспросила девушка. Сердце моё взволнованно забилось в груди.       — Да, игрушка из Японии, мне отец привёз! А провод к ней забыл. Поэтому она давно не включается, и я ношу её как талисман, — говорил я с глупой улыбкой на лице. Семён, что ты несёшь? Но мысли мои стали путаться, и я всё не мог успокоиться. Неужели это близость Слави так на меня действует, или любой бы так повёл себя в подобной ситуации?       — Тогда почему на этой игрушке такая дата? Электроник ведь прав, это же дата? — продолжила она засыпать меня вопросами. Я и не заметил, как разговор плавно перетёк в допрос. Хорошо, что пока без пристрастия.       — Да это просто набор цифр, я не знаю, что они означают, — всё так же глупо улыбаться, сказал я. И непонятно зачем добавил:       — Ведь глупо же думать, что это игрушка из будущего, — я засмеялся нервным смехом и поднял взгляд на девушку. И тут же замолк. Моё сердце ушло в пятки, а ладони мгновенно вспотели. По крайне удивленному взгляду девушки, я понял, что ляпнул что-то не то. Кажется Штирлиц не просто близок к провалу, он уже падает на самое дно пропасти.       — Семён… — неуверенно начала Славя, отходя от шока. Что в моих словах её так удивило?       — Как ты думаешь, какой сейчас год? — осторожно спросила она.       — Славя, что за глупые вопросы? — попытался я перевести тему, но не тут то было.       — Так всё-таки, Семён, ты мне ответишь? — не унималась девушка. Всё, приехали. Не стоило заводить с ней таких разговоров, ох, не стоило! Я судорожно перебирал в голове варианты. И что бы я не придумывал, всё выходило мне боком. Но что я боюсь? Смелость города берёт! Я собрался с духом, быстро прикинул в уме и назвал примерную дату.       — Эм, тысяча девятьсот восьмидесятый?       — Ты серьёзно?       — Да нет, шучу, конечно! Сейчас тысяча девятьсот восемьдесят пятый!       — Семён, хватит уже, — в голосе Слави всё нарастало беспокойство, но я уже не мог остановиться.       — Тысяча девятьсот восемьдесят седьмой?       — Семён!       — Ладно-ладно! Тысяча девятьсот восемьдесят девятый!       Я хотел добавить в голос уверенности, но у меня это плохо получилось. Чем дальше я гадал, тем больше понимал, что облажался по крупному. С каждой новой цифрой глаза девушки округлялись всё больше, а на её лице отражалось безграничное удивление. Моё сердце словно сжали невидимые тиски, а в висках застучало. Понемногу я впадал в панику.       А затем, видимо, Славяне надоел этот спектакль и она решила меня добить.       — Семён, сейчас две тысячи шестьдесят девятый, — сказала она, перейдя почти на шёпот. Вот теперь настала пора мне испытать то, что некоторое время назад назад я заставил почувствовать Славю. Мир покачнулся у меня перед глазами, я откинулся на спинку лавки и с безграничным удивлением смотрел вдаль, на горизонт. Почему-то захотелось засмеяться, и я еле сдерживал себя. В голове проносился вихрь мыслей.       Как? Как такое может быть? Это невозможно! Как будущее могло столь измениться, что люди забыли почти все достижения конца двадцатого века? С другой стороны, почему я решил, что попал в прошлое? Да это просто новый мир! Почему я вообще решил, что путешествую во времени? Какой же я был дурак! Ничего не выяснив, я сразу полез с расспросами! Нужно было, Семён, собрать больше информации. А теперь меня точно сдадут в дурдом, или в нечто аналогичное в этом мире. Хотя, может, своих сумасшедших они сразу сбрасывают со скалы. Я же вообще не представляю, чем этот мир отличается от моего!       — Семён, ты как? — со страхом спросила девушка. Видимо, её испугало моё долгое молчание. Так, Семён, отставить панику! Я нашёл в себе силы посмотреть на Славяну, боясь увидеть в её взгляде презрение и страх, но увидел лишь заботу и внимание. Какая всё-таки она замечательная!       — Я в порядке, — ответил я голосом, интонация которого явно говорила об обратном, — ты не побежишь меня сдавать Виоле или Ольге?       — Нет, Семён, не побегу. Просто расскажи мне правду. Я вижу, что тебя что-то гложет изнутри. Расскажи мне всё, пожалуйста, и, может быть, вместе мы найдём выход, — Славя сказала эти слова так искренне, что я готов был расплакаться. Но взял себя в руки, выбросил из головы всё лишнее и начал свой рассказ. Говорил я долго. Событий произошло не так уж и много за вчерашнюю ночь и день, но я с трудом подбирал слова, чтобы объяснить их. Я вкратце рассказал Славе про свою жизнь. Про то, что я из другого времени и места. Про наш поход, про дом с башенкой. Про обвал и встречу с Юлей. Я рассказал о том, как выбрался из бункера, о встрече с Леной, Машей и Виолой. Правда, про то, как Юля грела меня в бункере, я умолчал, промычав что-то невразумительное. Да и про рыжеволосую девочку, залезшую в медпункт, тоже не сказал.       — Ну, а дальше ты знаешь, — закончил я свою исповедь. Давно я столько не говорил, аж в горле пересохло. Но на сердце полегчало — я, наконец, выговорился, а дальше уже будь, что будет!       — Ты… веришь мне? — спросил я, с мольбой посмотрев на девушку, которая весь мой рассказ не отводила от меня взволнованного взгляда.       — Спасибо, что доверился мне, — сказала она, смотря на горизонт, встав со скамейки и перебросив косу за спину, — знаешь, иногда мне тоже кажется, что этот мир иллюзия. Это глупо, я знаю, но я ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что раньше я жила где-то в другом месте, была… кем-то другим. Наверное, это от резкой перемены мест, ведь я сама из большого города. А здесь такая природа… фантастическая. Нереальная.       Я сидел как громом пораженный. Я совсем не ожидал услышать от Слави такие слова. Что она имеет ввиду?       — Поэтому я понимаю тебя. Но, извини, не могу тебе до конца поверить. Твоя история очень странная. Но ты не волнуйся, я никому ничего не скажу!       Она подошла ко мне и ласково положила мне руку на голову. Девушка погладила меня и с заботой сказала:       — Бедняжка. Сколько ты пережил, и как тебе, должно быть, страшно. Но, знаешь, я думаю мы сумеем найти выход. Если я могу хоть в чём-то тебе помочь, то говори!       Мне казалось, что от её руки на моей макушки исходит блаженной тепло. Прикосновения Славяны были для меня теплее солнца.       — Я докажу тебе, что говорю правду. Я покажу тебе свой телефон, и ты убедишься, что я не из этого мира! — уже уверенней сказал я. В моём сердце поселилась надежда.       — Но как ты это сделаешь? — спросила Славя, так и не убрав руку с моей головы. А я был совсем не против.       — Договорюсь как-нибудь с Шуриком и Электроником. Поэтому, пожалуйста, не могла бы ты не говорить о телефоне Ольге Дмитриевне? — попросил я Славю, с мольбой посмотрев на неё.       — Хорошо, Семён, — ответила мне девушка с тёплой улыбкой, опустив руку и коснувшись пальцами края своей юбки, — я же обещала тебе помогать. Но вскоре Ольга Дмитриевна всё равно обо всём узнает. Шурик ведь сегодня такой шум поднял на весь лагерь, вряд ли он остановится на достигнутом.       Услышав это, я был вне себя от радости. Главное, что я обрёл здесь союзника и друга! А с Шуриком мы как-нибудь разберёмся.       — Но взамен, можешь обещать мне кое-что? — продолжила Славя тем же проникновенным голосом, задевающим самые потайные струны моей души.       — Что угодно! — ответил я. Как я могу отказать ей, после всего того, что мы сегодня рассказали друг другу?       — Что бы ты не говорил, для всех нас ты остаёшься Семёном. Пионером. Поэтому, прошу тебя, не совершай никаких безумных поступков и действий. Ты можешь причинить много боли окружающим людям, даже просто по незнанию. Мог бы ты постараться вести себя как… как пионер? — девушка смотрела на меня с взволнованным выражением на лице. Ей было это очень важно.       — Конечно, обещаю! — уверенно ответил я, нисколько не покривив душой. Может быть, я бы добился чего-нибудь, выйдя из роли пионера, но теперь мне сложно будет сломать законы этого мира. И, в первую очередь, из-за Славяны.       — Мне нужно найти Шурика! — сказал я. Меня переполняло желание действовать. Я вскочил с лавки и тут услышал где-то вдали со стороны лагеря воодушевляющую мелодию, которая была смутно мне знакома.       — Ой! — Славя вздрогнула от неожиданности, — сигнал на обед! Мы заговорились! Надо бежать, Семён, а то опоздаем!       Девушка, не дав мне опомниться и нисколько не стесняясь, схватила меня за руку и потянула к калитке. Быстрым шагом мы прошли через неё в лагерь, Славя защелкнула замок, а затем мы, всё так же не разжимая рук, бегом бросились в столовую.