Последнее лето

      Я стоял у умывальников, которые были отделаны мелкой, уже местами сколотой плиткой, и пытался отдышаться. Судя по тому, что здесь уже не было ни одного пионера, а также по задорному стуку ложек и вилок, доносившихся из окон столовой, опоздали мы намного. И если бы не та скорость, с которой Славя буквально тащила меня за руку через весь лагерь, пришли бы еще позже. Давно я так не бегал! А ведь я считал себя неплохим бегуном на короткие дистанции. Но Славя сразу же от ворот лагеря взяла поразительный темп, и всю дорогу тянула меня за руку. Ну точно, пионерка, спортсменка и просто красавица, идеал советской девушки!       Отпустила она меня только у самой столовой, быстро ополоснула руки, буквально за пару секунд отдышалась и привела себя в порядок, велела мне не задерживаться и нырнула в зал. Ну как, как у неё это получается? Я вымыл руки и побрызгал себе в лицо водой, чтобы взбодриться. Ух, какая же она ледяная! Полотенец рядом не было, но я не стал ждать, когда моё лицо и руки высохнут и сразу зашел в столовую.       Меня сразу встретил запах борща, котлет и гвалт пионеров, со здоровым аппетитом сметающими всё со столов. Я обвел взглядом помещение в поисках свободного места. Заметил бирюзовые хвосты Маши, сидевшей ко мне спиной и что-то оживленно рассказывающей незнакомой мне пионерке. Девочка-пулемёт задорно жестикулировала с вилкой в руке, то и дело рискуя ткнуть ей свою собеседницу, которая мне почему-то неуловимо напоминала Лену. Увидел я и саму Лену, тихонько сидящую у стены рядом с Женей и с грустным видом водящую вилкой по тарелке. У самой же Жени была такая кислая мина на лице, будто на обед она ела лимоны. Казалось эта аура распространяется за пару метров от их столика. Похоже, они нашли друг друга. Моя рыжая маленькая знакомая из медпункта сидела в самом центре и галдела на всю столовую, то и дело получая замечания от Ольги Дмитриевны. Вожатая, видимо, специально для того, чтобы успокаивать её чрезмерную активность, села за соседний стол вместе со Славей, которая уже приступила к еде и сосредоточено разрезала ножом котлету с серьёзным видом. Шурик с Электроником устроились в углу, тихо шептались, будто заговорщики и бросали крайне подозрительные взгляды на других пионеров.       Вот вы-то мне и нужны! Я обрадовался и начал осторожно проходить между столами к этой парочке. Но выбрал неправильный маршрут. Когда я проходил мимо столика Ольги Дмитриевны, она сказала мне голосом, не терпящим возражений:       — Опаздываешь, Семён! Задержались вы на экскурсии. Давай уже садись с нами, у меня есть новости для тебя.       Делать было нечего, пришлось подчиниться. К тому же Шурик с Электроником уже доели свой обед и уносили грязную посуду. Мне показалось, или они старательно обходят меня? Или это они Ольгу Дмитриевну боятся? Ну ничего, Земля круглая, лагерь маленький, еще встретимся на узкой дорожке!       В общем, я приземлился на свободное место рядом с вожатой и незамедлительно приступил к восполнению своих сил. На обед была нестареющая, как оказалось, даже в двадцать первом веке классика советских столовых — борщ с сухариками, котлетки с пюрешкой и стакан вкуснейшего компота.       — Ульяна, если ты еще раз повысишь голос в столовой, доедать будешь за дверью! — в очередной раз сделала замечание вожатая соседнему столу. Рыжая немного успокоилась и с обиженным видом приступила к компоту. Ага, значит эту егозу зовут Ульяна! Полезные сведения, учитывая то, что она мне должна за свои проделки.       Ольга Дмитриевна уже доела свою порцию и, пока я хлебал наваристый суп, сказала мне:       — Ну и проблем ты мне задал со своим размещение! Лагерь у нас маленький, свободных мест уже нет. Поэтому будешь жить в домике вместе со мной.       От такого заявления я подавился супом, быстро схватился за стакан с компотом и начал пить его большими глотками.       — Или можем поселить тебя в медпункте?       — Не надо в медпункт! — с ужасом сказал я, после того как восстановил дыхание. Нет, лучше уж Ольга Дмитриевна, чем Виола!       — Почему-то я думала, что ты так скажешь, — лукаво улыбнулась мне вожатая вместе со Славей.       — А это вообще нормально? Вы же всё-таки девушка и всё такое, — с сомнением спросил я.       — Семён! В первую очередь я твоя вожатая! В любом случае альтернативой является только медпункт.       Опять эта лукавая улыбка! Неужели Виола успела пустить какие-то слухи про меня?       — Поэтому выхода у нас нет, — подытожила вожатая, встав и собирая грязную посуду на поднос.       — Давай, доедай побыстрее и жди меня на крыльце. А ты, Славяна, будь добра, принеси Семёну комплект белья со склада.       А ведь Ольга обещала мне утром двойные порции! Я хотел напомнить ей об этом, но тут с соседнего стола раздался совсем уж оглушительный взрыв смеха.       — Ульяна, я же предупреждала! А ну иди сюда, будешь сегодня вне очереди в столовой дежурить! — гневно воскликнула вожатая. Но рыжая воспользовалась тем, что руки у Ольги Дмитриевны были заняты подносом, ловко проскользнула мимо неё, выбежала за двери и была такова.       — Ну, погоди у меня! Неделю дежурной будешь ходить! — проворчала вожатая и ушла, оставив нас со Славяной наедине. Разговор как-то не клеился. Славя придерживалась принципа «Когда я ем — я глух и нем», я же молча пытался переварить полученную за утро информацию. Но гвалт пионеров мешал мне сосредоточиться, и ничего дельного в голову так и не пришло, поэтому я бросил эти бесцельные попытки разобраться в ситуации и налёг на остатки обеда.       — Ты не жди меня, Семён, мне еще дежурных надо проконтролировать, — сказала мне Славя, когда закончила со своей порцией.       — Может, тебе помочь? — предложил я девушке в качестве компенсации за то, что она провела со мной всё утро.       — Спасибо, Семён, но тебе надо идти на новом месте устраиваться. Не стоит заставлять Ольгу Дмитриевну ждать, — ответила мне пионерка и встала из-за стола.       — Кстати, ты обещала сводить меня на пляж! — напомнил я девушке, пока мы относили грязную посуду на мойку. Почему-то мне очень не хотелось расставаться с Славяной.       — Если обещала, значит свожу. Только давай после полдника, хорошо? Сейчас у нас по распорядку тихий час, а у меня за утро дел накопилось много.       Славя махнула мне рукой на прощанье, и быстро пошла вглубь столовой, уверенным голосом подгоняя дежурных мальчишек и девчонок, уже суетившихся в зале и расставляющих на место стулья, протирающих столы и выгоняющих последних оставшихся здесь пионеров на улицу. Поняв, что скоро очередь дойдет и до меня, я не стал дожидаться особого приглашения, вздохнул и вышел из зала на крыльцо.       Там, облокотившись на перила, я задумчиво смотрел, как последние пионеры покидают столовую и по одному, а иногда и парами идут к своим домикам. Некоторые из них, стоявшие тут и там между деревьями, были хорошо видны с крыльца столовой. Если судить по количеству пионеров на обеде в столовой, действительно, домиков было не так уж и много, и, может быть, Ольга Дмитриевна и не врала насчет свободного места. Хотя, зачем ей говорить неправду? Чтобы поселить у себя парня? Нет, это невозможно. Но кто же разберёт, что творится в голове у этой вожатой. Чем больше я находился здесь, тем больше я замечал поразительные отличия от детских лагерей моего детства. Попробовали бы мы там так выходить из столовой — точно получили бы знатный нагоняй. Нас заставляли ходить везде отрядом, чуть ли не строем, и столовая не была исключением. Может, именно потому, что «Совёнок» так не похож на лагеря моего детства, мне кажется здесь всё таким иллюзорным? Или детский лагерь действительно должен был быть таким, а мне просто не повезло в своё время? Зато теперь у меня есть шанс поиграть в пионера, в мои-то девятнадцать лет!       — О чём думаешь, Семён?       Погруженный в свои мысли, я даже не заметил, как ко мне подошла Ольга Дмитриевна. Она встала рядом со мной, сложила руки на груди и внимательно следила за уходившими пионерами. Но, в отличии от меня, наверняка с практической целью — например, контролировала все ли отстающие пойдут в свои домики и не решится ли кто нарушить тихий час.       — Думаю, что попал в замечательное место, — ответил я, нисколько не покривив душой.       — Еще бы! «Совёнок» — лучший пионерлагерь на свете. Жаль, конечно, что ты так много пропустил, но и оставшегося времени тебе вполне хватит, чтобы хорошенько отдохнуть. Главное, Семён, будь активным! — назидательно сказала мне вожатая. Хлопнула дверь в одном из домиков: последние отставшие пионеры прибыли на базу. Теперь остались только несколько дежурных, до сих пор суетившихся в столовой под присмотром Слави.       — Ладно, Семён, идём! — сказала мне Ольга, спустившись с крыльца. Я последовал за ней, и мы вместе быстрым шагом направились в сторону домиков. Идти было недалеко, и уже через несколько минут мы дошли до нашей цели. Домик вожатой мало чем отличался от других, но, конечно, Ольга Дмитриевна воспользовалась своей властью и выбрала из них самый красивый. По бокам от домика росли два больших куста сирени. Они уже распустились и были полностью покрыты цветами. Стоял умопомрачительный цветочный аромат, от которого у меня даже закружилась голова. Под раскидистыми ветками одного из деревьев удобно расположилось в тенёчке летнее кресло. Сразу же захотелось сесть в него, вдыхать аромат цветов и ни о чём не думать. Я был уверен, что мог бы просидеть в нём до конца дня. Я уже готов был сделать это, но, конечно, Ольга Дмитриевна разрушила все мои мечты. Пока я любовался природой, она уже зашла в домик.       — Семён, ну что ты как не родной! Давай, заходи уже, — поторопила она меня, нетерпеливо выглядывая из дверей.       Я вздохнул и подчинился. Ничего, никуда от меня не денутся эти деревья, да и нет времени у меня пока просто так разлёживаться.       Я зашел в домик и удивленно застыл на пороге. Честно говоря, я думал, что у вожатой в комнате будет идеальная чистота и порядок, но, похоже, уборка не была сильной стороной Ольги. Но стоит признать, что до моей съемной квартиры этой комнатке было далеко. Здесь всего-то были не заправлены кровати, тут и там на стульях, тумбочках и на столе, который стоял у окна, были разбросаны самые разнообразные вещи: одежда, какие-то листы бумаги, умывальные принадлежности, пакеты и чемоданы с непонятным содержимым. А на всё это со злодейским видом взирал с постера, повешенного над кроватью, еще один мой старый знакомый — Фантомас.       Но добил меня обширнейший и волнующий предмет женского гардероба, небрежно висящий на дужке кровати. Ольга Дмитриевна проследила мой взгляд, лениво сняла свой белый бюстгальтер со спинки и спрятала его в тумбочку. А потом, как ни в чем не бывало, села за стол. И даже нисколько не смутилась при этом! Вот это выдержка! Я бы так не смог.       — Это твоя половина. Твои вещи я положила в чемодан, всё, что можно было спасти, — с этими словами вожатая показала мне рукой на одну из кроватей, — располагайся.       Приняв предложение вожатой, я не стал стесняться и тут же выудив чемодан с вещами из-под кровати, кинул его на еще не застеленную постель и стал разбирать. Внутри я нашел кучу одежды разного вида — от свитеров, до официальных рубашек, пару модных черных деловых ботинок, кажется, даже моего размера, и связку ключей, притаившуюся под всей этой грудой белья. Я сразу же схватил их и прижал к себе, как какое-то сокровище.       Ольга Дмитриевна с любопытством наблюдала за мной, но мне было всё равно. Решив, что таскать с собой всю связку будет бессмысленно и тяжело (в пионерской форме не такие большие карманы), я просто отцепил от ключей мой самодельный брелок с зелёным камнем и спрятал его в карман. Теперь, когда мой талисман со мной, мне стало немного легче.       — Зачем вообще здесь вся эта одежда? И откуда она у вас? — спросил я у вожатой, складывая вещи обратно и с трудом застёгивая на молнию пухлый чемодан.       — Я взяла этот чемодан из автобуса, в котором ты приехал. По правилам лагеря, у тебя должен быть набор праздничной и официальной одежды. Мы здесь иногда устраиваем танцы, походы в театр отрядами, да и ходить всё время в одном и том же надоедает, ведь так?       — А больше ничего у меня не было? — спросил я. Интересно, кто вообще собрал мне этот чемодан? Родители местного Семёна? А ведь если я ничего не придумаю, то через десять дней мне предстоит с ними встретится. По спине пробежал холодок от такой перспективы.       — Конечно, у тебя, как и у всех пионеров, были документы, — ответила мне Ольга Дмитриевна, — но я их забрала и отдала на хранение директору лагеря. Когда поедешь домой, он их тебе выдаст.       Я сдержал разочарованный вздох. Жаль, я бы почитал эти документы! Наверняка из них можно было бы многое узнать о местном Семёне.       Когда я задвинул чемодан под кровать, в дверь уверенно постучались.       — Войдите, — сказала вожатая, наконец, перестав меня разглядывать. В домик вошла Славя, неся в руках большой тюк белья. Я сразу кинулся к ней и помог девушке, взяв её ношу и кинув на кровать.       — Спасибо! — поблагодарила меня девушка.       — Тебе спасибо, спал бы я сегодня на голом матрасе, если бы не ты.       Славя уже хотела что-то ответить, Но Ольга Дмитриевна прервала наш обмен любезностями, сказав:       — Так, Семён, давай застилайся, а ты, Славя, помнишь, что я тебя просила сделать после обеда?       — Да, помню, Ольга Дмитриевна. Пока, Семён, еще увидимся, — сказала пионерка и быстро выбежала за дверь. Я, стараясь скрыть разочарование, посмотрел на эксплуататоршу-вожатую и заметил на её лице лукавую улыбку.       — Вижу, Славяна тебе понравилась. Но учти, Семён, не надо мне здесь никаких любовных драм. Если я хоть краем глаза что-то замечу, мигом вылетишь из лагеря!       Я густо покраснел и, стараясь скрыть смущение, начал заправлять кровать. Время от времени я искоса поглядывал на Ольгу Дмитриевну — а не захочет ли она куда-нибудь уйти по важным делам? Но вожатая, похоже, прекрасно себя чувствовала в домике и уходить никуда не собиралась. Она налила себе чаю, воспользовавшись водой из стоящего на столе термоса, после чего начала заполнять какие-то бумаги.       Я быстро справился с постельным бельём, улёгся и начал смотреть в потолок. Меня переполняло желание действовать. Хотелось убежать разбираться с Шуриком, или на худой конец, пойти в библиотеку и узнать больше об этом мире. А может снова спуститься в бункер и попытаться поискать следы Юли? Но я не мог сбежать просто так, так как дал обещание Славе попытаться быть примерным пионером. Поэтому оставалось только валяться, смотреть на потолок и ждать, когда уже этот дурацкий тихий час пройдет.       Через некоторое время мне окончательно надоело мять и так уже изрядно помятый казенный матрац. Я встал с кровати и подошел к висящему на стене небольшому зеркалу. Не сказать, что внешность моя сильно изменилась — мне и раньше вполне могли дать на вид лет шестнадцать-семнадцать. Но из зеркала на меня смотрел симпатичный паренёк, с горящими от жажды действия глазами и веселой улыбкой. И когда это я успел стать таким? Когда превратился из задумчивого и грустного девятнадцатилетнего подростка, отражение которого я не так давно видел в той металлической пластине в бункере, в настоящего пионера, полного энергии и надежды? Да, как мало порой нам требуется времени, чтобы измениться.       Даже следов моего близкого знакомства с лестницей из дома с башенкой не осталось. Еще одна загадка — у меня что, внезапно повысилась регенерация? Или этого дома никогда не существовало? Эй, мир, хватит уже проверять моё сознание на прочность!       Я заметил, что Ольга Дмитриевна оставила бумаги и как-то по-хитрому смотрит на меня.       — Что, Семён, не спится?       — Нет, — не стал отрицать я очевидное, продолжая рассматривать свое отражение в зеркале.       — Эх, Семён, я же вижу, что ты хочешь сбежать и прямо ждёшь чтобы я ушла.       Я удивленно посмотрел на вожатую. Она что, мысли читает?       — И нет, мысли я не читаю, — ответила мне Ольга на не заданный еще вопрос. Вот это сила советского педагогического воспитания!       — Ну, допустим, я тебя отпущу. Вообще-то, тем, кто состоит в первом отряде в Совёнке, не обязательно строго соблюдать режим. Вы уже взрослые, самостоятельные и даже считаетесь помощниками вожатых. Помощи, правда, от вас, никакой, только проблемы, — сказала мне девушка, лениво потягивая чай из большой кружки.       — Да что же вы раньше молчали!       Я резко кинулся к двери, но меня остановил голос вожатой:       — Ну и куда ты собрался, Семён?       — Ну, это, гулять! — неопределённо ответил я, уже взявшись за ручку.       — А за утро ты не нагулялся? Даже на обед опоздал, — ехидно спросила Ольга Дмитриевна.       — Я не всё посмотрел, — попытался оправдаться я.       — То есть ты хочешь, чтобы я отпустила тебя просто шататься по лагерю, несмотря на то, что произошло вчера?       Так и не найдя что ответить, я всё так же продолжал по-глупому стоять у двери, взявшись за ручку.       — Эх, Семён, Семён, плохо ты умеешь добиваться своих целей.       Повисло напряженное молчание. Я уже думал, что это конец и мне придется до самого полдника валяться в кровати, когда рядом за столом сидит этот монстр в юбке, но тут вожатая удивила меня, сказав:       — Славяна сейчас в музыкальном кружке. Они с Машей должны готовить костюмы для завтрашнего концерта. Если ты обещаешь мне, что пойдешь к ней и будешь помогать, так и быть, я тебя отпущу с тихого часа.       — Конечно, обещаю! — ответил я голосом, в котором постарался передать всю мою уверенность и покорность. Но Ольгу было не так-то легко обмануть.       — Да? Ну смотри, моё доверие легко потерять, но трудно заслужить. Ну, что ты стоишь? Давай, беги, — подтолкнула она меня, и, как будто потеряв ко мне всякий интерес, вернулась к бумагам. Просить дважды не пришлось. Я буквально пулей выскочил из домика в летний полдень и направился к зданию музыкального кружка. Хорошо, что Славя издали показала мне его на нашей утренней прогулке.       Но по дороге я замедлился, постепенно перейдя с бега на шаг — меня посетила лукавая мысль. Если сейчас тихий час, то, возможно, Шурик с Электроником спят и это лучший момент для того, чтобы забрать телефон из кружка. Но для этого мне не помешает помощь эксперта по взлому, то есть Ульяны!       Я остановился у края площади и задумался. С одной стороны, я хотел увидеть Славяну и не хотел бы нарушать обещание, данное вожатой, но с другой стороны, такого шанса могло больше не представиться, и надо было действовать решительно! [5]