Город в картонной коробке (Рождественская петля)

С корпоратива мужчина вернулся в двенадцатом часу ночи. Рождество было уже через пару дней, но так как Куроо и Кенма в тот год праздновали его вдвоём, то приготовлений как таковых пока не было. Да и праздничное настроение совершенно не чувствовалось. Пару месяцев назад они похоронили Ойкаву, и Коуши переехал к Савамуре в соседний город. Мужчина сломал себе обе ноги, и ему было трудно обходиться самому. Сугавара, хотевший покончить с собой прямо на могиле своего возлюбленного, согласился повременить с этим до Рождества. Тсукишима всё ещё мотался по свету. Он редко заезжал к друзьям, поэтому праздники обычно отмечали вчетвером или впятером, если Савамура находил время между тренировками своей команды. Однако с Тсукишимой мужчины поддерживали непрерывную связь. Все волновались за Ямагучи, который так и не нашёлся в тот раз. Каждый понимал, что в таком случае вероятность его появления в следующем мире очень мала. Он несомненно бы родился, но это могло произойти в другой стране или с разницей лет в 20 или 30. Тсукишима не хотел подобного поворота событий, поэтому, написав около сотни научных работ, он искал своего парня по разным городам света. Но с каждым годом его надежда только слабела. Куроо зашёл в дом, слегка покачиваясь, и сразу направился в спальню. После смерти Ойкавы отношения с Кенмой стали необычным образом расстраиваться, как старое пианино. Мужчины срывались друг на друга по любым мелочам, спорили, уходили из дома на пару дней. В свои 40 с небольшим они вели себя как дети, зная, что никто из них не способен по-настоящему «выйти из игры». Но, несмотря на это, ссоры продолжались. Тетсуро небрежно бросил рубашку, насквозь пропахшую духами, на кровать и стал растирать по щекам губную помаду. Он понимал, что нужно было пойти в ванну и смыть всё, но мужчина был слишком пьян для таких сложных манипуляций. Куроо решил оставить рассказ о глупых конкурсах на утро, чтобы не портить Кенме сон. Но Козуме уже не спал. Он медленно поднялся с кровати, взял со стола нож, который случайно оставил там утром, и резко воткнул его в стену рядом с Тетсуро, злобно глядя ему в глаза. Куроо улыбнулся в ответ и состроил удивлённую гримасу. Но Кенма не оценил его стараний. Козуме быстро выскочил на улицу и завёл машину. В ту ночь он ненавидел Тетсуро всем сердцем. Кенма был готов прощать ему всё: и возвращения в половине второго, и вечно пьяное состояние, и грубости, недопонимания, даже тот раз, когда Куроо избил его, напившись вхлам. Однако сейчас кроме злости Кенма не чувствовал ничего. Измены он был не готов прощать. Особенно тому, кого любил всем сердцем. Козуме на полной скорости помчался по дороге, проклиная весь тот мир. Мужчина искренне просил, чтобы больше он никогда не чувствовал такой боли, иначе Кенма был готов исчезнуть из этой Вселенной насовсем. Он с ожиданием поглядывал на телефон, но никто не звонил, и это только сильнее бесило Козуме. Куроо спокойно заварил себе в чайнике крепкий кофе и настроился давиться им до приезда Кенмы. Мужчина решил дать Козуме остыть, а на утро объясниться. Но Тетсуро прогадал. В ту ночь Кенма не справился с управлением и на повороте влетел в столб. Машина была разбита вдребезги. В канун Рождества Куроо, Сугавара, Тсукишима и Савамура вместо бокалов подняли пистолеты и покончили с собой, обещаясь свидеться вновь в следующий раз. Однако желание Кенмы оказалось сильнее, и все надежды Тетсуро на возможность объяснить прошлую ссору в новом мире разрушились после первого же диалога с парнем. Куроо не хотел так быстро сдаваться, и поэтому снова поехал утром к дому Козуме. Тетсуро решил, что встреча с Тсуки смогла бы немного растормошить Кенму. — Чего приехал? — сразу спросил Козуме, когда Куроо переступил порог дома. Кенма был очень недоволен, и Тетсуро сразу решил, что это всё из-за его приезда, и нахмурился. Однако когда из кухни вышла Юи, лицо парня посветлело. — Поехали к Сугаваре. Ты вчера собирался, помнишь? — Я передумал, — монотонно ответил Козуме и пошёл в гостиную. Куроо не отставал. Краем глаза он заметил, что девушка с подозрением наблюдает за ними, но не стал обращать на это внимание. Когда Тетсуро понял, что Юи способна только раздражать Кенму, то кроме желания убить у парня к ней ничего не возникало. — Посмотри! — Козуме замер возле мольберта Азусы и улыбнулся. — Нравится? Куроо увидел на холсте портрет Кенмы в каких-то непонятных красноватых тонах. Картина была очень хороша, словно он смотрел на настоящего Козуме через цветное стекло. — Он добавил кровь в краски, — решил пояснить Кенма. — Так живее получается. Куроо испуганно посмотрел на парня. — Чью кровь?! — Свою, конечно, — немного раздражённо ответил Кенма, покраснев. — Давай я ему найду дом, — взволнованным голосом продолжил Тетсуро. — У меня есть один на примете. Я буду платить за аренду, пока Азуса не найдёт себе работу. — Кенме нравится жить с ним, — послышалось у него за спиной. — Оставь уже свои жалкие попытки к нему подкатить. Не нравишься ты ему! — Юи самодовольно усмехнулась. — Лучше домой езжай и ищи себе парня в другом месте. Кенме и без тебя хорошо! Хватит рушить его жизнь! — ЮИ! — громко вскрикнул Козуме, весь залитый краской. — ЗАМОЛЧИ И УХОДИ! Я САМ РАЗБЕРУСЬ! НЕ ЛЕЗЬ В МОИ ДЕЛА! Куроо хотел было обнять раскрасневшегося от злости Кенму, но тот грубо оттолкнул его в сторону. — Я сказал, что не поеду с тобой. Парень внезапно замер, завидя в дверях Азусу, и глубоко вздохнул. — Может завтра заеду, — спокойно продолжил он, глядя в глаза Муками. — Но я не обещаю, Тетсуро. Я позвоню тебе. С этими словами он подошёл к Азусе, показывая всем своим видом, что гостям стоит уйти именно сейчас. Куроо сел в машину и откинулся на спинку сидения, закрыв глаза.

***

Ойкава уехал на встречу по меньшей мере около часа назад, но Сугаваре уже не сиделось на месте. В университет он не ходил уже около месяца, получив по всем экзаменам преждевременный автомат. Парень не был гением, но преподаватели считали, что он заслуживает этого. Коуши убрал весь дом, переставил книги на полках в алфавитном порядке, но время почему-то текло очень медленно. Сугавара наконец не выдержал и позвонил Куроо. Тот не сразу понял, что от него требовалось, все мысли парня были заняты Кенмой в тот момент. После десяти минут объяснений Тетсуро согласился поехать на поиски Ойкавы. Всё пошло бы проще, отвечай Тоору на звонки, но у того сел телефон ещё утром. Коуши понимал, что в Токио очень сложно кого-нибудь найти, но всё же не мог оставаться дома. Что-то заставляло его приехать к Ойкаве. С утра Сугавару захлестнуло волнение, словно волны утопающего, и теперь истощало его, поглощая. Тоору наоборот был очень весёлый, однако сама встреча заставила его успокоиться. — Ты ведь всё помнишь? — Да, помню, — тихо ответил Ойкава, смотря в окно. — Но что это меняет? — Всё, Тоору! — встрепенулся сидевший напротив Иваизуми. — Разве ты не помнишь, как нам было хорошо вместе? Мы были неразлучны, понимали друг друга с полуслова. Да, я не смог найти тебя целых четыре раза, я искал всё это время, слонялся по планете как идиот в полном одиночестве, умирая в пути каждый раз, но теперь мы вместе! Тоору, это судьба, разве ты сам не чувствуешь? — Ива-чан, всё изменилось, — уклончиво ответил Ойкава и тяжело вздохнул. — За эти четыре раза многое произошло, да и сейчас я… Ты пойми, я ценю прошлое, но теперь у меня другая жизнь. Иваизуми грустно посмотрел на парня и нахмурился. К своему кофе он так и не притронулся. На душе у обоих от чего-то становилось только паршивее с каждой минутой. Ойкава боялся поднять глаза на Иваизуми, а тот только ждал его взгляда. — Я понимаю, да, — тихо сказал парень. — У всех другая жизнь сейчас, Тоору. Но ты правда оставил меня в прошлом? Ты забыл все наши разы? Ойкава потупил взгляд. — Я помню только твою смерть и что было после, — как можно безразличнее сказал он. — Я не знаю, было ли у нас что-то раньше или нет. — Ты шутишь, Тоору? — голос Иваизуми дрожал. — Я помню все наши жизни, начиная с той самой первой, когда нас было намного больше. Помню, как все медленно растворились в мирах, а мы шли дальше. Ты забыл нашего сына? Эрена? Шесть раз назад мы взяли его младенцем из приюта, когда тебе исполнилось 34. Ты тогда подсел на одно аниме и дал ребёнку такое имя. А восемь жизней назад у тебя родилась дочь. Мы тогда не сразу нашли друг друга, но потом воспитывали её вместе. А помнишь, когда мы случайно встретились в Америке в доме престарелых? Это было раз пятнадцатый назад, но мы вспомнили друг друга, хотя нас тогда просто чудом свели вместе. А когда я приснился тебе на твоё восемнадцатилетие, и ты бегал по городу и искал меня, а мне тогда было только 16 и я вспомнил тебя только через два года? — Ива-чан, в этот раз я встретил Сугавару в 10 лет, — тихо сказал Ойкава, бесцельно смотря на оконное стекло. — Мы, — парень замер на пару секунд, обдумывая, как лучше это преподнести, но ни одна умная мысль, как назло, не шла на ум. — Мы вспомнили друг друга сразу. Нависло долгое молчание. Иваизуми ошарашенными глазами смотрел куда-то в пустоту. Парень ожидал любого поворота, кроме этого. Признание Ойкавы стало для него ударом. Теперь он совершенно не знал, что должен делать и куда идти. Мечты, которые он себе рисовал, разрушились в один миг, а с ними и все планы, вся стойкость, которую он хранил все 5 раз до этого самого дня. Иваизуми молча поднялся из-за стола. Он не понимал, ради чего теперь ему нужно было жить и нужно ли вообще. В тот момент он желал лишь одного: раствориться в темноте. Иваизуми больше не хотел никуда перерождаться, его притягивала мысль о полной необратимой смерти. Но вместо слёз Иваизуми улыбнулся. Меньше всего ему хотелось признавать свои страдания. — Надеюсь, у тебя хватит ума не трогать Сугавару? — холодно спросил Ойкава после долгой паузы. — А должен? — Два раза назад ты писал ему письмо, из-за этого мы переехали. Тоору ярко помнил тот день, когда нашёл разораванное на мелкие клочки письмо в мусорке. Сугавара ему так ничего и не сказал в тот раз, а Ойкава сам не стал спрашивать. Парень уже тогда решил для себя, с кем на самом деле он хочет быть. — Он тогда несколько лет не мог успокоиться. Не смей его волновать. Это наше с тобой дело, и МНЕ жить с этим, но не ему, — закончил Тоору и натянуто улыбнулся, потому что окружающие стали странно на них коситься. Иваизуми фыркнул. — Я обниму тебя на прощание? Тоору пожал плечами и крепко обнял Иваизуми в ответ. — Вот чёрт! Не надо было сюда ехать! — выругался Тетсуро, свидевший в машине на противоположной от кафе стороне дороги. — Тсугавара, он…! — Замолчи, — срывающимся голосом прошептал Коуши и задрал голову наверх. От неконтролируемых слёз уже болели глаза, парень до крови кусал себе губы, чтобы не зарыдать. — Да я его прибью! Прямо сейчас! — Куро… — Да чёрт, ты же сам видишь это! Эгоистичный ушлёпок! — Тетсуро ударил ладонями по рулю. — Я не думал, что он способен на измену за спиной! Ну я поговорю с ним! — Нет, — еле-еле сказал Сугавара и, всхлипнув, опустил голову. — Уезжаем, быстро. Парень закрыл лицо ладонями и стал глубоко дышать. — Ты не скажешь ему ни слова. Даже не намекнёшь. Будешь вести себя так, словно ничего не произошло. — Но…! — Куро, — Коуши поднял красные, опухшие от слёз глаза на парня. — Я буду с ним до конца, пока он сам не скажет мне, что хочет уйти. — Чёртов мазохист! — злобно процедил Тетсуро и сильнее нажал на педаль. — Домой? — В аптеку, — на выдохе ответил Сугавара. — Прости, что втянул тебя во всё это. — Успокоительные помогут? — Куроо не обращал внимание на извинение. — Ну, — Коуши слабо улыбнулся. — Смотря какие. Я психотерапевт, знаю, что мне нужно. Только никому не говори. Тетсуро фыркнул и завернул к соседней аптеке. Парень пару раз набрал номер Кенмы, пока Сугавара покупал нужные таблетки, но никто не подошёл к телефону. Куроо особо и не ожидал ничего другого, но теперь его мучило непреодолимое желание поехать туда и всё проверить. Тетсуро не доверял Азусе, а возможности следить за ним у него не было — тот всё время проводил дома. И как бы Куроо ни старался, Кенма всё равно выгонял его через несколько минут. Тетсуро мог лишь воображать, что творили те двое, оставаясь наедине. Мысли не всегда были мирными, да и действительности вряд ли соответствовали, но Куроо уходил в них с головой. Особенно на парах. С появлением Кенмы его посещаемость вместе с учёбой стали такими же ужасными, как и у самого Козуме. Тетсуро был одним из лучших на потоке, поэтому его падение было заметно всем. Но самого Куроо оно мало волновало. Парень решил, что пока не разберётся с Кенмой, на учёбу он возвращаться не станет.