Город в картонной коробке (Рождественская петля)

Дверь в палату Иваизуми плавно открылась. Хаджиме тут же вскочил на койке и увидел, как Ойкава, весь бледный с пустым взглядом, медленно заходит внутрь. Иваизуми лёг обратно, еле скрывая улыбку. Парень сразу понял, что вчерашним вечером Тоору решил отправиться домой и никого там не нашёл. Камень с души спал. Хаджиме заставил себя успокоиться и снова приподняться на локтях. Ойкава стоял уже у койки. Он молча смотрел на Иваизуми, но с таким выражение лица, словно его только что убили. Хаджиме достал из тумбочки таблетки и поставил их перед Тоору. Тот перевёл взгляд на них, и наконец его глаза прояснились. Ойкава сжал кулаки. — Ты ведь знал, да? Знал, что он ушёл? Почему ты не сказал мне об этом? Он говорил с тобой, я знаю. Что он сказал? Он объяснил, почему ушёл? Он говорил, что я сделал не так? Он видел нас в кафе, он надумал себе всего, я знаю. Но он не мог уйти только из-за этого. Я, — Тоору запнулся. — Я никогда не давал повода сомневаться в моих чувствах к нему, так что же я сделал не так?! Скажи мне! Скажи мне, Иваизуми! Хаджиме отшатнулся. Ему было неприятно слышать, как Ойкава звал его по фамилии. Это казалось слишком грубым или даже диким. Парень посмотрел в окно. — Я думал, что мы с тобой всё уладили. Я думал, что ты всё понял и не станешь лезть в мою жизнь. В нашу жизнь. Эти таблетки он тебе дал? Конечно он. Наверное те, которыми сам закидывался из-за тебя. Но они для меня, верно? — Тоору схватил баночку в руки и повертел её. — Я уверен, что как-то влияют на память. Он всё предусмотрел. Чёрт! — Ойкава сунул таблетки в карман. — Я, знаешь, понял одну вещь, Иваизуми. Ты никогда не отпустишь меня. В тебе не хватает благородства, как в этом проклятом Даичи, который наверняка сейчас сидит с Коу! Всё из-за тебя! — взревел Тоору и, закрыв лицо руками, глубоко вздохнул. — Но я, — успокоившись, продолжил он. — Я решил дать тебе возможность всё изменить. Мы все были не правы в каких-то решениях, но сейчас я уверен в себе. Я могу теперь никогда не найти Коу из-за тебя и тогда нет смыла жить на этой планете. Слышишь?! Я не могу жить без него! Хаджиме сидел на койке, прислонившись к стене, и стеклянными глазами смотрел в пустоту за окном. — Я даю тебе выбор, Иваизуми. Что-то громко положили на тумбочку, но Хаджиме не повернулся. — И я надеюсь, что ты примешь верное решение. Я больше не приду к тебе. И удали мой номер из телефонной книжки. Не знаю, хватит ли у тебя сил на правильный выбор, но если нет, то не хочу больше ни видеть тебя, ни слышать. Когда я найду Коу, то мы уедем. Ты не найдёшь нас в следующих разах. Я буду оберегать его от тебя, и ты не посмеешь больше рушить наше счастье. Мне неважно, что было у нас с тобой, но вот смотри! — Ойкава вытащил из кармана телефон Сугавары. — Он не хочет, чтобы я его нашёл. Но я найду! Потому что я люблю ЕГО, а не тебя. И ты уже ничего не изменишь. Даже если заставишь насильно быть с тобой, я найду способ убить себя. Или ты думал, что если ты уберёшь его, то я вернусь? Иваизуми, ты теперь никто для меня. И если я и приду на твою могилу, то только чтобы убедиться, что ты лежишь там, а не ходишь по этой планете. Тоору подошёл к двери, не оборачиваясь на Хаджиме, сказал «прощай» и вышел. Иваизуми долго смотрел в окно, не в силах отойти от шока. Хаджиме рассматривал вариант, что Тоору решит отправиться на поиски, но не после такой речи. Лучше бы он молчал. А лучше бы вообще не приходил, раз изначально не собирался ничего начинать с Иваизуми. Не стоило отвечать на сообщения и соглашаться на встречу. Ойкава должен был понимать, как много это значило для Хаджиме. Даже после отказа парень продолжал надеяться на лучшее. Тоору был эмоциональным, поэтому его «никогда» не стоило воспринимать всерьёз. Но сейчас Ойкава сказал всё без тени сомнения и попрощался искренне. Это больше всего выводило Иваизуми. Он не понимал, кого ненавидел больше: себя или Сугавару, который отнял у него его жизнь, его любовь, его судьбу. Хаджиме жалел, что не убил его тогда, а наивно поверил, что он уедет и Тоору сможет забыть его. Но Коуши даже после исчезновения отравлял его жизнь незримым присутствием. Хаджиме никак не мог понять «за что» и где он был не прав. Ведь в той автокатастрофе не был виноват он, то была вина другого человека. Иваизуми помнил, как Ойкава отговаривал его ехать. Отговаривал так, словно знал, что что-то случится. Тоору никогда не был так настойчив с Хаджиме. А в следующем разе Ойкава сразу был с Сугаварой. Словно они так и планировали. Словно то было умышленное убийство, чтобы убрать Иваизуми с дороги. Всё пошло не так, когда он остался жив на пару минут, после того как вылетел из машины через лобовое стекло. Ойкава так хорошо играл истерику. Все эти слёзы и срывавшиеся крики, которые так чётко запечатлелись в памяти Иваизуми. Парень перевёл взгляд на тумбочку и замер. На ней лежал пистолет, курок не был возведён. Хаджиме поднёс оружие к голове. — Пуф! — прошептал он, нажав на колечко, и улыбнулся. — Ты ведь этого хочешь? Он с любовью посмотрел на пистолет и нежно положил его под подушку. «Не волнуйся, Тору. Я сделаю так, как ты хочешь. И я всегда буду делать так, как ты хочешь. Я избавлю тебя от этих мучений, ты только подожди. Мне нужно лишь немного времени. И всё будет. Я обещаю тебе. Обещаю, Тору. Я же люблю тебя, » — Иваизуми улыбнулся. — «Да, я люблю тебя, » — он сжал пистолет в руке. — «Очень люблю. И я пойду на всё ради тебя.»

***

Ойкава выскочил из больницы с огромным желанием искать до конца, но оказавшись на улице, понял, что не знал, с чего начать. Парень ещё раз взглянул на таблетки и сунул их во внутренний карман куртки. Он понимал, что вряд ли Куроо знал о местонахождении Сугавары. Да и вряд ли кто-то ответил бы ему на этот вопрос. Однако почему Коуши не мог сказать Тетсуро о своих намерениях? Ведь его предусмотрительность не знала границ. Наверняка вариант поиска был рассмотрен и учтён. Тоору усталыми глазами посмотрел на дорогу и пошёл в сторону дома Кенмы. По телефону такое не обсуждалось. Невозможно прижать кого-нибудь к стене в крайнем случае, если у тебя в руках смартфон. Но и в живую Ойкава вряд ли смог бы силой выбить что-то из Куроо. Ночь была неспокойной и очень долгой, бессонной. Речь никак не придумывалась, а идея позволить Хаджиме убить себя самостоятельно, а не прикончить его самому, пришла к Тоору только с рассветом. Но что это сейчас значило? Это не умаляло стремление Ойкавы узнать всё об отъезде Сугавары. Скорее наоборот подзадоривало, ведь нервы от бессонницы были на пределе. Куроо открыл не сразу. Увидев на пороге Тоору, он радостно развёл руками для объятия. Но Ойкава схватил его за ворот рубашки. — Куда он уехал?! — закричал Тоору, пригвоздив Тетсуро к стене. — Эй, эй, эй, Тору, тише, — залепетал тот. — Кто он? — Не прикидывайся! Он должен был сказать всё! — Да успокойся! — Куроо одной рукой отодвинул Ойкаву от себя, но тот всё ещё пытался прижать Тетсуро обратно к стене. — Хватит! — Куроо сам схватил Тоору и заломил ему руки за спину. — Что-то с Коуши? — ЧТО-ТО?! — Ойкава продолжал брыкаться. — Он уехал! Ясно?! Он уехал, мать твою! Где этот подонок Даичи?! — Да откуда ему быть у нас?! — голос Тетсуро тоже стал резким и взволнованным. — Прекрати тебе говорят! — Не хочу! — Тоору вывернулся и влетел на кухню. Куроо побежал за ним. Ойкава стоял со стаканом воды в руках. — Где он? — твёрдо спросил Тоору. — Да не знаю я! — взвыл Тетсуро. — Не ври мне! Он сказал, куда поехал! — Не сходи с ума! Ойкава тяжело вздохнул. — Хорошо, — прошептал он и взял со стола баночку, которую Куроо не заметил до этого. — Мне тогда ничего не нужно. — Не смей, чёрт побери! Но Тоору запил все таблетки стаканом воды и выкинул упаковку в мусорку. — Не знаю, какие последствия, — сказал он, проходя мимо Тетсуро, — но не умирайте из-за меня. — Грёбанный дебил! -Куроо швырнул парня на кухонный диван и схватил свой телефон. — Алло! Даичи?! Спроси у этого чёртового эгоиста, что будет, если всю банку за раз выпить! Он дурак, но поймёт! И я знаю, что он с тобой! Не придуривайся, чёрт возьми! — А ты! — Тетсуро схватил Тоору за рубашку и поднял к себе, но потом со всей силы кинул обратно на диван. — С тобой потом! Истеричка! Куроо позвонил в скорую, еле сдерживаясь, объяснил ситуацию и снова злобно посмотрел на Ойкаву. — Я только Кенму нашёл! Он только начал всё вспоминать! Ты знаешь, что за дерьмо случилось в прошлой жизни! — Тетсуро изо всех сил пытаться не избить Тоору, хотя ему очень хотелось. — Когда я не находил Кенму, я не умирал! Потому что были вы! И я знал, что вы хотите пожить! Вот только посмей сдохнуть до больницы! Я сам тебя с того света достану! — Прости, — прошептал Ойкава, опуская голову. Парня очень сильно клонило в сон, и он уже плохо слышал крики Куроо. Реальность медленно затягивалась серой пеленой, а потом вовсе пропала. Тоору улыбнулся, подумав о том, что он и правда всё испортил, и как он хотел бы встретить Коуши в следующем разе.