***
Чимин просыпается от тяжести во всем теле и дикого сушняка. Кажется, свидание плавно закинуло их в какой-то элитный клуб, и, судя по картинкам в голове Пака, он вел себя не совсем прилично. Да еще и проснулся с Чонгуком в одной постели. Благо, что оба одеты. — Хэй, мажор, вставай, — толкает старшего в бок Чим, пытаясь выползти из-под Чона. — Вот ведь. Чонгук мычит и хмурится, рефлекторно натягивая одеяло на голову, пытаясь избавиться от шума и яркого света. — Черт, — шипит Чимин, держась за голову, будто головокружение остановится. Пак умывается, пока старший валяется в кровати, после идет в кухню, попутно осматривая дом Чона, который он видит не впервые, но теперь у него больше времени и прав. Богато, уютно, Чиму нравится. И с точки зрения вора, он бы вынес дом полностью. В кухне Пак быстро осваивается, варит кофе, заглядывает в холодильник, тыря оттуда фрукты, и даже не замечает на себе чужой взгляд. Чонгук стоит в дверях кухни и улыбается, наблюдая за младшим. У Чонгука странные чувства к этому парню. Знакомы они всего ничего, но старшему хочется быть рядом, делить, как бы пафосно это не звучало, тягости и невзгоды, ласку и нежность. Бредово звучит, учитывая характер, род деятельности обоих, но хочется чего-то человеческого. Пак будет единственной уязвимой точкой Чонгука, это его пугает и окрыляет одновременно. Да и вообще, Чон не уверен, что в таком мире, с такой жизнью, у них может получиться хоть что-то. Того же мнения и Чимин. Но почему-то, удивляя даже самого себя, он соглашается и на второе, и на третье свидание. Юнги все это напрягает жутко, потому что не может быть так гладко, не в их мире, не в их окружении. Мин внимательно следит за развивающимися отношениями, в чем ему помогает Хосок, разговаривая с младшим по душам. Если Юнги Чим мог чего-то не договорить, то с Хо было все иначе — ему он доверял самые сокровенные тайны и делился мечтами. Пак рассказывал Хосоку о свиданиях с Чонгуком, как ему хорошо рядом с ним, отчего даже самому не по себе. Ведь не может быть настолько комфортно с человеком. Но, так или иначе, Чимин был будто в раю. С Намджуном было все иначе: не было той окрыленности, что с Чоном, не было бабочек в животе, просто какая-то влюбленность, которая заполнила Пака полностью, с ног до головы, а дальше — предательство и пустота. Чимину казалось, уже потом, когда вся его иллюзия счастья развеялась, что он был для Джуна просто удобным вариантом. Его устраивали отношения с Паком, а дела до чувств самого парня не было. Чонгук и Чимин подолгу говорили по телефону перед сном. Ну, если старший и ложился спать, то Пак только-только шел на "работу". Пару раз бывало, что Паку удавалось проскользнуть мимо охраны Чона и застать его врасплох в кабинете, где он работал допоздна, а младшего уверял, что идет спать. Их отношения похожи на обычные, будто Чонгук не глава города, который дрожит перед ним, а Пак не вор. Но они обременены, и если Чимин может все бросить, то Чону сложнее.***
— Опять работаешь допоздна, — вздыхает Чимин, входя в кабинет старшего слишком тихо, будто на цыпочках. — Нужно закончить с бумагами, — отвечает Чонгук, не отвлекаясь от листов в своих руках, даже не дернувшись, услышав голос Пака. — Скоро освобожусь. А ты куда собрался? — Уже вернулся, — поджав губы, младший садится на диванчик в углу кабинета. — Заказали картину Шагала, а там делов-то ее украсть. — Я уже говорил, что мне не нравится твой способ заработка? — хмурится Чонгук, словно припоминая свои слова, и поднимает глаза на Чимина. — Столько раз, что я уже устал слушать, — улыбаясь, отвечает Чим. — Ты ведь не бросаешь свое дело, вот и меня не проси об этом. И вообще, — Пак поднимается с дивана и подходит к столу старшего, останавливаясь возле самого Чона. — Мне не понятны наши отношения, так что ты не можешь мне говорить о подобном. — Непонятны, значит? — хмыкает Чонгук, резко хватая младшего за руку и опрокидывая к себе на колени. Чимин не может сдержать улыбку, умостившись на коленях Чонгука, который обхватывает талию и нежно поглаживает поясницу. Пак держится за шею, запуская пальцы в смольные волосы мужчины. Старший смотрит с особой нежностью, которая пропадает в те моменты, когда он отдает приказы, разговаривает с деловыми партнерами, ругает охрану. Нет Чимина — нет нежности. — Ты не можешь мне поверить до конца? — спрашивает Чонгук без доли упрека. Он знает, что думают и говорят о нем люди, поэтому недоверие Пака оправдано. Чон и не настаивает на скором доверии, будет ждать столько, сколько потребуется, тем более, с Чимином они встречаются не так давно. И, по правде говоря, младшему кажется, что эта страсть быстро угаснет. — Мне кажется, вся эта сказка быстро закончится, — предполагает Чимин, опуская глаза от мрачности собственных предположений. — Даже если и так, давай насладимся ею сполна, прежде, чем конец наступит, — предлагает мужчина, прижимаясь губами к чужим. — Но сначала мне нужно закончить с документами, — обламывает младшего Чон, не давая насладиться поцелуем. Пак на это лишь фыркает, покорно вставая с колен Чонгука, который тут же принимается за свои бумаги, будто бы секунду назад не целовал младшего так настойчиво, что последний невольно стал распаляться, желая утонуть в собственном огне. — Можешь подождать меня, — предлагает Чонгук, снова не отрываясь от бумажек. — И тогда мы пойдем в душ вместе? — улыбается нетерпеливо Чим, желая поскорее услышать ответ. — И не только, — обещает Чонгук, замечая на лице младшего широкую улыбку. Но звонок с поста охраны портит все планы. — Что-то случилось? — Кажется, нам придется отложить наши планы, — вздыхает Чонгук, показывая младшему видео с камер видеонаблюдаения. На часах почти два часа ночи, а на пороге его, Чона, дома сам Ким Намджун.