***
В жизни Рейнхарда многое изменилось после появления Стрэнджа. Раньше он не верил в возможность появление родственной души. В институте такое его не заботило — он всё свое время тратил на учёбу. Даже после окончания университета и работы в Metro General времени на отношения у него не было. Большинство его однокурсников уже сыграли свои свадьбы. Они приглашали и его тоже, но в то время ему было плевать на отношения и любовь — он не верил в это чувство и очень скептически смотрел на своих друзей с обнуленными таймерами на руках. Но после того, как Стивен чуть не истёк кровью у него на руках, что-то изменилось в душе, и появившиеся чувство тяготило его. Но в тоже время оно было достаточно легким. Такого раньше никогда не случалось с ним. В свои двадцать шесть лет он был девственником и не заводил отношения из-за занятости. Для него все это впервые... Он всё спрашивал и спрашивал себя — что между ними? Стрэндж пока что не хотел что-либо признавать, а Рейнхарда все это очень интересовало. Он начал изучать супергеройскую тему. До этого момента он таким не занимался, ему попросто времени не хватало. Теперь же он начал интересоваться и тем зданием, в котором находился храм Стрэнджа. Но информации про этих магов было невероятно мало: ему удалось найти что-то только о погибшей несколько лет назад женщине и Стивене. О последнем он прочёл всю Википедию от и до и узнал достаточно. Иногда Рейнхард чувствовал себя сталкером и даже подшучивал на эту тему. Как ни странно, ему стало легче понимать своего мужчину. Пусть все говорили, что они похожи, но порой просто недопонимали друг друга — сказывалась разница в возрасте и воспитании. Хирург выдохнул и посмотрел в экран своего ноутбука. Он тратил свой обеденный перерыв на изучение супергероев Нью-Йорка. Он рос далеко от Штатов и пусть и приехал в две тысячи четырнадцатом и жил в США уже четыре года, но так и не проникся этой темой. Доктор Палмер зашла в ординаторскую и сказала, что перерыв закончен. Рейнхард закрыл ноутбук, убрал его в сумку и встал. Он положил свой рюкзак в шкафчик и закрыл его на замок. Ему предстояла ещё одна тяжёлая смена. Даже по прошествии времени после сражения с Таносом в больнице оставались ещё больные. Некоторые лежали тут еще с мая. Самые тяжёлые больные находились здесь уже четыре с половиной месяца. Рейнхард искренне сочувствовал им, но понимал, что если будет жалеть каждого, то надолго его нервной системы не хватит. В институте он слышал рассказы о таких вот эмпатичных спившихся врачах, которых слишком часто проявляли жалость, а потом начинали заливать своё горе алкоголем и заканчивали свою жизнь весьма плачевно. Чаще всего на улице. Рейнхард не желал такой участи и поэтому каждый раз собирал нервы в кулак. Ему было тяжело это делать. Многие ординаторы не справлялись с хирургией и уходили на более легкие специальности; несколько человек с его курса вообще ушли из медицины. Ещё одного просто уволили за некомпетентность. Парень как мог держался за своё место — учитывая, что он был эмигрантом, при малейшем просчете его отправят назад в Германию. А если такое случится, то Рейнхард потеряет возможность найти своего младшего брата. Он давно решил, что они вернутся на родину только вместе. Его расследование продолжалось — он долго копался в старых архивах. Все данные Гидры были опубликованы Наташей Романов несколько лет назад. Он старательно выбрал все, что относилось к Зимнему солдату, просматривал раз за разом его миссии, пытался понять, чем его родители насолили Гидре. Рейнхард подхватил документы и пошёл за доктором Палмер. Ему было интересно, может ли Стивен отправиться в прошлое вместе с ним. Он хотел ещё раз попасть в день смерти его родителей. Он был уверен, что выдержит это. Нужно убедиться, что это действительно был Барнс, ибо ему казалось, что он видел ещё одну тень в деревьях за пару секунд до выстрела. Но Рейнхард не был в уверен... Ему нужна была помощь мага, но пока он никак не решался попросить о ней, поскольку не был уверен, что тот согласится помочь.***
Рейнхард сидел в небольшом кафе недалеко от больницы. Ещё во время смены ему пришло сообщение от Стивена — он хотел встретиться после работы. Это было похоже на милое свидание. Рейнхард был смущен и растерян, потому что не так часто бывал на свиданиях. Это было... необычно. Пусть все это и трудно было назвать свиданием — ведь никто из них не предлагал другому встречаться. Официально они даже в отношениях не состояли. У них была только пара поцелуев. Рейнхард улыбнулся и подумал о том, что отдал Стивену свой первый поцелуй. Только он об этом никогда не узнает, а то будет слишком уж зазнаваться и стебать его. Скорее всего, в его возрасте талантливый нейрохирург уже имел не одни отношения за плечами. Парень расплылся в улыбке, пряча её в кулак. Он посмотрел на улицу. Дул пронизывающий октябрьский ветер — природа решила отыграться за тёплый сентябрь. Теперь она поливала дождем весь Нью-Йорк чуть ли не каждый день. Постоянно было ветрено и пронизывало прямо до костей. Столбик термометра упорно полз к историческому минимуму. Большая часть жителей была жутко недовольна таким раскладом, плюс в городе была эпидемия гриппа. Все чихали и кашляли. Инфекционное отделение больницы было переполнено, и даже некоторые врачи ушли на больничный. Такое было впервые, поэтому часто происходили накладки. На этой неделе Рейнхард впервые ассистировал на операции новорожденного с гидроцефалией. Только он мог помочь на этой операции. Одна из коллег давно хотела переманить его в детскую нейрохирургию, но он все время отказывался. Рейнхард нервно постукивал пальцами по столу, глядя в окно в ожидании Стрэнджа. Тот был легок на помине. Он уже входил к кафе, улыбнувшись парню и подмигнув ему, принося с собой холод с улицы. Посетители, сидящие у входа, поморщились. Стивен согрел руки дыханием. Рейнхард заметил, что они у него снова дрожали. — Привет, — улыбнулся Харди, протягивая ему меню. — Привет, — кивнул Стрэндж. — Нужно поговорить. — О чем? — напрягся Рейнхард. — О твоей диссертации, — выдохнул Стрэндж. — Твой эксперимент по последствиям аварий. — Да, — кивнул парень. — Я только начал набирать людей. — Я хочу, чтобы ты включил и меня, — Стивен протянул трясущуюся руку. — Они не перестают трястись с аварии. — Не знаю, — Рейнхард выдохнул с удивлением. — Моя диссертация затрагивает только головной мозг... Но я могу расширить диапазон, — поспешил добавить он. — Буду благодарен, — выдохнул мужчина. — Ты хочешь вернуться обратно в профессию? — уточнил парень. — Нет, — покачал головой Стивен. — Я всего лишь хочу нормально бриться по утрам, носить еду, не прятать руки за спиной, когда нервничаю. — Я тебя прекрасно понимаю, — кивнул Рейнхард. — Я сделаю, что смогу, тем более, что ты очень помог мне со сбором данных благодаря своему опыту. — Не благодари, — улыбнулся Стрэндж. — Это было совсем не трудно. — Можно вопрос по поводу твоей карьеры? — Рейнхард решил прощупать почву. — Давай, — Стрэндж явно напрягся. — Почему ты не начал преподавать? — на одном дыхании выпалил Рейнхард. — Тебя бы с руками и ногами разодрали ведущие университеты. Они бы и деньги смогли тебе хорошие предложить. Ты бы смог читать лекции и восстанавливать руки. — В тот момент мне это не казалось хорошей идеей, — разочарованно покачал головой Стивен. — Тем более интересных предложений не поступало. Повисло неловкое молчание. Никто не знал, как дальше продолжать разговор. Стрэндж отдал меню подошедшей официантке. Он мило улыбнулась ему, явно кокетничая. Внутри Рейнхарда появилось странное чувство. Ему захотелось дать этой девушке по голове, чтобы она не улыбалась так Стивену. Парня мучила банальная ревность, но он не хотел это признавать, тем более что понимал — Стивен не принадлежал ему, они даже официально не пара... И вряд ли станут, учитывая, насколько сильно они отличались по социальному статусу. Рейнхард уставился на свои колени. Сейчас он чувствовал себя подростком, словно вернулся лет на восемь назад. Впервые он не знал, о чём поговорить со Стивеном. Раньше они в основном обсуждали работу, но сейчас было неподходящее для это время — неформальная обстановка не располагала... Если он снова заговорит о хирургии, то точно испортит о себе впечатление. Стрэнджу было легче — он был куда более опытен в таких вопросах. Он откинулся на спинку стула и рассматривал Рейнхарда с ног до головы; тот чувствовал себя некомфортно под таким изучающим взглядом и все пытался понять, что же с ним не так. По руке растекалось тепло — так было всегда, когда Стивен оказывался рядом. Рейнхард чувствовал себя влюбленным дураком и даже почти решился предложить Стивену встречаться, но так и не смог пересилить себя. От мрачных мыслей его отвлекла подошедшая официантка, поставив перед ними чашки с кофе. В этот раз девушка тоже пыталась строить Стивену глазки, но тот не обратил на неё никакого внимания, и Рейнхард счел это своей маленькой победой. Он принялся гадать, сколько у Стивена было женщин — кроме доктора Палмер. Странно, что Кристина сама хотела их свести. Она часто задавала вопросы о Стивене, и Рейнхард каждый раз пытался увильнуть от них, но женщина упорно наседала. Вот и завтра опять она будет расспрашивать о их встрече... Ему не хотелось рассказывать ей про это не совсем удавшееся свидание. Он посмотрел на Стивена, который мирно пил свой кофе. Казалось, что ему было всё равно. Рейнхард начал прокручивать в голове все возможные темы для разговора — надо было придумать что-то нейтральное, что могло бы заинтересовать их обоих. Только не о медицине! Был уже вечер, когда Стрэндж и Харди вышли из кафе. Стивен предложил проводить его до дома. Сначала Рейнхард упирался, но потом всё же согласился. Он жил в не очень хорошем районе — на съём другой квартиры у него попросту не было денег. К тому же из-за работы у него не было времени найти другое жилье. К тому же, ему нужно было отучиться ещё шесть лет. Парень выдохнул и посмотрел на Стрэнджа, который шёл рядом с ним... Общие темы в итоге все же нашлись: они обсудили увлечения, поговорили об учебе, сравнили систему медицинского образования в Штатах и Европе. Рейнхард подумал, что с такой разницей в возрасте у них не будет ничего общего — и с удивлением обнаружил, что им нравилась одинаковая музыка, фильмы... Да и планы на жизнь в чём-то совпадали. Конечно, были и противоречия: например, Рейнхарду нравился рок, а Стрэндж на дух его не переносил. Также Рейнхард когда-то занимался паркуром, а Стивен отнесся к этому с унизительным снисхождением. Они долго спорили по поводу разных видов спорта и музыки. Вот и сейчас, узнав адрес Рейнхарда, Стивен сообщил, что жить в таком районе — не самая лучшая идея из-за высокой преступности. А Рейнхард настаивал, что сам Стрэндж не может судить, так как никогда там не жил. В ответ Стивен, стараясь на смотреть на парня, предложил переехать ему в храм, и Рейнхард застыл на месте. Конечно, он не был бы против пожить со Стивеном в обычной квартире — хотелось узнать, возможно ли вообще построить совместный быт с этим человеком. Наверное, сначала было бы сложно, а потом они бы привыкли... Вздохнув, он напомнил Стрэнджу, что не является магом, и, растроганный таким предложением, осторожно тронул Стрэнджа за руку. Стивен улыбнулся и сжал ладонь своего соулмейта. Им так было комфортно. Пара не обращала внимание на неодобрительные взгляды — в этом районе не все были толерантны к однополым отношениям, даже если дело касалось соулмейтов. Они уже подходили к дому парня. Это было старое здание, уцелевшее в ходе нападения Таноса. Лифт опять был сломан, и им пришлось поднять по лестнице. Стрэндж фыркал, разглядывая граффити на стенах, нарисованные местными подростками. Рейнхард тихо смеялся. Он когда-то тоже тоже рисовал такие рисунки. Они нравились ему, если они были достаточно качественные. Он сам порой видел, как ребята рисовали очень красивые и необычные граффити, и никогда не вызывал полицию, думая о том, что из кого-то из них может получится настоящий художник. В этом районе не было денег на то, чтобы учить детей чему-либо, и это была единственная возможность для них развивать свои творческие способности. Когда он жил у своего друга, у них тоже не было больших денег. Рейнхард попал в программу обмена собственным трудом, и ему приходилось пахать и пахать, чтобы выжить в этой конкуренции. Парень осторожно достал ключи из своего рюкзака. Он повернул пару раз его в замочной скважине, и дверь открылась со скрипом. Рейнхард пообещал себе, что всё-таки смажет эти петли. Он пропустил Стрэнджа вперед — тот немного сморщился, но зашёл в небольшую квартиру и начал осматривать её интерьер. Он увидел кухню, совмещенную с гостиной, две обшарпанные двери, ведущие в спальни, и одну — открытую — в общую ванную. На кухне стоял старый барахлящий холодильник, были видны водопроводные трубы, а в гостиной находился небольшой телевизор на большой тумбочке напротив удобного дивана, около которого стоял синтезатор. По мнению Стрэнджа, только тараканов тут не хватало для полного комплекта. Стивен помассировал виски, стараясь свыкнуться с обстановкой. Это далось ему трудно — он не привык к такой... студенческой обстановке, потому что никогда не жил в таких квартирах. Кажется, впервые он смог оценить по достоинству то, что у него всегда были деньги. Стивен посмотрел смущенного Рейнхарда и понял, почему он так не хотел приглашать его к себе. Он осторожно похлопал его по плечу и улыбнулся, стараясь приободрить. Рейнхард усадил его на диван и пошел за пивом. Стрэндж осторожно присел на скрипящий предмет мебели. Он решил, что парня надо было спасать отсюда. У него была пара знакомых из прошлой жизни, которые могли сделать одолжение и сдать квартиру с хорошей скидкой. Стрэндж быстро прикинул, сколько сейчас платили ординаторам, и взглянул на Рейнхарда, которые присел рядом, протянув ему прохладную бутылку пива. Стивен скептически взглянул на этикетку — он никогда не пил такое пиво, предпочитая ему крафтовое или крепкий и дорогой алкоголь. Но в этот раз он впервые изменил своим принципам, решив, впрочем, позже заняться окультуриванием Рейнхарда. Но не этим вечером — его солумейт наконец настроил нужный канал, и сейчас они оба могли отдохнуть за просмотром матча по американскому футболу.***
На следующее утро Рейнхард очень рано пришел на работу — ему надо было отобрать нескольких человек для своего эксперимента. Они со Стивеном просидели до глубокой ночи, поэтому молодому человеку очень хотелось спать. Он застал Кристину Палмер в раздевалке. Она очень многозначительно посмотрела на него, но молодой хирург лишь отрицательно качнул головой, показав, что до секса все еще не дошло. Им только предстоял этот этап отношений. Рейнхарду не хотелось — в конце концов, вчера он так и не предложил Стивену официально встречаться. Хотя они целовались, но... В отношениях появлялась ответственность не только за себя, но и за партнера; а парню казалось, что Стрэнджу ее хватало с лихвой. Он и так был в ответе за многие вещи: один из камней бесконечности, магический мир, один подросток-супергерой... А тут ещё он со своими отношениями. Рейнхард вышел из раздевалки. Ему нужно плотно поработать над экспериментом и изучить претендентов — в очереди на участие были сотни человек. Но ему предстояло выбрать лишь пятнадцать с нарушениями функций головного мозга после серьезных аварий. Рейнхард собирался рассматривать возможности возможности лечения этих нарушений и понимал, что трясущиеся руки вряд ли подходили под тему его диссертации. Конечно, единого лечения у них не будет, но общие закономерности установить нужно было. Также сегодня предстояло сделать МРТ снимки двум пациентам, на которых настоял его куратор. Один из них ослеп в результате автомобильной аварии — у него был серьёзно поврежден зрительный нерв. У второго была травма мозжечка. Рейнхарду предстояло проверить, возможно ли вообще при помощи хирургического вмешательства помочь этим людям. Относительно второго у него были большие сомнения — такие повреждения были неоперабельны. Пациенту отказали уже в нескольких клиниках, и парень сомневался, что сможет ему помочь. Он зашел в ординаторскую, сел за стол, достал свой компьютер из рюкзака. Рейнхард включил в наушниках музыку на случай, если придут другие ординаторы. Он был единственным, кто занимался своим личным проектом — все остальные выполняли работу под кураторством врачей. Врач, с которым он начинал набирать материал, неожиданно ушел на пенсию. К тому моменту Рейнхард проработал в клинике только два года, поэтому советом правления был созван целый консилиум. Парень был слишком молод для такого проекта, а два остальных нейрохирурга были слишком заняты для такой работы. У него уже хотели забрать проект. Но тут вмешался этот хирург, который согласился внештатно консультировать его на дому и приходить в клинику в определённое время для проверки результатов. Это спасло ситуацию, и Рейнхард стал единственным ординатором с своим собственным проектом. Теперь же вылилось в настоящую диссертацию на тему лечения травм головного мозга. Он понимал, что ему не дадут защититься до конца ординатуры. Из-за этого он не был так популярен в соревновании на звание главного ординатора больницы, но всё-таки имел неплохие шансы. Работал он всегда на износ. Многие коллеги уважали в нём это качество и любили его за это. У него были друзья в этой больнице, и ему было невероятно комфортно среди них. Он радовался, что попал в такой сплоченный коллектив молодых специалистов — не всем так везло, в других больницах новички грызлись за место под солнцем. А здесь все старались поддержать друг друга. Возможно, то было следствием похожих условий жизни до университета — они все выросли в не очень благополучных районах. Но всем очень повезло с семьями. Это была практически идиллия. Парень был очень доволен своим нынешним положением в больнице. Рейнхард открыл папку с картами. Ему предстояла тяжелая работа сегодня — нужно просмотреть множество карт и найти подходящих людей. Исключая три места, занятые Стрэнджем и двумя рекомендованными его куратором людьми, оставалось тринадцать мест. Получается, что его отбор пройдёт каждый десятый человек. А все остальные... У многих из них это был последний шанс вернуться к нормальной жизни, ведь стандартные методы лечения им уже никому не помогали. Именно такие отчаянные люди шли в такие проекты, и ему было тяжело лишать их последней надежды на выздоровление. Порой он злился на своего куратора, который спихнул на него писать причины отказа пациентам. К тому же, иногда они сами трогались умом, лишившись своего шанса. На его подругу из клиники накинулась женщина в состоянии аффекта. Девушка вместе со своим куратором занималась изучением сложных опухолей гипофиза. Эта женщина не подошла под исследование из-за начальных стадий, и ей это очень доходчиво объяснили. Но она два месяца регулярно наведывалась к ним в клинику — ей очень хотелось пройти программу. Ей объясняли, что её опухоль ещё очень мала и не метастазирует. Ей мог помочь любой профильный специалист. Рейнхарду не хотелось подвергаться таким же преследованиям. Он завел себе отдельную почту для больных, общаясь только через неё. Отобранных им по специальной методике пациентов он пригласит в клинику... Но все же риск был. Не все могли ему подойти при личном обследовании, и тогда он тоже мог стать жертвой преследования. Рейнхард вздохнул, осматривая фронт работ. Постепенно на работу начинали приходить его друзья: здоровались с ним, кто-то заглядывал через плечо в его компьютер, кто-то бежал сразу на смену... А ему предстояло ещё работать и работать. Рейнхард собрался с мыслями и начал читать карты.