Судьба проказница-шалунья...

Влад остался сиротой в семь лет: его мать-одиночка умерла от передоза наркотиками. Зачем женщина с ребёнком на руках сознательно отдалась плохой компании оставалось для Владислава загадкой. Мать всегда, сколько он себя помнил, была очень тихой и даже несколько замкнутой. Её не интересовали отношения с мужчинами, лишь счастье сына значило для неё больше, чем что либо. Про его отца она не говорила, да Владу было, в сущности, всё равно: мама заменяла ему и отца, и друзей. Но в один момент всё изменилось. Женщина пропадала на несколько дней, оставляя Влада соседке, а по возвращении вела себя странно: запиралась в ванной, откуда могла не выходить часами, могла посреди ночи привести "друзей", которые, напившись и наколовшись какой-то мутью (шприцы из-под неё мальчик находил иногда под ванной), начинали насмехаться над Владом. Мать, что самое обидное, не заступалась. И однажды она переборщила с какой-то дрянью. Умерла не мучаясь на глазах у сына. Напоследок она, криво усмехнувшись разбитыми в очередной потасовке губами, прошептала мальчику: "Ты мне жизнь испортил. Почему я не сделала тогда аборт?" Владислава отправили в детский дом под Петербургом. Будучи не по годам серьёзным мальчиком, в котором начала просыпаться некромагия, он так и не смог найти общий язык с местными детьми. Все как один старались задеть его за живое. Дракам не было числа. Однажды дошло до того, что один ненормальный парень из группы старше - Вовчик Колесов - сломал Владу руку. Вот что после этого случилось с обидчиком мальчик не знал: просто вдруг Вова стал заикаться, а при встрече с будущим некромагом шарахался и убегал. Сам Влад не помнил, что произошло. Однажды в детдом приехала делегация из местной администрации. Серьёзные и надутые дядьки в дорогущих костюмах прошлись по зданию, почти не удостоив вниманием его обитателей. Единственная женщина в этой компании смотрела на маленьких мальчишек и девчонок с таким презрением, будто перед ней были не дети, а как минимум бомжи с самой грязной помойки города. Но когда пришли журналисты, гости преобразились. Они натянули на себя отвратильно добродушные улыбки, обнимали детей за плечи и, показывая на них, говорили: "Вот за такими чудесными ребятами наше будущее!" Влада так разозлили эти двуличные чиновники, что он впервые, сам того не осознавая, применил магию. Когда одно из лиц района подошло к мальчику и начало расхваливать работу воспитателей, которые в этот момент стояли неподалёку и елейно улыбались, приобнимая мальчишку, он так грозно посмотрел на это самое "лицо", что у того ни с того, ни с сего вспыхнул безвкусный болотного цвета галстук. Все заметались, журналисты радостно кинулись снимать шокирующие кадры, а дети покатывались со смеху. Владислав убежал, будучи не в силах смотреть на суету, которая царила в этот момент в коридоре. Только мальчик выбежал на улицу, желая поскорее скрыться в старой беседке, как наткнулся на высокого мужчину в чёрном долгополом пальто. Последний удивленно опустил взгляд на Влада, после чего коротко усмехнулся и, ни слова не говоря, прошествовал к крыльцу детдома и скрылся за старыми тяжёлыми дверьми. Мальчик проводил его взглядом, думая: "Этот что, тоже из администрации?" Вдруг Влад вспомнил, что в руках у незнакомца была тонкая, с виду обычная трость. Но что-то в ней заинтересовало мальчишку. От неё, в частности, как и от её владельца, сквозило непонятной энергией, которую Владу даже удалось в себя впитать. Он и не понял, как это произошло. Просто вдруг мальчик почувствовал себя спокойнее, увереннее и несколько сильнее. Правда, вскоре это ощущение исчезло, как только мужчина зашёл в здание. Владислав ещё долго не мог выбросить из головы незнакомца. Дождливым сентябрьским утром Влада разбудила воспитательница и коротко и тихо сказала: "Собирайся. За тобой пришли". Мальчик не понимал, что происходит. Кто пришёл? Зачем? Почему именно за ним? Спустившись в старый парк у детдома, Владислав увидел того самого мужчину с тростью, стоящего у покосившихся ворот. Незнакомец сегодня опять был в чёрном, правда, без пальто: на дворе стояла жара, так нехарактерная для осени. - Глеб Викторович, прошу, знакомьтесь: это Владислав Черных, - сказала Евгения Фаратовна, воспитательница их группы. Мужчина окинул мальчика взглядом и, коротко улыбнувшись, произнёс: - Благодарю покорно. Прощайте. После этого он взял Влада за руку и повёл за собой. Мальчик обернулся и увидел, как в окнах столпились ребята. Они грустно и с завистью, а кто-то с откровенной ненавистью провожали его взглядом. Влад вдруг почувствовал, что у него с души как будто камень упал. Он вдруг ощутил, что будущая жизнь будет совсем не такой, к какой он привык за долгие годы. Мальчик засмеялся свободно и радостно. Глеб Викторович посмотрел на него и сам заулыбался, после чего, присев рядом с ним, прошептал: "Ну что, Владислав, ты готов к переменам?" Влад коротко кивнул. Мужчина ласково взлохматил ему волосы и крепко сжал его ладонь своей, тихо проговорив: "Надеюсь, что мы друг друга не разочаруем. Я очень постараюсь стать для тебя достойным если не отцом, то наставником". Мальчик благодарно стиснул руку Глеба. Началась новая жизнь. Для обоих.