***
— Я про Рождество немного не то хотел узнать, — признался Гарри. — Мне больше интересно про него как про праздник с нарядной елкой и подарками. — И что тут тебе непонятно? — Насчет Санта-Клауса. Ну, магглы хоть и не верят в него, кроме детей разве что, но все равно отмечают и подарки дарят будто от него, а маги? — Что маги? — удивленно воззрился на него Драко. — А, понял, ты про маггловского рождественского деда? Этого Санту? — Ну да. — Поттер, сам подумай, кто, по-твоему, Санта на самом деле? — Э-э-э… святой Николас? — И кто этот Николас и чем он известен? Гарри попытался собрать в голове все те скудные сведения, которые когда-либо получал про Санта-Клауса или святого Николаса. — Он вроде придумал подарки детям дарить на Рождество. — Поттер, а как эти подарки попадали в дом? Что магглы по этому поводу говорят? — Камин! — Гарри пораженно уставился на Драко. — Магглы считают, что Санта попадает в дом через камин, а в камин по трубе с крыши, но на самом деле это просто каминная сеть! Драко засмеялся: — Ты так сияешь, вроде по зельеварению Превосходно получил. Гарри погрустнел — с зельеварением без учебника Принца-полукровки у него дела шли не очень. — Значит, это всегда были маги? Все чудеса, которые творили… Погоди! — Гарри повернулся к Драко и медленно произнес: — Маги творили чудеса, а их потом причисляли к лику святых, рисовали с них иконы, и магглы молились магам. Гарри покачал головой, он представил лица Дурслей после такой новости и захохотал, пряча лицо в руках. — Чему радуешься, Поттер? Не забывай, что кроме магглолюбцев, обожающих магглов и старающихся им помочь, были и есть и другие маги, которые ратуют за чистоту крови. Гарри убрал руки от лица и уставился на Драко: — Умеешь ты, Малфой, испортить хороший момент. Самому не противно? Чем закончилась борьба за чистую кровь? Я надеялся, что ты уже разобрался со своей ненавистью к магглорожденным. Драко качнул головой и холодно сказал: — Ты не понимаешь, Поттер, что чрезмерная любовь к магглам неизбежно приведет к раскрытию магического мира, нашего мира. Магглов миллиарды, магов тысячи. Как думаешь, что останется от нас, если перестанет действовать Статут о секретности? У магглорожденных есть родственники и друзья, все они так или иначе узнают о том, что совсем рядом, руку протяни, находится мир магов, способных решить многие их проблемы. Магглорожденные, не обладая нужными знаниями, которые маги получают с детства, могут разрушить наш мир. Достаточно вспомнить твою подругу Грейнджер, которая пыталась освободить домовых эльфов. А если ты напряжешь свою голову, то вспомнишь Историю магии, как в средние века магглы успешно пытали и сжигали ведьм и колдунов. По крайней мере теперь Гарри смог понять, почему Малфой ненавидит магглорожденных и предателей крови. — Но это не значит, что магглов нужно уничтожать. — А кто говорит об их уничтожении? — повернулся к нему Драко, глядя со спокойным удивлением. — Безопасность магического мира — вот главное, что должно волновать каждого мага. Впечатление, что для магглолюбцев магглы что-то вроде домашних животных, они ими восхищаются, как любимыми питомцами. Как-то на маггловедении у нас на уроке рассматривалась тема уничтожения магглами природы. Они не милые пушистики, Поттер, они — опасные, хитрые и изворотливые твари, убивающие все вокруг. — Ты ходил на маггловедение? — удивился Гарри. — И магглы не все такие. Большинство из них вполне нормальные, адекватные люди. — Ходил. С третьего по пятый курс. Вообще-то маггловедение рекомендовано к изучению для всех чистокровных, но почему-то твой Уизли, любитель магглов, его не посещал, — язвительно отметил Драко. — Боялся разочароваться в любимых магглах? — Зато Гермиона ходила. — Я в курсе, — с достоинством сказал Драко. — Я, правда, так и не понял, зачем. — Ну как же, чтобы знать, что магический мир врет о маггловском. Ведь она до сих пор полна предубеждений и так и не поняла, какой вред могут магглы нанести магам, если узнают о нас. — Думаю, все она прекрасно понимает, даже если и не делится с тобой своими размышлениями. — Ну-ну, — засомневался Драко.***
Гарри возвращался в свою комнату, когда кое-что на портрете, мимо которого он проходил, привлекло его внимание. Он остановился, внимательно изучая картину, ее хозяин, видимо, пошел прогуляться по чужим портретам, — в кресле, в котором он раньше восседал, спал, свернувшись клубком, белый пушистый кот. Гарри видел, как мерно поднимаются бока спящего кота, как почти незаметно дергаются длинные белые усы. Может ли маг, изображенный на картине, быть анимагом? Или это просто кот забрел отдохнуть в чужом удобном кресле, пользуясь отсутствием хозяина? Гарри посмотрел по сторонам и, не заметив в коридоре ничего и никого подозрительного (Драко), легонько постучал по нарисованному коту, тот дернул ухом, но даже головы не поднял. — Эй, кот, — снова позвал его Гарри. — Или к тебе нужно обращаться мистер Кот Малфой? — Гарри тихонько засмеялся. Увлекшись картиной, он только сейчас обратил внимание на голоса, приглушенные дверью гостиной, находящейся напротив портрета, возле которого Гарри задержался. В гостиной на повышенных тонах что-то выясняли старшие Малфои. Гарри, почувствовав себя неловко, уже хотел сбежать к себе в комнату, как услышал свое имя. Резко остановившись, он нахмурился. — Я не собираюсь перед тобой оправдываться, Люциус! — громко заявила Нарцисса. — Ты понимаешь, что ради Поттера предаешь своего собственного сына? — Что за ерунда! Гарри, вновь оглядевшись по сторонам и никого не увидев, решительно накинул на себя Мантию-невидимку, которую уже третий год постоянно носил с собой, и затаился под неплотно прикрытой дверью. — Ты показала письма Драко, не предназначенные глазам Поттера, Поттеру. Как это называется, как не предательство? — Я показала Гарри письма Драко для того, чтобы дать шанс своему ребенку. — Че-пу-ха! — по слогам произнес Люциус. — Ты подставила Драко, унизила его в глазах Поттера. Своего собственного сына, Нарцисса! Как ты могла?! — Я люблю Драко больше жизни, — прошипела Нарцисса, — и все, чего я хочу, чтобы он был счастлив! — Унизив его? Ты в своем уме, или это что-то блэковское? — Ты сейчас договоришься, Люциус, — с угрозой сказала Нарцисса. — Ты прекрасно знаешь, что для счастья Драко ему нужен Гарри, но он никогда, никогда не признается Гарри в своих чувствах. У подслушивающего Гарри глаза на лоб лезли. Какие письма Драко? Школьные? Ничего, кроме пасквилей в свою сторону, Гарри там не вычитал, хотя Нарцисса и пыталась намекнуть на беспокойство Драко о нем. О каких чувствах речь? Ненависти, презрении? Все, что Гарри видел от Малфоя до этого школьного года — насмешки, а также стремление унизить и оскорбить. — То, что Драко с детства бредил Поттером, давно уже ничего не значит. Чтобы стать счастливым, Драко достаточно закончить Хогвартс, поступить на работу в Министерство магии и жениться на милой чистокровной ведьме. Ты совершенно напрасно отправила Асторию Гринграсс домой. — Ха! Да он ее терпеть не может! Я не собираюсь навязывать Драко жену и тебе не позволю. Мало Астория раздражает Драко в Хогвартсе, так ты еще, не посоветовавшись со мной, притащил ее в дом! — Ты со мной тоже не советовалась, когда открывала Поттеру тайны Драко, — парировал Люциус. — К моему огромнейшему огорчению, — чопорно заявила Нарцисса, — Гарри так ничего и не понял. — И отлично! — с облегчением вздохнул Люциус. — Драко бы никогда не стал ничего говорить Поттеру. — Ничего отличного! — разъярилась Нарцисса. — Да, Драко бы в жизни не признался ему, а я хочу, чтобы Гарри знал, что есть человек, беззаветно и преданно любящий его, которому нет дела до его славы, которому нужен сам Гарри. Драко никогда не будет счастлив с Асторией или кем-то еще, кроме Гарри, — тоскливо закончила она. Гарри заморгал, пытаясь осознать то, что сейчас услышал. Чего? Хорек влюблен в него? Да ну, чепуха. Этот вывод Нарцисса сделала из его писем? Но Гарри читал их и ничего подобного не заметил. Тут он услышал шаги на лестнице и увидел поднимающегося Малфоя. — У меня впечатление, что ты больше печешься о счастье Поттера, а не сына, — язвительно заметил Люциус. Гарри затаился под стенкой, боясь выдать себя малейшим звуком. Драко подошел к гостиной и распахнул дверь: — Мама, папа, что-то случилось? — Дорогой! — воскликнула Нарцисса. — Иди к нам, мы тут с папой немножко увлеклись обсуждением твоего будущего. Гарри смотрел на Малфоя, стоявшего на пороге комнаты, — бледное лицо, платиновая челка, небрежно падающая на лоб, нахмуренные брови, поджатые губы и серые грозовые глаза, с подозрением глядящие на мать. — Папа считает, что ничего лучше для тебя нет, чем работать в Министерстве, а я думаю… Что думает Нарцисса, Гарри уже не слышал, стремительно удаляясь вниз по лестнице. Он ни на секунду больше не останется в этом доме! Бегом к камину и в Хогвартс! Гарри уже протянул руку к чаше с летучим порохом, как внезапно ему вспомнились слова Нарциссы, что Драко никогда ни с кем не будет счастлив, кроме него. Что будет с Малфоем, если Гарри неожиданно вернется в Хогвартс, а тот поймет, что Гарри все знает. Или?.. Нет, не мог Малфой в него влюбиться, Нарцисса все не так поняла. Ох, сюда бы Гермиону, она бы разобралась. Пожалуй, она все-таки права, утверждая, что диапазон чувств его и Рона глубиной с чайную ложку. Или как там она сказала тогда, на пятом курсе, когда Гарри не мог понять Чжоу Чанг? А Рон бы со смеху помер. Гарри прошел по залу и уселся на самый дальний стул вблизи окна, он так и не снял Мантию-невидимку. Голова шла кругом. У них с Малфоем имелся огромный период противостояния, который закончился, когда Драко их не выдал Беллатрикс здесь, в Малфой-мэноре. Никаких признаков влюбленности со стороны Малфоя Гарри не наблюдал. Наоборот, когда Гарри по нелепой случайности попал сюда, Малфой всячески пытался отправить его домой. Но потом, после того, как Гарри удалил Метки ему и Люциусу, отношение начало меняться. Когда-то Драко хотел дружить с Гарри и, уязвленный отказом, превратился в мелко-пакостного врага. Так, может, и сейчас он хочет подружиться? Медальон! Малфой что-то рассматривал в нем тогда, в Хогвартсе. Гарри очень надеялся, что там не его колдография, на которую Малфой тайком любуется. Фу! Гарри снял Мантию-невидимку и, компактно свернув ее, спрятал во внутренний карман. Легкий стук по стеклу заставил Гарри отдернуть тяжелую штору, чтобы увидеть, что это не сова тихонько стучит коготками, а всего лишь разыгравшаяся не на шутку метель кидает горсти колкого снега в окно. Этот момент и застали Малфои, отворившие двери в зал и застывшие на пороге. — Любуешься видами, Поттер? — скривив губы в подобии улыбки, поинтересовался Драко. — Да, смотрю, не полетать ли нам. На дворе чудесная погода.***
На следующий день за завтраком Люциус поинтересовался у Гарри: — Мистер Поттер, если вы готовы, то мы можем уже сегодня побывать в Отделе собственности и наследований. Мой знакомый сообщил, что его неожиданно назначили дежурить вместо заболевшего сотрудника. — Да, конечно, я готов, — Гарри отложил вилку, уже собираясь мчаться собираться. — Только сначала доешьте, — вклинилась Нарцисса. Отдел собственности и наследований находился на втором этаже. Они промаршировали по длинному коридору и остановились у старой двери без таблички или иных опознавательных знаков. Люциус стукнул в дверь змеиной головой своей трости и, не дожидаясь ответа, открыл дверь, заходя первым. За большим столом, заваленным свитками, стопками пергамента, книгами и перьями, сидел круглолицый полноватый волшебник, сосредоточенно изучающий что-то то в старинном фолианте, то на развернутом свитке. Он задумчиво крутил кончиком пера в ухе, изредка поглаживая себя им по блестящей лысине, окаймленной седыми завитками. — Добрый день, Джон, — величественно произнес Люциус. Маг за столом подскочил, с перепугу выронив перо и опрокинув чернильницу, к счастью, непроливайку. — Мистер Малфой, рад вас видеть! Но отчего же вы не послали сову? — Вообще-то послал, — Люциус кивнул на филина, дремавшего на спинке стула. На его лапке висело привязанное письмо. Гарри задумался, как филин попал в кабинет, если Министерство магии находится под землей. — Ох, простите, я несколько увлекся и… — Мы уже здесь, так что письмо больше не актуально. — Люциус повернулся к Гарри: — Мистер Поттер, познакомьтесь с мистером Бозуортом. Джон, рад представить мистера Поттера. — Мистер Поттер, — благоговейно произнес мистер Бозуорт, прижав к груди пухлые ладошки, — счастлив познакомиться, — он выскочил из-за стола, по дороге сбив неудачно подвернувшийся стул со стопкой потрепанных книг на нем, чем немедленно напомнил Гарри Нимфадору Тонкс. — Могу ли я вам чем-то помочь? — Мы здесь именно за этим, — оповестил его Люциус. — Позвольте пожать вашу руку, мистер Поттер, — заискивающе глядя на Гарри, попросил мистер Бозуорт. Гарри всегда смущали ситуации, когда люди старше его втрое-вчетверо вели себя подобным образом. — Эм… рад познакомиться, — Гарри пожал протянутую руку. — Присаживайтесь, — махнул рукой в сторону захламленного кабинета мистер Бозуорт, не сводя сияющих глаз с Гарри. Гарри с недоумением оглянулся — сесть тут можно было разве что на пол: один стул валялся, другой по логике принадлежал хозяину кабинета, на спинке третьего примостился малфоевский филин, а на сиденье лежали пыльные трактаты. Но Люциус взмахнул палочкой, и оказалось, под горой старых подшивок «Ежедневного пророка» прячется небольшой кожаный диванчик. Люциус сел важно, словно на трон, Гарри примостился рядом с ним, стараясь не соприкоснуться даже мантией. — Чем вам помочь, мистер Поттер? — снова спросил мистер Бозуорт, вернувшийся за стол. — Я хотел бы узнать о наследстве, — ответил Гарри. — О каком-то конкретном или в общем? — деловито уточнил мистер Бозуорт. — Я не понимаю… — Мистер Поттер, наследник может быть именным, то есть конкретно упомянутым в завещании или дарственной. Может также наследовать без завещания — по праву родства. Или же ему могут что-то завещать, не называя имени. — Как это? — Например, некто хочет оставить в наследство свое имущество внуку, которого пока еще нет, но он пишет завещание и указывает его в наследниках без имени. — Пока что я хочу узнать о доме моих бабушки с дедушкой, Флимонта и Юфимии Поттеров. — Что именно вас интересует? Где он находится? Кому принадлежит сейчас? Кому был завещан? Хотите ли вы увидеть само завещание? — О, — растерялся Гарри и посмотрел на Люциуса. — Джон, давай по порядку. Сначала — кому дом отошел по завещанию, затем — кому он принадлежит сейчас, и наконец — где расположен и как туда добраться. — Минутку! — Джон встал и подошел к неприметной двери, старой и поцарапанной, которую Гарри не заметил, так как с одной стороны стоял стеллаж, заваленный макулатурой, а с другой — вешалка с видавшими виды мантиями. Вернулся он быстро, держа в каждой руке по свитку. — Ну что ж, мистер Поттер, — начал Джон, развернув один из принесенных свитков, — с завещанием ваших дедушки и бабушки все предельно ясно — все движимое и недвижимое имущество они оставили своему сыну Джеймсу. Из недвижимости они имели родовой дом, который, как я понял, вас и интересует. Гарри кивнул. — Ваш дедушка был великим изобретателем, — неожиданно сказал Джон. — Я знал его. Талантливейший зельевар, — Джон закивал головой, — да-да, мистер Поттер, редкостный талант, доложу я вам, редкостный. У Гарри глаза на лоб полезли, почему никто никогда не упоминал, что его дед был зельеваром? Даже Слагхорн ни полсловечка не сказал. Можно только пожалеть, что Гарри не передалась от него по наследству способность к зельеварению. И что обидно, от мамы тоже. — Флимонт Поттер обладал талантом не только улучшать уже созданные зелья, он очень удачно придумывал новые. Взять хотя бы его снадобье «Простоблеск» для укладки и лечения волос. Кстати, — он посмотрел на растрепанную шевелюру Гарри, — кхм… То бишь о чем я? Ах да. Это совершенно волшебное средство «Простоблеск» немыслимо обогатило вашего дедушку, а уж когда он решил уйти на покой и продал свою компанию одному магу-бизнесмену из Китая, то получил завидную прибыль и наследство оставил своему сыну очень приличное. Гарри даже растерялся, о каком-либо состоянии он и не думал, больше его интересовал дом и наличие портретов. — Теперь что касается завещания вашего отца, — Джон развернул второй принесенный свиток и быстро пробежал его глазами, — то все движимое и недвижимое имущество он завещал своему сыну Гарри Джеймсу Поттеру, как-то: родовое поместье Поттеров в Дорсете и дом в Годриковой Лощине. Также вы получаете доступ в хранилище в Гринготтсе. — Еще одно? — удивился Гарри. Джон с недоумением поднял глаза, и Гарри пояснил: — Перед первым курсом в Хогвартсе мне дали ключ от сейфа в банке. — Вот как, — заинтересовался Джон, — хмм, подозреваю, что вам дали ключ от сейфа, принадлежавшего вашему отцу, так что, скорее всего, есть еще одно хранилище. Хранилище рода Поттеров. Мне неловко спрашивать, но что именно находилось в том хранилище, от которого у вас ключ? — Тут нет ничего секретного, там находятся деньги, — пожал плечами Гарри. — Я не спрашиваю вас о сумме, — тут же выставил ладони Джон, — хочу лишь узнать, было ли там что-то еще, кроме денег. Книги, артефакты, драгоценности, какие-то иные сокровища? Гарри покачал головой: — Ничего иного там не было. — В таком случае уверен, вас ожидает сюрприз в виде еще одного сейфа, — удовлетворенно сообщил Джон. Гарри и тех денег, что оставил отец, вполне хватало, но его заинтересовало, что же там он может обнаружить. И что за движимое имущество? Понятно, у магглов это автомобили, самолеты, яхты. А у магов? Метла? Не удержавшись, он спросил об этом. — О, — важно ответствовал мистер Бозуорт, — движимое имущество, мистер Поттер, — это любые материальные ценности, которые можно передать физически другому человеку. Да, метлы тоже к нему относятся, — с усмешкой добавил он, — как и драгоценности, мебель, животные, домовые эльфы и многое другое. В завещании указаны два домовика, Шит и Бэлли, а также гиппогриф Инеус. — Чего? — опешил Гарри. Только этого не хватало, мало ему Кричера! Еще и гиппогриф! Гарри покосился на Люциуса, вспомнив, как тот в свое время приложил массу усилий, чтобы уничтожить Клювокрыла, ранившего Драко в руку. Но тот сидел, гордо выпрямившись, и снисходительно слушал Джона. — Еще какие-то вопросы, мистер Поттер? — Да. Я хотел еще узнать о завещании Сириуса Блэка и о том, как можно попасть в поместье дедушки с бабушкой. — Один момент, мистер Поттер, — Джон снова направился в комнату за обшарпанной дверью и вскоре вышел с очередным свитком в руке. — Вот, — он торжествующе продемонстрировал свиток, — завещание Сириуса Блэка. Та-а-к, посмотрим. Ну что же, мистер Поттер, поздравляю с приличным приобретением. Но здесь есть отметка, что вы приняли наследство мистера Блэка. — Э-э-э, да, я получил дом на Гриммаулд-плэйс, но меня интересует, кому Сириус оставил дом своего дяди Альфарда Блэка. — Вам, мистер Поттер, так же, как и хранилище Блэков в Гринготтсе. — Мне об этом ничего не известно, — сказал Гарри. — Как я могу найти тот дом? — Ничего сложного, — успокоил его Джон. — Дом находится в Хэмпшире, попасть туда можно с помощью портала, на который нужно дать запрос начальнику отдела, либо же по направленной аппарации. У нас есть специальный артефакт, с помощью которого можно попасть в нужное место. Конечно, только в том случае, если это имеет отношение к наследствам. Но, мистер Поттер, мне непонятно, почему вы не в курсе своего наследства, ведь вторые экземпляры завещания что вашего отца, что Сириуса Блэка должны находиться у вас. — Их у меня нет. — Но как же ключ от сейфа и дом на Гриммаулд-плэйс попали к вам? — Ключ мне передал Хагрид от профессора Дамблдора, про дом мне сказал сам профессор Дамблдор. — Завещание может получить только наследник. Возможно, ваш отец и мистер Блэк отдали свои экземпляры ему на хранение. Все-таки такой великий человек! Верховный чародей Визенгамота, директор Хогвартса, Президент Международной конфедерации магов. — Может быть, — согласился Гарри, чувствуя легкое раздражение. Ох уж этот Дамблдор, сколько всего нужного он не сказал Гарри что про хоркруксы, что про наследство. — И где же теперь искать свои экземпляры завещания? — Я вам сделаю копию наших, но вам лучше найти оригиналы, потому что в Гринготтсе копия не пройдет. С Гринготтсом у Гарри и так сложились напряженные отношения, после того, как они с Роном и Гермионой влезли в сейф Беллатрикс Лэстрэйндж, разбомбили половину банка и украли дракона. — А когда я смогу попасть в дом дедушки и бабушки и в дом Сириуса в Хэмпшире? — Хоть сейчас, мистер Поттер, хоть сейчас, — с готовностью ответил Джон. — Или же вы можете заказать порталы. Уверен, для вас их создадут без задержки. Гарри задумался, ему очень хотелось побывать в этих домах быстрее, но вдруг там его ждет то же, что в Годриковой Лощине? Руины, разруха, заброшенность. В дом в Годриковой Лощине Гарри летом так и не выбрался — страшно бродить по уцелевшей половине дома и видеть кусочки из его младенческой жизни. Наверняка там остались какие-то вещи родителей, его собственные игрушки, но все это за годы и из-за непогоды давно уже покрылось плесенью, заросло мхом. Возможно, там завелся боггарт, любят они заброшенные дома. А Гарри больше всего ненавидел дементоров, ну и, соответственно, боггартов. Идти туда одному или вызвать Рона с Гермионой? Пока сова туда-обратно долетит, пока они сами доберутся. И вроде Гермиона собиралась повезти родителей на зимний курорт. Имеет ли он право портить ей отдых? Позвать одного Рона? Придется объяснять ему, почему он не в Хогвартсе, а у Малфоев, хотя мог поехать в Нору. Рон вспыльчивый, пока ему все объяснишь… Идти одному жутковато. Не Малфоев же брать с собой. Джон тем временем скопировал для Гарри оба завещания, свернул их и, связав ленточкой, положил на край стола. — Что вы решили, мистер Поттер? — спросил он. — Я… — Гарри замялся и посмотрел на Люциуса, тот вопросительно поднял правую бровь, — я хочу сейчас там побывать, если можно. — Конечно, можно! — радостно воскликнул Джон. — Вы хотите посетить оба дома? Гарри прикинул, сколько это может занять времени, и засомневался. — Давайте так, мистер Поттер, я вас аппарирую к обоим домам по очереди, чтобы вы запомнили местоположение и в дальнейшем могли попасть туда сами. — Хорошо, — согласился Гарри, — только давайте сначала к дому Сириуса в Хэмпшир. — Сделаем. Подождите немного, я там никогда не был и мне нужно получить направление. Под внимательным взглядом Гарри и равнодушно-спокойным Люциуса Джон разложил старую карту Великобритании, на которой мягко светились бледно-желтым некоторые места. Гарри подумал, что там могут находиться магические поселения, а сама карта что-то наподобие Карты Мародеров, только показывает не людей, а их жилища. Джон постучал волшебной палочкой по завещанию Джеймса Поттера, пробормотал какое-то заклинание и навел палочку на карту, на которой появилась яркая точка. То же самое он проделал с завещанием Сириуса Блэка. — Ну что ж, — довольно потирая руки, он посмотрел на Гарри, — можем отправляться. — Спасибо, я вам очень благодарен. — Ну что вы, мистер Поттер, не стоит, это моя работа, — замахал руками Джон. — Разве что позволите ваш автограф? — О, хорошо. — И сфотографироваться, если вы не против. — Ладно, но нужен фотоаппарат. — У меня есть! — Джон вытащил из стола маленький колдоаппарат. — Мистер Малфой, не откажите. Люциус встал, взял колдоаппарат и приготовился снимать, Джон подскочил к Гарри и сначала схватил его за руку и принялся ее трясти, а потом обнял за плечи. Гарри решил не обращать внимания на чужие заскоки. — Спасибо, мистер Поттер, спасибо! Я вам бесконечно благодарен, — Джон полез в стол и вытащил номер «Пророка» с большой колдографией Гарри на первой странице. — Подпишите, пожалуйста, — он протянул Гарри перо, и тот подписал свою робко улыбающуюся колдографию. В конце концов, это такая малость за то, что мистер Бозуорт сделал для Гарри. — Готовы? — уточнил Джон. — Мистер Малфой, вы с нами? — Это решать мистеру Поттеру. Гарри не очень рвался вести к себе в дом Люциуса, но, может, сегодня они туда и не попадут. Да и как он ему скажет, что не хочет брать с собой? Все-таки именно благодаря знакомству Люциуса с мистером Бозуортом Гарри так быстро выяснил столько интересного про свое наследство. А в дом Люциуса вести необязательно, Гарри только запомнит место, а потом сам туда аппарирует или с Роном.***
Джон аппарировал их в Хэмпшир и приветливо сказал: — Ну вот, мистер Поттер, принимайте ваше наследство. Гарри потер уши, которые с большой неохотой покинули аппарационную площадку возле Министерства магии, и огляделся. Они находились на вершине холма, со всех сторон перед ними расстилалось снежное поле с вкраплениями кустов и деревьев, далеко в стороне виднелась небольшая деревушка. — Э-м-м… а где дом? — О, он должен быть перед вами. — Вы его видите, мистер Бозуорт? — уточнил Гарри. — Я нет, но мне и не положено. Увидеть его может только наследник. — Но я тоже ничего не вижу, — Гарри посмотрел на Люциуса, но тот стоял молчаливым памятником. — Попробуйте пройти вперед, — предложил Джон. Гарри сделал несколько шагов вперед, и неожиданно перед ним появился двухэтажный дом, слегка потрепанный, но крепкий. Никакого забора не было, только невысокая плетеная изгородь отмечала территорию, теперь уже принадлежащую Гарри. Ему немедленно захотелось зайти в дом и проверить, есть ли там портрет Сириуса. — Ну что? — поинтересовался Джон. — Я его вижу и хочу зайти. — Осторожней, мистер Поттер, — неожиданно заговорил Люциус, — вы не знаете, какие ловушки могут ожидать вас в доме. Идти одному опасно. В этом был резон. Гермиона точно не позволила бы вот так с ходу зайти в дом незнакомого мага. — Если позволите, я пойду с вами, — предложил Люциус. — Ладно, пойдемте, — Гарри шагнул вперед и обернулся, заметив, что Люциус остался на месте. — Барьер меня не пускает, — пояснил он. — Что я должен сделать? — Гарри посмотрел на Джона, если тот сейчас скажет, что он должен взять Люциуса за руку и провести его в дом, то сразу нет. Гарри даже в ночном кошмаре не мог представить себя идущим за ручку с Люциусом Малфоем. — Вам всего лишь нужно зайти на территорию, защищенную магическим барьером, и сказать, что вы позволяете пройти мистеру Малфою. Идите, я вас подожду тут, но постарайтесь не задерживаться, нам еще в Дорсет аппарировать, — сказал Джон. Гарри перешагнул плетень, образующий символический забор, и громко произнес: — Я позволяю тут находиться мистеру Люциусу Малфою. Люциус быстро присоединился к нему, и они пошли к дому. — Алохомора, — сказал Гарри, направив волшебную палочку на замок, очень надеясь, что он не заперт с помощью чар, но замок тихо щелкнул, и дверь отворилась. Но прежде чем Гарри успел шагнуть внутрь, Люциус придержал его за рукав и, просунув кончик своей волшебной палочки в дом, произнес: — Гоменум ревелио! Ничего не произошло, но Люциус вместо того, чтобы расслабиться, сказал: — Специалис ревелио! Когда никакой реакции не последовало, он распахнул дверь и вошел внутрь, пояснив: — Ни посторонних людей, ни заколдованных темномагических объектов не обнаружено. — Хорошо, спасибо. Они оказались в небольшом холле. Справа от входа висел большой портрет, с которого удивленно смотрел на них пожилой волшебник. Напротив него располагались две картины, обе пустые, точнее, на одной был изображен удобный диванчик с подушкой и пледом и книжной полкой над ним, стоял столик, заставленный разными явствами. Все, чтобы портрету не приходилось скучать. — Чем обязан, господа? — Добрый день, — поздоровался Гарри. — Мистер Альфард Блэк? — С кем имею честь говорить? — Я Гарри, Гарри Поттер, крестник Сириуса Блэка и… и его наследник. — Вот как. Рад познакомиться, Гарри Поттер. — Люциус Малфой, сэр, — представился Люциус. — Я знал вашего отца, Люциус… У портрета на лице появилось такое странное выражение, словно он хотел добавить «тот еще был засранец». — Я хотел узнать, мистер Блэк, а в доме есть портрет Сириуса? Альфард Блэк тяжело вздохнул: — Когда вы унаследовали этот дом? — После смерти Сириуса, но только сегодня узнал, что я его унаследовал. — Вот как. Интересно, — Альфард некоторое время сверлил Гарри взглядом, а потом зычно выкрикнул: — Сириус! Где тебя носит, боггарт тебя забери?! У Гарри сердце подпрыгнуло к горлу. — Что ты вопишь, дядюшка, как будто тебя соплохвост ужалил? — в портрет к Альфарду Блэку втиснулся Сириус. — Джеймс? — удивленно спросил он, глядя на Гарри. Гарри сглотнул и обернулся к Люциусу, тот молча кивнул ему. Портрет Сириуса был, но, к сожалению, видимо, его заказывал еще Альфард, когда Сириусу исполнилось шестнадцать-семнадцать лет. Это был не Сириус, которого знал Гарри, а просто живая картина, как у Локхарта, у того имелся с десяток своих портретов, еще более недалеких, чем оригинал. — Привет, Сириус, — сказал Гарри с вымученной улыбкой, ощущая пустоту в груди. — Ты не Джеймс, — констатировал Сириус, сложив руки на груди. — Я его сын Гарри. — Ого, — протянул Сириус, внимательно рассматривая его серыми, блестящими глазами. — Это какой сейчас год? Он был почти такой, как Гарри видел его в воспоминаниях Снейпа, — красивый, небрежно-элегантный, раскованный. — Тысяча девятьсот девяносто восьмой, — ответил Гарри, — тридцать первое декабря. Завтра девяносто девятый. — Неужели? — изогнул бровь Сириус и усмехнулся: — А я всегда считал, что после девяносто восьмого идет двухтысячный. — Иди, балбес! — стукнул его по плечу Альфард. — Мучай беднягу Джинджели дальше, вместо того, чтобы грубить гостям. Гарри, кстати, твой крестник. — Вот как? — Сириус засмеялся и исчез с картины, крикнув напоследок: — Гарри, ты заходи еще, поболтаем! Альфард покачал головой, глядя вслед племяннику и повернулся к Гарри: — Я заказал для него раму с магическим полотном и очень надеялся, что в случае смерти, Сириус появится в раме, и на всякий случай его портрет, чтобы мне не было одиноко. Портрет рисовал известный художник Оливер Картрайт. Поскольку Сириус так и не появился, я верил, что он жив, но обстоятельства не позволяют ему вернуться в дом. Хороши обстоятельства — одиннадцать лет в Азкабане! Но Гарри не стал пока об этом говорить — слишком много пришлось бы рассказывать, а на морозе их ждал мистер Бозуорт. — Мне очень жаль, — искренне сказал Гарри. — Ты приходи еще, Гарри, тем более что этот дом твой. — Я приду. Обязательно. Конечно, придет! Альфард это не Вальбурга, с ним приятно и интересно говорить, да и Сириус, наверное, может, рассказать много интересного, в частности, как он с друзьями стали анимагами и как создали Карту Мародеров. Пусть он нарисован, а не создан родовым домом, часть магии Сириуса все равно перешла в портрет при рисовании. — А кто такой Джинджели? — повернулся уже выходивший Гарри. — Наш домовик, — засмеялся Альфард. — Сириусу скучно, вот он и цепляется к нему. Гермионе это точно не понравилось бы!