***
Рон не мог не заметить, что у Гермионы улучшилось настроение, она с аппетитом поужинала и улыбнулась в ответ на его робкую улыбку. Когда они выходили из столовой, Гермиона тронула его за руку и сказала: — Рон, нам нужно поговорить. — Да, хорошо, — согласился Рон, мгновенно вспотев. — Сейчас? — Можно и сейчас, — Гермиона огляделась, — только надо выбрать тихое место. Рон считал, что тихих мест в Академии, как в Хогвартсе — полно — курсантов немного, преподавателей тоже — масса свободных кабинетов. Он завёл её в пустой кабинет самоподготовки рядом с библиотекой и закрыл заклинанием дверь. Гермиона села за стол и предложила ему сесть напротив, Рон развернул стул и сел, положил руки на стол и посмотрел на неё. Он вглядывался в её красивые карие глаза, опушённые густыми ресницами, тонкие черты лица и чувствовал неимоверную тяжесть на сердце в ожидании, что она сейчас предложит расстаться. Гермиона тоже смотрела на него. Правильные черты лица, ярко-голубые глаза, сейчас полные тоски. Внешне Рон был очень похож на Билла, а его Гермиона считала одним из красивейших мужчин. Она вздохнула: — Наверное, я должна была тебе давно сказать об этом, но, если честно, я и сама не сразу поняла, что со мной. Рон, ожидавший, что Гермиона заговорит о клейме предателя крови, насторожился: — С тобой? А что с тобой? Я видел, что ты не в настроении и плохо ешь, но считал, что это из-за меня. — В какой-то степени это из-за тебя, — Гермиона подавила ещё один тяжёлый вздох и выпалила: — Я беременна. Но я не виню тебя и ни к чему не обязываю, — торопливо продолжила она. — Мне нужно было подумать о контрацепции, но из-за хлопот со свадьбой Гарри я совсем забыла. — Ты беременна? — вытаращился Рон. — То есть это не потому, что я предатель крови? Гермиона, слегка нахмурившись, смотрела на него: — Не улавливаю связи. Ты осознал, что я сказала? — О Мерлин, — прошептал Рон, глядя на неё во все глаза, — ты беременна, у нас будет ребёнок. А ты согласишься выйти за меня замуж, несмотря на то, что я предатель крови? — Рон, — раздражённо сказала Гермиона, — о том, что ты предатель крови я знаю уже несколько лет, ты же сам нам с Гарри рассказывал. Я вообще о другом! Сосредоточься, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты на мне женился только потому, что я беременна! — Я и сам хотел тебе сделать предложение по окончании Академии, — ответил Рон и достал из кармана затёртые листы пергамента: — Прочитай это. Гермиона молча взяла пергаменты, прочитала и с отвращением отбросила: — Какая мерзость. Что это? Почему ты считаешь, что это имеет отношение к тебе? Даже если вы не однофамильцы, что нельзя исключать, всё случилось пару сотен лет назад, не меньше. — Это страницы из дневника моего предка. Сам дневник в Отделе наследований в Министерстве, отец занимается. — Значит, клеймо предателя крови получают вовсе не за общение с магглами? — Да, — выдавил Рон, — не знаю, почему отец нам врал, он так и не объяснил толком, — раздражённо добавил он. — Это как раз понятно — он не хотел, чтобы вы жили под гнётом проклятья, при этом даже не понимая, в чём оно заключается. — Я понимаю, что теперь не имею права, но всё равно хочу спросить: ты выйдешь за меня замуж? — То есть ты хочешь на мне жениться, потому что я беременна? — уточнила Гермиона. — Я хочу на тебе жениться, потому что ты самая лучшая, умная, красивая, и я люблю тебя! Но считаю, что не имею права тебя об этом просить. — Рон! — повысила голос Гермиона. — Мне совершенно плевать, что там совершил или не совершил твой предок, ты ни в чём не виноват! Но если ты решил на мне жениться из-за ребёнка, я так не хочу. — Я только что сказал, что люблю тебя! — заорал Рон. — И считаю самой лучшей девушкой на свете! Так каким образом ты, такая умная, из этого сделала вывод, что я хочу на тебе жениться только из-за ребёнка?! — Не ори на меня! — крикнула Гермиона и засмеялась. Рон, глядя на любимую, тоже начал смеяться, а потом подошёл и обнял её. — Ты не представляешь, как я тебя люблю. Прости, что без кольца, но на следующих выходных я куплю. И, наверное, надо поговорить с твоими родителями. — И с твоими тоже, — согласилась Гермиона, положив голову на грудь Рона.***
— Ну и как, во имя Мерлина, я могу опознать преступника по этой маггловской фотографии? — простонал Рон, потрясая снимком, на котором был изображён хмурый, заросший щетиной дядька с тяжёлым взглядом маленьких глазок под кустистыми бровями. — Если бы он, хотя бы, повернул голову, почесал нос или подмигнул, на худой конец! — Рон в отчаянии постучал по снимку палочкой. Дядька никак не отреагировал, всё так же хмуро и совершенно неподвижно пялясь на него. На третьем курсе у будущих авроров добавился новый предмет — маггловедение. Энергичный пожилой сквиб, бывший маггловский полицейский, а ныне преподаватель Аврорской Академии Джеральд Уоткинс, знакомил курсантов с методами работы маггловской полиции и следователей. На этих занятиях было строго-настрого запрещено пользоваться волшебной палочкой. Но, впрочем, даже сейчас, во время выполнения домашнего задания, толку от неё не было никакого. На предыдущем занятии Уоткинс разделил их на пары и велел одному курсанту описывать внешность кого-то из группы, а другому составлять фоторобот, полагаясь на словесное описание. И опять — никакой магии! Уоткинс сердито отчитал Драко, когда составленный им портрет Рона (он моментально угадал его по описанию Гарри), начал потешно хмурить брови и скашивать глаза к носу. У остальных же курсантов портреты получились такими, что узнать кого-либо в этих квазимодоподобных личностях не представлялось возможным. — Кому вообще нужно изучать всю эту фигню! — проворчал Рон, отчаявшись написать характеристику преступника на основании фотоснимка. — Если нам даже и придётся иметь дело с преступником-магглом, то кто мешает использовать магию при его поимке? Никто ещё не отменял старый добрый Обливиэйт. Дин Томас рассчитывал сдать зачёт влёгкую, надеясь на знания, почерпнутые из бесконечных просмотров полицейских сериалов дома на каникулах. Гарри, успевший пожить среди магглов, тоже не испытывал с новым предметом больших затруднений. Всех удивил Драко, который с неподдельным интересом и блеском в глазах штудировал учебники по криминалистике, следственным действиям, оперативно-розыскной психологии и даже маггловский уголовный кодекс. — Это же просто потрясающе! — восхищённо бубнил он, дойдя до раздела «ДНК-идентификация». — И всё это они проделывают абсолютно без всякой магии! — Полечил бы ты зубы без магии в кабинете у Гермиониных родителей, — в сердцах буркнул Рон. Однако, если не считать некоторых затруднений с маггловедением, третий курс, по общему мнению, был даже легче, чем первый или второй. Предметы — знакомые, к требованиям преподавателей за два года все уже успели приспособиться. Даже Сэвидж с его всё усложняющимися полосами препятствий больше не вызывал ужаса ни у кого, включая Сьюзен. Да и разнообразных практических занятий было куда больше, чем занудной, набившей оскомину теории. На ЗОТИ осваивали множественные патронусы, на травологии учились работать с особо ядовитыми растениями, причём, обычные растения порою могли дать фору самому злобному представителю магической флоры. С профессором Луллием выполняли настоящую работу для Аврората — определяли состав конфискованных зелий.***
Самым приятным бонусом третьего курса были, конечно же, выходные, которые можно было провести дома, среди родных, а не в поднадоевших стенах курсантского общежития. Гарри с Драко взяли за правило по субботам гостить в Малфой-мэноре, благо, гастрономические причуды Камиллы потихоньку сошли на нет, да и настроение её, благодаря постепенно и неуклонно возвращающейся магии, заметно улучшилось. Парни с опаской и священным ужасом косились на растущий Камиллин живот, предпочитая держаться от неё на почтительном расстоянии. Гарри честно пытался представить себе, что там, внутри растёт кто-то, похожий на их любимчика Тедди, маленький, милый и смешной, но, сколько бы усилий ни прилагал, не мог испытать никаких эмоций. Они с Драко коварно избегали разговоров о будущем ребёнке, как ни старалась Нарцисса вовлечь их в обсуждение дизайна детской или разных подходов в организации режима дня младенца. Пока… пока в один из субботних вечеров Камилла не замерла со странным выражением на лице: — Толкнулся! — прошептала она. — Малыш толкнулся. Стоило будущим отцам ощутить ладонями удары крошечных пяточек, как они, повернув друг к другу изумлённые лица, поняли, что пропали! Вскоре уже Камилла не знала, куда деваться от их назойливой опеки и постоянных дотошных расспросов о самочувствии. Нарциссе пришлось с помощью Пинки разыскать все детские игрушки Драко («Мама, а тот плюшевый, зелёный дракон, который пыхал огнём, когда ему нажимаешь на животик? А настольный квиддич, который подарили мне Паркинсоны? Ты что, отдала мою модель Хогвартс-Экспресса на благотворительность?!»). Особенно обрадовала Драко его старая детская метла, найденная Шрэмпом в конюшне пегасов. На замечание Гарри о том, что метлу-то можно и новую купить, Драко возмущённо фыркнул и наставительно произнёс: — Ты ничего не понимаешь, Поттер! Эти вещи напитают ребёнка магией отцовской любви! — О, конечно, — закатил глаза Гарри. — Ведь эта метла ещё хранит священное тепло отцовской задницы! Все воскресенья отныне были посвящены обустройству детских апартаментов в поместье Поттер-Малфоев. И критическому осмотру оного на предмет острых углов, об которые ребёнок может, не дай Мерлин! стукнуться, и опасных вещей, которыми он может пораниться, подавиться, отравиться или каким-либо ещё образом навредить себе.***
— Мама! — Драко закружил ойкнувшую Нарциссу. Несмотря на то, что их отпускали на выходные, и они каждую субботу исправно навещали Малфой-мэнор, Драко так был счастлив, что у них с Гарри впереди целых две недели рождественских каникул, что не мог сдержать своей радости. Сегодня они зажгут святочное полено, завтра Рождество, и масса времени только друг для друга. Гарри стоял позади, улыбаясь. — Драко, милый, какой ты сильный, сынок, — Нарцисса грустно улыбнулась, и Драко моментально напрягся. — Что-то случилось? С отцом? — Нет, нет, с папой всё хорошо. Камиллу забрали в Мунго. — Что с ней? Что-то с малышом? — Всю последнюю неделю ей было нехорошо, но она скрывала. Когда сегодня утром она не смогла позавтракать, мы вызвали целителя, и её забрали в Мунго. Подозревают поздний токсикоз. — Что это? — спросил Гарри. — Она чем-то отравилась? — одновременно с ним уточнил Драко. — Нет, это патологическое состояние, которое может привести к неблагоприятным исходам для матери и плода, — с болью в голосе пояснила Нарцисса. Драко переглянулся с Гарри и заявил: — Мы отправляемся в Мунго. — Сейчас в этом нет необходимости, мои дорогие. Камиллу погрузят в сон, проведут всевозможную диагностику и будут наблюдать. Они отправились в поместье Поттеров, где счастливые домовики тут же забегали вокруг них. Несмотря на их заботу, и Гарри, и Драко чувствовали внутри беспокойство, веселиться не хотелось, и даже приближающийся праздник не радовал. После захода солнца Гарри предложил отправиться в лес за святочным поленом: — Только мётлы возьмём. Бэлли притащил две метлы, и хозяева, облачившись в тёплые полётные мантии, полетели в лес. Полёт на метле всегда поднимал настроение и прочищал мозги. Назад они вернулись, чувствуя себя намного лучше. Сидя перед камином с горящим поленом, Гарри и Драко бросали в огонь зерно и лепёшки, поливали вином, мёдом и маслом, благодаря за каждый день проходящего года. — Спасибо за мужа, — сказал Гарри и посмотрел на Драко, в блестящих, серебряных, как кровь единорога, глазах которого он видел только всеобъемлющую любовь к нему, Гарри. Они долго в обнимку сидели у камина, глядя на пылающий огонь, считая искры, и чувствуя любовь и поддержку друг друга. — Мне кажется, нам всё-таки нужно навестить Камиллу, — тихо сказал Гарри. — Сейчас? — уточнил Драко. Гарри кивнул и вскочил: — Как же я забыл?! Шит! Зимние мантии. Пока домовик обернулся с мантиями, Гарри побежал в спальню под недоумевающим взглядом Драко. Он бегом спустился с лестницы к супругу, который ждал его в вестибюле у входной двери с тёплой мантией в руках. — Одевайся. Что за срочность? Гарри разжал кулак, показывая слезу дракона и широко улыбаясь. — Что бы ни было с Камиллой, я уверен, это ей поможет. А если нет, то у нас есть ещё слёзы феникса и кровь единорога.***
Они аппарировали к больнице Св. Мунго и прошли внутрь через витрину с жутким манекеном. За столом с табличкой «Справка» сладко спала привет-ведьма. Гарри кашлянул и громко спросил: — Простите, в какой палате мисс Малфой? Сонная привет-ведьма подняла голову и возмущённо посмотрела на них: — Приём посетителей закончен, приходите завтра. Мы принимаем только больных. — Но нам очень нужно! А скажите, целительница Уиггинс случайно сейчас не дежурит? — спросил Гарри. — Она дежурит совсем не случайно — у неё тяжёлые роды. Приходите завтра, — отрезала привет-ведьма, листая какой-то журнал. — Но кто-то ещё там должен быть? — спросил Гарри, хмурясь. — Пойдём, Гарри, — потянул его за руку Драко и ехидно добавил, обращаясь к привет-ведьме: — Почитаем завтра во всех газетах, как в Мунго приветливо приняли Героя магической Британии Гарри Поттера. Привет-ведьма резко подняла голову, уставившись на Гарри: — Ой, мистер Поттер, прошу прощения! Она поспешно вскочила, не зная, что делать и куда бежать. — Простите, что не узнала Вас, день был тяжёлый, и приём посетителей действительно закончился. Я проведу вас к дежурному целителю-стажёру. Гарри с благодарностью посмотрел на неё и потом недовольно на Драко, тот поднял брови и пожал плечами, мол, почему б не воспользоваться славой супруга, если надо для дела, учитывая, что самим супругом попользовалась вся магическая Британия. Целитель-стажёр Огден Смит, выслушав Гарри и осмотрев слезу воздушного дракона, не беря её в руки, кивнул: — Да, я и слышал, и читал о них. Мисс Малфой это точно не повредит. Пойдёмте, проведу вас в палату. У слёз есть интересное свойство — они устанавливают магическое равновесие в организме: если на мага воздействовали негативным заклинанием, то слеза вытянет и рассеет эту негативную магию, — рассказывал он по дороге, — если наоборот, человек испытывает нехватку магических сил, то слеза аккумулирует магию из пространства и добавит. К тому же, слёзы дракона ослабляют любые тёмные чары. Они подошли к палате Камиллы, и Огден открыл дверь: — Заходите и наденьте ей слезу. Потихоньку, там ещё две женщины, они тоже под сонными чарами, но лучше не шуметь, а то целительница Уиггинс с меня голову снимет. — А ничего, что без консультации с целительницей Уиггинс? — уточнил Драко. — Я несколько лет занимаюсь изучением слёз воздушного дракона, мне даже удалось добыть трактат китайского мага, и я абсолютно уверен, что слеза только помогает. Они прошли в палату, стараясь не смотреть на две другие кровати. Бледная Камилла спала, под одеялом выделялся заметный животик. Драко осторожно приподнял её голову, и Гарри аккуратно надел шнурок со слезой, подсунув её под одеяло. Они стояли втроём, окружив кровать и смотрели, как Камилла спит. Через несколько минут её щеки порозовели, а на губах появился намёк на улыбку. Огден широко улыбнулся и показал на дверь. Они тихо вышли, и целитель наложил сигнальное заклинание. — Ну вот, господа, можете идти отдыхать. Вы не представляете, как я вам благодарен за то, что увидел то, о чём раньше только читал! Гарри и Драко переглянулись, и Гарри сказал: — Пожалуйста, разрешите нам остаться здесь, мы никому не помешаем. — Целительница Уиггинс снимет с меня голову, — шмыгнул носом Огден. Гарри сполз спиной по стене, усаживаясь на пол, Драко устроился рядом. Целитель-стажёр Огден Смит давно ушёл, оставив Гарри и Драко пялиться на дверь палаты Камиллы. Гарри проснулся от громкого окрика, рядом с ним завозился спавший на его плече Драко. — Мистер Поттер-Малфой и мистер Малфой-Поттер, что вы здесь делаете, господа, скажите на милость? Над ними возвышалась разгневанная целительница Уиггинс. — Прошу прощения, — хриплым со сна голосом сказал Драко, — но мы не могли оставить мисс Малфой в Рождество одну. — И каким же образом вы ей помогли, сидя за дверью, позвольте спросить? — Они принесли слезу воздушного дракона, — сообщил тихо подкравшийся Огден. — Мисс Малфой сразу стало лучше. — Вы посмели дать ей слезу, не спросив меня? Вы провели диагностику? — Э-э-э, нет, — повинился Огден, опустив голову. Целительница Уиггинс смерила его уничижительным взглядом и посмотрела на Гарри с Драко: — Господа, идите к моему кабинету и ждите. Сон в неудобной позе на полу им явно не пошёл на пользу. Гарри покрутил плечами и упал на стул для посетителей возле кабинета целительницы, Драко сел рядом. — С Рождеством, любимый, — прошептал он и хотел поцеловать Гарри в щёку, но тот как раз повернулся, и их губы встретились в мягком, приветственном поцелуе. — Люблю тебя, — шепнул Гарри ему в губы. Вскоре подошла целительница Уиггинс, уголки её губ подрагивали в лёгкой улыбке. Она открыла дверь в свой кабинет и пригласила внутрь. — Присаживайтесь, господа. Должна сказать, у меня для вас добрые новости. Ожидаемый токсикоз оказался не так страшен, а слеза дракона полностью нивелировала его негативное воздействие. Драко заморгал: — Так значит?.. — Да, вы можете забрать мисс Малфой домой. — Но почему у неё вообще появился этот токсикоз? — нахмурился Гарри. — О, такое бывает при многоплодной беременности. Драко уставился на целительницу огромными глазами: — Как у книзла, что ли? Целительница снисходительно улыбнулась: — Так принято говорить, мистер Малфой-Поттер, если детей зачато больше одного. — То есть, у нас будут близнецы? — с восторженным ужасом спросил Гарри. — Скорее всего, двойня, вряд ли дети будут похожи между собой, хотя, кто знает. Пока в коридоре они ждали Камиллу, Драко схватил Гарри за руки: — Ты можешь себе представить, у нас будет двойня! Двое малышей, — он неверяще покачал головой. — Мама с ума сойдёт от счастья.***
Подготовку к свадьбе на себя, естественно, взяла Молли. Свадьба была назначена на восьмое января, потому что Рон заявил, что раньше не может. Чем он занимается и куда пропадает на выходных, Гермиона не знала. Поначалу она считала, что Рон помогает матери со свадьбой, поскольку она помнила тот сумасшедший дом, что творился в «Норе» в преддверии бракосочетания Билла и Флёр, и старалась всячески его избегать, ссылаясь на занятия. Но потом она с родителями пару раз прибывала в «Нору», и выяснилось, что Рон вообще не бывает дома по выходным, причём Гермионе показалось, что его семья в курсе, где он пропадает. Вечером седьмого января Гермиона вместе с родителями прибыла в «Нору» с помощью порт-ключа, добытого мистером Уизли в Министерстве. Рона она не видела все каникулы и, как оказалось, сейчас он дома снова отсутствовал. — И очень хорошо, молодые не должны видеть друг друга перед свадьбой, — заверила её мама. Гермиона грустно улыбнулась, надеясь, что на саму свадьбу Рон всё-таки явится. Она покрутила на пальце тонкое золотое колечко с маленьким бриллиантом, которое он ей подарил. — Невероятно, — покачала головой мама, глядя на свадебное платье дочери, висящее в прозрачном чехле на стене. — Ты будешь в нём, словно королева, моя малышка. Неужели у вас принято надевать на свадьбу такие? — Не знаю, мне так захотелось, — слабо улыбнулась Гермиона. Вечером за ужином Гермиона сидела между родителями, Рон так и не появился. Ей очень не хватало Гарри, но тот вместе с Драко должен был прибыть только завтра, как и Билл с Флёр, и Джордж с Анджелиной. Миссис Уизли левитировала из кухни огромный сладкий пирог, Чарли, прибывший утром, подскочил, чтобы освободить для него место на столе. Мистер Уизли с отцом Гермионы вёл беседу о стоматологических приборах, которыми магглы сверлят зубы, и приходил в весёлый ужас. Миссис Грейнджер тихо посмеивалась, слушая их разговор. Чарли болтал с Перси, который привёл свою девушку Одри познакомить с семьёй. На душе Гермионы было одновременно и спокойно, и тревожно. Миссис Уизли, глядя на неё своими добрыми глазами, тихо сказала: — Всё будет хорошо, Гермиона, дочка, ни о чём не беспокойся.***
На следующее утро Гарри стоял рядом с зеленоватым, нервно теребящим галстук Роном и испытывал чувство дежавю. Те же действующие лица, такое же мероприятие, то же зашкаливающее, не дающее нормально вздохнуть волнение. Только на этот раз в роли умирающего от страха жениха был его лучший друг Рон, а Гарри предстояло по мере возможности успокоить его и живым доставить к месту проведения церемонии бракосочетания. — Эй, Рон, — в очередной раз попытался Гарри приободрить друга, — свадьбу организует твоя мама, а уж она-то знает в этом толк! Всё пройдёт по высшему разряду, успокойся! — Ага, «успокойся!», — проныл Рон, — а сам-то, небось, перед своей свадьбой чуть галстук не сжевал! — Не жевал я никаких галстуков, не преувеличивай! — засмеялся Гарри. — Ну ты и сравнил! Моим женихом был Драко Малфой, а у нас, сам знаешь, никогда с ним не было всё просто. Так что у меня был повод нервничать, согласись! А вы с Гермионой — не просто пара, вы лучшие друзья. Столько лет не разлей вода, чего только не пережили вместе! Вот неужели ты всерьёз тревожишься, что Гермиона в последний момент передумает выходить за тебя? Рон закрыл глаза и, как наяву, увидел маленькую девочку с гривой непослушных пышных волос, стремительно врывающуюся в их с Гарри купе: «О, ты колдуешь? Давай, мы тоже посмотрим! Ты уверен, что это правильное заклинание?.. А я тут взяла из книг несколько простых заклинаний, чтобы немного попрактиковаться, и всё получилось! … Я, конечно, уже выучила наизусть все наши учебники — надеюсь, этого будет достаточно, чтобы учиться лучше всех! … А у тебя, между прочим, грязь на носу, ты знаешь?» Рон расплылся в улыбке, на сердце у него потеплело, а в животе наконец-то развязался тугой узел и закопошились счастливые бабочки. Но тут перед его внутренним взором одна за другой замелькали картинки: «Вин-ГАР-ди-ум Ле-ви-О-сса!», пф, неудивительно, что её никто не выносит. Если честно, она — настоящий кошмар…» «Твой кот съел мою бедную крысу! Коросточка моя! Да он просто чудовище! Это ты во всём виновата!» «Я никогда ничего не обещал Гермионе. Я свободный человек! Пусть видит и знает, что и меня кто-то хочет целовать!» И самое тяжёлое, мучительное воспоминание: «— Ты остаёшься или как? — Я… да… да, остаюсь, Рон, мы обещали пойти с Гарри, обещали помочь… — Я понял. Ты выбираешь его! — Нет, Рон… прошу тебя… не уходи… не уходи!» Рон горестно взвыл: — Ох, Мерлин, я такой ужасный человек, Гарри! Все эти годы я только и делал, что постоянно обижал Гермиону! Грубый, тупой чурбан! Она была абсолютно права, когда сказала, что мой эмоциональный диапазон не больше чайной ложечки! Гарри изумлённо уставился на него: — Вообще-то, она нам обоим это говорила. — Но ты никогда не обижал её. Наоборот! Если бы не ты, она могла погибнуть от рук тролля в том туалете, где плакала из-за меня. Гарри! Она чуть не погибла из-за меня! Я ничуть не лучше моего ужасного предка! — Прекрати, Рон! — Гарри потихоньку начал впадать в панику и остро почувствовал, что нуждается в Драко — в его гибком слизеринском уме, юморе, умении убедить и уболтать кого угодно. Рон уже сидел на корточках, вцепившись себе в волосы и раскачиваясь из стороны в сторону: — Она будет совершенно права, если откажет мне сейчас, опозорив при всём честном народе, да ещё и напустит на меня своих бешеных канареек, как тогда, на шестом курсе. Я заслужил! — Ничего подобного Гермиона не сделает, прекрати нести чепуху, Рон, — всерьёз разозлился Гарри. — Она любит тебя! Словно в подтверждение его слов, в комнату влетела разъярённая Джинни: — Сколько можно наводить марафет?! — напустилась она на Рона. — Гости уже в сборе, церемониймейстер прибыл, Гермиона вся на нервах, а ей, между прочим, вредно нервничать! Ох, Мерлинова борода, Рон, что с твоими волосами?! — Джинни поколдовала над всклокоченной шевелюрой брата и, бросив на ходу: «Я к невесте! У вас ровно две минуты!», вылетела прочь из комнаты. Гарри смотрел на Рона и понимал, что тот очень сильно изменился внешне. Нет, он остался таким же высоченным и накачанным, но все это благодаря двум с половиной годам занятий физподготовкой в Академии. Чего Гарри не заметил раньше, что и неудивительно, видя Рона каждый день, так это, как изменилось его лицо. С него словно шелуха слетела: веснушки почти исчезли, кожа будто светилась, голубые глаза стали ещё ярче, рыжие брови и ресницы слегка потемнели, а волосы приобрели золотистый отлив. Рон стал походить на более мужественную версию Локхарта. Гарри захихикал, вспомнив, что на втором курсе Гермиона была влюблена в этого красавчика-учителя. Для Рона не прошли даром близкие контакты с единорогами, наверное, и клейма предателя крови на нём уже нет. — Пойдём, — Гарри коснулся плеча друга, — нельзя заставлять невесту ждать. Поверь мне, Рон, всё пройдёт идеально!***
Поскольку в «Норе» при всём желании не могли поместиться все гости, свадьба, как и в случае с Биллом, проходила в саду. Деревья украсили серебряным снегом и белыми мерцающими огоньками. На огромный белоснежный шатёр наложили согревающие чары. Столбы, на которых держался шатёр, увивали серебряные ленты и украшали маленькие розетки золотистых цветов, словно покрытых инеем. Внутри от входа и до свадебной арки, увитой белоснежными зимними розами, тянулась белая с золотым рисунком ковровая дорожка, по обе стороны которой стояли ряды таких же белых с золотом изящных стульев, занятых гостями. Хагрид, торжественно причёсанный, в костюме канареечного цвета, восседал сразу на трёх укреплённых мощными чарами стульях. Рон в синей с серебром мантии стоял на подиуме под аркой рядом с Гарри, держащим подушечку с кольцами. Он, приоткрыв рот, смотрел на приближающуюся под музыку в сопровождении отца Гермиону в длинном старинном платье из бордового бархата со вставками из золотой парчи впереди и в диадеме гоблинской работы, которую утром ей вручила тётушка Мюриэль. — Настоящая гриффиндорка, — прошептал Гарри. — Мерлин и Моргана, — пробормотал Рон, — она прекрасна! Мистер Грейнджер подвёл Гермиону к Рону и сказал: — Передаю тебе мою дочь, береги её. Джинни, шедшая позади них, встала возле Гермионы и улыбнулась Гарри. Гермиона смотрела на Рона и не могла понять: он всегда был таким красивым? — Дорогие жених и невеста, уважаемые гости, мы собрались здесь, чтобы отпраздновать союз двух сердец, — заявил церемониальный распорядитель, тот же маленький волшебник с клочковатыми волосами, что проводил свадебный обряд Гарри и Драко. — Сейчас состоится самое прекрасное, самое незабываемое событие в вашей жизни. Сегодня день вашей свадьбы. Гарри посмотрел на Драко, сидящего во втором ряду и не сводящего с него своих серебряных глаз. — Рональд Биллиус, берёте ли вы Гермиону Джин в жёны, клянётесь ли хранить ей верность и быть поддержкой в радости и горе? Только редкие всхлипывания миссис Уизли нарушали тишину шатра. Гарри заметил, что глаза Джинни тоже наполнились слезами. — В знак любви и преданности друг другу прошу вас обменяться обручальными кольцами, — и после того, как Рон и Гермиона надели друг другу кольца, церемониймейстер обьявил: — Властью, данной мне Министерством магии и самой Магией, объявляю вас соединёнными узами брака до скончания ваших дней. С этой минуты ваш дом — это ваша крепость, а ваша семья — это фундамент, на котором будет держаться эта крепость, и пока вы будете вместе, и будете любить друг друга, вашей крепости будут не страшны любые бури и испытания. Вокруг целующихся Рона и Гермионы закружил магический вихрь искорок, выпущенный из палочки церемониймейстером. Джордж махнул волшебной палочкой, и из неё вылетели золотые и серебряные бабочки. Хагрид трубно высморкался в свой платок размером с добрую скатерть. — Прошу всех встать! — обьявил церемониймейстер, и когда все поднялись, взмахнул палочкой, освобождая в центре шатра место для танцев, а под его стенками выстраивая столики со стульями. На столиках мгновенно появились праздничные блюда, в воздухе запорхали бутылки шампанского, разливая его в летающие тут же бокалы.***
Гарри огляделся вокруг. На этом празднике, в отличие от их с Драко свадьбы, не было ни приглашённых важных шишек, ни представителей прессы. Зато в изобилии присутствовали коллеги мистера Уизли и многочисленные родственники. Повсюду сновали детишки разных возрастов, и Гарри невольно разулыбался, представив, как через пару лет и их с Драко сорванцы будут носиться среди гостей на каком-нибудь семейном празднике в «Норе». Ну, например, на дне рождения Мари-Виктуар. Похожая в своём праздничном наряде на прехорошенькую старинную куклу, Мари-Виктуар восторженно завизжала. Отец подбрасывал её в воздух, а она приземлялась назад в его любящие объятия далеко не сразу: стихийная детская магия держала её в воздухе, и она парила над головами гостей, весело смеясь. Гарри с изумлением отметил, что шрамы на лице Билла стали почти незаметными. Он вспомнил, как Рон говорил, что Билл в последнее время уже не так помешан на бифштексах с кровью, как раньше, сразу после укуса Грэйбека. Очевидно, магия вейл, передаваемая ему с любовью Флёр, потихоньку делала своё дело или близкое общение с единорогами, к которым Рон таскал его вместе с Джорджем. — Эй, Малфой-Поттеры! — к ним подошёл Джордж, неся на руках толстощёкого сынишку. — Слышал, вы скоро станете папашками? Мы тут с Анджелиной намереваемся чутка потанцевать. Оставляем вам Фредди, приглядите за ним — заодно и попрактикуетесь. — Эй! — возмутился Гарри, когда на руках у него очутился Фредди и бесцеремонно вцепился в его очки с явным намерением разобраться в их устройстве. — У нас так-то Тедди для практики есть! Но Джордж с Анджелиной уже умчались на танцпол. Что-то в облике Джорджа не давало Гарри покоя. Что-то было и так, и не так, но что? — Заметил его ушной протез? — спросил подошедший Перси. — Протез? — поразился Гарри. — Ну да! Он использовал при его изготовлении те же чары, что они с Фредом применяли, когда мастерили свои Удлинители Ушей. Помнишь их? — Какие ещё Удлинители Ушей? — не понял Драко. И Гарри рассказал ему, как близнецы с помощью хитроумного приспособления могли прослушивать важные разговоры. — Ого! — восхитился Драко. — Значит, теперь про Джорджа нельзя говорить гадости, даже, если он находится на другом конце сада. О, Гарри, не правда ли, мы с тобой невероятно счастливы, что нянчим крошку-Фредди, вместо того, чтобы, как все нормальные люди, отжигать на танцполе? — Ты что, собираешься поджечь танцпол, дрянной мальчишка?! — раздался позади них ворчливый голос. Он, конечно же, принадлежал похожей на старого сварливого фламинго тётушке Мюриэль. — А с виду такой приличный молодой человек! Похож на Абраксаса Малфоя в молодые годы. Ох, и красив был, шельмец! — Я его внук, мэм, — смиренно произнёс Драко, — Драко Малфой к Вашим услугам. — Драко Малфой-Поттер! — поправил его Гарри. — Гарри Поттер! — всплеснула руками тётушка Мюриэль. — Ну, в этот раз ты хоть не под обороткой! Хорош, хорош Герой! — одобрительно оглядела она его с ног до головы, а затем снова повернулась к Драко. — И какого красавчика себе отхватил. Прямо прынц! — (Драко зарделся нежным румянцем). — А это что ж, — указала она на Фредди, — у вас уже и дитя имеется? — Нет, мэм, — смутился Гарри, — это Фредди, сын Джорджа. — Ещё один Уизли, — проворчала Мюриэль. — Я всегда говорю: они плодятся, точно гномы. Драко, не удержавшись, громко фыркнул. — Кто-то упомянул гномов? — тут же очутился рядом с ними Ксенофилиус Лавгуд в своей слепящей глаза ярко-жёлтой мантии. — Прелюбопытнейшие, я вам скажу, создания, эти гномы, или, если называть их, как должно, Gernumbli gardensi. Мало кто из чародеев понимает, сколь многое мы можем почерпнуть у этих мудрых, маленьких… — Папочка, — потянула его за рукав подошедшая Луна, — всё это ты уже рассказывал Гарри на свадьбе Билла и Флёр. Пойдём лучше потанцуем! — Ишь ты, старый Лавгуд разоделся в жёлтое, ну вылитый омлет, — неодобрительно поджала губы тётушка Мюриэль. — Однако, я вам должна сказать, невесту-то Рональд выбрал себе неплохую, даром, что из магглов! Помнится, раньше у неё были костлявые лодыжки, да и осанка оставляла желать лучшего. Ну, да с моей диадемой любая станет красавицей! Джинни, решив выручить попавших в осаду Гарри и Драко, подговорила Дина пригласить тётушку Мюриэль на танец, а сама, лукаво подмигнув Драко, пересадила к нему на колени Фредди и увлекла Гарри на танцпол. Гарри ничего не оставалось, как смущённо улыбнуться своему закатившему глаза супругу и последовать за ней. — Ты счастлив, Гарри? — спросила Джинни, положив руки ему на плечи и покачиваясь в такт музыке. — Очень! — сияя, выдохнул Гарри. — Я так рада за тебя, — искренне сказала Джинни, — ты заслуживаешь всего самого чудесного. И если ты считаешь самым чудесным этого белобрысого засранца… — Джинни! — с укором воскликнул Гарри. — Шучу, шучу! И они оба засмеялись. — Ну, а ты? — посерьёзнев, спросил Гарри. — Ты счастлива? Определилась наконец? — Да, — уверенно ответила Джинни. — Я думаю… нет, я точно знаю, что Дин — тот самый. Мой единственный. — Ну вот, — проворчал Драко, стоило Гарри вернуться, — я тут, между прочим, скучаю. Даже ребёнка у меня забрали. А он со своей бывшей танцует! — Ревнуешь? — поднял брови Гарри. — Ревную! — надулся Драко. — А я могу прощения попросить, — мурлыкнул ему на ушко Гарри. — Вот вернёмся домой, и я та-а-к прощения попрошу… — Гадский Поттер! — зашипел Драко. — Вот что ты творишь?! Как я теперь доживу до конца этой дурацкой вечеринки? — Фейерверк! — закричала Джинни. — Сейчас будет фейерверк! В вечернем небе закружились золотые фениксы, оглушительно зарычали огнедышащие драконы. Все поражённо ахнули, когда магические животные рассыпались искрами, и из этих искр возник огромный, сияющий единорог. Он пронёсся вокруг дома и сада, покружил над головами замерших в восхищении гостей и растаял в небе. Проклятье, тяготевшее над семейством Уизли, развеялось и исчезло навсегда.