***
*Хохот. Зловещий клоунский хохот. Ты снова обставил её, о да.* Харли уже поняла, что натворила. Не стоило ей приближаться, ох, не стоило. *Хохот.* Харли пытается убежать отсюда, как можно дальше, но ноги будто приклеились к полу. Мерзкий хохот забирается в голову, мешая принять разумное решение, не давая ей здраво мыслить. Высокий неясный силуэт подступает к ней из темноты, и девушка впадает в тихую панику. Что высвободилось из этого гроба, Харли? Что ты выпустила оттуда? Она закрыла глаза, и ей вновь стало страшно. Она вспоминает свои детские страхи. Она вновь та самая пятилетняя девочка, которую мама заставляет залезать на турник*. — Мам, я не хочу! — Лезь! — Пожалуйста, нет! — Я сказала — лезь! — Там высоко! — Мама, я не хочу, не надо! — пародируя голос пятилетки, пропел Пеннивайз где-то совсем рядом с девушкой. — Мам, я упаду оттуда! Харли не открывает глаз, она до сих пор боится. Его голос слишком близко. Он прямо за её спиной. Она закрывает лицо руками, боясь даже вздохнуть. Тишина. Слышен лишь стук её сердца и размеренное дыхание. Его дыхание. Оно обжигает кожу на её шее, как та кислота на химическом заводе. По ощущениям Харли с уверенностью могла бы сказать, что там, где дыхание Пеннивайза коснулось её кожи, остались лишь ожоги. Девушка беззвучно заплакала. Не от боли, хоть та и была адской. От бессилия. Она в его власти, по своей же воле. — Ты чувствуешь боль, Харли? — вкрадчиво произнёс Пеннивайз. — Мне не больно, — сквозь слёзы прошептала девушка. «Она в его власти, по своей же воле» — О, нет, другую боль. Она внутри тебя. Она пожирает тебя. Разве ты не чувствуешь, Харли? Она внутри. Его когтистая рука легла на её живот, Девушка на мгновенье прекратила рыдать. Секунда — и её лицо исказила гримаса боли. Боже, какая же ерунда по сравнению с этим падение с турника! Харли дико закричала. Она бы упала на пол, но руки стоящего позади неё Пеннивайза обхватили её за талию, продолжая впиваться когтями в её тело. А она всё продолжала кричать. — Внутри тебя… — весело пророкотал он. Харли всё кричала и кричала. На её губах образовалась пена, ногти впились в руки клоуна, но она не переставала кричать. — ПУСТИ МЕНЯ!.. По всему участку тела, где когти Пеннивайза рвали её плоть, распространялась невыносимая боль, а лёгкие будто сдавливало раскалёнными жгутами. Харли уже охрипла, но не могла перестать кричать. Девушка зажмурилась, ноги совсем её не держали, только Пеннивайз прижимал её к себе, не давая упасть на каменный пол. Харли брыкалась и кричала, но он лишь хохотал, и вдруг его руки крепко обвивались вокруг её талии, перестав терзать её измождённое тело.***
Она обессилела. Она устала. Теперь ей хотелось только умереть. «…по своей же воле» Крики её прекратились. Боль ушла. Усталость завладела всем телом. Холодные руки опустили Харли на пол. Девушка тут же схватилась за живот, согнувшись пополам. Она почти ничего не чувствует. Она не хочет ничего чувствовать. — Да уж, — с восторгом промурлыкал голос Пеннивайза, и Харли чуть приоткрыла глаза. Клоун в грязно-бурым от крови костюме сидел перед ней и с удовольствием облизывал и обсасывал окровавленные пальцы. Но… как он оказался тут? Он же только что был у неё за спиной… Пеннивайз, ощутив на себе её взгляд, повернул голову в её сторону, и Харли испуганно зажмурилась, вызвав этим у клоуна громкий смешок, и в следующую секунду Харли ощутила обжигающее дыхание на своих губах. — Открой глаза, Харли. Девушка отрицательно покачала головой. Пеннивайз вновь рассмеялся. — Не бойся, я больше не собираюсь тебя пугать. — Он поднял её лицо за подбородок. — Открывай. Харли устало приоткрыла глаза и впилась взглядом в золотистые глаза существа.