Чародейка
17 января 2018 г. в 07:00
Бита, красно-синяя куртка, револьвер. Всё, что нужно для побега.
Когда на город уже опустился вечер, загорелись фонари, а револьвер заряжен, Харли решила поторопиться — Пеннивайз мог вернуться в любую минуту. Не было гарантии, что он ещё не знает о её планах; не было гарантии, что он не будет в бешенстве, когда узнает. Но она должна была это сделать — иначе никак.
Выйдя из хостела, Харли направилась по тёмным улицам туда, где, по её мнению, находился Старлинг-сити (как знала сама девушка, до него было намного ближе, чем до Готэма). Совершенно не зная Мидвэй-сити, Харли плутала по улицам, не совсем понимая, куда направится. Она старалась никуда не заворачивать, чтобы не ходить кругами, и в то же время ей нужно было идти максимально быстро. Девушке даже не было страшно. Такое ощущение, словно она просто собралась немного прогуляться, если бы при каждом шорохе её сердце не начинало биться, как сумасшедшее.
Пройдя уже три подозрительно схожих перекрёстка, Харли поняла, что ходит по кругу, хоть она никуда и не сворачивала. Её это начало напрягать, и она покрепче обхватила руками биту, словно та могла ей чем-то помочь.
Проходя мимо какого-то маленького кафе рядом с заправкой, она услышала истошный крик. Харли остановилась, прислушиваясь к звукам, исходившим из маленького кафе. Когда крик повторился, Харли ощутила, как бешено колотится её сердце, эхом повторяя испуг, пронизывающий её насквозь.
С минуту она раздумывала, и наконец, тяжело вздохнув и вытащив револьвер из кобуры, направилась быстрым шагом к двери; толкнув её ногой, она двинулась внутрь заведения, стараясь не издавать ни звука. Нечеловеческий крик послышался снова, и на этот раз Харли смогла определить, откуда он доносился, а ещё то, что голос был точно женский. Звуки доносились из кухни.
Распахнув дверь и пройдя вперёд, держа в одной руке револьвер, а во второй биту, Харли огляделась вокруг и обомлела. На разделочном столе, захлёбываясь собственной кровью, лежала женщина лет двадцати, в которой девушка с ужасом узнала Чародейку. Вернее, то, что от неё осталось. Над Чародейкой склонялся Пеннивайз, в своём истинном обличии; его лицо было перемазано кровью, а в глазах горел безумный огонёк. Его острые белые зубы вдруг впились в плоть жертвы, и Чародейка отчаянно хрипела, не в силах больше кричать.
Увидев эту жуткую картину, Харли почувствовала поступившую к горлу тошноту в сочетании со зловещей болью в груди. Нехватка воздуха не давала ей закричать от ужаса. У неё появилось огромное желание бежать, не оглядываясь, но она вдруг ощутила, что не может сдвинуться с места. Когда Чародейка повернула в её сторону голову, сказав одними лишь губами: «Помоги», Пеннивайз бросил на неё дикий взгляд и безумно улыбнулся. Лишь мельком глянув на него, Харли тут же поняла, что он знал о её побеге с самого начала; он знал, как она собирается это сделать, когда она собирается это сделать и почему.
Когда Чародейка издала свой последний хрип, Пеннивайз обошёл стол и медленно направился к Харли. Его размеренные шаги эхом отдавались в пустой кухне. Она кое-как отступила на один шаг назад, но это было большее, что она могла сделать — паника сковала её тело, не давая двинуться с места.
— Харли, Харли, Харли… — тихо и укоризненно сказал Пеннивайз, смотря на неё, как на нерадивую школьницу, не выучившую урок. Улыбка не сходила с его лица, пока он не подошёл к ней вплотную. — Неужели ты не поняла, что от меня не сбежать?
Харли виновато опустила голову, спрятав лицо в ладонях и жалобно всхлипнув; её оружие упало на пол, но она и не думала его поднимать — всё бесполезно. Он снова обставил её.
— О, да. Я снова обставил тебя.
Его окровавленные руки опустились на плечи девушки, и неожиданно он стиснул её в объятиях. Харли уткнулась лицом ему в плечо, не прекращая рыдать. Она боится того, что он с ней сделает после её проступка. Единственное, что она знала — это то, что наказание будет.
Харли открыла глаза, только когда они с Пеннивайзом вдруг вновь оказались в номере того же самого хостела. Без всяких слов он уложил её на кровать и, к её ужасу, лёг совсем близко, почти нависнув над ней. Его глаза изучали её, но он не делал ничего. Совершенно.
Харли посмотрела на него, но тут же стыдливо опустила глаза, не выдержав пристального взгляда. Вместо этого она начала изучать клоунский костюм, с удивлением отметив, что на нём нет ни капли крови. Клоун усмехнулся, увидев её ошарашенный взгляд. Он осторожно взял её ладонь и поднёс к глазам, проводя по её бледной коже пальцами.
— Что… что ты делаешь? — в страхе прошептала девушка. Пеннивайз чуть сощурил глаза.
— Разве не видно? Изучаю тебя, — прошептал он так же тихо, и хитрая улыбка никак не сходила с его лица.
— И зачем же? — Харли спросила лишь для того, чтобы не сидеть в тишине наедине с ним. Её удивляло, почему он не злится на неё, не наказывает за попытку побега. Пеннивайз бросил на неё пытливый взгляд.
— Зачем? Харли, ты задаёшь весьма странные вопросы, — поняв, что девушка не понимает, к чему он клонит, Пеннивайз тихо вздохнул и попытался объяснить, — я хочу понять, в чём тут дело. Почему мне так легко сдерживать себя рядом с тобой. И почему я пытаюсь себя сдерживать.
— Ты сдерживаешь себя? От чего? — Харли всё ещё не понимала. Пеннивайз не ответил. Вместо этого он спросил:
— Как ты думаешь, кто я, Харли?
Харли на секунду задумалась. Затем она робко прошептала:
— Ты страх?
— Что? — фыркнул Пеннивайз.
— Страх, самый настоящий, — чуть громче повторила девушка.
— О нет, Харли. Я выше страха. Я создаю его. Я им управляю, — золотые глаза пылали ярче костра. — Я питаюсь им.
Харли молчала, пытаясь осознать сказанное.
— Я могу учуять его запах, запах ужаса. Это то же самое, как если бы ты почувствовала запах свежего хлеба, — Пеннивайз выглядел чересчур весёлым, непонятно зачем рассказывая об этих вещах.
Он помолчал с минуту, и тут же произнёс то, что она боялась услышать больше всего на свете:
— И, конечно же, я чую твой страх. Прямо сейчас, — глаза, казалось, прожигали дыру на её лице.
— И он пробуждает в тебе… голод?
— О, да, — Пеннивайз закрыл глаза и с наслаждением втянул ноздрями воздух, — просто зверский аппетит...
Харли задрожала. Золотистые глаза опять впились в неё взглядом, и даже если бы он не мог почуять её испуг, он был бы в состоянии заметить эту дрожь. Девушка осознала, что он хочет сделать с ней то же самое, что и с Чародейкой. Каждый раз, чувствуя её страх, он хочет впиться зубами в её горло, разодрать плоть на части и насытиться этим страхом, упиваясь её же кровью. И всё для того, чтобы утолить свой голод.
Неожиданно Пеннивайз склонился к Харли и уткнулся носом в её шею, шумно вздохнув. Запах её страха проник в его ноздри, дразня своим чудесным ароматом, щекоча горло изнутри, заставляя его губы растянуться в улыбке. Харли дёрнулась от этого резкого движения, едва не упав с кровати, но была вовремя подхвачена руками Пеннивайза.
— Спокойней, Харли, — удивлённо пробормотал клоун, — я же сказал, что сдерживаю себя.
— Судя по всему, тебе всё понятно, в отличии от меня, — взбудораженно прошептала она. — Тогда зачем тебе понимать, в чём тут дело? И что значит это твоё «я сдерживаю себя»?
— Ах, ну да, — спокойно ответил он. — Твой запах, он такой… — и тут он замер, пытаясь подобрать подходящее слово. — Такой… манящий. Я не чувствовал ничего подобного уже несколько сотен лет. Он побуждает меня следовать за ним. И, казалось бы, стоит такому, как мне, учуять подобное, от тебя не должно было остаться ничего. Но всё наоборот.
Он посмотрел на неё горящими глазами.
— Я хочу, чтобы в мире не осталось ничего, кроме тебя и твоего запаха.