В темноте таятся страхи

      — Так что?       Пеннивайз тяжело и даже как-то раздражённо вздохнул.       — Ну, скажи-и-и, — протянула она.       — Хорошо, хорошо, — пробормотал Пеннивайз, закатив глаза и слегка оскалившись. — Я могу есть людскую пищу, хоть и не считаю её особо пригодной. Довольна?       — Раз ты это знаешь, значит, пробовал, да?       — Да, — сквозь зубы ответил он.       — Мило. Тогда вопрос: будешь сок? — миролюбиво предложила она, протягивая бутылку. Пеннивайз чуть ли не с отвращением посмотрел на протянутый сок и со злой усмешкой произнёс:       — Спасибо, обойдусь.       — Не бойся, я не пытаюсь тебя отравить, — насмешливо убедила его она. Пеннивайз молча смотрел на девушку, протягивающую ему сок. — Давай, Пенни, смелее.       — «Пенни?» — клоун вновь рассмеялся и протянул руку, чтобы забрать бутылку. — Ты и мне решила дать милую дурацкую кличку?       Сделав глоток сока, Пеннивайз сморщился и брезгливо подметил:       — Гадость. Просто безвкусная гадость. И как вы это пьёте?       Харли обиженно вырвала бутылку из его рук:       — Сказал тот, кто питается чужой плотью.       — Вот и не забывай об этом, — сверкнул он глазами. Харли замерла и бросила на него испуганный взгляд. Пеннивайз снова не удержался от смеха:        — Успокойся, я шучу.       — Идиотские у тебя шутки, — фыркнула девушка в ответ, встав из-за стола и поставив бутылку обратно в холодильник, с силой захлопнув дверцу. Похоже, сегодня клоун был в особенно хорошем расположении духа.       — Кажется, я уже говорил тебе, что не хочу тебя есть, — внезапно посерьёзнел парень.       — А почему? — неожиданно вспылила Харли, развернувшись к нему лицом. — Почему бы тебе не сожрать меня прямо сейчас, раз тебе так нравится мой запах? Избавил бы себя от голода, а заодно и меня от страданий. Выиграли бы от этого мы оба.       Пеннивайз изобразил хитрую ухмылку и на секунду задумался, откинувшись на спинку стула.       — А знаешь, ведь ты права. Что мешает мне «сожрать» тебя прямо здесь?       Харли не успела опомниться, как клоун вдруг подлетел к ней и завёл руки за спину. Она принялась вырываться, но юноша сверкнул глазами и наклонился к её шее, отчего девушка застыла, боясь пошевелится. Клацнув зубами в миллиметре от её уха и изобразив хищную улыбку, он насмешливо произнёс:       — Готова избавиться от страданий, Харлин?       — Нет, отпусти меня, — жалобно попросила она. Пеннивайз издал тихий смешок и медленно отстранился.       — Не забывай, кто ведёт эту игру, — почти угрожающе прорычал он.       Заглянув ей в глаза, юноша провёл рукой по её щеке, и Харли показалось, будто между его пальцами проходит электрический ток; по коже побежали мурашки. Наконец, он отступил от неё на шаг, усмехнувшись:       — Можешь успокоится, Харли, сегодня твой «Пенни» не голоден. В конце концов, ты дала ему немного сока.       И он рассмеялся, как ни в чём не бывало. Харли этот смех вывел из транса, и она отстранившись от клоуна, направилась в спальню, бросив ему на ходу:       — К твоему сведению, кличка вовсе не дурацкая.       — Я назвал её милой и дурацкой, — спокойно ответил парень, вновь закатив глаза и отправившись следом за ней.       — Какая разница? — пожала девушка плечами.       — Разница есть, Харли.       Она лишь хмыкнула в ответ. Пройдя в спальню, девушка уселась на краешек кровати и уставилась на клоуна. Он замер посреди комнаты, с некоторым недоумением глядя на неё.       — Так, значит, я всё-таки могу называть тебя «Пенни»? — она игриво изогнула бровь.       Пеннивайз немного помедлил и, закрыв глаза, выдохнул:       — Хорошо, можешь звать меня «Пенни», раз тебе так хочется, — и он злобно сверкнул глазами.       — В чём дело? Тебе не нравится это «милое и дурацкое» прозвище? — язвительно проговорила она.       — Нет, не в этом дело.       — Тогда в чём?       Клоун фыркнул и начал постепенно начал подходить к Харли, начинавшей медленно отползать вдоль кровати подальше от него.       — Видишь ли, — оскалил юноша зубы, — Я — порождение настоящего ужаса. Я питаюсь людской плотью, и в основном это — дети. Просыпаясь каждые 27 лет, я ищу очередных жертв, чтобы утолить свой голод. — Пеннивайз жутко улыбнулся и пополз по кровати, неумолимо приближаясь к трепещущей девушке.       «Надеюсь, страх поубавит в ней спеси»       — Прежде чем съесть жертву, я перевоплощаюсь в её величайший страх, ведь нет ничего вкуснее до смерти напуганного маленького ребёнка. — Нависнув над ней, он с наслаждением вдохнул её запах и продолжил: — утаскивая ещё тёплую жертву себе в логово, я лакомлюсь её плотью, кормлюсь её страхом, упиваюсь её кровью. Так скажи же мне, Харли, — он окинул её плотоядным взглядом, — подойдёт ли такому монстру, как мне, прозвище «Пенни»?       Харли смотрела на него, пребывая в глубочайшем шоке.       «О да, вот он, страх.»       — Ты… ты ешь детей?       Пеннивайз вновь уставился на неё.       — Я неясно выразился?       «Страх. В её глазах страх. Она боится меня.»       Харли смотрела на него, не отводя глаз, и парень удивился.       «Почему? Почему она не называет меня чудовищем? Почему не просит прекратить рассказывать об этом?»       — Думаешь меня напугать? — в глазах Харли загорелся азартный огонёк. — Считаешь, я ничего не знаю об убийствах?       «Что? Какого чёрта?»       — О-у, я говорю не просто об убийствах, — задорно ответил парень, — Я говорю детоубийстве. О людоедстве.       Харли презрительно фыркнула и приподнялась на подушках так, что её лицо оказалась в паре сантиметров от лица Пеннивайза.       — Можешь даже не пытаться напугать меня людоедством, — с улыбкой прошептала она, — был у нас в команде один такой. Крок. Разорвал на моих глазах не одного человека. И что ты думаешь? — Харли равнодушно хмыкнула. — Разбился на вертолёте.       И она опустилась на подушки, а Пеннивайз встал в ступор. Он явно не ожидал такого поворота событий.       — Ты… слезешь с меня или как? — её дерзкий голосок вывел его из этого состояния. Юноша усмехнулся и медленно встал с кровати.       — Ты не считаешь меня монстром?       — Ничуть.       — Что ж, похоже, я недооценивал тебя, Харли.       «Она потрясающая. Уникальная. Просто чудо.»       — Что ж, похоже, это действительно так, Пенни, — передразнила она его. Пеннивайз усмехнулся и отошёл на шаг от кровати.       — Мне нужно отлучится ненадолго, — вдруг с улыбкой произнёс он, чувствуя, как подступает боль.       — Валяй, — равнодушно подметила Харли. Вернее, она пыталась казаться равнодушной, но клоун почуял, что она говорит неискренне. Он вновь улыбнулся и отошёл ещё на шаг. Тут Харли резко поднялась на подушках и чуть обеспокоенно спросила:        — Ты же ещё придёшь, верно?       Прочитав в её глазах страх, Пеннивайз почувствовал прилив самодовольства и… нежности. Не подав виду, он сощурился и хитро спросил:       — Почему это тебя так волнует?       Харли уже поняла, какую ошибку совершила.       — Да так, — как можно равнодушней сказала она, — Не очень-то приятный сюрприз, если к тебе посреди ночи заявляется клоун-убийца, знаешь ли. Юноша изобразил победную улыбку.