Кофе, сигареты и сахарный сироп

Джозеф не знал, сколько времени у него ушло на поход до дома Рины. Он то и дело вытирал потоки слез, останавливался и рыдал и опять шел. Но когда пришел уже стемнело. Тайлер решил залезть через окно. — Тай! — Ри тем временем занималась ернудой, просто лежала в кровати и бессмысленно листала ленту Твиттера, — ну ты и выбрал время для прихода в гости. — Теперь я в бегах, — серьезно ответил Джозеф. — Не поняла. — В бегах от самого себя, — вытирая оставшиеся соленые дорожки щек, он шепотом изрек, — прошу, можно я поночую тут? Рина активно закивала и пригласила Тайлера присесть на кресло напротив и все рассказать. Парень пытался не расплакаться и завыть в голос от эмоций переполняющих его. Его голос сильно дрожал. — То есть, ты не хочешь рассказывать родителям о свое деятельности? — Это не деятельность и не хобби. Это как мой спасательный круг, это мой смысл жизни, понимаешь? Девушка задумчиво посмотрела в пол и кивнула. — Я за чаем. Тебе какой: черный, зеленый, ягодный? — Редбулл, — Джозеф широко улыбнулся. Когда Джонс вышла из комнаты, ее друг начал разглядывать обстановку. Тут все было таким минималистическим и, возможно, он находил эту комнату слишком грустной: белые стены с прикрепленными незаконченными рисунками, наспех застеленная голубая кровать и огромное окно; да и вообще комната была темной. Он подошел к столу и начал разглядывать его. На почти пустом, он увидел в самом углу черны блокнот. Как только он потянулся к нему и хотел взять зашла Ри. — К чему тянутся рученки, Джозеф? — Ни к чему, просто рассматриваю, — он смотрел за спину девушки, чтобы не встретится взглядом. Рина поняла что он врет и просто отдала ему жестяную бутылку. Она запрыгнула на на кровать и похлопала ладонью на место рядом с ней. Тай медленно притащился. — Знаешь, все великое покупается ценой великого страдания, — с умным видом рассуждала Джонс. Тайлер подняла на нее глаза, — по крайне мере, так гласит легенда. — Что за легенда? — О птице, что поет лишь раз в жизни, но прекраснее всех на свете. Она покидает свое гнездо и летит искать куст терновника и не успокоится, пока не найдет. Среди ветвей она запевает песню и бросается грудью на самый острый, самый длинный шип. Возвышаясь над болью, поет так прекрасно, что сам Бог улыбается в небесах… Единственная и несравненная песнь дается ценой жизни.* — Вау, — он завороженно посмотрел на нее, — вдохновляющая речь. — Просто задумайся, — Рина пожала плечами, — а теперь я предлагаю что-нибудь посмотреть. Ри взяла с тумбы напротив ноутбук. — Хэй! Новый сезон «Флэша», как тебе? — Ну, так… Пересмотрим «Тупой и еще тупее»? Фильм прям про мою жизнь. — У тебя раздвоение личности? Они оба звонко засмеялись. — Значит, смотрим «Флэша». Барри Аллен просто красавчик, — Джонс мечтательно улыбнулась. В итоге Тайлер все время критиковал сериал, а Ри настаивала на обратном. Было, возможно, одно «но», в котором Джозефу было трудно признаться. Оно заключалось в легкой зависимости от нее. Он не мог не смотреть на ее мягкие цветные волосы, на тонкие пальцы и хрупкие плечи… Звучит поэтично, да? Но эта была правда, которую Тайлер пытался отрицать. Ему хотелось закричать о своих мыслях и чувствах, чтобы весь Колумбус это услышал, но увы. Джозефу хотелось просто выкинуть и сжечь до тла все эти ненужные мысли и переживания о Рине, о музыке, о будущем и стараться жить моментом. Все слишком быстро. И это пугает. Взаправду пугает. — Чего задумался? — Рина положила ладонь на его плечо. Он нежно посмотрел на нее, набрал полные легкие воздуха. Но в последний момент передумал. — Да так, о экзаменах, — Тайлер мысленно ударил себя рукой по лбу за свою тупость. Ри посмотрела на часы, и вздохнула. — Я даже не знаю, где тебе спать, — она уперла руки в бока. — Можем вместе, — Тай посмотрел на нее, поджав губу. Джонс посмотрела на него, мол, дурачок?