Плохая привычка

      Я смотрела в одну точку, мы почти досняли сезон, осталась одна серия. Сериал вложил в мою жизнь столько всего, мне становится страшно. Вдруг все те чувства, что я испытываю к Даниле — всего лишь на почве сериала, вдруг это было навеяно, ну, для правдоподобия игры. Вокруг нашего трейлера происходила настоящая суматоха, ходили люди, кто-то что-то кричал, готовили декорации нашей спальни для постельной сцены. После нашей ночи прошел месяц, мы вместе, но знает об этом только Надя. Кто-то постучался в дверь и заглянул в трейлер. — Поля, ты тут? — Даня зашел и, сев рядом со мной, приобнял за плечи. — что-то случилось? — Не знаю… — на глазах навернулись слёзы, а потом покатились по щекам. — Ты что? Это из-за конца сериала? Поленька… — он начал покачивать меня из стороны в сторону. — хочешь я обниму тебя? — и он обнял, прижимая к себе, поглаживая по голове. — А вдруг, вдруг мы друг друга не любим, — со всхлипами и плачем начала я. — вдруг это только потому, что мы играем такие роли… — Нет, милая, нет… — он начал целовать мои щёки, нос, глаза. — не плачь, тише… Меня пригласили в кино сыграть, знаешь? — Нет, в каком? — я вытерла глаза и посмотрела на него. — Легенда номер семнадцать… — очень тихо сказал он. — Не может быть! — я очень крепко его обняла. — а кого? — Харламова! — Поздравляю! Милый! — я повалила его на кровать, целуя в щёки.       Даня словил мои губы и начал целовать, переворачиваясь так, чтобы оказаться сверху. Снова раздался стук, мешая нам, дверь открылась и сгибаясь, чтобы не удариться головой, вошел Игорь Яковлевич. Мы тогда ещё не успели оторваться друг от друга, я по инерции продолжала расстёгивать пуговицы на его рубашке, обхватывая бёдрами его таз. Мастера я не видела, а вот Данила заметил, он поднял на него глаза, я выгнулась в спине, чтобы посмотреть, на что он смотрит. Увидев Злотовицкого, я попыталась встать, но была остановлена телом Дани и упала обратно. — А теперь тоже самое, но на камеру, пойдёмте! — сказал Мастер и вышел из трейлера. — Я хочу тебя… — прошептал Данила, наклоняясь и прижимая меня к кровати. — Потерпи пожалуйста… — я на несколько секунд замолчала, впитывая в себя его поцелуи. — я боюсь делать это на камеру… — Не бойся, ты же делаешь это со мной, а не с кем-то левым… — он поцеловал меня ещё раз, и мы вышли из трейлера, направляясь к павильону. К нам подошел Бондарчук, а это главный режиссёр. — Злотовицкий уже всё рассказал мне, так что всё делайте так, как в трейлере, но на камеры и больше нежности, мы всё-таки романтику снимаем. — Фёдор пошел к своему месту, а нас решили чуть-чуть подгримировать. Мы стоим на позициях, я у раковины, он у стены, всё та же кухня. — Камера. Мотор. Хлопушка. Поехали!       Чувствую, как его руки ложатся мне на живот, а губы уже гуляют по шее. Я беру его за руку и веду в спальню, там тоже камеры, нажимаю на кнопочку в старом магнитофоне, начинает играть музыка. Я толкаю его на кровать, стараюсь не думать о камерах, начинаю медленно развязывать халатик, оголяя черные трусики и бёдра. Он садится, рывком притягивая меня на свои колени, он начинает целовать мою шею, спуская халат с моих плеч, потом и вовсе откидывая его в сторону. Он осторожно проводит руками по моей голой спине, мы целуемся. Я расстёгиваю его рубашку, снимаю её с него и забираюсь под одеяло, он встаёт, раздевается до гола, забирается ко мне, нависает сверху. Его руки скользят по моему телу, спускаясь всё ниже, снимая с меня трусики. Мы же не можем заняться настоящим сексом на камеру… Что за порно? Заметив моё смятение, Даня поцеловал меня и плавно вошел, выбивая из моей головы всё мысли, оставляя только чувства. Он делал толчки, я запрокидывала голову, царапая его спину, он кусал мою шею и плечи, потом он перевернулся и я оказалась сверху. Он помогал мне, приподнимая меня и опуская, мы запутались в одеялах и потом просто лежали в них, просто пытаясь вспомнить текст, который дальше. — Я уже давно хотела спросить у тебя. — прохрипела я, после долгих стонов, голос не работал. — Спрашивай. — он посмотрел на меня, поднимая брови. — А у тебя есть плохие привычки? — Есть одна. Очень красивая, просто невероятная… Это ты… Ты моя плохая привычка… — Снято, всем спасибо! Всем респект! — послышался голос Злотовицкого. — Даня, блин, ну вот как ты мог?! — спросила я, ударяя его по груди и вставая с кровати, заворачиваясь в одеяло, направляясь к выходу из павильона. — Поля, ну стой, я не смог удержаться, прости пожалуйста… — он остановил меня, натягивая штаны и впиваясь в губы, я ответила, но, отстранившись надула губки. — ну пожалуйста, ну не обижайся, ну… тебе же было хорошо? — Конечно же было, просто, это всё должно быть личным, а мы тут… — я заплакала. — О Боже мой, ну перестань, ну, пойдём в наш домик? — он приобнял меня и мы ушли, я в одеяле, а он только в штанах.

***

      Прячась от проливного дождя, в середине декабря, я заскочила в больницу. Назначенный приём уже через десять минут, а значит надо поторопиться. Сдав пальто в гардероб, купив бахилы и надев их, я пошла в сторону лестницы, третий этаж — не так уж и высоко, можно и пройтись. Подойдя к двери, я постучала. — Здравствуйте, Александр Николаевич, можно? — спросила я, приоткрывая дверь. — Конечно, плановый осмотр? — мужчина встал, надевая новые перчатки, дизинфицируя их. — проходи за ширму, раздевайся. — Угу. — всё проходило дольше чем обычно, но вскоре я уже лежала на кушетке для УЗИ, а мой врач водил по моему животу датчиком. — Полина Сергеевна, поздравляю, ваш малыш уже месяц развивается без патологий. — мужчина протянул мне пелёнку, чтобы я вытерла живот. — Малыш? Я беременна? — мне стало дурно. — Да, надеюсь папочка будет счастлив. — мужчина выписывал мне что-то и что-то печатал на принтере. — Я тоже надеюсь… — он протянул мне листочки. — Это изображения малыша, это витамины, и, помните, осмотр каждый месяц. — я кивнула и вышла из кабинета. Кажется, моя жизнь изменилась слишком круто…