28
28 ноября 2017 г. в 17:32
— Ах ты, выблядок!!! — бросаюсь к нему и оттаскиваю Хатчерсона от Дэниэль.
Девушка вскакивает и испуганно смотрит на меня. Джош вырывается из моего захвата.
— Вы обещали мне её, если я отличусь на охоте. Я отличился. Я напугал Джона. Она моя, — Хатчерсон идёт к Дэни, но преграждаю ему путь.
— Ты говорил о свидании, Джош, не о сексе. И уж точно не об изнасиловании. Ей всего 17, Хатчерсон. Она ребенок! — рычу я и глажу Дэни по волосам.
— Вас бы это не остановило. Вы, лишь престарелый извращенец, который не способен убить ребёнка, и идущий на поводу у этой шлюхи-предательницы Шарлиз, — орет парень.
Ну держись, сученок! Двигаюсь к нему. Хватаю за волосы и телепортируюсь на кухню. Там ловлю на себе взгляды подданных. Алекс встает из-за стола и с опасением смотрит на нас.
— Алекс, твой охотник обесчестил Дэниэль, — рычу я, извлекая из воздуха дыбу. Уэлч скалит клыки и царственно идёт к нам. Джош встречает его язвительно-презрительной улыбкой. Глава охотников бьёт его по лицу и тащит к дыбе.
— Сто ударов кнутом и сто пятьдесят розг, — говорю я бестрастно. Джоша приковывают к дыбе. Я колдую розги, Алекс тяжёлый черный кнут. Джош начинает дёргаться в своих путах. Кажется, до сосунка стало доходить.
Первым наношу удар я. Со всей своей яростью и ненавистью я бью по спине и ягодицам юноши. Он сжимает зубы, но не молит о пощаде. Лишь тихо считает удары и еле успевает перевести дыхание. Удары сыплются градом и в скором раны молодого выскочки начинают кровоточить. Мои подданные раззадорены этой казнью, и они лениво потягивают кровь, и с улыбкой смотрят на мучения Хатчерсона. Даже его верный дружок, Лиам Хемсворт, спокоен, как удав, и его глаза ничего не выражают.
— Стойте! Ему же больно! — слышу я чей-то женский голос. Дэниэль становится между мной и охотником. Она с мольбой смотрит на меня и в глазах стоят слёзы.
— Это я виновата! Джош пришёл ко мне и начал безобидно флиртовать, рассказывать всякие глупости об охоте. А я сказала, что не спутаюсь с наглым охотником, который думает, что может покорить меня своими байками. Очень грубо ему ответила и он зарычал и набросился, — шепчет девушка.
Она врёт… Это видно. Я знаю её с рождения, мисс Уэлч никому и никогда не хамила, и уж точно никому не могла нагрубить. Почему она так выгораживает Хатчерсона? Подхожу к ней, беру за подбородок когтистым пальцем и смотрю ей в глаза. Она смотрит на меня покорно и смиренно.
— Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня, — шепчет Дэниэль. — Он наглый, да, безрассудный, с кем не бывает по молодости. Прошу вас, сэр, отпустите его.
— Ты влюбилась в него? В этого похотливого ублюдка, который готов на всё ради внимания и плоти врагов? Которому было плевать на слова твоего отца! Он взял тебя силой, девочка, и ты хочешь милосердия от меня к этому зверёнышу? — хохочу я. — Эмбер, милая, зажги жаровню. Пожарим Джоша живьем в честь праздника.
Хёрд хищно улыбается и выполняет мой приказ. Клинт и Алекс отвязывают Хатчерсона от дыбы и тащат к огню. И тут Дэниэль заходится в пронзительном плаче и бросается на колени передо мной. Дура, она хоть понимает, что сделай она движение головой вперед, то уткнётся мне в мошонку?
— Милорд, возьмите меня. Джош нужен вам, как охотник. А я… лишь человек, я легко заменяема, — девушку бьёт дрожь.
Я определённо не понимаю женщин… И тут же вспоминаю Анастейшу. Она тоже тянулась ко мне после игровой, тоже не ушла и продолжила наши отношения.
— Пошли все вон! — рычу я, и людоеды исчезают, оставляя на кухне лишь меня, Джоша, Дэни и Алекса. Сажусь рядом с ней и обнимаю. Горничная льнёт ко мне.
— Он хороший. Правда. Он меня защищал от других охотников. Я ему нахамила, сэр, — ревет мисс Уэлч. Алекс смачно и громко ругается, и идёт к нам. Он буквально вырывает дочь из моих рук и прижимает к себе.
— Пап, прости его. Он не со зла, — шепчет девушка Алексу.
— У парня пубертатный период, — усмехаюсь я, вставая.
— Предлагаю отрезать ему яйца по самое горло, — хохочет Иствуд, гася жаровню.
— Ну и нахера мне охотник-евнух? — Алекс подкалывает тестя, и тот умолкает.
— Ладно, Джош, так и быть, прощен. Но если ещё хоть раз такое увижу, отправлю работать евнухом в свой гарем, — рычу я и освобождаю Хатчерсона.
— Вечные пустые угрозы, — смеется наглец, — пап, придумай что-то новенькое.
Закатываю глаза. Господи, почему мой сын пошёл характером в свою мать?