59
18 января 2018 г. в 18:27
— Так все, пошли выпьем, — Джон берет сестру за руку и тащит в кафе.
Мы с Брэдли переглядываемся и идём за ними. В баре звучит весёлая музыка, и он полон звёзд Голливуда.
Светлые, это точно. Смотрю на играющих в карты сестёр Фаннинг, Хлою Грейс Морец, которая играет в бильярд, и чувствую себя живой. Да какого хуя? Почему я выключена из жизни? Иду к барной стойке, за которой стоит Джекки Уивер, (Не путать с Сигурни Уивер — прим.авт.) и заказываю пиццу и бутылку пива. Элена садится рядом со мной и заказывает бокал вина. Прислушиваюсь к разговорам. Темы их: любовь, жизнь политика и шаблонное — «Тёмные странные, но не злые».
— Знаешь, это шок. Я думала вы все чопорные, скучные и правильные, — чокаюсь бутылкой с Эленой, — а тут столько веселья.
— Если быть правильными и скучными, то ваше место на кладбище. Светлые не роботы, они живые люди со своими плюсами, минусами и тараканами. Мы можем насмерть сражаться со злом и спокойно бухать в обеденный перерыв. — к нам подсаживается Джон и подмигивает.
— Конечно у нас есть внутренние ограничения, но хей. Подрочить тоже надо иногда.
— А тёмные здесь бывают? — интересуюсь я, откусив от пиццы.
— Нет. У них свой бар. «Гран-Торио», и руководит им Клинт Иствуд — правая рука и тесть Алекса Уэлча. Собственно есть пятеро главных Тёмных: Роберт Де Ниро, Клинт Иствуд, Алекс Уэлч, Мартин Скорсезе и Алек Болдуин. Каждый из них матёрый людоед, сожравший не одного человека. У каждого из них есть свои сильные стороны. Но самый жестокий и безжалостный из этого квинтета — Де Ниро. Тёмные чтят его за это и боготворят. Он локальный бог Тьмы. Но не лишен благородства и милосердия. Он больше Воланд, чем Волдеморт, — говорит Элена.
— Значит Маргарита полюбила Сатану, — груснею я.
— Нет, Ана. Маргарита влюбилась в Апостола Тьмы, которому ничто человеческое не чуждо. Ты удивишься, но я была няней Джоша, когда Роберт решился оставить его в живых. И я же — крёстная мать Дэниэль. Очень трудно увидеть Свет в душе Людоеда, но он есть, я уверена в этом. Не сдавайся, ищи свой свет, детка, — Линкольн улыбается мне и обнимает.
Неожиданно рядом с нами возникает Эдди Мерфи с бокалом вина.
— Такие красивые белые цыпочки и одни, — смеется он, глядя на нас.
— Мы не одни, мы друг с другом, — отвечает Элена и вдруг резко притягивает меня к себе, и целует. Реакции: «Фу, Блядь, фу, нахуй» не последовало и я отвечаю на поцелуй. Эдди бурчит что-то о лесбиянках и уходит, ну, а мы с Линкольн заливаемся хохотом.
После поцелуя мы вчетвером выходим на танцпол и лихо отплясываем. Я ощущаю себя живой, цельной и весёлой, из головы вылетают все дурные мысли, я просто танцую в компании новых друзей.
Ближе к полуночи мы выходим из бара, и Элена решила проводить своего юного падавана, то есть меня, до дома. С ней мы болтаем всю дорогу о всякой фигне вроде с кем целовались на выпускном и прочем.
— Линкольн, ты клевая, — пьяно хихикаю я.
К трем часам ночи я дохожу до своей квартиры и открываю дверь своим ключом. В душ и спать… В душ и спать…
— Вы не должны связываться со Светлыми, Мисс Стилл, — внезапно слышу холодный вкрадчивый голос позади себя и резко включаю свет.
На моем диване сидит Алек Болдуин и смотрит на меня холодным взглядом людоеда.