Safety belt

— Мисс Мартин? — помощник шерифа вообще редко церемонится, и чаще всего приходит к ней без предупреждения, вваливаясь в её палату под возмущения старшей медсестры МакКолл, — Я не вовремя? Может мне подождать за дверью? — он виновато поджимает губы, кивнув головой в сторону подноса, который стоит у неё на кровати и даже делает шаг назад, в сторону двери. — Если вас не будет раздражать то, с каким выражением лица я вторую неделю подряд ем этот суп, то можете оставаться. — она легко улыбается, пожимая плечами, после чего Перриш начинает себя чувствовать более расслаблено, поэтому плотно закрывает за собой дверь и подходит ближе к её постели. Он, в который раз, задаёт ей одни и те же вопросы, что от этого её едва не выворачивает от супа ещё до того, как она начинает есть его. Спрашивает детали, просит воспроизвести последовательность событий. Спрашивает о том, как выглядели те, кто на неё напал, сколько их было, какими предметами они наносили удары. Заставляет её вновь и вновь прокручивать у себя в голове всё то, что произошло. Видеть, словно сейчас, перед глазами, улыбку Питера, который стоял поодаль и наблюдал за всем, что происходит, словно только и довольствовался тем, что происходит. В который раз рассказывает заученную наизусть легенду о том, как провела вечер на какой-то вечеринке в городе, а потом решила пешком вернуться домой и в одном из переулков на неё напали какие-то отморозки. Конечно, ей поверили не сразу. Естественно, её слова проверили не один десяток раз. Благо, в городе действительно была вечеринка, которую устраивал какой-то парень, с которым Мартин ходит на социологию, а половина тех, кто был там, естественно, не смогли даже приблизительно сказать, видели ли они Лидию. Но всё же, несколько человек, пускай и неуверенно, но утвердительно, таки кивнули головой, сказав, что видели в толпе мелькающую рыжую макушку. Перришу этого было почти достаточно. Шериф Стилински и вовсе был тактично предупреждён Питером Хейлом о том, что дело невзначай нужно замять как можно быстрее и так, чтобы о нем быстро забыли. — Мисс Мартин, — Джордан что-то быстро черкает в потертом блокноте, который он уже использовал на половину, в который раз делая пометки и читает следующий, заннотированный заранее, вопрос, — Люди, которые избили вас, пытались совершать действия насильственного характера? — наверное, он слишком молод, чтобы задавать такие вопросы, таким красивым девушкам, как Лидия. Ему кажется, что он даже краснеет, когда она непонимающе смотрит на него, вскинув бровь, — Они приставали к вам? — он понижает голос и пытается задать вопрос самым безобидным образом, хотя такие вопросы вряд ли вообще имею шанс попасть в секцию «безобидные». Открывает рот, чтобы ответить на вопрос, перестав кусать собственные губы так, что из них скоро кровь будет хлестать рекой, как слышит какую-то суматоху за дверью. — Мне только на секундочку! — тараторит он одно и тоже предложение несколько раз, повышая голос, жмуря глаза, готовясь закрывать уши, когда медсестра начнёт ему говорить всё, что думает о его фривольности в посещениях и персоне, в целом. Стилински буквально вваливается в палату, пятясь от Мелиссы, которая битые десять минут ему рассказывала о том, что к Мартин нельзя сейчас, даже если ты Стайлз и тебе очень нужно, пока не упустила момент и он не улизнул от неё. Мартин смотрит на него, быстро моргает, старается успокоить дыхание, которое потеряло свою амплитуду и направляет все свои силы на то, чтобы не выдать себя. Она знает, что за лишние вопрос Перриша, может потом отгрести так, что из больницы она выйдет не то, чтобы не скоро, она вообще может не выйти из неё. Но вот только вопрос был слишком не вовремя. И Стайлз пришел не вовремя. А ещё картинки, которые казались ей одним из постоянных кошмаров или апогеем её больной фантазии, которая в момент свернула свой курс — оказались реальностью, как она осознала только что. Стилински неловко топчется в пороге, замирая рядом с дверью, которая всё ещё открыта на половину и даже у Мелиссы есть возможность наблюдать за их обоюдным, затяжным молчанием. Видит, как она вцепилась пальцами в угол одеяла, игнорируя то, что обе руки всё ещё повреждены и болят до искр из глаз, но сейчас она не чувствует даже этого. И именно поэтому в его голове проносится однозначно точная догадка того, что сейчас происходит. — Стайлз? — Перриш щурит глаза, наблюдая за тем, как подросток редко моргает и лишь переводит взгляд широко распахнутых глаз с него, на Мартин, хватая ртом воздух, словно рыба. — Что ты здесь делаешь? Он слишком быстро вернулся в комнату после того, как поговорил по телефону. Она стояла к нему спиной, у окна и наблюдала за ночным Бейкон Хиллс, в комнате, которая ей даже уже не казалась серой и неприятной. На полках книжного шкафа появилась разная литература, в том числе и их школьные учебники, на прикроватной тумбе — лампа и будильник. На стене стал красоваться постер какой-то бейсбольной команды. Хотя всё это было неважным. Сумасшедшая вспышка, которая пронеслась у него в голове — затмила разум и не дала больше возможности думать здраво. Отобрала дыхание и прошлась по всем существующим клеткам, будоража их. Почувствовав дыхание буквально ей в затылок и ладонь, которая плавно скользит по её талии, пальцами цепляя края рубашки, Мартин дернулась, попытавшись развернуться, но у неё ничего не вышло. — Стайлз, — быстро моргая, шепчет она, задерживая дыхание, ощущая чувство тревоги и страха, которые моментально разливаются по её телу. Она надеется привести его в чувство, своим голосом. Надеется, что он, как обычно, брезгливо одёрнет руку, когда поймёт, что касается её тела. Но ничего не происходит. Кроме того, что он сильнее прижимается к ней, наклоняя голову к её шее, громко вдыхая запах её кожи, от чего дрожь, которая прошибает Лидию, однозначно точно почувствовал и Стилински. — Помолчи сейчас, — его рука медленно скользит вверх и Лидия делает ещё одну попытку вырваться из его хватки, но он блокирует любую её попытку. — А ты? — Стилински прочищает горло пытаясь выиграть время на то, чтобы придумать что-то вразумительное, когда отвернувшись от Перриша, закрывает дверь в палату прямо у Мелиссы перед носом. — Провожу допрос, уточняю детали. — Джордан косится на него, словно не понимая, как сын шерифа может спрашивать у него такие очевидные вещи. Но ещё Стайлз отмечает, что заинтересованности в глазах Перриша меньше не стало и это действительно то, что напрягает парня. — Но Стайлз, ты не можешь так. — её голос с шепота переходит на более высокую тональность, будто бы она надеется на то, что хотя бы таким образом ей удастся докричаться до него и он услышит её, на что он лишь расстегивает пуговицы на её рубашке, уверенно быстро справляясь с каждой из них, — Стайлз, это не смешно, отпусти меня. — Лидия пытается пресечь его действия, начинает дрожащими пальцами поправлять рубашку, пытаясь обратно застегнуть её, надеясь, что он поймёт, насколько она против того, что он делает. — Рано или поздно это происходит со всеми, так что просто попробуй не истерить. И даже если ты будешь кричать или пытаться убежать, то здесь всем будет плевать, ты же понимаешь? — хмыкнув, спрашивает он, резко дергая её руки, которые она согнула в локтях, чтобы он не снял с неё рубашку. — Просто будь сейчас хорошей девочкой, — сквозь зубы шипит он, сжимая в кулаках края и начинает их тянуть в стороны, срывая остальные пуговицы. — А я пришел узнать, — начинает Стилински, потирая ладонью шею, — как дела у одноклассницы. Ты видишь в этом проблему? — его голос приобретает привычную уверенность, что даже Лидия поверила бы ему, если бы только не знала, что он бы не пришел просто так. — Я не говорил такого. — хмыкает Джордан, чем чуть ли не выбивает из колеи Стилински, пока Мартин безмолвно наблюдает за ними, не зная, когда лучше напомнить им о своём существовании. — Просто спросил, что ты здесь делаешь. — помощник шерифа пожимает плечами, смотрит на парня вопросительно, словно всё ещё ожидает ответ, на этот вопрос. — Я уже ответил. — Лидия нутром чувствует, да и видит то, как этот диалог начинает напрягать Стилински что, кажется, ещё вот-вот и он взорвётся. Как обычно. — Может быть мы обсудим с Лидией детали покушения на неё, а ты пока подождёшь за дверью? — помощник шерифа кивает головой в сторону двери и демонстративно поворачивается к девушке, переключая всё своё внимание на блокнот, листая страницы, словно ищет там очередную заметку. — А может я тут побуду? Лидия? — он уверенно тянется рукой к ещё одному стулу и размашистым движением ставит его около кровати. — Ты же её одноклассник. — протягивает Джордан, поворачивая голову к Стайлзу и выжидающе смотрит на него, надеясь, что тот и сам всё поймет. — Думаю, ей неловко будет обсуждать при тебе какие-то детали. — дополняет он, делая акцент на последнем слове. — Да брось, — фыркает Стайлз, словно вспомнив, что перед ним сидит помощник шерифа. А сам шериф как бы его отец и у него нет поводов волноваться. — что такого ты у неё спрашиваешь? Какой был последний вопрос? — его интересует то, что спрашивал Джордан, хотя бы потому, что он действительно боится того, что Мартин могла сдать его. И хотя общая реакция Джордана его успокаивает, он таки решает взять всё под свой контроль. — Лидия, — Спокойно начинает Перриш, тысячу раз спросив себя, можно ли вообще такое спрашивать у Мартин, без присутствия психолога, — Люди, которые избили вас, пытались совершить действия сексуального характера? — Тебе мало? — срывающимся голосом спрашивает девушка, прикрывая глаза, стараясь абстрагироваться, — Мало всего того, что происходит со мной? Мало того, что ко мне приставал Вольски? Ты хочешь сделать мне ещё больнее, да? — Повернись, — он игнорирует её слова, но когда она делает вид, будто его не слышит, потому что она не может пересилить себя и повернуться, он больно хватает её за плечи, резко разворачивая лицом к себе. — Ты всегда ноешь о том, что ты не при чем. Пора принять то, что всё решают обстоятельства. — Мисс Мартин? Перриш замечает то, как напрягся Стайлз, плотно сжав челюсть и пытается делать вид, что не прожигает Мартин заинтересованным взглядом. В свою очередь Мартин, с того самого момента, как в палате появился Стилински — вовсе сникла. Она смотрит прямо, практически не моргает, словно пытается визуализировать что-то, лишь изредка косясь на Стайлза. — Стайлз, ну пожалуйста, — она жмурит глаза и по её щекам текут слезы, она шумно вдыхает воздух, едва не давясь ним. — Делай просто то, что тебе говорят, — монотонно произносит он, — Сколько раз тебе ещё повторять это? — он переходит на крик, замахиваясь на неё и, громко выдохнув, резко одёргивает руку. Мартин испуганно смотрит на него и делает несколько шагов в сторону, но налетает лишь на книжную полку, от чего та шатается и с неё падает несколько книг. — Не надо, я прошу тебя, — она боится его. Она чувствует невероятный страх. Она боится, что он ударит её ещё раз. В который раз. Боится, что дальше будет только хуже. — Что вы спросили? — словно придя в себя, спрашивает она неожиданно севшим голосом, резко повернув к нему голову. — Люди, которые избили вас, пытались совершить действия сексуального характера? — Перриша уже самого тошнит от этого вопроса, но обстоятельства вновь и вновь вынуждают его задавать. А в силу резкой смены поведения девушки, он решает сменить тактику и продолжить спрашивать то, за что в последствии, скорее всего, ему хорошенько влетит от Стилински старшего. — Возможно, вы видели кого-то раньше? — продолжает он, решив и вовсе идти до победного, задав то, что волновало его с первого момента, как он увидел медицинское заключение Мартин из которого, эта информация, неожиданно исчезла уже на следующий день, но Перриша убедили в том, что он видел чужую карту, — Откуда у вас ссадины и синяки на теле, которые появились явно раньше того, что было нанесено вам во время покушения? Мартин не ожидала того, что Перриш таки начнёт копать это всё. Стилински не предполагал, что попадёт именно на такие вопросы и сам же вызовется остаться. Он на подкорке чувствует, что сейчас, после её слов, может в корне всё изменится. И его жизнь тоже. Даже несмотря на то, что он знает о том, что Мартин, хоть и идиотка полная, но не до того, чтобы рассказывать обо всём помощнику шерифа, когда Стилински сидит около неё. — Я неуклюжая. — спокойно произносит она, стараясь стереть из своего сознания то, что Стайлз сидит возле неё, иначе она сейчас выпалит всё, как на духу, не думая о последствиях. — Почему ты себя ведешь, словно последний кретин? — её смех больше похож на истерику. Она уже не в том состоянии, чтобы адекватно воспринимать ситуацию. — Мартин, ты же выводишь меня специально. — Она злит его одним существованием. А когда она открывает рот и начинает что-то говорить, пытаясь напомнить ему о том, что и он когда-то был человеком, то ему вообще хочется сделать так, чтобы у неё больше никогда не было возможности говорить. — Заткнись, сделай себе же лучше. — Стайлз, тебе всё ещё кажется, что твоё присутствие уместно? — Перриш внимательно смотрит на парня, который нервно выстукивает пальцами ритм на своём колене, хотя и пытается делать совершенно отрешенный вид. — Наверное, нет, — слишком быстро выпаливает он, делая попытку подняться, — так что я. — Пусть он останется. — воздух, словно ножом, режет голос Мартин. — Почему тебе так нравится издеваться надо мной? — ей кажется, она захлебнётся своими слезами. Если не сейчас, то через секунду. — Твои вопросы бесят. Заткнись, — он подталкивает её в сторону кровати.

***

— Почему ты не рассказала ему? — потирая переносицу, спрашивает он, когда за Перришем наконец-то закрывается дверь. — Не рассказала что? — она поворачивает к нему голову и спрашивает в лоб, словно сейчас не боится его. Но только сейчас. — Я же видел. — он поджимает губы, смотрит на неё исподлобья, будто бы ждёт, что вот-вот она расскажет ему что-то очень важное, но она молчит и смотрит на него, словно ждёт уточнения вопроса. — Видел то, как ты пыталась сделать из меня порошок, своим взглядом. — дополняет он, и резко проводит зубами по кончику языка, словно пытаясь убедиться, что это не сон и можно просто сбежать от неловкого разговора посредством того, что можно проснуться. — Знаешь, мой рассказ такой ёмкий, что я даже не знаю, с чего бы начала. — хмыкает она, качая головой, думая о том, что сказала слишком горькую правду. — Так всё-таки, почему? — он выжидающе смотрит, щурит глаза, упирается подбородком в замок из ладоней, упираясь локтями в колени. — Ты хотел, чтобы я рассказала Перришу о том, как ты чуть не изнасиловал меня? — она вскидывает брови, явно безмолвно задавая больше вопросов, чем смогла произнести. Её даже уже не волнует, к чему приведут её, такие разговоры. — Я не делал этого. — он безразлично пожимает плечами, что у неё аж дух захватывает, от такой наглости. Она бы приложила своей загипсованной рукой ему по голове, чтобы у него прояснилось там то, что должно было проясниться уже давно. — А ты по-другому это называешь? — округлив глаза, Мартин непонимающе хлопает ресницами, всё ещё приводя себя в чувство. — Тебе только это кажется самым ужасным? — он поджимает губы, впивается ногтями в тонкую кожу на ладонях, всё ещё напоминает себе о том, что варианта проснуться просто не существует. — Ты пытаешься сейчас уйти от разговора и заметь, не лучшим способом. — Мартин точно получит своё за это. Однозначно точно. Но сейчас её настолько волнуют некоторые моменты, что она не хочет думать о последствиях. — Но я не буду извиняться перед тобой за тот случай. Даже не надейся. — он откидывается на спинку стула, разваливаясь в свободной позе, — И я не пытался тебя изнасиловать, это факт. — Точно, ты просто ещё раз прошелся своей ладонью по моему лицу и только. Это называется нанесение побоев, если ты не знал. — Если бы она только знала, как за ту легкую улыбку, полную сарказма, которая неожиданно появилась на её лице, он хотел бы повторить свой подвиг, то она бы точно не пыталась продемонстрировать ему милые ямочки на щеках. — Тебе действительно хочется это обсудить? — он закипает с каждой секундой и то, насколько далеко она заходит со своими расспросами, заставляет его едва сидеть на месте. — Я тебе скажу больше, я бы хотела тебя посадить за это. Только твой отец шериф, а мой брат сильно темнит и я уже просто не знаю, что мне делать со всем этим. — И не узнаешь, если не будешь держать язык за зубами. Советую тебе не проверять, какие последствия тебя будут ожидать. — он резко подаётся вперёд, понижая голос, зная, что она услышит его. Она всегда слышит его, только не всегда делает то, что он говорит. — Угрожаешь мне? — подобно ему, она так же подаётся вперёд и жмурится, от резкой, разрывающей боли в районе рёбер. — Без малейшего намека на угрозу. — он поднимается со стула и подходит к ней ближе, наклоняясь, — Совет заботящегося одноклассника. — он небрежно гладит её по голове, игнорируя то, что цепляет пальцами её волосы и больно тянет их. — Да уж, Стилински, надеюсь, у тебя никогда не будет детей. Потому что это будут морально искалеченные люди на всю жизнь. — обхватив колени, шипит она, впиваясь зубами в небольшой участок кожи на предплечье, чтобы хоть как-то облегчить резкую боль. Даже не сразу чувствует волну адреналина, которая прокатила по телу, после того как она поняла, что эмоции Стилински, которые она прикинула в голове, когда до неё дошёл смысл того, что она сказала — не подтвердились. Не проронив ни слова он, быстрым шагом уходит прочь, даже не вспомнив о том, что зачем вообще изначально приходил к ней. Лишь громко хлопнул дверью, стараясь на ходу забивать свой мозг чем-то другим. Стараясь не думать о том, что только что происходило и что обсуждалось. Он не готов думать об этом. Прикидывает, что вообще забыть о существовании Мартин — далеко не самая плохая идея. Потому что у Стайлза и без неё хватает проблем. Проблем, по имени Кора Хейл, от которой у него на телефоне висит с десяток сообщений и пропущенных звонков и он даже не хочет предполагать, какую очередную головомойку она ему устроит. Потому что он даже не мог представить, что существуют люди, которые из «ничего» умеют раздуть такую феерическую проблему, после которой обычно следует не менее феерический скандал, что бывалым сценаристам мыльных опер или журналистам жёлтых газетёнок и не снился такой талант. Мартин же, ещё пару часов будет пытаться унять дрожь в пальцах, уверять Мелиссу в том, что всё хорошо и неожиданно провалится в сон, после того, как заботливая медсестра МакКолл, понимая, что состояние девушки не улучшается, принесёт ей чай, в котором окажется приличная доза снотворного. Мелисса знает, что Стайлз — любопытный парень. Но она знает, что ещё, он очень добрый, понимающий и беспокоящийся обо всём, гиперактивный подросток. И что максимальная его проблема это то, что иногда он может прилично превысить дозу аддерола. А ещё то, какой у него был сложный период восстановления, но после всего случившегося, он остался всё тем же, хорошим парнем. Она уверенна, что это Джордан Перриш, который любит приходить и донимать Мартин вопросами — довёл её до такого состояния. А ещё она уверена в том, что Лидия очень нравится Стайлзу, если он приходит к ней не первый раз, не взирая ни на какие ограничения, даже со своей патологической ненавистью к больницам. И только она знает о том, что это из-за Стайлза, её сын интересуется состоянием Лидии, а не потому что, как он выражается «ко мне прилипла назойливая Арджент и проела весь мозг из-за своей подруги.»