Safety belt

Лидия хмурит брови, но не задаёт лишних вопросов, когда он подталкивает её в сторону огромного стола. Её порядком волнует вопрос, который он произнес пару минут назад, на который она, впоследствии, даже не успела ответить, но интерес к нему меньше всё равно не стал. Какое-то время она тупит в тарелку и от неловкости перебирает пальцами подол платья, стараясь абстрагироваться. Всё это действие напоминает дешёвый театр, и ей совершенно не хочется думать о том, роль кого она играет в этом спектакле. Осматривает сидящих за столом, стараясь не привлекать к себе внимание. Мысленно пытается понять, к кому из них её отправят сегодня Хейлы, но ни один из сидящий, по предварительным оценкам — не подходит. Мартин бы сказала, что её это напрягает, но, по большому счету, ей и сказать-то некому. Стайлз тем временем обсуждает что-то с мужчиной, который сидит напротив них, и Лидия порой не в силах сдержать себя, чтобы не кинуть на него удивлённый взгляд, когда он задаёт тот или иной вопрос, или же отвечает на что-то. Её так и подмывает спросить у него, какого черта она делает его домашнюю работу, если он и сам такой сообразительный. Но она не решается на это. Ещё не хватало того, чтобы он орал на неё на людях. А ещё хуже, если она отхватит за подобное, когда они выйдут. — У тебя такой вид, будто бы мы на памятном ужине, — она дергается, когда он наклоняется к ней и неожиданно произносит ей эту фразу практически на ухо, — постарайся улыбаться, кивать головой, делая вид, что поддерживаешь беседу, в конце концов, мы на предрождественском ужине, — она бы с удовольствием покинула этот «ужин» прямо сейчас. Лидия вообще не в восторге от идеи находится тут. — Я попробую, — натягивает на лицо улыбку, и старается осмотреться вокруг, но понимает, что одно лишь осознание того, зачем она вообще здесь, не даёт ей и надежды чувствовать себя хоть немного спокойнее. Стайзл демонстративно накладывает салат с креветками на её тарелку. Она даже не пытается сказать ему о том, что не любит морепродукты, да и вообще, ей сейчас совершенно не до еды. Она просто чувствует не самый приятный ком в горле и одно только волнение готово подтолкнуть его ещё выше. Не говоря уже о том, что она таки предпринимает попытки сделать вид, что она ест. Спустя мгновение, Мартин едва не давится, когда чувствует, как холодная ладонь касается её колена. Она кидает непонимающий взгляд на Стайлза, но тот остаётся совершенно спокойным. — Убери руку, — пытаясь проглотить огромную креветку, шепчет она. — Помалкивай, — её ожидает слишком краткий и красочный ответ, который вряд ли кто-то прочёл по губам, кроме неё. Ей этого достаточно, чтобы заставить себя замолчать и не накалять ситуацию, хотя в пору было бы подскочить с места и быстрым шагом уйти прочь. Но Лидия этого не делает. Ответ, на вопрос «почему?», она начнёт искать многим позднее. Да и кто обещал ей, что она вообще найдёт его? Он ведёт ладонью выше, поднимая подол платья, оголяя её бедро, а Лидия успевает поймать заинтересованный взгляд мужчины, который сидит справа от неё и наблюдает за этим. Этого вполне достаточно, чтобы ей хотелось окончательно умереть со стыда. — Лидия, у вас великолепное платье, — подмигивая, произносит мужчина, наклонившись к ней так близко, что Мартин окончательно кажется, словно она попала во всеми и без того известный, публичный дом, где её используют, как предмет интерьера и не только. — Спасибо, — к этому моменту ей таки удаётся справится с дарами моря, и это к лучшему, как она отмечает. Вывалить это всё обратно на тарелку — очень плохая идея. Ей хочется рвать и метать от того, что происходит. Ей хочется кричать о абсурде ситуации, в которую она попала, но у неё в голове слишком много информации и мыслей, чтобы быть настолько эмоциональной. Мало того, что Стилински, словарного запаса обзывательств которого ей уже просто не хватает, делает подобное, так ещё и мысль о том, к кому они отправят её этим вечером — проедает подкорку до основания. Она кладёт свою ладонь поверх Стайлза останавливая движение, заставляя того дёрнуться и наконец обратить внимание на неё. От его взгляда, Лидия уже даже не знает, стоит ли ей радоваться тому, что он остановился или это намёк на то, что она сделала какую-то серьёзную ошибку, выбив его из любимой игры. Он внимательно смотрит за реакцией девушки и сильно нажимает пальцами на кожу, от чего Мартин от неожиданности дергается, ударяясь вторым коленом о стол, заставляя всех обратить на них внимание. Ей остаётся лишь глупо улыбнуться и мигом уткнуться носом в тарелку, чувствуя, как краснеют её щеки. Она слышит смешок Стайлза и ей хочется ударить его в плечо, но она предполагает, какой катастрофой это может ей обернуться, так что она даже пытаться не пробует. — Пошли потанцуем, — Стилински поворачивается к ней и спрашивает, как ни в чём не бывало, а её просто убивает его непосредственность. Мартин кажется, что розовый оттенок с её щёк не сойдёт никогда. — Не стоит, — она поджимает губы и поправляет пальцами локон, убирая его за ухо. Когда чувствуешь себя неловко, всегда пытаешься делать что-то подобное. Только Лидия отмечает, что это ни черта не помогает. — Я не умею, — буквально шепчет, надеясь, что отговорка прозвучала убедительно и Стайлз перестанет от неё требовать чего-то. — Это не было вопросом, — он пожимает плечами и отодвигается на стуле, поднимаясь из-за стола. — Хорошо. Неуклюже тащится за ним в самый центр комнаты, постоянно одергивая подол платья. Ей кажется, что все только и делают, что смотрят на неё, а если и говорят о чём-то, то непременно её обсуждают. Одно дело, чувствовать на себе внимание в школе, из-за того что встречаешься с крутым парнем, совершенно другое — быть таким ещё подростком, среди всех этих взрослых. Про себя отмечает, что большинство приглашенных сидят за столом, а танцуют лишь несколько пар, так что остальным они будут отчётливо видны. Такой вывод окончательно не придаёт ей уверенности. Одновременно с этим, Мартин отмечает, что ей уже действительно надоело думать о том, насколько это всё неловко и неправильно. Она прекрасно понимает, что Стайлз просто убивает время. Или ему нужно быть уверенным, что она не сбежит до того момента, когда приедет тот, с кем она должна будет провести остаток вечера. И чем дольше этот момент не наступает — тем больше он заставляет её нервничать. Стайлз хмыкает, когда она кладёт ладони на его плечи и отклоняется от него на максимальное расстояние. Он старается не представлять, как глупо это выглядит со стороны, а потом пытается сконцентрироваться на мысли о том, что всё, что делает Лидия — всегда глупо. Лидия шумно набирает воздух в лёгкие, когда он притягивает её к себе совсем близко. Ей приходится прикусить язык, чтобы не выпалить ему что-нибудь сгоряча. Старается двигаться в такт музыке, зеркально повторяя его движения, но её мысли слишком сконцентрированы на этом вечере, чтобы думать ещё и о танце, так что она несколько раз наступает на ногу Стайлзу, каждый раз жмурясь, в ожидании его реакции. Но, кажется, он сейчас мысленно совершенно не с ней. Его пальцы задевают ткань платья, от чего оно слегка приподнимается, когда он делает круговые движения ладонями. — Тебе идёт это платье. Он произносит словно на автомате, скорее всего потому, что так нужно. Повторяет себе это несколько раз несмотря на то, что ещё пару часов убеждал самого себя в том, что манера его поведения должна быть совершенно другой. Она отводит взгляд в сторону, стараясь не выдать ничего лишнего, потому что это звучало слишком неожиданно. — Зачем ты это сделал? — её напрягает накаляющееся молчание и её разрывает интересующий вопрос. — Сделал что? — Когда он молчит какое-то время после того, как она задала вопрос, ей даже кажется, что он её просто-напросто не услышал. То, что он мог банально проигнорировать её было вторым вариантом. К слову, более похожим на правду, чем первый. — За столом, — пытка танцами продолжается, и она в очередной раз наступает ему на ногу, от чего ловит лишь злобный взгляд, от которого хочется сбежать и спрятаться. — Что «за столом»? — Она чувствует раздражение, если не неприязнь, в его голосе и уже начинает жалеть о том, что вообще завела этот разговор. — Стайлз, ты же понимаешь, о чем я, — ей приходится пересилить себя, чтобы продолжить говорить несмотря на то, что она понимает, насколько они близко находятся и насколько она уязвима сейчас. — Мне захотелось, — он безучастно пожимает плечами, словно за столом происходило что-то настолько привычное, что она полная идиотка, если её удивляет это. — Ты опозорил меня, — шепчет Лидия, чувствуя неловкость, понимая, что пара, которая танцует рядом с ними, явно слышала часть их разговора. — Всем плевать, они забыли об этом спустя полминуты. Ты зря думаешь об этом так много. Их медленные движения становятся практически синхронными. Она уже не так противится тому, что он водит ладонями по её талии, едва не спускаясь ниже. Прикрывает глаза и, в какой-то момент, едва не забывшись, чуть не кладёт голову на его плечо, потому что задумалась о чем-то. — Кто такая Кора? — это был случайный вопрос вслух, и она широко распахивает глаза, смотрит на него настолько испуганно, словно ожидает самой отрицательной реакции, что ему самому становится не по себе. — Сестра Дерека, — говорит обыденно, пожимает плечами и кидает взгляд в сторону самого Хейла, который сейчас слишком увлечён блондинкой, чтобы замечать кого-либо и что-либо. — И она ждёт тебя дома? — Мартин хочется миллион раз ударить себя ладонью по лбу, за такое количество вопросов. Наверное, она ещё никогда не спрашивала у Стайлза так много вопросов, которые не касались бы Айзека и его ситуации. — Мы типа встречаемся, — он произносит это вслух умышленно, потому что сам пытается свыкнуться с этой мыслью. Пытается привыкнуть к этому статусу и знает, что рано или поздно, ему придется говорить такие вещи, понимая и полностью принимая их. — Типа? — Лидия забывает о всех нормах и продолжает свой расспрос. Она в открытую недоуменно смотрит на него, ожидая ответ, потому что теперь она запуталась ещё больше. — Не твоего ума дело. Лидия хмурится так, словно у неё забрали вещь, которую ей так долго обещали. Она понимает, что за всеми этими вопросами даже успела забыть о причине, почему она вообще находится здесь. Пока Мартин формирует вопрос в голове, Стайлз успевает отстранится от неё из-за вибрирующего в его кармане телефона. Он громко вздыхает и, кажется, становится темнее тучи, когда смотрит на экран телефона. Щурит глаза и сильно закусывает губы, после чего просто блокирует его и прячет в карман, естественно, никак не комментируя свои действия, но на это Лидия и не надеялась. Её только пугает мысль о том, что ему пришла какая-то информация о том, кто должен приехать, и эта мысль — вдвойне нагнетает обстановку. — И всё-таки, когда уже будут инструкции и наставления? — сцепив зубы и прикрыв глаза, спрашивает она на громком выдохе. — Расслабься уже, — громко цокает и закатывает глаза, от чего ей провалиться хочется, — Сегодня ты со мной проводишь вечер. — Что? — трясёт головой, пытаясь осмыслить то, что он только что сказал, но ничего здравого на ум вообще не приходит. — В чем смысл? — Тебя это не устраивает? — Стилински хочется предложить ей заткнуться, но сейчас он может сделать это лишь в одной из самых грубых форм, поэтому ему остаётся надеяться только на то, что она поймёт это ещё до того, как окончательно выведет его. — Устраивает, но, … — Мартин бы продолжила эту тему, но ей вполне хватает одного взгляда. — Вот и танцуй себе молча, поняла? — максимально возможно, для этой ситуации, повышает голос, но даже подобного достаточно, чтобы она дёрнулась и попыталась отстраниться. В конце концов, она не мазохистка, чтобы терпеть это всё. Она надеется, что ей показалось, что она увидела сожаление в его глазах. Это даже звучит слишком странно, чтобы быть правдой. Стайлз легко отпускает её, тут же переключая своё внимание на какую-то мадам, которая подошла к ним и тут же стала ворковать со Стилински, несмотря на явную разницу в возрасте. Остаток затяжного вечера, практически до полуночи, они проводят максимально отстранено. Стайлз ничего не говорит ей, не спрашивает. Исключая пару моментов, вообще делает вид, словно она пустое место, а ей остаётся лишь ходить рядом с ним и заставлять себя улыбаться, когда того требует ситуация. Ни к каким-либо разговорам или чему-либо ещё, она вообще больше не готова. Факт того, что сегодня — она спутница Стайлза, успокоил её даже больше, чем должен был. Несмотря на всю нелепость ситуации, ей приходится признаться самой себе в том, что такой вариант развития событий — лучший, из всего того, что могло бы быть. Какой бы внутренний протест она не ощущала при этом. Стилински, уже спустя полчаса после их перепалки, широко улыбается и идёт танцевать с какой-то девушкой, подмигнув Мартин и пожав плечами, словно намекая ей на то, что она сама виновата в том, что она такая зануда. По крайне мере, он думал об этом в тот момент, а поняла это сама Лидия или нет — его не так уж и волнует. Она вопросительно изгибает бровь, но пытается максимально безразлично отнестись к этой ситуации, несмотря ни на что. За время отсутствия Стайлза она успевает отказаться от нескольких предложений «выйти и освежиться», но очередной такой «спутник на вечер» всё настойчивее и настойчивее предлагает ей пойти и выпить что-нибудь, от чего по спине Лидии пробегает холодок, потому что она отлично помнит, чем закончилось последнее такое предложение. Его даже не останавливает то, что на вопрос о том, пришла ли она одна и её отрицательного ответа, девушка кивает головой в сторону Стилински, который именно в тот момент, слишком откровенно прижимал к себе какую-то девушку, что мужчина лишь саркастически хмыкнул, выразив максимальное недоверие к её словам. Когда он едва не хватает её за локоть, пытаясь увести куда-то в глубь комнаты, Лидия слышит знакомый голос за спиной и понимает, что ещё никогда не была так рада появлению Стайлза, как сейчас. — Она со мной, — его голос звучит так, словно он собрался резать им металл. Увидев Стилински, который материализовался возле Лидии словно из воздуха, казалось бы, такой представительный и громоздкий мужчина, сник, после чего, максимально быстро скрылся из виду, что Мартин осталось только догадываться о том, как именно появление старшеклассника-Стайлза, могло повлиять на него. Но она попыталась не акцентировать внимание на этом. А Стайлз даже не удосужился попытаться объяснить, приняв решение, что Лидии незачем знать слишком много. Когда Питер произносит ещё несколько официальных речей и говорит о том, что намеревается устроить раздачу подарков после полуночи — Лидии кажется, что она скорее умрет от усталости, чем доживёт до этого момента. Так что, когда Стайлз предлагает ей поехать домой, она отвечает утвердительно настолько резко, что он подозрительно косится на неё и интересуется, сколько бокалов пунша она выпила, пока его не было рядом. Когда они идут к машине, Лидия вдруг резко останавливается и задумчиво смотрит куда-то в сторону. — Подожди, — она не даёт Стилински опомниться и предпринять хоть какую-то попытку пошутить над ней. — Кора — та сумасшедшая, которая орала на меня в больнице? — Не называй её сумасшедшей, поняла? — резко отрезает Стайлз, разворачиваясь к ней спиной, надеясь, что он ей явно дал понять то, что он не собирается продолжать этот разговор. — Хочешь сказать, что меня называть ненормальной можно, а девушку, которая влетела в мою палату и стала оскорблять меня, хотя я видела её впервые, так называть нельзя? — Она бы и не продолжала, если бы не оскорбилась его фразой. В конце концов, сейчас она слишком уверена в своей правоте, чтобы взять и заткнуться. — У тебя двойные стандарты, Стайлз, — хмыкает, скрестив руки на груди, когда он поворачивается к ней. Не видит у него растерянности, но она и не добивалась этого. — А ты стала такой разговорчивой, только когда мы вышли и остались вдвоём? — Последнее, что хочет обсуждать с ней Стайлз, так это Кору. Подобная тема явно не входит в список того, о чем можно поговорить с такой, как Лидия. Особенно, если вспомнить новый статус Хейл в его жизни. — Может ты хочешь вернуться и рассказать что-то такое остальным? Я не заметил в тебе подобной уверенности, когда мы были с остальными, — ему остаётся только надеяться на то, что она не заметит, как он пытается перевести тему. — Хуже всё равно не будет, — Мартин прерывает их зрительный контакт и резко разворачивается, уверенным шагом направляясь обратно. — Ну почему же ты такая дура? — Он едва не взвывает и за пару шагов настигает её, схватив за локоть. — Никуда ты не пойдешь. Мартин знает, что сейчас не та ситуация, чтобы спорить с ним. Конечно, она ни за что бы не призналась ему в том, что она вспылила и возвращаться в эту обитель ада, она не хотела бы ни в коем случае. «Язык мой — враг мой» — именно эта фраза становиться для неё девизом этого вечера. — Пристегнись. — Кидает он, когда они едут по слабоосвещенным улицам города. Она всё ещё скептически относится к системе безопасности в этой машине, потому что стойко уверена в том, что вся эта груда металлолома — сплошная опасность. — Какой смысл был тащить меня туда, если я провела вечер с тобой? У тебя же есть Кора, — никакие девизы не заставляют её молчать. Она вообще привыкла жалеть о сказанном после того, как произнесёт это вслух, — логично было бы, если бы ты пришел с ней. — На этом вечере была большая часть тех, с кем Хейлы собираются прекратить сотрудничество, — Стайлз решает, что это та информация, которую она может знать и которую он может рассказать ей, — если бы я пришел один, то это было бы странно. Если бы я был с Корой, то это могло бы сделать её уязвимой, — при упоминании о Коре ему даже становится не по себе, когда он думает о том, что ей могла бы грозить опасность. — Что ты имеешь в виду? — Лидия ёрзает на кресле и максимально вжимается лопатками в потёртое сидение, словно оно могло бы защитить её. — Кому-то из них может сильно не понравиться этот разрыв, и они захотят отомстить каким-то образом, — он несколько раз кидает взгляд в зеркало дальнего видения, что после всех его слов, Лидии его движения кажутся подозрительными. — Им было бы достаточно того, что они знают отношение Хейлов ко мне. А то, что Кора и сама Хейл, могло бы сыграть совсем плохую шутку, — ей кажется, что он умышленно играет у неё на нервах, когда так обыденно говорит такие вещи. Она убеждена в том, что он делает это специально. — А так вы сделали мишенью меня? — Стайлз видит, что она сердится и пытается не рассмеяться, потому что ему кажется, что она выглядит забавно. — Круто. — Угомонись, — он таки пропускает смешок, от чего ловит недобрый взгляд, который игнорирует, — какая из тебя мишень? — Ты сам сказал о том, что им могло хватить того, что они знают, как Хейлы относятся к тебе, — Мартин с чувством отчеканивает каждое слово, а Стайлз максимально пытается создать видимость того, что он полностью сосредоточен на дороге. — Вряд ли кому-то в голову придет делать что-то с тобой. Думаю, всем было понятно, что ты не можешь быть чем-то большим, чем развлечением на один вечер, — почему-то ему казалось, что это прозвучит более безобидно, но по выражению лица Лидии он понимает, что всё получилось прямо противоположно. — Ты сам сказал, что я выглядела хорошо. Забыл? — кидает, словно это наилучший аргумент, который мог бы вогнать его в тупик. Только после того, как произносит, понимает, что Стайлз явно обратил внимание на то, что она запомнила это. — Не забыл. И я вообще сказал это о твоём платье, а не о тебе, — когда-нибудь, он ответит на вопрос, почему ему так сильно хочется уколоть человека словом. — Просто одно другому не мешает, — он подмигивает её, после чего рассерженная Лидия демонстративно отворачивается от него. Ей кажется, что они едут так долго, что уже объехали весь Бейкон Хиллс вдоль и поперёк несколько раз, хотя прошло не так много времени. Её глаза закрываются, и она готова отключится прямо в машине, но она знает, что Стилински просто ненавидит это. Да и доверять ему — не лучшая идея. — Не обижайся, — он прерывает тишину, словно бы одной фразой можно сгладить всё впечатление о вечере. — Я не обижаюсь, — буквально под нос самой себе произносит Лидия, надеясь, что он не станет дальше с ней разговаривать. Она всегда на это надеется и чаще всего ошибается. — В этой ситуации, тебе бы радоваться тому, что ты так выглядела, — Мартин кажется, что ему приносит удовольствие то, что он постоянно высмеивает её тем или иным образом. — Я радуюсь. — обрывает на середине фразы, тут же растерянно переводя взгляд на него, когда обращает внимание на дорогу. — Почему мы свернули на эту улицу? Поворот к моему дому через три квартала. — Мне лень ехать к тебе, — он пожимает плечами и сбавляет скорость, заставляя Лидию нервничать ещё сильнее. — Стилински, ты издеваешься? — она уверена, что ещё немного, и она просто разрыдается от всего этого. Настолько она устала. — Хочешь, я тебя тут высажу? — спрашивает, думая, что шутки продолжаются, но когда замечает то, как она быстро водит ладонями по щекам, стараясь сделать это незаметно, прикусывает язык, думая, что возможно он слегка перегнул. — Только не плачь. — Он и не думал, что эта фраза будет финальной, в этом вечере. Он правда не хотел, чтобы она прозвучала именно так. Стайлз предельно быстро доезжает до её дома, решив, что уже достаточно с неё на этот вечер. — Скинешь мне физику, хорошо? — спрашивает, прямо перед тем, как она громко хлопает дверью пассажирского сидения и быстрым шагом достигает порога дома.

***

Иногда Лидии хочется распечатать фото Стайлза. И нет, вовсе не потому, что она тайно его обожает. Она бы с удовольствием прилепила его фото на доску для дартса и метала бы в него дротики, попадая в десятку. Но сейчас она едва находит силы для того, чтобы дойти до кровати и рухнуть на неё без сил. 02:17 Спишь? 02:17 Я так и не сказал тебе о том, о чем хотел попросить Она несколько раз чертыхается и ругает себя за то, что не посмотрела, от кого пришло сообщение. Блокирует телефон и кладёт его обратно на тумбу, решив, что разберётся потом. Не успевает удобно лечь, как начинают приходить новые сообщения, и она понимает, что сглупила, когда не поставила режим сна на телефоне. 02:22 Я же вижу, что ты прочитала сообщение 02:23 Я тебя наберу сейчас