12:37 У меня другие планы на сегодня
12:38 Можешь забыть о них Она слишком часто стала думать о том, что больше всего ей хочется просто взять и выдохнуть. Разрешить вот это всё и умотать из этого чертового города. Только вот разрешить возможно будет только тогда, когда на горизонте появится Айзек. Который как раз таки взял и умотал, словно не заботясь о том, что скинул весь ворох своих проблем на плечи Лидии. Мартин знает, что сколько бы раз она не чертыхалась, ей всё равно придётся собраться и поехать со Стайлзом туда, куда он хочет. Она не понимает почему только проснувшись чувствует себя так, словно сутки носит огромные мешки с кирпичами. Почему голова раскалывается и тело ломит. Но времени искать ответы, на все эти вопросы — нет. Находит в шкафу джинсы, которые носила года полтора назад и с лёгкостью влазит в них. Мысленно отмечает, что благодаря постоянным стрессам от Хейлов и Стилински она скинула столько, сколько не скидывала ни разу, на какой бы диете не сидела. Должна же быть хоть какая-то польза от этого всего. — Милая, куда ты? — Лидии удается практически незаметно вышмыгнуть из дома, как практически у входной двери её настигает Натали. — Мы с Эллисон хотели пройтись по магазинам и подобрать ей новые джинсы, — не моргнув и глазом начинает, ловя себя на мысли, что у неё никогда не получалось настолько невозмутимо врать матери. — Послушай, Лидия, — после тяжелого выдоха начинает женщина, заставляя дочь буквально застыть на месте и едва ли не оцепенеть. Настолько ту напрягает такое начало разговора. — Что-то не так? — старается сохранять спокойствие, хотя чувствует, как начинает внутри всё дрожать. От волнения. — Нет-нет, всё хорошо, просто… — резко переводит дыхание Натали, делая шаг вперёд и внимательно смотрит на дочь, — Ты постоянно находишься у Арджент и это неправильно, что ли. — Почему? — Лидия всё ещё ищет подвох, пытается успокоить себя, но получается не так хорошо, как хотелось бы. — Лидия, ну ты же взрослая девочка, — Натали поджимает губы, как бы показывая, что вопрос дочери был явно не к месту, хотя та и сама уже понимает это. — Да и я переживаю постоянно. — Я тебя поняла. — Пытается выдавить из себя улыбку и надеется, что та не выглядит вымученной. Хотя по ответной улыбке матери можно сделать вывод, что фокус таки удался. — Теперь Эллисон будет постоянно оставаться у меня, а не я у неё. Натали делает ещё один шаг и аккуратно обнимает дочь, прижимая её к себе. Лидия отвечает на объятия, борясь с каким-то излишне сентиментальным чувством внутри себя. Она действительно нуждается в чем-то подобном. В поддержке, в объятиях, в молчании. Лидия просто нуждается до скрежета на зубах в таком. Она нуждается в любви. Чувствует, как миссис Мартин осторожно перебирает рыжие локоны, пальцами едва касаясь лопаток. Как аккуратно похлопывает по спине. Как шепчет какие-то нежные слова заботы, которые хоть как-то начинают склеивать, постоянно разрушающуюся на осколки, душу Лидии. — Мам, у нас впереди всё Рождество, — произносит Лидия отстраняясь от матери, когда краем глаза замечает часы. — Знаю, — миссис Мартин быстро проводит тыльной стороной ладони по щекам, утирая несколько мокрых дорожек, как знак обоюдного подтверждения сентиментальности ситуации. — Но мне хочется проводить с тобой как можно больше времени. Лидии сложно с этим поспорить. Она вообще видится с матерью запредельно редко, в последнее время. Её постоянное враньё о том, что она ночует у Эллисон, может рано или поздно слишком далеко зайти. И её действительно пугает это. — Айзек не звонил? — когда она видит реакцию матери, то понимает, что выбрала далеко не самую удачную тему, чтобы перевести разговор в другое русло. Если быть точнее, то крайне неудачную, но уже нет времени что-то менять. — Такого никогда раньше не было. — Видно, как Натали нервничает, по тому, как пальцами она вцепилась в телефон, который лежит в кармане её кофты. — Почему ты спрашиваешь? Ты что-то знаешь о том, где он? — Она щурит глаза и внимательно смотрит на растерянную Лидию, которая не ожидала подобного. — Нет, — отрицательно мотает головой, пытаясь сделать всё как можно убедительнее. Старается смотреть как можно более недоуменно, дополняя картину. А ещё, она уже нутром чувствует, что опаздывает и то, что Стайлз вот-вот начнёт злиться. — Лидия, обещай, что если он даст о себе знать, ты тут же нам расскажешь. Это очень важно, — Натали внимательно смотрит на дочь, словно выжидает, что та таки расколется и расскажет то, что знает. — Я понимаю, — понимающе кивает головой несколько раз. — Обещаешь? — не унимается мать, словно намеренно задерживая её. — Обещаю. — быстро кидает Лидия и отводит взгляд в сторону часов. — Можно мне уже идти? — громко прочищает горло, стараясь привлечь к своим действиям как можно больше внимания. — Да, конечно, — легко улыбается Натали, наблюдая за тем, как поспешно Лидия стала надевать ботинки, пытаясь справиться со шнуровкой. У неё теперь в голове только и мысли о том, что сделать, чтобы вернулся Айзек и как улизнуть от выговора от Стайлза за то, что она опоздала. А она знает, что он точно не будет стесняться на выражения и выскажет ей всё, что думает о том, как он ненавидит её ждать. Такое уже было пару раз и он смог довести её до слёз. — Лидия, у тебя кто-то появился? — она жалеет, что не завязала шнурки в Роско. Потому что на такое продолжение разговора она явно не рассчитывала. — Что? — хмурит брови, смотрит недоуменно на мать. — Нет, конечно нет. С чего ты взяла? — Предположила, не бери в голову. — Быстро отмахивается та, думая, что стоит об этом поговорить уже тогда, когда дочь вернётся домой. — Но обещай, что я узнаю первой. — Конечно, мам, — произносит Лидия, застегивая куртку. — Так я тебе и поверила, — легко улыбается миссис Мартин и поцеловав дочь на прощание, легко подталкивает ту в сторону входной двери. — Иди уже, иначе опоздаешь.***
Первое, что настораживает Лидию — абсолютное молчание Стайлза. Он никак не прокомментировал её внешний вид, вчерашнее поведение, походку, прическу. Не сказал и слова о её опоздании. Он просто дождался, когда она сядет в Роско, завёл мотор и поехал в своём направлении. Такой расклад определённо настораживает. Если быть точнее и предельно честнее, такой расклад — пугает. Лидия ёрзает на сидении, тянется пальцами к бардачку, постоянно косясь на Стайлза. Она ждёт, что его хоть что-то выбесит и он проявит хоть какую-то реакцию, но вместо этого он проявляет такое спокойствие, что ей даже на какое-то мгновение кажется, что он куда-то её сейчас вывезет и с таким же лицом перережет ей глотку. Она одёргивает руку так и не решившись потянуть за ручку бардачка. Как-то это всё выглядит настолько настораживающе, что кажется, словно и воздух зарядился этими частицами напряжения. Единственное, что она улавливает — секундную ухмылку Стайлза, как реакцию на то, что она одёрнула руку. — И куда мы едем? — вцепившись пальцами в ремень безопасности, спрашивает она. Вряд ли он спасёт от чего-то, в случае опасности, но психологический эффект даёт. На её вопрос Стайлз только толкает вперёд переключатель скоростей, набирая обороты, что окончательно ни коим образом не успокаивает Лидию. — Почему ты игнорируешь мои вопросы? — спустя ещё пару минут, спрашивает она, потому что терпеть такую тишину это просто моветон. — Потому что ты игнорируешь мои звонки, — Резко отрезает он, нервно проходясь ладонью по волосам. Мартин даже дёргается, когда он отвечает. Потому что уже и не ожидала. — Я валилась с ног от усталости, — страх начинает постепенно отступать и его место плотно начинает занимать чувство злости. Потому что Стилински себе слишком много позволяет, по отношению к ней. — Ну, а теперь сиди молча и смотри за дорогой, — эта фраза окончательно подтверждает её убеждение, но сказать что-то на это, она таки не решается. А ещё Лидия отмечает, что чувство злости больно похоже на чувство стыда. Возможно, это было действительно чем-то важным. Но она действительно не смогла сделать больше, чем просто поставить телефон на беззвучный режим, хотя он мог бы разбудить только родителей, но никак не её. Тем временем они подъезжают к хорошо ей знакомому кирпичному зданию. — Больница? — спрашивает она, но в ответ, опять-таки, не слышит ничего, кроме раздраженного выдоха. — Да, — наконец начинает он, когда въезжает на парковку и глушит мотор. — Ты должна мне кое в чем помочь. — Почему я должна тебе помогать? — Не задумываясь перебивает и только потом осекается. Но быстро берёт себя в руки. В конце-концов, это ему нужно. — Потому что, — он поджимает губы, устремляя взгляд в сторону машины скорой помощи. Лидии трудно не отметить, что сегодня он выглядит как-то иначе. Как-то разбито и потеряно, что ли. Даже самодовольная ухмылочка и самоуверенный взгляд, куда-то испарились, что вызывает гораздо больше вопросов, чем даёт ответов, что Лидия теперь начинает всё более и более настороженно относиться к этому всему. — Это не причина, — она быстро комкает свои ощущения и старается как можно скорее отыскать маску тотального безразличия к этому всему. Потому что иначе никак. — Разбирайся со своими проблемами сам. Я не собираюсь в этом участвовать, — отрезает, наверное, даже резче, чем собирается. Делать шаг назад уже явно поздно, поэтому в подтверждение своих намерений, она уверенно тянется к ручке входной двери. — Лидия, — он хватает её внезапно, и она едва не взвизгивает от неожиданности. Поворачивается к нему, пытаясь вывернуть запястье из его хватки, но попытки оказываются максимально тщетны. — Отпусти, — дёргается, всем своим видом показывая, что если он не отпустит её немедленно, то она уйдёт, чего бы ей это не стоило. — Пожалуйста. — Стайлзу даже не стоит говорить, насколько ему сложно произносить подобное. Нужно его просто знать, чтобы понимать это. Он смотрит так, что и сомнений не остаётся в том, что это — что-то важное. Стилински молчит о том, что не спал всю эту ночь и именно поэтому сосуды у него в глазах полопались, а синяки от, и без того постоянного недосыпа, выглядят сегодня особенно болезненно. Только сейчас она понимает, насколько было опасно ехать с ним в машине, когда он в таком состоянии. — Вряд ли бы я просил тебя, если бы это не было чем-то важным, — продолжает Стайлз запредельно тихо, но его голос словно врезается в её перепонки ушные, раздражая все рецепторы. Мартин отмечает, что звучит крайне убедительно, потому что успела понять, что подобным он не разбрасывается. Он отпускает её руку и только сейчас она может растереть кожу на том месте, потому что вцепился он действительно, не по-детски. И хорошо будет, если синяк не останется. Потому что у неё уже нет сил продолжать оправдываться перед матерью, сочиняя несвязный бред, в который та делает вид, что верит. — Хочу что-то взамен, — резко произносит Лидия, дергая подбородком вперёд. — Не всегда же мне играть только по твоим правилам. — Например, — хмыкает он, но при этом внимательно смотрит на неё. Так, словно ожидает её правил. Стоит ли говорить, что она даже не рассчитывала? — Расскажешь мне всё, что связано с Айзеком, — если бы они играли в покер, она бы сказала, что идёт «ва-банк». — Много хочешь, — фыркает он, скрещивая руки на груди. — Тогда иди сам, — Лидия не знает, что сейчас ею движет, но почему-то кажется, что каждое из её решений, какое-то излишне, правильное. Если такое вообще можно говорить в подобной ситуации. Она вновь тянется к входной двери, делая это скорее демонстративно, нежели действительно собираясь уйти. Ей кажется, что уже какая-то ненормальная зависимость от решений Стайлза — не дала бы уйти ей. — Я согласен. Мартин только и того, что не таращится на него, после такого. Её уже даже начинает пробирать интерес — что такого произошло, что он буквально готов на всё, ради того, чтобы она пошла с ним? Когда они выходят из Роско и подходят к больнице, практически у порога Стилински вдруг резко замедляет шаг и начинает тяжело дышать. Лидия растерянно смотрит на него, совершенно не понимая, что стоит делать в такой ситуации и радуясь только тому, что они на пороге больницы. Когда она практически окликает какого-то доктора, Стилински касается её руки, отрицательно мотая головой. — Эй, что с тобой? — Только потом она будет злиться на себя за то, что в этот момент забыла о всём своём отношении и искренне распереживалась. С его отношением, он и десятой доли этого чувства не заслуживает. — Всё хорошо, — ему удаётся выровнять дыхание и унять дрожь в пальцах. Он чувствует, что все сеансы не прошли зря. — Точно? — Переспрашивает она, легко касаясь его плеча, но получает лишь сердитый взгляд, и теперь вообще не понимает, за что получила такое отношение к себе. Они входят в знакомый ей холл. Месяц, который она провела здесь, дал ей представление о полной картине больницы, об отделениях, врачах и медсёстрах. Даже если учесть, что она практически не шастала по больнице, так как физически это было сделать крайне трудно. — Сейчас ты должна будешь отвлекать медсестёр, пока я пойду в кабинет и кое-что проверю, — на ходу начинает Стилински, схватив её за локоть, подталкивая в какой-то коридор. — Ничего сложного, ты не должна облажаться, как обычно. — Ну спасибо, что доверяешь мне, — Лидия обиженно поджимает губы, смотрит на него исподлобья, но и это он игнорирует. Тем временем они поднимаются на второй этаж и движутся по коридору вдоль дверей, которые ведут в разные отделения, не сбавляя шаг. Лидия крутит головой по сторонам, пытаясь ухватиться взглядом хоть за что-то, что сможет помочь ей понять, что происходит. Но ничего дельного не попадается. — Женская консультация, отделение хирургии, кардиологии, неврологии… — перечисляет Лидия то, что написано на табличках над разными дверьми, которые Стайлз уверенным шагом проходит мимо. — Куда именно ты меня тащишь? — Не задавай лишних вопросов, хорошо? — его начинает порядком раздражать её излишняя разговорчивость сегодня. Его мозг слишком забит другими вопросами и процессами, чтобы успевать улавливать ещё и то, что она бормочет себе под нос. — Собрался проверить список анализов, чтобы завести ребёнка? Думаешь, мир переживёт ещё одного такого, как ты? — Фыркает она и сразу же жалеет об этом, когда чувствует, как его пальцы сильнее надавливают на кожу. — Что ты несёшь, дура? — Шипит он, наклоняясь к ней. Понимает, что на них уже стали обращать внимание, поэтому сбавляет шаг. — Или таки решился проверить нервы и убедится, что у тебя с головой не всё в порядке? — она не унимается и продолжает, понимая, что если он до сих пор с ней ничего ещё не сделал, то ещё одна едкая фраза не сделает погоды. — Мартин, я не пойму, у тебя внезапно стало жизней больше, чем одна? — Он вскидывает брови и недоуменно смотрит на неё. Легко толкает её в плечо, потому что с трудом сдерживается и если она сейчас же не поймёт, что нужно заткнуться, то всё может закончится совсем не так, как она себе представляет. — Просто интересуюсь. — Она проходится языком по верхней губе, смотрит на него, подняв голову, а он отмечает, что она выглядит слишком беззащитной, чтобы прихлопнуть её здесь и сейчас. — Просто засунь свой интерес как можно глубже, поняла? — шепчет, вкладывая в эту фразу всё, что только может. Когда они подходят к какой-то информационной стойке, он успевает добавить ещё пару инструкций по поводу того, что ей нужно делать. Естественно, он мог попросить Мелиссу о том, чтобы она для него разузнала всё, что нужно. Но, во-первых, ему нужна та информация, к которой доступ вряд ли имеют даже медсёстры. Во-вторых, даже он не идиот и понимает, что за столько лет Мелисса насытилась его проблемами по горло и никто не обещал, что она согласится ему помогать. А если она будет знать его планы, то может как-то помешать их исполнению, аргументируя это как всегда тем, что это «Во благо тебя, Стайлз». Только вот самого Стайлза каждый раз всё больше и больше не устраивало это выражение. Так что в этот раз он однозначно точно решил действовать в одиночку. Почти, в одиночку. Пока Лидия пытается изобразить испанский акцент и что-то выведать у медсестры, Стайлзу удаётся незаметно попасть в кабинет врача. Мартин несёт несвязный бред из набора иностранных слов, надеясь, что это выглядит хоть чуть-чуть убедительно. Заламывает пальцы, хотя знает, что это — признак нервозности. Не бросает и взгляд в сторону двери, за которую пошел Стайлз — он пообещал ей, что если именно этого его выдаст, то она вряд ли когда-то ещё сможет увидеть рассвет в Бейкон Хиллс, или математические формулы на доске. Старается глупо улыбаться, продолжая играть свою комедию, хотя ясно слышит, как медсестра, по телефону, просит кого-то подойти, чтобы помогли ей перевести и понять, что таки хочет «эта сумасшедшая рыжеволосая девушка». Едва не вскрикивает, когда видит, как мужчина с бейджем на белом халате, идёт прямо к двери, за которой Стайлз. И вряд ли он находится там законно. Даже если его отец шериф округа. Мигом подлетает к врачу, вопя на весь коридор. Едва не бьет его ладошками, потому что пытается показать весь актерский потенциал, который в ней есть. И можно даже сказать, что у неё это получается крайне хорошо, если делать вывод исходя из выражения лица медсестры и доктора, пока не подходит какой-то мужчина и не говорит, что он знает испанский и девушка несёт набор слов. Пока Лидия старательно отбивается от медсестры и её угроз вызвать полицию, доктору таки удаётся достичь двери своего кабинета и прежде, чем он успевает открыть её, оттуда вылетает разъярённый Стилински, который толкает его в плечи, что тот едва не валится с ног. Медсестра выкрикивает, что сейчас наберёт полицию и чтобы никто не переживал, но врач резко останавливает её. — Узнаю, что кинулся звонить ей и говорить, что видел меня — лишу лицензии. — Стилински ещё раз толкает его в плечи, едва не выплёвывая на него всё это. — Ясно?! — Да, мистер Стилински. — Спокойно произносит тот, слегка кивнув головой, пока медсёстры и Мартин просто наблюдали за этим, разинув рты. Когда Стайлз быстрым шагом начинает удаляться прочь, Лидия едва не ломает себе шею, зацепившись ногой о выступающий порожек, в попытках догнать его. — Я всё сделала. Так ты расскажешь? — запыхавшись, на бегу, спрашивает она, но в ответ получает привычный игнор. Когда она настигает его практически у Роско, то хватает за край рукава, пытаясь остановить, но он настолько резко одёргивает руку, что она едва не отлетает в сторону. — Не видишь, что не до тебя сейчас? — Раздраженно кидает ей, открывая дверь водительского сидения. — Что это всё значит? Куда ты? — Она вцепляется в дверь руками, не давая ему захлопнуть её. — По делам. Сама домой доедешь, у меня нет времени с тобой возиться, — Он пытается убрать её ладони, но отмечает, что она слишком цепко держится, потому что её пальцы практически побелели от напряжения, поэтому забивает на эту затею и откидывается спиной на сидение. — Мы приехали сюда из-за тебя, это далеко не центр города, — кровь приливает к щекам Лидии и она едва не начинает плакать прямо вот здесь. Просто от обиды. Просто потому, что она даже сочувствовала ему. — Проваливай, — кидает, и демонстративно дергает дверцей, захлопывая её. Вскидывает брови, задавая безмолвный вопрос о том, когда она отойдёт и стоит ей отдалиться от Роско, как резко бьёт по педали газа и уезжает прочь, оставляя её посреди парковки. И её обижает и злит далеко не то, что он кинул её здесь. Кинул зимой, кинул на морозе, кинул черти где. Это сейчас не важно. Важно то, что она только сейчас начинает осознавать, что он просто-напросто обманул её и ничего не собирался ей рассказывать, а просто кивнул головой, согласившись на что угодно, лишь бы она сделала так, как хочет он. Ей обидно. Обидно, до самого ужасного ужаса, но поделать с этим ничего нельзя. Спасает только сообщение от Эллисон, с предложением прогуляться, которое Лидия принимает. Уже спустя пару часов они сидят в кофейне и пытаются отогреться. Обсуждают предрождественские вечеринки, которые устраивают их одноклассники, обсуждают планы на Рождество, обсуждают Скотта. Долго обсуждают Скотта. Разговаривают о разных глупостях и Лидии практически удаётся вырезать часть этого дня, пока на телефоне не появляется уведомление о новых сообщениях. 18:48 Ты очень помогла мне сегодня 18:49 Спасибо 18:49 Не обижайся, окей?18:57 Засунь себе своё «спасибо» туда, куда ты посоветовал мне засунуть мой интерес, окей?