Один предрассудок

***

О том, как я был разбит Лес всегда радовал меня открытостью своих объятий. Кем бы ты ни был, он готов был принять, успокоить и забрать все дурные мысли. Полуденное солнце изредка показывалось из-за туч, воздух был влажным и тяжелым. Сосновые ветви набрали вес: на них осели капельки прошедшего дождя. Достаточно задеть одну, и окажешься орошенным небесной водой с ног до головы в миг. Благо, мне этого не грозило. Земля обетованная — Калиспелл — пристанище мое. Земля небесных ненастий, но необычайных земных богатств. Местная библиотека и вправду предоставила мне широкий ассортимент трудов местных летописцев. — Папа, догони! — неугомонная, Соффи бежала впереди меня и Эсми. Задорный звонкий смех эхом отдавался по всему лесу, исчезая в его глубинах. Но из моего сердца ему никогда не исчезнуть. Моя истерзанная грехами душа пела с райским трепетом, когда я слышал этот смех. Ни с чем ведь ему не сравниться; я помню, как сейчас, мгновение, когда Соффи впервые рассмеялась, будучи еще малышкой. Хотя эта непоседливая барышня всегда будет малышкой для меня. И все нипочем было ей. Размахивая концами своего длинного полосатого шарфа, она бежала по давно проложенной тропке, которая, однако, уже теряла очертания. Чем глубже в лес мы уходили, тем незаметнее тропа была. И мое каменное сердце замирало каждый раз, когда Соффи была в мгновении от выступающих корней дубрав. Но она ловко перескакивала через каждую корягу. Уверен только, Эсми переживания не отпускали так быстро, как меня. — София, осторожней! Не беги так резво! Смотри под ноги! — Эсми пришлось повысить голос, чтобы отдалившаяся Соффи расслышала ее. Любимая крепко сжала губы, во взгляде было много беспокойства. Тяжелый вздох отчаяния последовал после того, как Соффи лишь хихикнула в ответ, виляя меж деревьев. — Родная, не волнуйся так сильно. К чему нам это, м-м? — мы остановились на минуточку, чтобы обменяться взглядами. — Карлайл, они же мои дети. Как могу я не волноваться? — она развела руками, непонимающе глядя на меня. — Действительно, — мы продолжили путь молча, смотря каждый себе под ноги. Сцепив руки за спиной, я задумался о словах Эсми. Она все еще проживает утреннюю сцену в доме, перед уходом Каррола. Ее все еще мучают слова сына. Но разве мне приходилось отставать? Конечно нет. Я до сих пор был огорчен. Огорчен. Как узко. Пока я не мог подобрать нужного слова. Внутри уничтожающе щемило, мне было сложно дышать и жить спокойно. Хоть я и понимал, что все наладится. Когда-нибудь точно. Хоть я и понимал, но это не прогнало волнений, это не уняло боли. Душе не было покоя. Где сейчас Каррол? Действительно ли в школе? Смог ли справиться с эмоциями? Нет, все-таки надо было настоять, чтобы я подвез его. Так мне было бы много спокойнее. С другой стороны, Элис, радуясь каждый раз, когда видения возвращаются, обнадежила меня, что с ним все в порядке, что на ланче он не попытается вскрыть вены. Обнадежила и уехала вместе со своими братьями в колледж. Розали пожелала остаться в доме и «отдохнуть от назойливых смертных». А Эдвард... Он не возвращался домой с того злосчастного, но неминуемого разговора. Хотя я уже принял сторону Розали. Я был согласен, что мой дом, дом, в котором семья долгие десятилетия оставалась целостной, утратил ценность для него. И ведь под словом «дом» я никак не подразумеваю определенное строение. Это нечто другое. Несмотря на это, я всегда ждал его и буду ждать всегда. Никакой его поступок не отменит моей любви к нему. Он был человеком, который помог мне так давно. Эдвард убил дух одиночества, который преследовал меня так много лет. Сколько бы стараний я не прикладывал, мыслями возвращался к Карролу. Меня сжигали изнутри чувства. Страшнее всего было потерять его доверие. Однако хлипкий огонек надежды теплился во мне. Может быть, не все еще потеряно. Как же ненавистна мне была собственная сущность в эти мгновения жизни! Я не хотел быть врагом для собственного ребенка. Не хочу видеть в его глазах — отражении моих — страх и злость. Обжигающая ирония. Я был сильнейшим существом со времен рождения этого мира и был беспомощен, бессилен перед человеком. Но этот человек значил для меня так много. Я бы отдал за него все и не взял бы ничего взамен ему. Так тяжело было ранить его чувства. И все это из-за ошибки, о которой так красноречиво вещал Эдвард. Я бы мог сказать, что для этого важного разговора у нас не было времени, но оправдываться я не имею права. Нет оправданий для меня. Но, кто знает, каким было бы детство Каррола, если бы он все знал с ранних лет. Сейчас его психика сформирована. Быть может, он замкнулся бы в себе. Что, если бы появились маниакальные наклонности? Что, если бы мы никогда не узнали того улыбчивого малыша, пышущего радостью и незнающего забот? Простили бы себя тогда? Конечно нет. Так нужен ли был тогда этот разговор? Этого мы никогда не узнаем. Ни на что бы я не променял светлое детство сына, которое почти ничем не было омрачено. Придя в себя, я воззрился на дочь, которая более походила на попрыгунчика: мох на редких сухих участках земли заинтересовал ее и, кажется, очаровал. Блеск в ее ангельских глазах был усладой для моих. Разве могли мы лишить всего этого Каррола в свое время? — Мама, а как же я буду кататься, если не знаю, как? — с интересом спросил светловолосый мальчик, свесив ноги с барной стойки, на которую его усадили между делом. А Карролу было просто забавно наблюдать за всеобщей суетой. — Не переживай, ты легко научишься, — Эсми негромко рассмеялась, укладывая коньки и некоторые вещи в спортивную сумку, что стояла на одном из кухонных стульев. — А кто умеет? — Каррол повернулся к ней, жаждя получить ответ. — Все умеют, — девушка улыбнулась. — А это сложно? — Посмотрим, сынок. Но не думаю, что это сложно. — А где это?.. — задумчиво промолвил мальчик, не зная, как закончить мысль. — Куда мы едем? — Каррол радостно кивнул и улыбнулся. — Это место много севернее Сиэтла. Оно, впрочем-то, и не в городе: комплекс прямо среди леса, рядом с горами. Представляешь себе это? Каррол кивнул, отчего волосы с макушки упали на глаза. Губы Эсми расплылись в улыбке, и она, откинув назад светлые прядки, поцеловала его в лоб. — А там будет много людей, мама? — воодушевленно спросил Каррол, мечтательно закатив глаза. — Ну, я думаю... — А мы скоро уже поедем? А там будет холодно? А если холодно, то мороженое мне будет нельзя? А что тогда можно? А мы поедем только на каток или нет? — до того момента, как Эсми снова не успела ответить на очередной вопрос, со второго этажа спустился Карлайл, держа в одной руке ключи от машины, а в другой — небольшую стопочку документов. — Вот тебе раз. А почему вы еще не одеты? — смешливо спросил мужчина, заворачивая на кухонный островок. — Кое-кто засыпал меня вопросами, — Эсми с наигранным обвинением взглянула на сына, прищурившись, и он хихикнул. — Он просто любознателен, — Карлайл потрепал по волосам Каррола, облокотившись на столешницу. — Вопрос без ответа нынче оставлять не пристало бы нам. — Слушай, ответь хотя бы на половину для начала, — съязвила Эсми, улыбнувшись, и вернулась к сборам. — Я весь во внимании, — деловитым тоном произнес Карлайл, и Каррол рассмеялся: — А я уже забыл вопросы! — супруги хохотнули, переглянувшись. — Эх, что же ты? — с улыбкой проговорил Карлайл, помогая сыну слезть со столешницы. — Не знаю! — Каррол повис на руке отца, посмеиваясь, и отпускать ее, кажется, не собираясь. — Так и будешь висеть? — мужчина усмехнулся, заставив его рассмеяться, отчего он не выдержал и встал на землю. — Не бу-уду, — протянул Каррол, а в следующее же мгновение в его глазах загорелись искорки. — Догони! — он сорвался с места и унесся со смехом в сторону холла. Карлайл усмехнулся, с улыбкой проводив сына взглядом, и подошел к Эсми, оставляя поцелуй на губах. И следующий... — Карлайл, ты сошел с ума? — девушка хихикнула, вывернувшись из его обволакивающих объятий, чтобы собрать вещи. — Мы так никогда не успеем, знаешь ли. А дети не могут вечно отвлекать Каррола по нашей просьбе. — Это была даже мольба, а не просьба, — поправил мужчина, целуя ее за ушком. Эсми вздохнула и повернулась к мужу, вид у которого был, словно у нашкодившего ребенка. — Любимый, иди-ка догони Каррола. Он не отстанет от нас, ты ведь знаешь, — Карлайл улыбнулся ей в ответ, легонько притянув за талию к себе. — У нас впереди целый день этого беснования. — О, я бы даже сказала, несколько лет, — рассмеялась Эсми, насмешливо похлопав его по плечу. — Так что смирись и терпи. — Нет, мне в радость это, не думай. Просто, мы так мало проводим времени вместе... Вдвоем. Я скучаю по тебе временами, — произнес с тоской бессмертный, и Эсми вздохнула, прильнув к его груди, отчего внутри мужчины проснулась к ней нежность, мягкой волной накрывая их обоих, согревая. — Я тоже скучаю. Но, я думаю, нам удастся остаться наедине в эти выходные... — промурлыкала девушка, чмокнув его в губы. — Я всегда любил Рождество, — восхищенно объявил Карлайл, целуя ее в голову, на что она любяще улыбнулась ему. — Все вещи собраны, милый. Так что я пойду одеваться, а ты найди уже Каррола, если он еще не уснул там, — Эсми ухмыльнулась и направилась к холлу. — Кстати, почему везде так тихо? Неужели остальные уехали? — смятенно спросил Карлайл, и Эсми выглянула из-за угла. — Выгляни в окно, — она усмехнулась, а Карлайл с предвкушающей улыбкой отодвинул шторы, чтобы лицезреть пятерых вампиров, которые, словно подростки, резвились в снегу перед домом. Импровизированный бой увлек всех настолько, что казалось, будто уже никакой каток не нужен им был для рождественского счастья. Каллену понадобилось всего несколько минут, чтобы найти сына в его убежище, коим выступил шкаф в спальне Розали и Эмметта. Они определенно обрадуются, когда через несколько дней найдут там пару смятых рубашек. Их хозяйка уж точно. Конечно, Карлайл отыскал бы его быстрее, если бы не потратил время на наигранные распинания о том, как же хорошо Каррол спрятался и что не сыскать его теперь, наверное. Время ушло, а детские эмоции остались, и это по-прежнему было для Карлайла важнее всего на свете. — Мама! Ну можно я не буду надевать шарф?! — с неприязнью поглядывая на вязаную вещь, жалобно протянул Каррол уже в холле, где они облачались в верхнюю одежду. Карлайл, проверяя наличие документов в одной из сумок, с усмешкой покосился на сына, который в свою очередь молебно взирал на Эсми. — Хорошо. Но только если в машину ты прыгнешь очень быстро, — строго проговорила девушка, со вздохом принимая шарф из рук счастливого сына и укладывая вещь в сумку. Только она принялась застегивать дубленку из черной замши, как Каррол проголосил: — Ура! А шапку? — он радостно скакал по узкому пространству комнаты, между родителями. — Нет. И не вздумай, — пригрозила Эсми, приструнив его. — Да ты иди прям без одежды, оставь все тут, — Карлайл рассмеялся, останавливая сына, чтобы поправить съехавший на бок головной убор. — Не, так будет немного холодно, — с видом, полным серьезности, проговорил он, нахмурившись в раздумьях, но улыбаясь следом. — Да, действительно, — Эсми по-доброму хмыкнула и легонько подтолкнула ребенка к двери. — Пойдем, и так уже все заждались, — когда Каррол быстрее света вылетел на улицу, она взглянула на мужа. — Ты все выключил? — А как же, — он улыбнулся и чмокнул ее в губы, кивнув на дверь. Морозный воздух ударил в лицо, как только теплый дом остался позади. Иногда было жаль, что чувствовать его по-настоящему они не умели. Радостные возгласы Калленов были слышны на всю округу, и Каррол уже незамедлительно собрался к ним присоединиться. — Каррол! В другую сторону! — воскликнула Эсми, и спустя пару секунд мальчик уже прыгал около пассажирской двери автомобиля, с нетерпением глядя на родителей и, одновременно, с досадой на старших братьев и сестер. — Да. Жизнь несправедлива. Либо теплый шарф, либо уныние, — с улыбкой вздохнул Эмметт, но стушевался под резким взглядом Розали, которая воззрилась на него, демонстративно прочистив горло. Разве мог он объяснить пятилетнему ребенку, как он услышал про шарф за несколько метров? Но парень беззаботно махнул на нее рукой и, не прилагая сил, бросил снежок в Каррола, от которого он легко увернулся, спрятавшись за машиной. Вампир улыбнулся приблизившимся родителям: — А, может быть, я поеду с вами? Карлайл и Эсми переглянулись, пока Каррол начал чуть ли не слезно упрашивать их об этом. — Да, только говори поменьше. От тебя могут появиться вопросы, на которые мы не найдем нужные ответы, — съязвила Розали, сложив на груди руки. — Да ладно вам. По-моему, он счастлив, — Элис пожала плечами, смотря на брата, который прыгал около родителей, разрешивших Эмметту ехать с ними. — Хорошо, в таком случае, встретимся у отеля, — Эдвард кивнул, стряхивая с себя остатки снега. — Я думаю, мы ведь не будем делать остановок?.. — Не уверена, — Эсми не сдержала смешка и любяще посмотрела в сторону Каррола, который вообще не вникал в разговор взрослых и завороженно смотрел на небо. — Ладно, так или иначе, кто-нибудь приедет первым и заберет ключи от номеров. Мы ведь в четыре должны заселиться, — подвела итог Розали и улыбнулась Карролу. — Пока, милый. Не скучай. — Ой, ну конечно, — Эмметт приложил руку к сердцу, томно вздохнув. — Пока! — Каррол рассмеялся и кинул снежком в Эмметта, чего тот искренне не ожидал. — Один-ноль в мою пользу! Каллены засмеялись, пока Эмметт принимал вид, полный возмущения. — Эй! Так не честно! — воскликнул он, и Каррол спешно шмыгнул в салон автомобиля, чуть ранее открытого Карлайлом. Эмметт демонстративно закатил глаза. — Привыкай, на завтрашнее утро запланирован горный склон, — намекнул Джаспер с ухмылкой. — И, я уверен, ты не раз поваляешься в сугробах. — Разве что тебе кто-то поможет поваляться... — Эдвард с насмешливым видом встал рядом. — Да то ли еще будет! — бессмертный погнался за братьями, которые тут же абы как залезли в машину Эдварда, свалившись чуть ли не друг на друга, и закрыли двери. — Мы в домике! — из салона послышались приглушенные раскаты истерического смеха. Дух Рождества определенно ударил в головы бессмертным... — А мы правильно поступили, когда решили поехать все вместе? — с саркастическим сомнением спросила Элис, а Розали добавила: — С этими тремя, точнее, — они рассмеялись, и через некоторое время все наконец расселись по машинам и двинулись в путь. В машине тихо играла какая-то музыка пятидесятых, однако ее заглушали пассажиры задних сидений; за окнами проносился заснеженный лес. Пока Эмметт с тихим хихиканьем отвечал на сообщения от остальных Калленов, Каррол подался вперед и повис между сидениями родителей. — Мам, пап, а правда, что мы там будем жить? — спросил он, и Карлайл с Эсми переглянулись. — Где, родной? — девушка обернулась к нему, и взгляд ее вмиг приобрел удивленный окрас. Она мягко рассмеялась. — Чудо ты мое! Шапку-то сними; и куртку тоже. — Она чмокнула его в лоб и помогла снять верхнюю одежду. — Так где мы там должны остаться жить? — На катке, — Эмметт и Карлайл рассмеялись, бросая добродушные взгляды на ребенка. Эсми удивленно вскинула брови, погладив по взъерошенным волосам сына. — О чем ты? Кто тебе такое сказал? — с интересом спросил Карлайл, следя за ситуацией через зеркало заднего вида. — Роуз, Джаспер и Эдвард говорили об этом. Они говорили, что мы там спать будем, — объяснил Каррол, и Карлайл уже было сообразил, что ответить, но Эмметт опередил его: — Все, Каррол, сбрендили твои родственнички, — он рассмеялся, а Каррол с ним за компанию, хоть и не понял, о чем он. — Ой, да не забивай ребенку голову, — с улыбкой пожурила Эсми и обратилась к младшему сыну: — Каррол, они имели в виду, что мы останемся на ночь в отеле, рядом с катком и... Ну, в общем, рядом со всем, что там есть еще. — А что еще? — на одном дыхании выпалил он, чуть не вывалившись вперед. — Увидишь, — с улыбкой проговорила Эсми и хихикнула, когда Каррол смешно надул щеки. Девушка глянула в окно на местность, которую они пересекали и посмотрела на мужа: — Карлайл, мы могли бы поехать по другому пути: так было бы быстрее. — Я знаю. Мы заглянем в больницу... совсем ненадолго, дорогая... — мужчина бросил виноватый взгляд на Эсми и следом перевел его на стопочку бумаг, лежащих между сидениями. — О, снова ты целиком и полностью в работе! Ты можешь хотя бы на рождественские выходные забыть о ней? — спросила недовольно она, но все же с улыбкой. — Папа! А можно мне с тобой?! Папа, ну, пожалуйста, я так хочу с тобой в больницу! — по-детски радостный Каррол воскликнул это с таким трепетом и предвкушением, будто он очень-очень давно ждал этого. — Ты давно хочешь, поэтому... Почему бы и... — Карлайл с улыбкой взглянул на супругу, дабы та подтвердила его слова. — Если так, то мы до ночи не попадем на каток, — она покачала головой, но обреченность вмиг заполнила ее глаза, когда Каррол столь молебно посмотрел на нее. — Что с вами поделаешь... — Ура! Спасибо, мамочка, ты самая присамая лучшая на свете! — Каррол прижался к ней, крепко обняв, и она улыбнулась, тронутая его словами. Никогда она не испытывала такого счастья до того, как стала матерью. Рождественские выходные и вправду выдались чудесными. Между Калленами чувствовался дух единения; поездка в горнолыжный комплекс сблизила их. Каррол, хоть и жил посреди леса, был в восторге от настоящей зимней сказки, которая раскинулась в горах. Буквально все завораживало его взгляд, отчего порою Эсми приходилось за руку тянуть его к тому или иному месту назначения. Заселиться в небольшом деревянном домике на горном склоне Калленам было очень комфортабельно. Поблизости были горнолыжный склон, аренда необходимого снаряжения и круглосуточный ресторан с панорамным видом на горы. Да и наличие непроходимой для людей чащобы не могло не радовать... Но самым впечатляющим местом для маленького Каррола стал каток, о котором он грезил всю дорогу. В рождественскую ночь, а вернее вечер, повсюду загорелись очаровательные огни, кричащие о празднике. На большом поле, покрытом толстым слоем льда, собралось множество людей, чтобы встретить Рождество. Кто-то был с кружечкой глинтвейна, кто-то с бенгальскими огнями. Но не к людям было приковано внимание Каррола — к большой пушистой и пылающей ели, что красовалась в самом центре. Ему едва удавалось рассмотреть как следует ее верхушку из-за маленького роста. Карлайла и Эсми позабавила реакция сына, который не мог оторвать от нее взгляда. Но впереди ждало кое-что более интересное. Каррол искренне не ожидал, что лед будет таким скользким, а лезвия коньков — узкими и неустойчивыми. Он едва ли мог балансировать, просто стоя на месте. Однако чтобы сориентироваться понадобилось несколько минут, и уже скоро, крепко держась за предоставленные руки родителей, Каррол осваивал лед. Оказалось, это было не так сложно с поддержкой. Детский смех, полный искр счастья, каждый раз отогревал сердца бессмертных. Супруги делились друг с другом улыбками: вряд ли они могли представить что-то лучше этих прекрасных моментов. Неспеша наворачивая круги по катку, они не раз встречали остальных Калленов. Только Розали с Эдвардом предпочли с улыбками наблюдать за семьей со стороны, иногда перекидываясь словами друг с другом. В свои апартаменты они вернулись уже глубокой ночью, когда Каррол окончательно выбился из сил, хоть и утверждал обратное. На следующий день был запланирован поход в местную лавку пряностей, которая прославилась до чертиков вкусной выпечкой. Но таки гвоздем этого дня стал горнолыжный склон, где Каллены провели все оставшееся время. И там уж ни Эдварда, ни Джаспера, ни Эмметта усмирить не удалось. Благо, их глумление друг над другом не показалось подозрительным обычным людям. Вряд ли когда-нибудь кто-нибудь из Калленов забудет это Рождество... Мне даже думать было больно о том, что всего этого могло бы и не быть, расскажи мы все Карролу гораздо, гораздо раньше. Воспоминания отпускают медленно, как обычно. И вот передо мной все тот же лес, полный влаги и чудных воспоминаний. А еще реальность в нем была чудная. — Помнишь, как мы гуляли так раньше, с Карролом? Только в Сиэтле, — неожиданно спросила у меня Эсми по-прежнему печальным голосом. — А потом с Соффи, в Форксе, когда она еще не то что ходить — ползать не умела? Невольно мои губы растянулись в улыбке. Перед глазами предстал образ прежде родных пенат. Леса и Сиэтла, и Форкса были схожи с лесами Калиспелла — также грели душу. Помню один из дней трехлетней давности в Форксе, будто это было вчера. Солнце в начале июня, на удивление, пекло нещадно, но в тени раскидистых ветвей можно было найти покой от зноя. Это был последний год, который мы проведем там. Соффи был всего лишь месяц отроду. Мы с Эсми тогда в обнимку шли вдоль быстрой и ледяной горной реки, неподалеку от дома. Тема разговора зашла о Ренесми и том, как быстро она растет. В нас жила вера, что все неудачи миновали нас. Даже сейчас не знаю, чего за десять лет в Форксе случилось больше: хорошего или плохого. Однако, как только я касался взглядом дочери, сомнения пропадали. Что тогда, что сейчас. Впереди нас таким же спокойным шагом прогуливались Розали с Эмметтом, на руках у которого лежала Соффи, мурлыча что-то на своем. Роуз каждую минуточку смеряла ее взглядом, видимо, опасаясь спонтанности благоверного. — Детка, да не растает Соффи! Посмотри хоть раз себе под ноги, направо, налево. Знаешь ведь, это полезно... — подтрунивал над Розали Эмметт. Даже не владея даром Джаспера, можно было почувствовать, как Розали закипает. А выражение на лице Эмметта, который, верно улыбался Соффи, разбушевало ее пуще прежнего. Но, как только малышка потянула к ней свои ручки, сумев ухватить прядку волос, Роуз вмиг оттаяла, умиленно хлопая ресницами. Она одернула Эмметта, заставив остановиться, и протянула руки, дабы забрать Соффи. — Ну уж дудки! Ты ее пять минут назад держала! — Эмметт готов был отвернуться, но тяжелая рука супруги не дала. — Ты плохо влияешь на ребенка! От твоих адских укачиваний у нее морская болезнь разовьется! — Розали стояла на своем. А следом мягко добавила: — Она ко мне ручки потянула, да, моя сладкая? — Не льсти себе, женщина. Она просто потягивалась после сна, — Эмметт насмешливо покачал головой, отчего Роуз рыкнула на него. — Роуз, дорогая, уступи Эмметту, будь умнее, — такими темпами мы с Эсми догнали их и тоже остановились. Любимая расцвела в улыбке: — Успеете еще поняньчиться с Соффи. — Да, слушай старших, Розали, будь хорошей девочкой, — поддакивал сын, поглядывая на жену. В его глазах плясали бесенята. Розали терпеливо выдохнула и улыбнулась. — Вот и чудно, правда? — Эсми обрадовало скорое разрешение конфликта. Она, прильнув к моей руке, продолжила беседу с детьми, но я не замечал слов. Соффи завладела всеми моими мыслями. Она столь невинным и неосознанным взглядом глядела на листья деревьев у самых вершин их крон, что внутри меня накрыло теплой волной чувств. Я был знаком с ней уже месяц. Целый месяц. Но за это время не смог объяснить всех чувств, что я испытывал к ней. И, кажется, это было бесполезным делом... Маленький луч солнца пробился через листву и попал прямо на носик Соффи, отчего немного погодя она чихнула и губы растянулись в чем-то, что пока очень слабо напоминало улыбку. Конечно, это приковало внимание всех. Роуз вновь предприняла попытку заполучить сестру в объятия, но Эмметт, конечно же, увернулся от нее, тиская Соффи в ладонях, что определенно ей нравилось. — Слушайте, ее ведь уже можно подбрасывать? — в первую пору мне показалось, что это лишь ирония со стороны сына. Но, когда он вопросительно взглянул на нас, я разуверовал. — Ты дурень?! — Розали опешила, на этот раз забирая Соффи в свои руки. — Совсем уже мозгов нет! — Да я же пошутил, что ты так сразу? — Эмметт развел руками и взглянул на нас в поисках поддержки. Но встретился он лишь со строгим взглядом Эсми и с моим, укоризненным. М-да, так может только мой сын. — Эмметт, чтобы я больше таких шуток не слышала, — Эсми была в негодовании, ее выдавали глаза. Но это лишь первые пару минут. Вскоре она оттаяла, и мы снова разговорились. Времена тогда были поистине беззаботные. Оправившись от всех событий, мы жили спокойно, не страшась следующего дня. Между мной и Эсми царила гармония чувств. Я кожей ощущал ее счастье, и от того был счастлив сам. Мне не нравилось то, что творилось между нами сейчас. Часто мы не находили понимания в глазах друг друга, иногда не ощущали поддержки из-за этого. Я очень боялся необратимых последствий. Быть может, я все здорово усугубляю, но, так или иначе, проблемы стискивали меня со всех сторон, все реже позволяя замечать прекрасное. Истинно прекрасное. Наверное, я молчал около минуты. Не поймет ли Эсми меня неправильно? В мыслях всплыли ее слова, которые и натолкнули на воспоминания: «Помнишь, как мы гуляли так раньше, с Карролом? Только в Сиэтле... А потом с Соффи, в Форксе, когда она еще не то что ходить — ползать не умела?» — Конечно помню, Эсми, — поспешил ответить я, повернув к ней голову. Она также посмотрела на меня и, поджав губы, улыбнулась. Мне очень хотелось сказать ей, как велика моя любовь и как я не хочу, чтобы она переживала. Но сильнее я боялся задеть ее. Нужно подбирать слова тщательнее. Спустя некоторое время прогулки по лесу я был готов излить душу любимой, но планам не суждено было сбыться. — Папа, догони меня! — ко мне вновь взывала Соффи, обернувшись и надув губки. Но уже через мгновение она не смогла скрыть улыбки и смеха. Мне удалось догнать ее в два счета, чтобы потом, заливающуюся смехом, невысоко подбросить и усадить себе на руки. — Так не честно, папа! Я не была готова! — отдышавшись произнесла она и улыбнулась. — Эй, мы не обсуждали правила, — я рассмеялся. Уверен, она цитировала Эмметта. Стоило мне отвлечься на сгущающиеся тучи, Соффи отчего-то поникла. — Я не хочу, чтобы ты уезжал завтра, — печально пролепетала дочка, распознав вопрос в моих глазах. В груди защемило от ее слов, и стало плохо, просто от того, что я заставлял ее чувствовать так. — Дружочек, я обещаю управиться с работой быстрее. Я тоже не хочу расставаться с тобой, — Соффи прижалась ко мне так, будто я собрался уходить прямо сейчас. — Уверен, тебе не придется скучать. Вы с мамой займетесь чем-нибудь. Погуляете в городе или найдете интересное дело дома. Вот увидишь, пару дней пролетят незаметно, — я погладил ее по спине, с удовольствием прикасаясь к светлым прядкам волос, что лежали, словно ласкутки. Неожиданно, помимо колючего ветра и измороси, я почувствовал легкое прикосновение ладони к своему плечу. Эсми подошла, кажется, сзади и, подарив мне маленькую улыбку, на мгновение прислонилась к моей руке. Но лишь на мгновение, за которое я не успел обнять ее. — Пойдем домой, ребята. Становится холодно, и дождь, вероятно, скоро пойдет, — голос Эсми был несколько уставшим, тем не менее, она улыбалась Соффи. — Ладно! — воскликнула Соффи и, в предвкушении обратной дороги, выскользнула из моих рук. Снова она побежала впереди нас, правда, менее резво. — А я уже была готова уговаривать ее со всей строгостью, — Эсми усмехнулась, взглянув на меня. Я улыбнулся. — Она уже сама устала. Еще бы. Сколько она тут пропрыгала... — Надеюсь, ее аппетит разыгрался... — Соффи по-прежнему не доедает? — в последнее время работа отнимала у меня много времени. Мне было неприятно спрашивать о том, что я должен был знать. — Мне показалось, что она все съедает. За завтраком уж точно... — Нет-нет, она действительно уже реже капризничает, — слова Эсми немного успокоили меня. — Но иногда она проявляет свой характер. — Если все в порядке, это хорошо. К обеду мы добрались до дома. Вовремя, хочу сказать, ведь дождь не заставил себя долго ждать. Своим появлением мы разрушили мир и покой Розали, которая блаженно сидела в своем любимом кресле в гостиной и читала книгу, делая какие-то пометки в тетради. Но она очень соскучилась по Соффи, поэтому сразу утащила ее переодеваться и приводить себя в порядок. Тем временем Эсми занялась обедом. Я же решил поставить точку хотя бы на одном отчете, задолженностей по которым у меня накопилось множество. Работа здорово затянула меня, и опомнился от нее я внезапно. Меня смутили резкий перевод стрелок и потеря всякого внимания к документам. Уставившись в одну точку пространства, я пытался найти причину. Но потом я таки понял, что я расслышал лишний, новый звук. Прошло некоторое время, прежде чем я смог разобрать шаги где-то в пяти минутах от дома. Не составило труда понять, что это Каррол. Во-первых, обычно он возвращается в это время. А во-вторых, кто, если не Каррол, будет пешком проделывать путь до дома, невзирая на дождь? Отложив работу на неопределенный срок, я спустился вниз, где уже были все. Розали развлекала Соффи игрушками, разместившись за обеденным столом. Они были так увлечены, что не заметили меня. Однако мне была нужна Эсми. Суп варился на плите, а она стояла, облокотившись на столешницу, и читала книгу рецептов. Ее ласковый взгляд коснулся меня сразу же. — Каррол скоро будет здесь, — осторожно начал я, наблюдая за ее реакцией. — Ты в порядке? — Кажется, я готова ко всему, — Эсми улыбнулась, аккуратно поправив волосы. Жест выглядел излишне аристократично. Мы ожидали худшего. Однако сын явился нам в достаточно хорошем расположении духа. Пусть под его глазами залегли тени, пару раз он улыбнулся и не отказался от обеда. Более того, он первым начал разговор. Меня поразили все эти вещи, отчего мозг просто отказался соображать. У меня был такой шанс вывести беседу в нужное русло, объяснить все Карролу. Но я не смог. Эсми лишь кидала на меня непонимающие взгляды. Думаю, ее мысли не многим отличались от моих. Но прошло несколько минут, и я взял себя в руки. В голове уже сформировались мысли. Я был так одухотворен тем, что, возможно, сегодня кошмар закончится. Шанс был. Но ни с того, ни с сего Каррол стал мрачнее тучи. Меня снедало беспокойство: так всегда бывало, когда моих родных что-то гложило. Я просто чувствовал это. И снова фиаско, и снова мы не успели повлиять на ситуацию. Каррол сказал, что хочет привести себя в порядок. Мне казалось, что на самом деле это было не так. Лишь в том смысле, что возвращаться он не собирался. Это было видно по нему. К сожалению, я оказался прав. Неужели мы сказали что-нибудь не то, задели его чувства? Но мы не сказали много слов, а те, которые сказали, были подобраны хорошо, они не могли обидеть. Слишком мало. Мы сказали слишком мало слов... Безрассудство!