Ни теперь, ни потом, ни тогда

“Там заговор! Заговор, чтобы завершить самые ужасные вещи!” Добби

      Люциус Малфой вновь взглянул на аккуратный сверток, что лежал в его кабинете последние десять лет — с тех пор, как этот кабинет перестал быть отцовским и стал по праву его. Нетерпеливо передернув плечами, он крикнул сыну, чтобы тот поторапливался. На покупки в Косом переулке и без того уйдет пол дня, а расправиться со всеми делами хотелось побыстрее.       К тому же... Да, он нервничал, как мальчишка, понимая, насколько важно то задание, которое он обязан сегодня исполнить. Подумать только! Снова увидит эту грязнокровку, которую, как бы странно это ни звучало, он видел последний раз пятнадцать лет назад и она тогда была лет на пять старше. И она! Эта маленькая девочка, которая большую часть своей жизни провела с еще более жалкими, чем она, маглами, решит судьбу волшебного мира? Это она возродит Темного Лорда? Уму непостижимо. Люциусу слабо верилось в благоприятный исход всего задуманного хотя бы потому, что он не привык доверять грязнокровкам — не в его природе это было. Хоть девчонка и не была дурой, достаточной силой для возрождения Лорда она, по мнению Малфоя-старшего, не обладала. Априори не могла. Он, тяжело вздохнув, поднял со стола бесценный сверток и спрятал его во внутренний карман мантии.       Нарцисса, провожая их, проверила, чтобы пальто сидело на Драко безупречно, а потом быстро поцеловала каждого из них в лоб, вложила в карман Люциуса список покупок для нового учебного года и пожелала им хорошего дня.       Она, вероятно, была счастлива, что они — отец и сын — проведут время вместе. В последнее время не только Люциус, но и сам Драко стремились сделать все, чтобы как можно меньше пересекаться, не более, чем на семейном ужине каждое воскресенье. Потому, как только рука сына коснулась его локтя, Люциус не то чтобы вздрогнул, но ощутил это прикосновение с каким-то легким колебанием сердца, как происходило всегда, когда он сталкивался с чем-то непривычным или неизвестным.       В дорогом особняке посреди богатых лесных угодий Уилтшира раздался хлопок. Следующий — уже в Дырявом Котле, сразу после которого послышался слабый кашель Драко.       — Отвратительно, — бросил он, переставая цепляться за руку отца и нажимая ладонью на живот — все никак не мог привыкнуть, и после трансгрессии его по-прежнему мутило, несмотря на то, что это был далеко не первый раз.       — Величие волшебника? — сквозь зубы процедил Люциус, делая шаги к выходу, зная, что сын вот-вот догонит.       — В его стойкости, — вздохнув отозвался Драко, повторяя догму, прививаемую ему с рождения.       Нагнав отца, он постарался не отставать, знал, что Малфоя-старшего это всегда несказанно раздражало, а Драко спорить сегодня не хотелось. Выйдя из Дырявого котла, они оказались на полном детей с родителями переулке, который пестрел яркими вывесками и акциями сомнительный выгоды перед началом нового учебного года. На удивление, Драко еще даже не встретил никого из знакомых за то время, что они пересекали улицу. Хотя… Лучше уж не встретить никого, чем встретить Поттера с этой его вездесущей компанией из грязнокровки и осквернителей крови.       — Первым делом зайдем во “Флориш и Блоттс”, — предупредил Люциус и открыл перед сыном дверь книжного магазинчика.       — Я думал, у тебя какие-то дела, и мы наперво пойдем на Лютую аллею, — искренне удивившись, отозвался Драко, медленно проходя в магазин, пока отец держал перед ним дверь.       — Тебе двенадцать, — не без усилия ответил Люциус, стараясь сохранять напускную невозмутимость. — Мои дела пока не должны тебя касаться.       Драко вздохнул, незаметно для отца закатив глаза, пока тот доставал свиток от Нарциссы со списком книг.       — Надеюсь, справишься. Обратись к консультанту наверху, я подожду здесь, — сказал мужчина со звонким звуком ставя свою трость на деревянный пол лавки.       Драко быстро поднялся наверх, наверное, кипя от возмущения где-то в глубине души, но Люциус предпочел сделать вид, что ничего не замечает. Взглянул на разношерстную толпу, сгрудвишуюся вокруг стола с книгами и Локонса, вытягивающего к себе Гарри Поттера для фотографии. Они подошли вовремя — не придется стоять лишние минуты, выслушивая эти восторженные оханья перед Локонсом.       Грейнджер, хоть и выглядела восторженной дурочкой еще две минуты назад, оказалась… Смелой? Возможно, именно ее прямая спина, гордость, хлещущая через край, и, придется признать, храбрость, пусть и граничащая с самонадеянностью, — все это, возможно, с самой большой условностью, но хоть немного объясняли, почему именно она будет ответственна за возрождение Лорда.       — Страх перед именем только усиливает страх перед тем, кто его носит, — отчеканила Гермиона, гордо подняв нос. Прямо как учили родители — не терять уверенности, что бы ни происходило. Пока она всем своим видом будет показывать, что сильная, никто и не посмеет думать об обратном.       — А вы должно быть, мисс Грейнджер. Да… — играя недоумение, произнес Люциус, переведя взгляд на пришедшего сына, который в знак поддержки, не зная, что играет роль в спектакле Темного Лорда, полностью подтвердил едва заметным кивком его напускную задумчивость.       Незаметно вложив дневник с крестражем в старенький учебник младшей Уизли, он бросил уцененные потрепанные вещи обратно в ее котел и от брезгливости протер руку о край пальто, тут же натянув перчатки, надеясь, что как можно скорее удастся вернуться домой и поручить эльфу очистку пальто от этого запаха грязнокровок, которым, он, кажется, насквозь уже пропитался.       Бросив Драко, что они уходят, он резко развернулся и вышел из забитого людьми книжного с этим смехотворным героем. Сын нагнал его уже по пути, бросив едкий комментарий в сторону Гермионы Грейнджер, не представляя, насколько осторожным с этой девчонкой теперь стоит быть. Как минимум, ближайшие четыре года.