“Жизнь скучна без риска” Сириус Блэк
Холод, ставший за последние сутки привычным, пронзал легкие насквозь с завидным постоянством, врезаясь острыми ножами под ребра. Туда, где, кажется, должно было биться когда-то живое сердце. Внутри ничего не трепетало, отнюдь: что-то неуловимо-скользкое, инородное выскребало остатки изорванной вклочья души, и уже который день чувство фантомного присутствия сводило с ума. Еще изредка в разум вторгались сумбурные и яркие мысли, ощущения, слова, которые, несмотря на всю абсурдность, казались привычными и неестественными в одну и ту же секунду. Появлялись ложные воспоминания о практически умершей внутри юности: будто бы он в два раза больше играл на публику “примерного мальчика”, сливаясь с собственной ролью, нежели то было на самом деле. Сравним этот абсурд был, разве что, только с Империусом, который, по иронии, так же вселял в тело жертвы лишний голос, которого априори быть не должно было. Голос или часть души, пришло осознание, и мысль эта показалась Лорду Волдеморту такой же ясной, как и неожиданно-ясное небо, сияющее над Англией так инородно и неправильно. Он не знал, чем вызвано настойчиво бьющееся чувство чего-то инородного, не знал, — разумеется, только пока — как от него можно избавиться, но совершенно точно уверен был в одном: такой расклад не входил в его планы ни единой секунды, и ворвавшиеся в его простроенные действия непредвиденные обстоятельства в корне могли изменить картину. Злость закипела под его белесой кожей в иссиня-черных венах, смешавшись с кровью, и Темный Лорд плотно сжал истончившийся рот, опасно клацнув зубами. Но к потере самообладания это не привело: наоборот, Волдеморт только укрепился в своем желании узнать, что произошло. И, конечно, устранить проблему, разрывающую его существо на части.***
Ксавьер открыл дверь перед Донованом и остальной командой, пропуская их в гриффиндорскую комнату, спрятанную в одной из трибунных башен на стадионе для квиддича. Как они успели заметить, помимо слизеринцев, заканчивающих тренировку, на трибунах уже сидело несколько студентов, желающих пройти отбор в команду Гриффиндора, и просто несколько зевак или друзей, соскучившихся по главной британской спортивной игре в мире магии — в ближайшие выходные Слизерин сыграет с Райвенкло, а через две недели после — Гриффиндор с Хаффлпаффцами. — Ксавьер, — окликнул юношу Том, натягивая командный свитер — несмотря на все попытки отмазаться, ему строго и непреклонно, еще и с утверждением Макгонагалл заявили, что он уже в команде и отказ не принимается — все ради того, чтобы постичь британскую культуру и душу. — Введи меня в курс дела, насколько жестко вы играете? Как я понял, правила не самые точные, а санкций за нарушения нет, так что… Я в замешательстве. — Ты успел изучить всю историю квиддича за… ночь? — прищурившись, уточнил Ксавьер, вспоминая, что с утра все время был рядом с Донованом и более, чем ленивым выполнением домашней работы и перебрасыванием взаимных и весьма добродушных и дружеских издевок с Мародерами, он точно не занимался. По крайней мере, знакомый буклет квиддичных правил он бы совершенно точно в его руках заметил. — А, хотя да, Юстас рассказал, как он разрушил вашу с Мией идиллию, так что ночь у тебя вышла действительно свободная. — Он что, всем об этом успел растрещать? — устало вздохнул Том. Сегодня за завтраком в большом зале Несса смотрела на него котячье-жалобным взглядом, сопроводив после все доброй дюжиной шуток об их с Мией несостоявшейся ночной встрече в его спальне, а пока они занимались домашним заданием в башне Гриффиндора идиот Брайс отпускал слишком мерзкие шутки каждый раз, когда Том или Гермиона начинали говорить или хотя бы переглядывались. — Кажется, весь седьмой курс об этом уже знает, что весьма любопытно, учитывая, что Мия отрицает сам факт симпатии к тебе, а ты с ней в одном здании на тот момент находился меньше суток, — усмехнулся Ксавьер. — Вернемся к квиддичу. Вообще, мы стараемся вежливо и уважительно относиться к сопернику, но переходят черту они — переходим мы. Я ответил на твой вопрос? — Вполне, — пожал плечами юноша, оставляя палочку между свитером и брюками и доставая из общего шкафа с инвентарем свободную метлу и биту. — Не знаешь, зачем Несса собиралась прийти сегодня на стадион? — Знаю: она обычно пишет о квиддиче в школьную газету, у вас в Америке было подобное? Но, в любом случае, она сейчас отбывает наказание у Флитвика, как и в ближайшие… месяцев восемь до конца выпуска, так что, она вроде просила Ми ее подменить, Мия тебе не говорила? Наверное, сидит с парнями и с Лилз на трибунах, увидишь, когда взлетишь. Насколько хорошо ты летаешь? — Восемь из десяти, — чуть сморщившись, отозвался Том, спускаясь вслед за Ксавьером к выходу на стадион. Физические упражнения никогда не были его целью, в отличии от интеллектуальных, но, видимо, настал тот момент, когда его жизнь просто обязана ради исполнения всех целей перевернуться с ног на голову. И он еще даже не задумывался о том, что стало причиной столь резких изменений в его жизни. Вернее, кто. Милейшая девушка, сидящая сейчас на трибунах и готовящаяся наблюдать за ним — не спускать глаз, словно ее интересовал куда больше, чем просто квиддич. Том ведь не знал, что он и правда интересовал ее не как новый игрок команды Гриффиндора, а как человек, которым он станет, или уже становился — ведь Гермиона Грейнджер прекрасно знала историю призрака Плаксы Миртл. И, в отличии от многих, знала, кто именно виновен в смерти Миртл. — Через две недели должно быть одиннадцать из десяти, — громко сказал капитан команды, отходя вперед и через два шага уже взмывая вверх, с такой легкостью переходя с шага на полет на метле, словно он провел в таком состоянии всю свою жизнь и это было привычнее, чем простая прогулка. Поднявшись, чтобы облететь поле, он прислушивался к ощущениям, проверяя влияние ветра и погоды на предстоящую тренировку. После целого круга, пока вся остальная команда подтягивалась и приводила себя в нужное состояние — кто-то еще застегивал защитную амуницию, кто-то проверял целостность и состояние метлы после летних каникул, — Ксавьер остановился в паре метров от земли между командой и новичками, желавшими попробовать себя в деле. — Полагаю, все видели объявление: команде нашего любимого факультета нужен охотник, поэтому сейчас мы все поднимемся в воздух и вы попробуете забросить квоффлы. Действующая команда, — Ксавьер оглянулся и окинул их взглядом, а затем повернулся к новичкам, среди которых было слишком много студентов с младших курсов, в то время как команда состояла почти полностью из выпускников. — Будет вас страховать. Поднимаясь на тот уровень, где обычно играли в квиддич — на уровень высоких кольцевых ворот, возле которых сейчас остановился Ксавьер, подавая свисток ровно в тот момент, когда Джеймс с семикурсником Бренданом подбросили квоффлы, а Ремус, стоящий на земле в центре поля рядом с чемоданом для мячей, отстегнул цепочку на одном из бладжеров — для тренировки и первого выхода младшего курса этого было вполне достаточно. Ник Боунс, еще один загонщик и напарник на ближайший год, хотел Том того или нет, махнул ему рукой, призывая следовать за ним и держать биту наготове — единственный на поле бладжер уже свистел над головами. Оглянувшись и удостоверившись, что Донован присматривает за бладжером и даже сумел обезопасить одного игрока не слишком уверенным, но достаточно сильным ударом биты по мячу, Ник подлетел к Ксавьеру, с такой ловкостью уворачиваясь от квоффлов, которые пытались забросить в ворота потенциальные игроки, что Том невольно задумался о том, что не знает, кто из этих двоих лучше. После обмена парой короткой фраз, которые Том, даже умея читать по губам, не смог бы прочитать, потому что слишком увлечен был норовящим убить его бладжером, Ник вернулся на поле, и почти достигнув Джеймса, с усмешкой протянувшего ей ладонь, чтобы товарищ отбил, Ник ушел в резкое пике. Кажется, ему даже не понадобилось затормаживать или останавливаться, чтобы расстегнуть цепочку над вторым бладжером и быстро начать подниматься, уходя от убийственной силы мяча. Том даже не заметил, с каким придыханием наблюдал за командой. Полетом Ксавьера и Ника. Легким и непринужденным смехом Джеймса Поттера, подбадривающего остальных шутками и похлопываниями по плечу, которые он умудрялся давать в полете. — Я играю на стороне грязного квиддича, — громко объявил Ник. — Испытание будет неполным, если бладжеры будут отбивать не только от вас, но и в вашу сторону. Но сильно не пугайтесь, все будут живы и практически целы, это я гарантирую. И Донован тоже. Ксавьер свистнул еще раз, подчеркивая, что с объявлением Ника игра не остановилась, а, наоборот, им всем стоит пошевелиться, чтобы сохранить пальцы рук целыми — пара сломанных мизинцев и больших пальцев во время тренировок уже давно перестали быть чем-то выдающимся. — У тебя такое лицо, словно ты испугался больше новичков, — хмыкнул Ник, подлетая к нему чтобы отбить мелькающий рядом бладжер и направить его в сторону Поттера. — Во-первых, я и есть новичок, во-вторых, я просто не люблю, когда решения, которые я не принимал, объявляют от моего имени, возлагая на меня ответственность, — отозвался Том, оглядывая поле в поиске бладжера, как это делал и Ник, улыбнувшись снисходительно его словам. И заметив один, летящий в сторону третьекурсника, только-только перехватившего квоффл и направляющегося к воротам, они оба резко начали движение.***
Сириус лениво потянулся на трибунах, совершенно не обращая внимания на начинающийся отбор. Его единственной целью сейчас было урвать хоть немного еще теплого осеннего солнца, так что всем спрашивающим он говорил, что не спит, а загорает, и его совершенно не смущает сидящая по соседству Мия, которая ежилась от холода и ворчала, что Сириус сумасшедший — ходить в такую погоду в расстегнутой мантии она не стала бы ни ради чего на свете. — Мда, не завидую сейчас Нессе. Такое солнце, свежий ветерок, — протянул Сириус, поднимая ладонь вверх, чтобы дать пять проходящей мимо Элли Уилсон с пятого курса. — А она там сидит, бедная, с книгами, с Флитвиком, грустит. — Очень завидую сейчас Нессе, — проворчала Гермиона, сильнее кутаясь в свою мантию и все еще пытаясь удержать замерзшими пальцами перо, чтобы записать хоть что-то, из чего Несса потом сделает хорошую или хотя бы сносную статью. — Полжизни бы сейчас отдала за то, чтобы поменяться с ней местами. Книги, теплый кабинет, горячий чай, это ли не прекрасно? — О боже, Грейнджер, ты вообще знаешь, что такое вкус к жизни и риск? — возмутился Сириус ее словам о самом скучном, по его мнению, времяпровождении. — Риск — это гипотетическая неоправданная опасность, — отозвалась Гермиона, пытаясь уследить за тем, как быстро сменялись игроки, подлетающие к воротам и пытающиеся пробить защиту Ксавьера. Пока это удалось сделать Джеймсу, который отбор не проходил и вообще сделал это шутя и играючи, совершенно не обращая внимания на удивленные взгляды запыхавшихся новичков. — Мия! Как ты вообще живешь?! Риск — это отличная приправа к любому блюду, шаг в пропасть с уверенностью в том, что твой парашют раскроется, даже если у тебя его нет! — Сириус был готов подскочить, настолько его сердце пылало жаждой риска и стремления доказать Мие, что жизнь может быть куда более интересной, чем она привыкла, однако в последний момент он все-таки передумал, оставаясь целиком и полностью во владении ласкового солнца. — Сделай что-нибудь рискованное. Серьезно. Давай заключим пари? Рискнешь до конца дня и я… Не знаю, предлагай варианты. — Больше никогда не будешь меня этим мучать? — Мия, ты навеваешь грусть, — хмыкнул Сириус. — Но ты приняла пари, потому что возражения я не услышал, а сейчас уже поздно. Гермиона не стала ему ничего говорить, вернувшись к наблюдению за полем и пытаясь быстро записывать все происходящее. Пока, кажется, только одному из новичков удалось забить гол Ксавьеру, что в тот же миг вызвало такой всплеск эмоций у Джеймса, что тот вытворил какой-то невообразимый финт на метле, который Гермиона даже не знала, как описать. Слова к середине второго отбора — а они с Сириусом по заданию Нессы наблюдали еще и за Слизеринцами — почти закончились, и Гермионе уже казалось, что все эти приемы, уловки и пассы сливаются воедино в ее голове, так что она не способна вычленить хоть что-то интересное. — Хотя, возможно ты все-таки знаешь, что такое риск, — после долгой паузы произнес Сириус. — Но пари я все равно не отменю. — Что ты имеешь в виду? — Гермиона оглянулась, решив, что даже если она пять минут не будет смотреть на поле и пропустит что-то важное, Несса, если случайно и узнает об этом, то все равно ей простит. — Ты правда не понимаешь, Мина Миллер? — ухмыльнулся Сириус, взглянув на нее. — Ох, Мерлин, ты об этом. Я не знаю, почему Юстас решил сделать это новостью недели, но ничего не было, — пожала плечами Гермиона. — Между мной и Донованом даже ничего нет, чтобы то, о чем говорит Брайс было хотя бы гипотетически возможным. — То есть между тобой и Гонтом ничего нет? — искренне удивившись, уточнил Сириус, чувствуя, как возвращаются его шансы в споре с Джеймсом. Хотя, конечно, дело было сейчас даже не в сделанной ставке, сильно не ударившей по его карманам, а в самой Мие. — Все выглядит так, словно вы... — Близкие друзья? Просто у нас есть общие секреты, — отозвалась Гермиона легко и непринужденно, решив, что лучше сказать часть правды, чем солгать, что у нее получалось не всегда по-настоящему успешно. — Они неизбежно появляются за годы переписки. Так что я просто доверяю ему, а он мне, вот и все. — Так и подумал, — ухмыльнулся Сириус, закрывая глаза и возвращаясь к принятию солнечных ванн, чем он занимался почти весь этот день. — Просто близкие друзья. Когда поднялся Ремус, запускавший мячи для тренировки, они уже почти не говорили, кроме тех моментов, когда Гермиона замечала что-нибудь интересное и звала Сириуса, чтобы он тоже взглянул и, может, посмеялся вместе с ней. — Сириус, не знаешь, что твоя сестра здесь делает? — Осмелюсь предположить, что хоть что-то семейное у нас есть, и она тоже наслаждается солнцем. Только если я делаю это из абсолютно искренних побуждений, потому что скоро начнутся дожди и придется ждать до апреля, то Белла, скорее всего, подогревает кровь, чтобы, как все хладнокровные, не впасть в спячку раньше времени, — отозвался Сириус, открыв глаза и приподняв голову. Ремус, сидя рядом с Мией, изобразил, что держит в руках корону, и водрузил ее на голову дремлющего юноши, что тот не заметил, и спросил в чем дело, только услышав смех Грейнджер. — Полагаю, Ремус только что наградил тебя за… — За самое искусное объявление своей сестры змеей или какой-нибудь другой пресмыкающейся тварью, — усмехнулся Ремус. — Кто бы знал что ты опять выиграешь в номинации? Всего лишь сто восемьдесят девятый раз подряд! — Кто-то должен нести это тяжкое бремя чемпионства, — хмыкнул Сириус, поправляя воображаемую корону. — Ох, ты наш герой, — с придыханием произнесли Ремус с Мией, расхохотавшись. — А если серьезно, что Беллатриса может здесь делать? — чуть напрягшись, спросила Гермиона. Она никогда даже не думала о том, что увидит юную Беллатрису Лестрейндж. Надо признать, выглядела сейчас она… Куда милее и нормальнее, нежели несколько месяцев назад, в девяносто шестом году, убивая Сириуса Блэка. Вероятно именно из-за своего знания, что Беллатриса в будущем натворит, Гермиона и была сейчас так напряжена по отношению к ней и ее присутствию на трибунах. А может, причина была вовсе не в этом — Ремус не из будущего, но тоже не доверял ей. — Полагаю, ищет новую жертву со свежей кровью и белой шейкой, в которую можно будет вонзить… — Это что, заявка на конкурс “Моя сестра — кровопийца, и я решил рассказать об этом в своем стенд-ап выступлении”? — сощурился Ремус, оглянувшись на по-прежнему равнодушного друга. — Но если совсем серьезно, то я пока вижу всего одну причину, по которой Белла могла воспылать внезапной любовью к Гриффиндорскому квиддичу, — протянул Сириус, не обратив внимания на комментарий Лунатика. — И эта причина говорит с американским акцентом, впервые в жизни сейчас играет в квиддич, заполучила прозвище “Эдисон” и одной улыбкой сводит с ума половину девушек Хогвартса. Моя сестра, конечно, не способна любить, но ты присматривай за своим Томасом, ладно? — Ты серьезно? — возвращаясь к конспектированию тренировки, Гермиона, постаравшись скрыть изумление, со смешком добавила: — Думаю, вся эта половина в миг разбежалась бы, если бы он в их присутствии не только улыбался, но еще и говорил. Увидев, как измученно Мия смотрит на поле с быстро сменяющимися фигурами игроков, которые она даже через раз распознавала, оправдывая все своим и правда редким присутствием на матчах по квиддичу, Ремус вызвался ей помочь, без особых затруднений называя все фигуры высшего пилотажа, выполняемые игроками, так что к концу тренировки девушка ощутимо расширила свой словарный запас и проворчала, что могла бы даже быть вторым комментатором, если бы не желание поскорее все эти формулировки забыть.***
Несса, заправив вьющуюся прядь густых черных волос за ухо, толкнула дверь кабинета профессора Флитвика рукой и громко поздоровалась, заходя и даже не замечая еще, что он не один и разговаривает сейчас. — Мисс Морриган, минуту терпения, — резко оборвал ее профессор, вернувшись к разговору со сгорбившемуся за слишком маленькой партой семикурсником. Нессе, учившейся с ним уже седьмой год, не составило труда его узнать — Матео Штерн, который обычно шел в комплекте со своим близнецом Ванессой, и удивительно было видеть, что ее сейчас нет. Хотя, может это и к лучшему: если смех Матео она слышала хотя бы пару раз, то от взгляда его слизеринской колючки-сестры становилось не по себе с первых же секунд нахождения вместе, а ей почему-то казалось странным доверять (хоть немного) тем, кто за все время знакомства с ней не проявил ни одной эмоции. — Итак, мисс Морриган, ваше задание — перепись всех книг в кабинете вручную, расстановка всех по алфавиту, разные издания одной книги одного автора в хронологическом порядке, точная библиографическая запись в список, который я буду еженедельно проверять, и… — Но здесь книг почти столько же, сколько в библиотеке! — искренне возмутилась Несса, оглядывая просторный кабинет, который, в общем-то, могла назвать своим любимым в Хогвартсе, даже несмотря на осознание того, сколько времени здесь ей придется провести. — До Рождества в любом случае управишься, — пожал плечами профессор. Пусть он и считал Нессу талантливой, да и относился к ней заведомо уважительно из-за знакомства и хороших отношений с ее родителями, он все-таки еще немного сердился на нее за недавнюю выходку. — Это не конец — представляю тебе твоего подопечного. Поскольку вы с ним ближайшее… Да думаю точно так же до Рождества будете находиться рядом, а господин Штерн обладает просто потрясающими оправданиями для невыполнения домашней работы, вы проследите за тем, чтобы сейчас его ничего не отвлекало, и как человек, преуспевающий по моим предметам, разъясните, если у вашего подопечного возникнут вопросы. До встречи, желаю успехов вам обоим! Несса наблюдала за тем, как он уходил, скрестив руки на груди и изогнув бровь. Как только дверь за любимым профессором закрылась, она вздохнула и села на парту, оглядывая выделенную стопку листов, чернильницу, и бесконечные стеллажи с книгами вдоль всех стен в кабинете. — Учебный год только начался, а тебя уже наказали до нового года за отсутствие домашки, — чуть нахмурившись, спросила Несса, взглянув на своего подопечного, который превосходил ее в росте, физической силе и еще в чем-нибудь совершенно точно. — Серьезно? — Все становятся легендами как могут, — пожал плечами Матео. — Хотя ты, конечно, поставила рекорд. Напиваться в чужой гостиной и еще и нахамить декану этого факультета? Ух, одно из самых дерзких нарушений в Хогвартсе. — Все и без того считают, что я самая посредственная студентка Райвенкло, — пожала плечами Несса, вставая и подходя к одному из шкафов, и начиная отсчитывать книги на полке. — Должна же я оправдывать их мнение? — Их? — уточнил Матео, отодвигая от себя пергамент и учебник с заданием и закидывая ноги на стол. Что-то ему подсказывало, что сегодня он так ничего и не сделает. — Я знаю, о чем думают люди, — с этими словами Несса поднялась с помощью стремянки, чтобы доставать до следующей полки, и вытащила одну из книг, открыла ее и достала маленькую бутылочку с огненным виски. — Но к черту сплетни. Будешь? — Учитывая, насколько это рисково и за что тебя наказали, то… Я почти влюблен, — усмехнулся Матео. Несса рассмеялась, тут же заметив, что даже она — посредственная Райвенкло — считает это глупым, и все-таки заставила Матео открыть учебник и начать выполнять задание, сев за соседнюю парту и наблюдая за тем как он лениво читает параграф. — Тебе не обязательно наблюдать за мной, — хмыкнул Матео. — Мне не пять лет и, веришь или нет, но я в состоянии сделать задание. — Но ты ведь его не сделал, — отозвалась Несса, вставая, решив, что она все-таки хочет уехать домой на рождественские каникулы, а значит, стоит приступить к выполнению задания, которое мародеры непременно нарекут худшим в истории наказаний, и она будет с ними абсолютно согласна. Даже когда Сириус с Джеймсом разнесли гостиную Слизерина, каким-то (они так и не сказали каким именно) образом запустив туда больше дюжины карликовых венгерских хвосторог, которые сожгли половину мебели, пока все были на занятиях, получили не такое суровое наказание — всего лишь восстановить слизеринскую гостиную, и с помощью магии они освободили себя от лишних забот за пару суток. Освободившись только к четырем вечера, Несса быстрее ловцов квиддича поднялась в башню Райвенкло, нашла теплую мантию, и поторопилась к одному из выходов из замка, который вел на прямую к Хогсмиду, где они собирались встретиться еще десять минут назад. — Наша героиня! Пусть все знают, как прекрасна душа гриффиндорца с мозгами Райвенкло! — завопил Джеймс, только увидев подругу, которая демонстративно тяжело вздохнула. — Все так плохо? — негромко, почти заглушенный хохотом Сириуса на шутку Джеймса, спросил Ксавьер, обнимая девушку за плечи и целуя ее в лоб. — Расскажу за сливочным пивом, пойдемте скорее, — кивнула Несс, хватая Ксавьера за руку, и вместе с ним, вытаскивая всю компанию за собой на встречу уютному вечеру в Хогсмидском пабе. Как только они добрались в заполненный паб, своим смехом и громкими разговорами заглушая воющий сентябрьский ветер, компания уселась за единственный свободный столик, где они обычно и сидели, разве что место Лили заняла Мия, а Донован парой легких улыбок нашел себе свободный табурет, забрав у одного из посетителей и подставив его к столу. — А где Лилз? — спросила Несса, расставляя между друзьями кружки сливочного пива и понимая, что она просчиталась и купила одну лишнюю. — Она сказала, что у нас какая-то контрольная в понедельник, и было бы нерационально… В общем, она не может, — отозвался Джеймс. — И Питер составил ей компанию. — Какая-то контрольная, Поттер? — с усмешкой уточнила Несса. — Вы все понятия не имеете какая, да? — Кому это надо? — хором возмутились Сириус с Джеймсом, напоминая о правилах “Не вспоминай учебу, если это вечер субботы в пабе” и “Никогда не вспоминай учебу, если это вечер субботы в пабе”. Несса рассмеялась, признав свою вину, и вернулась к рассказу о своем наказании, Матео Штерне, нахождению с которым все искренне посочувствовали, и о тысячах книг, который ей придется переписать. — У вас контрольная, а ты не готовишься? — шепнул едва слышно Том на ухо Гермионе. — Едва ли это та Мия, которую я успел узнать. — Ты меня не знаешь, — едва слышно парировала Гермиона, бросив в его сторону незаметный для всех остальных сердитый взгляд. — Знаю, — пожал плечами Том, нахально и мило одновременно улыбаясь девушке. — Ты ведь писала мне, и я знаю, что тебя бесит, когда кто-то в учебе лучше тебя. А еще ты ненавидишь, когда волосы спутываются, хотя, должен признать, кудряшки просто очаровательны. Почему ты никак не признаешь, что ты доверяешь мне, если так и есть? Я даже знаю, что у тебя не так давно умер хороший друг. — Потому что это все — не твое дело, — процедила сквозь зубы Гермиона, не меняя строгого взгляда точно так же, как Том не менял своей улыбки. — Эй, птенчики, хватит щебетать вдвоем, подключайтесь к общей беседе. Мия, что скажешь об отборочных? — вернула их в компанию Несса, с удивительным талантом успевавшая следить за каждым и взбадривать, как только кто-то начинал скучать или отстраняться от остальных. Гермиона вспомнила про ее задание и достала из кармана пальто, висевшего на спинке деревянной лавки свой маленький блокнотик. Она пролистала до момента, где начиналась тренировка и быстро проглядела, воскрешая все в памяти. — Ну. Неплохо? — пожала плечами Гермиона, получив тут же гудение от всех собравшихся. — Неплохо? Ми, да это же просто космос! И все отлично себя проявили, я просто в восторге от всех, кто пришел, — начал безостановочную речь Джеймс, так что Сириус наклонился к Нессе и громким шепотом уточнил, не подливала ли она виски в кружку друга. Гермиона вздохнула в ответ на укор Поттера, который с утра был в таком радостном расположении духа, в каком она его еще ни разу не видела. Она оглядела их еще раз, старательно игнорируя Тома, который, как ей казалось, до сих пор сидел и смотрел на нее со своей вечной улыбкой, соблазнявшей на какое угодно действие любую представительницу женского пола. — Ну да, наверное, космос, все дела. Просто это немного не мое, — сморщилась девушка. — Ну ладно-ладно, на Джеймса и всех остальных ты и правда не первый раз смотрела, — кивнула Несса совершенно не задумываясь и даже не догадываясь, как и все остальные, о том, насколько лживы эти воспоминания, где Мия рядом с ними наблюдает за матчами по квиддичу. — Но как тебе Донован, он же первый раз играл? Что скажешь об остальных? — Да, Мия, как я тебе, м? — еле скрывая довольный смех, спросил Том, подвигаясь к ней ближе, почти вплотную, так что ее кудри касались его плеча, а Гермиона, даже не глядя на него, необъяснимо чувствовала физически каждую его эмоцию, переполненную ядовитой насмешкой. — Как-то так себе, — фыркнула Гермиона, взяв себя в руки и мысленно сказав себе, что Реддл ей не указ, и вот бояться его она точно должна в последнюю очередь. — Полет не идеальный, мяча побаивается, хотя биту в руках держит хорошо, конечно. Криминальная Америка? Но я отметила одну девочку… Как же ее… — Мы только что ее обсуждали, не слышала? —уточнила Несса, вспоминая, что именно в этот момент она с милыми улыбочками о чем-то перешептывалась с Донованом. — Ксавьер не хочет ее брать, потому что он сексист. Ксавьер тяжело вздохнул, потому что это замечание, как и беседа о Лесли Харкс ему уже немного поднадоела, так что он повернулся к Нессе и еще раз повторил, что он не просто так выбирал несколько лет идеальных игроков для команды, укладывая всех в единый пазл безупречной тактики. — Милый, просто признай, у тебя нет ни одного игрока женского пола в команде, — парировала Несса. — Это случайность, Несса! Я не виноват, что в технику команды пока не вписывается ни одна девушка, моя дорогая воительница меча эмансипации и магии равенства, — отозвался, тихо закипая, Ксавьер, уже незначительно, на полтона повышая голос, чтобы достучаться до упертой девушки. — Принцесса, просто позволь мне самому, пожалуйста, выбрать того игрока, который принесет куда больше пользы нашей команде. Закончив свой неопровержимый довод, Ксавьер выдохнул и взглянул на Нессу, которая чуть нахмурившись ненадолго взглянула в его глаза, а потом хлопнула ладошкой себя по лбу, вспомнив что-то, и ответила, растягивая слова: — Точно! Ты ведь классный капитан, — кивнула она, слегка покачивая пальцем, словно принимая его неопровержимое доказательство. — Прости, милый, все время забываю, что ты хоть в чем-то можешь быть хорош. Через секунду молчания, длившуюся то ли гораздо меньше, тысячную этой несчастной секунды, то ли целую вечность, Джеймс с Сириусом вскрикнули и, смеясь, начали генерировать самые жесткие шутки на последнюю реплику лучшей подруги. — Мерлин, да вы это видели?! — Удар ниже пояса во всех смыслах! — А я ведь говорил вам, что она с ним не из-за его ночных талантов, а из жалости, — меланхолично заметил Ремус, не отвлекаясь от книги — он отлично совмещал подготовку к контрольной и посиделку с друзьями. — С вас по пять сиклей, и Петтигрю передайте. Несса, захохотав, окликнула Ремуса, и они обменялись звонким хлопком ладоней. Гермиона с Томом, переглянувшись, тоже рассмеялись, причем оба сделали это немного смущенно — с одной стороны им было неловко, с другой — кажется, стоит привыкать к таким шуткам мародеров. На краткую секунду, переглядываясь с Томом, Гермиона забыла обо всем. О том, что она ему не доверяет, о том, зачем она вообще пришла сюда и почему решилась на все, что за последние два месяца успела сделать. Но всего лишь на краткую секунду, прервавшуюся в тот миг, когда Ксавьер с очередным вздохом спросил, обращаясь даже не к друзьям, а к кому-то абстрактному: — У вас будут когда-нибудь шутки, никак не связанные с унижением вашего лидера, капитана, наставника и старшего товарища? — Вообще-то, все перечисленное — это Несса. Мы с тобой общаемся только потому, что ты ее парень, — отозвался Джеймс, сложив руки на груди. Сириус с Ремусом, даже поднявшим глаза от учебника, синхронно закивали в подтверждение слов друга.***
Несса поправила маленькие ножнички в своих руках, которые уже начинали скользить в пальцах от усталости, а этого она допустить, конечно, не могла. Вытащив новую прядку из влажных вьющихся волос, она срезала треть и сравнила с остальными — почти идеально. — Откуда такая решительность? — уточнила Несса, глядя на Мию через зеркало. — Ну, от части, мы поспорили с Сириусом, — уклончиво ответила Гермиона, надеясь скрыть настоящую причину от девушки с врожденным даром к считыванию мыслей, и увидела, как на пол упала прядь. “Кудряшки очаровательны”, — кружилось вихрем в бесконечном потоке домыслов и раздражающих образов. К черту, значит, эти кудряшки. Чтобы хоть немного отличаться от себя самой из девяностых на колдографиях, которые во время каждой посиделки делает Сириус, она должна хоть в чем-то выглядеть иначе. Так пусть она сделает самое простое, что она может изменить — немного поменяет прическу. Хотя ей уже казалось, что изменилась она ощутимо, пусть Несса и не закончила колдовать с ее волосами. — Никогда бы не решилась, — хмыкнула Несса. — Никогда бы не решилась трезвой, — поправила Нессу ее соседка и, как заверила сама Несса, некогда утерянная сестра Тея, с которой Гермиона познакомилась в свой первый день в семьдесят шестом. — И то верно, — улыбнулась Несса. — Но я сегодня услышала краем уха, что Доновану очень даже нравятся твои кудри. — Ему может нравиться все, что угодно, — пожала плечами Гермиона. — Тея, подай свитер, пожалуйста, меня тут так холодом обдает, пока я эту ледяную скалу кромсаю, — ответила Несса, не желая принимать ответ Мии. — Что между вами происходит? Он так к тебе относится… Словно он идеальный. Мия вздохнула, взглянув на подругу, которая обрезала еще одну прядку, придирчиво оценив результат. Видимо, оставшись довольной после двух легких взмахов ножницами, Несса, зажимая в другой руке тонкую расческу, перешла к волосам с другой стороны от лица Мии. — Если бы ты знала его так, как я, ты бы не считала его идеальным. — Что ты имеешь в виду? — Я много слышала о нем от… От общих знакомых, — с небольшой заминкой ответила Гермиона, думая, как бы лучше извернуться, чтобы не выдать никаких секретов. — Это все ерунда. Что ты знаешь о нем сама? То есть что ты узнала о Доноване Гонте из общения с Донованом Гонтом, а не от его знакомых, которые могут просто сводить старые счеты или иметь обиды? — спросила Несса, ввергая Гермиону в пучину сомнений. С одной стороны, все очевидно. Это Том Реддл, и одного только имени вполне достаточно, чтобы оно все объясняло. Но разве слова Нессы не имели какого-то разумного, рационального зерна? — Я, например, знаю за недолгое время знакомства, — продолжила Несса, — что как только у него появляется свободное время, он сразу выясняет, где сейчас ты, чтобы пойти и встретить тебя или посидеть вместе с тобой над домашкой. А еще он при встрече днем, зная, что утром ты сидела в гостиной с учебниками, спрашивает, голодна ли ты. И на уроках, прости, но это происходит непроизвольно, но я знаю, что он часто думает о тебе. Согласна, я многого не знаю о вас, да и кажется, что это мелочи… Но они многого стоят. — Да, ты и правда многого не знаешь… Обо всем между нами, но ты заставила меня задуматься, Несс, — кивнула Гермиона, отмечая, что она действительно услышала подругу. И то, что она сказала Нессе было абсолютной правдой — она действительно задумалась. Пусть это все и было до безумия странно и противоречиво, она действительно начала думать о том, кто такой Том Реддл и что она действительно о нем знает. И рассуждала об этом Гермиона вплоть до самого столкновения с Томом в гостиной Гриффиндора. — Мисс Грейнджер? — мягко и с легким удивлением спросил Том, поднимая глаза от учебника. За исключением парочки студентов со второго курса, они в гостиной сейчас были одни. — Я тебя не узнаю. Не готовилась к контрольной с утра и до ночи, нарушила комендантский час на сорок минут и сменила прическу? Впечатляет. — Зря, я не старалась тебя впечатлить, — фыркнула Гермиона, даже не останавливаясь и уходя к спальням для девочек, но заправила прядь волос за ухо. Действие — уверяла она себя слишком старательно — непроизвольное. — Тебе даже не надо стараться, Грейнджер, — прокричал Том, заставив второкурсников испуганно оглянуться на источник шума. Вернувшись к чтению учебника, Том, еще раз повторив ситуацию у себя в голове, усмехнулся, стараясь, как и Гермиона, не мыслить глобально, пусть для них обоих это было удивительным исключением из правил. Когда это Том или Гермиона жили одним днем? Когда они забывали думать обо всем остальном и прочем, как сейчас? А поскольку они и не думали и не вспоминали о том, кто они на самом деле, панически убегая от этих мыслей, как только предположения и причинно-следственные связи начинали играть волнами бушующего океана тревоги, ни Том, ни Гермиона, и не задумывались о том, что с ними происходит, кем они стали и что они друг с другом делают.