“Мир не разделен на хороших и плохих” Сириус Блэк
Том торопливо зашел в раскрытые двери Большого зала, надеясь, что не привлечет внимания — объяснять, почему он опоздал на праздничный ужин в честь Хэллоуина ему хотелось меньше всего на свете. Впрочем, внимание нескольких девушек, которые, кажется, уже следили за каждым его шагом, он все-таки на себе обратил, но быстро прошел дальше, до Мии с Мародерами и Ксавьером. Большой зал передавал атмосферу праздника лучше, чем что-либо другое в мире магии, где все, о чем только мечтают маглы в Хэллоуин, было каждодневной реальностью — тыквы, ведьмы, волшебство, а в последнее годы и ужасы, связанные с волшебником, уже похожим на вампира, каким их рисуют маглы. И несмотря на то, что Том пропустил выступление хора, и праздничные речи директора и деканов, он все равно, оглядев зал, едва заметно улыбнулся самому себе, чувствуя в воздухе атмосферу праздника, которого он никогда не понимал. — Несс не с нами? — удивленно спросил Том, уже привыкнув к тому, что студентка Райвенкло почти двадцать четыре часа находится где-то рядом — в тех же классах, что и он, в гостиной Гриффиндора, за столом Гриффиндора, или в мужской спальне в башне Гриффиндора, где жили Том, Ксавьер, Ник и Юстас. — Ммм, вроде бы у Флитвика, должна вот-вот вернуться, — отозвался Ксавьер, отвлекаясь от разговора с Ремусом и Питером и бросая взгляд на часы на запястье. Том кивнул, принимая к сведению и ставя себе мысленно плюсик — теперь у него прибавилось баллов на шкале заботливого друга и компаньона. Идет к цели, как и должен. — Я тебя даже потеряла, — призналась Гермиона. — Я должен сказать, что мне приятно слышать? — улыбнувшись, отозвался Том, усаживаясь рядом с ней. Возможно, слишком близко, ощутимо нарушая ее зону комфорта. — Нет, точно нет, — покачала головой Гермиона, нахмурившись. — Даже не думай. Нет. — Слишком много отрицания говорит о том, что кто-то кого-то обманывает, — заулыбался сильнее прежнего Том. Гермиона едва слышно чертыхнулась, проворчав что-то о неверном использовании фактов и двойных стандартах, но возражать ему открыто не стала. Может потому что знала, насколько это безрезультатно. За последние несколько недель, что они проводили практически рука об руку, они постоянно спорили. Прерываясь, не всегда заметно, на глазах у мародеров и без них, сидя в библиотеке с домашними заданиями. И причиной спора становилось практически все, что угодно, и по истечению нескольких часов почти каждый раз Гермиона смотрела в глаза Тома, вздыхала, и говорила, что тема исчерпала себя. А минут через пятнадцать какой-нибудь другой спор начинался снова. Самый длинный длился восемь дней и пятнадцать часов, когда они пару раз в день обменивались аргументами об этической составляющей половины зелий, изучаемых на зельеварении. — Ми, Донован, вы с нами? — А? — удивленно откликнулась Гермиона, понимая, что не может даже примерно назвать тему обсуждения всей компании. — Ремус, я же говорил, когда общаешься с парочками, надо сначала привлечь их внимание, а потом уже спрашивать все, что хочешь, потому что с вероятностью в сто один процент они слушают только друг друга, — со смешком сказал Сириус. Когда он увидел результаты их с Мией пари, а потом еще и узнал от Донована, что Ми нарушила правило комендантского часа, он подарил ей бутылку огненного виски, сказав, что этим они закрепят успех. Хотя для Гермионы внезапная смена прически и опоздание в Гриффиндорскую башню не были риском по-настоящему, она была рада, что Сириус успокоился, не вынудив ее сделать что-нибудь действительно опасное. В конце концов, он-то мог. — Мы не парочка, — парировала Гермиона с ноткой возмущения, чувствуя, как румянец приливает к щекам. — Но слушаешь ты только Донована, — согласился с другом Джеймс. — По теории Сириуса три из двух за то, что мы пара, Мия, — захохотал Том, обнимая ее за плечо и совершенно не обращая внимания на то, что Гермиона его руку сразу же сбросила со своего плеча. — Нет, Донован, — поджимая губы и шумно выдыхая. — Несмотря на все то, что в эту тысячную секунду ты успел себе придумать, нет. — Ты владеешь легилименцией? — чуть нахмурившись, с нотками наигранного удивления спросил Том, взглянув на Гермиону, и по ее взгляду понял, что ответ очевиден. — А зря, тебе бы совершенно точно понравилось то, что я придумал. — Вы ведете себя, как идиоты, — вступилась за Гермиону Лили и окликнула девушку, которую постепенно уже начала называть подругой. — Может пойдем отсюда? А вы, если решите, что все таки уважаете нас с Ми, можете присоединиться. С этими словами она встала и, дождавшись Гермиону, пошла в сторону выхода вместе с другими учениками из редеющего Большого зала — у большинства рано утром начинались уроки, так что воскресный праздник не стоит затягивать. Хотя почти сразу Лили с Гермионой услышали как их догоняют друзья, которые, последовав за ними, пару минут даже шли в абсолютном молчании. Когда по одному из коридоров разнесся испуганный, протяжный женский крик, вся компания растерянно оглянулась, обнаружив, что в этой части Хогвартса они совершенно одни. Ксавьеру понадобилась малая доля секунды, чтобы счастливая улыбка сошла на нет, все черты лица вдруг стали резче и жестче. — Несса, — тихо процедил он сквозь зубы, оглядываясь на ее голос и срываясь с места. Добежав до одного из расходящихся коридоров, он крикнул ее имя, и не услышав ответа, ринулся в другой, а компания, испуганно переглянувшись, последовала за ним. Меньше, чем через пару минут, в тот момент, когда они как раз нагнали Ксавьера, он остановился и резко направил свою палочку на кого-то. — Я отойду, — отозвался Матео безмятежно, вставая с корточек и отходя от Нессы, рыдающей и закрывающей ладонями лицо. — Но по-моему, я рядом с твоей девушкой сейчас совсем не главная проблема. Лили испуганно закрыла рот ладошкой, увидев то, на что указывал Матео, а через секунду и вовсе отвернулась, уткнувшись лбом в плечо ошарашенного Джеймса. Сириус тихо выругался и оглянулся на безмолвного Ремуса. Ксавьер первым сделал шаг вперед, но навстречу Нессе, которую поднял и теперь аккуратно придерживал за плечи, надеясь если не успокоить ее рыдания, так хотя бы напомнить, что он рядом. — Юстас, — шепнула Гермиона, нарушая тишину, а потом сделала два шага к нему, тут же чувствуя останавливающую руку Тома на своей ладони. Он вышел вперед и дошел до соседа по комнате, присел на корточки и положил два пальца на шею, проверяя пульс. — Он жив, — тихо произнес Том, поднимая голову на шум шагов — из противоположной части коридора к ним торопились профессор Макгонагалл с Филчем и профессором Стебль. — Мерлин, что здесь произошло?! — воскликнула Минерва, подбегая к ошеломленной компании. — Мы с мисс Морриган шли из кабинета профессора Флитвика на ужин в большой зал, когда наткнулись на знакомого нам обоим мистера Брайса, — произнес Матео ровным и спокойным голосом. — Изначально мы собирались идти другой дорогой, но в последний момент на развилке недалеко Несса свернула именно в эту сторону. Я полагаю, она могла что-то… Почувствовать. Мы не видели никого, кто мог бы это сделать. Минерва Макгонагалл распорядилась, чтобы Нессу, Матео и Юстаса отвели в лечебное крыло, с ними пошел Ксавьер, а остальных декан попросила вернуться в факультетский дом. Филча Макгонагалл отправила ко всем главам факультетов с просьбой проверить, чтобы студенты находились в спальнях или гостиных весь сегодняшний вечер и последующие, пока все не будет выяснено и решено. Мародеры подавленно кивнули и под голос Макгонагалл, уговаривающий их поторопиться, направились в сторону родной башни. Лили так и держалась ближе к Джеймсу, желая именно сейчас чувствовать себя защищенной, как никогда раньше. И, наверное, Джеймс не смог бы ее защитить от чего-то необъяснимого, и они оба это понимали, но не быть в одиночестве — уже немного защита, не так ли? Сириус с Ремусом и Питером время от времени переглядывались, словно хотели что-то сказать, но так и не могли произнести ни слова. — Мия, — тихо позвал Гермиону Том, легко коснувшись ее руки, которую она быстро то ли одернула, то ли просто случайно шевельнула ей так, что она уже не могла соприкасаться с пальцами Тома. — Ты?.. Все в порядке? — Дурацкий вопрос, не думаешь? — отозвалась Мия резко и строго, чуть ускоряя шаг, так чтобы от Тома перейти к друзьям, которые шли прямо перед ними, вперед на полтора шага. — Сириус? Все остановились, а Сириус не понимая взглянул на подругу, которая неуверенно на него смотрела, словно поеживаясь и сжимаясь от тяжелого взгляда Донована, стоящего прямо у нее за спиной. — Я, кажется, оставила сумку в библиотеке, можешь со мной сходить? Там конспекты и лекции, и все это очень важно… — Без проблем, — кивнул Сириус, оглядываясь на Ремуса и обещая, что они вернутся в башню не больше, чем через десять минут. — Вы точно справитесь… Вдвоем? — уточнил нерешительно Ремус, не зная, как сформулировать “действительно ли вы двое сможете отстоять нападение от неизвестного, растерзавшего одного из самых усердных семикурсников” так, чтобы это не заставило никого вспомнить беззвучно рыдающую Нессу, дергающееся, словно в ритм пульсирующей крови, тело товарища, пусть временами и раздражающего. Однозначно, такой формулировки не существовало. — Это просто сумка с учебниками, Лунатик, — усмехнулся Сириус, и Гермиона спокойно выдохнула. Пожалуй, это именно то, что ей сейчас было нужно — чтобы кто-то, так легко, как мог только Сириус Блэк, своими словами заставил всех на секунду забыть о том, что случилось. О том, что произошло десятью минутами ранее. Ей нужно было, чтобы Сириус Блэк хотя бы на десять минут, что они потратят на прогулку до библиотеки и обратно, помог ей забыть о том, что она привела в этот год того единственного человека, кто был способен на убийство в стенах Хогвартса. Она хотела забыть об этом хотя бы на десять минут, и не чувствовать теплого и холодного одновременно взгляда Тома Реддла, который, при всех, да даже при ней самой, был удивительно заботливым и обаятельным юношей, скрывая отвратительное чудовище внутри, о котором только Гермиона и знала. — Выглядишь не лучшим образом, — сказал Сириус, находя сумку Гермионы и видя, как она облегченно выдохнула. — Переживаешь? — Не за Брайса, если честно, — ответила Гермиона, протягивая руку за сумкой, которую Сириус отдавать отказался, взял в другую руку, а свободной мягко подтолкнул ее к выходу из библиотеки. — Ну, то есть, да, конечно, его жаль… — Можешь не оправдываться, знаю я, сколько у тебя из-за него проблем в последнее время. Да и мне он тоже не очень нравился. — Ладно. Да и Несса там была, так что… Просто в целом… Да и… — У великой Грейнджер проблемы с красноречием? — хмыкнул себе под нос Сириус. — Что Эдисон с тобой сделал? — Во-первых, я волнуюсь за подругу. И за себя, Сириус, тоже, — остановилась Гермиона посреди коридора. — А во-вторых, почему с момента его появления любой мой разговор с друзьями один на один сводится к обсуждению того, чего между мной и Донованом нет? — Прости, — шепнул юноша, оглянувшись. — Просто считай, что мы наблюдательные больше, чем нужно, и видим то, чего нет. — Мистика, ага, — кивнула девушка, поправляя непривычно короткие волосы, которые, впрочем, не стали более послушными. — Ладно, забыли. Пойдем, а то ребята объявят тревогу, Хогвартс и так на военном положении. Сириус рассмеялся ее словам, вновь снимая напряжение. Быстрый шаг позволил сократить путь от библиотеки до гостиной родного факультета, которую они обнаружили в скорбном молчании. Студенты из семей маглов, особенно с младших курсов, предложили провести традиционную хэллоуинскую вечеринку в костюмах, так что декорации остались, а настроение с вестью от Мародеров исчезло. Свечи, подобно тем, что парят под сводами Большого зала, сейчас горели, зависнув в воздухе, и в безмолвии переполненной гостиной слышно было, как по ним ползет медленно расплавленный от огня воск. Плакаты покосились, а конфетти пылилось в коробке, резные заколдованные тыквы, которые должны были петь на вечеринке, сейчас молчали, опустив уголки своих улыбающихся ртов в грустную рожицу. — Он был еще живой, все образуется, — тихо произнесла Лили дрожащим голосом, пытаясь убедить и себя, и всех собравшихся. — Мадам Помфри его обязательно исцелит. — Если неизвестный не доберется до него раньше, — произнес Ксавьер, словно из ниоткуда возникший за спиной Сириуса и Гермионы, стоявших в проходе. Джеймс, поймав его взгляд, быстро посмотрел на каждого из своей компании друзей, и все они, подскочив, пошли за Ксавьером в спальню мальчиков, включая дрожащую Лили и слишком серьезную Гермиону. Поднявшись в комнату, где жили семикурсники Гриффиндора, они какое-то время наблюдали за Ксавьером, который сначала долго искал какой-то потертый свитер в своих вещах, а потом перешел к вещам Юстаса, пытаясь найти для него что-нибудь чистое и теплое. — Ты знаешь, что там произошло? — осторожно спросила Лили, которая очень остро переживала это событие как человек, склонный к сочувствию и жалости. — На Юстаса напали, но, кажется, именно Несс со Штерном не позволили… Закончить начатое, — сказал Ксавьер. — Было использовано заклинание, которое неизвестно ни мадам Помфри, ни профессорам Макгонагалл и Слизнорту, но они все пытаются что-то сделать. У Нессы сильный шок, поэтому ее до утра оставят под присмотром. Что с Брайсом, честно, не знаю. Сейчас отнесу ему вещи, может что-нибудь еще узнаю. И да, надеюсь никого из вас не посетит какая-нибудь сумасбродная идея, ведь так? — Тихо сидим в своей башне, — кивнул Джеймс. Несмотря на явный намек старшего товарища, он даже не думал о том, чтобы пойти вынюхивать что-то. Да и за Сириуса он готов был поклясться — у того, кажется, покрылась липким потом спина после прогулки с Мией по быстро пустеющему и замолкающему Хогвартсу. Едва ли кто-то еще из его друзей мог осмелиться на поиск приключений прямо сейчас. Может, Донован мог, Джеймс видел в нем смелость и какую-то дикую решительность, благодаря которой Шляпа, наверное, и отправила Донована к ним, но как юноша успел заметить, американец ставил под сомнение любое действие, которое собирался сделать. Так что, несмотря на удивительную смелость, множество действий, которые он мог бы совершить, но не совершал, разрушались о скалу критичного сомнения и умеренной лени. — Спасибо, — ответил Ксавьер, подняв с пола свою школьную сумку, вытряхнув из нее все учебники на кровать и бросив туда собранные вещи. — Меня возле портрета ожидает профессор Слизнорт, так что не буду заставлять его ждать. И еще раз — не натворите ничего, ладно? — Твои назойливые просьбы ничего не делать начинают напоминать мольбу сделать хоть что-то, — сказал Сириус с тяжелым вздохом, надеясь, что Ксавьер на этом остановится. Так, в общем-то и произошло, так что через минуту Мародеры, оглядев пустую комнату и пустые кровати седьмого курса, вздохнули, похлопали Донована по плечу и вышли из комнаты. Лили даже не думала оставаться дольше них, так что Том успел перехватить Гермиону за руку, останавливая ее и надеясь, что это для всех останется незамеченным. — Что это с тобой было в коридоре? — Я забыла сумку, — пожала плечами Гермиона, отворачиваясь от него, несмотря на ярко выраженное желание Тома смотреть ей в глаза. Она этого желания не разделяла — сейчас он почему-то был далеко не таким мягким и обаятельным плюшевым американским мальчиком, каким был все полтора месяца до нападения на сокурсника. — Ты издеваешься? — Нет. — Заметно, — кивнул Том, прищурившись и ядовито усмехнувшись. — Если не возражаешь, пойду спать, пожалуй, — Гермиона легко выдернула руку, несмотря на то, что Том досаточно мягко ее держал, и, невзирая на жесткий взгляд, не применяя нисколько силы. — Надеюсь, получится уснуть после всего произошедшего. — Возражаю, Грейнджер. И я хотел бы, чтобы ты объяснила мне, что, Морганы ради, с тобой происходит, — отозвался строгим, со сквозящим холодом голосом Том. — А если боишься спать — можешь остаться здесь. — Да, разумеется, ты же у нас белый воин в сияющих латах, с тобой-то ничего не страшно, — резко ответила Гермиона, быстро уходя и надеясь не хлопнуть дверью. Несмотря на то, что очень хотелось, да еще чтобы Реддла, может быть, задело этой дверью по лицу, она все же не хотела привлекать излишнее внимание к тому, что она только что вышла из комнаты семикурсников на несколько минут позже, чем все ее друзья, оставаясь все эти несколько минут с Донованом Гонтом один на один в темной комнате. Уснуть и правда было тяжело — она слышала, как дрожал голос у Лили, когда та желала им всем спокойной ночи, слышала как тихо плакала Кейтлин, слишком испуганная и переживающая. В какой-то момент Гермиона хотела даже наложить на себя заклинание беспробудного сна, чтобы проснуться ровно в шесть утра, не мучаясь бессонницей, своими кошмарами и кошмарами соседок, но уже схватив палочку поняла, что не хочет и просто не может позволить себе быть такой уязвимой — Хогвартс, который она, в общем-то, уже перестала считать самым безопасным местом на земле, еще курса два назад, сейчас не таил в своих темных коридорах ничего хорошего.***
Увидев Нессу живой и здоровой за столом Гриффиндора, Гермиона даже смогла приподнять губы в улыбке. И пусть девушка была куда более сонной, чем в любое другое утро, а за ней тщательно и напряженно следил Ксавьер, проверяя каждое ее действие вплоть до того, не взяла ли она в руки неочищенный апельсин и не перепутала ли тыквенный сок с кофе. Когда Гермиона подсела к ней и обняла едва заметно вздрогнувшую Нессу, вся компания была уже в сборе. Не очень похоже, что Несса собиралась на занятия в потертом свитере Ксавьера поверх теплой пижамы, но Гермиона была практически уверена, что даже если она и появится в таком виде на занятии, ей это обязательно простят. — Как ты? — Да что со мной будет, — кривовато усмехнулась Несса. — Я вон как журналист больше мучаюсь — чего это наш новенький директор, кто-нибудь, кстати, запомнил, как его зовут, ничего не говорит? Никаких заявлений? Даже на завтраке не появился? — Ты единственная, кто этим интересуется, Несс, — усмехнулся Джеймс, осматривая Большой зал и понимая, что все студенты сейчас оглядываются и обсуждают троих — Нессу, судя по шепотку, выглядящую очень болезненно и тяжело; Матео, ни на шаг не отходящего от своей сестры и не обращавшего на весь остальной мир никакого внимания, за исключением редких и резких ответов на вопросы однокурсников с родного факультета и его сестры Ванессы, ставшей персоной нон-грата, подозреваемой номер один и врагом половины студентов Хогвартса. Не сказать, что все эти статусы для нее новые — ее колючая отрешенность во взгляде, ядовитые комментарии и намеренная отстраненность от всего происходящего в Хогвартсе при хорошей учебе и жестком стиле игры в квиддич всему этому способствовали. Много о Штернах известно не было. Все знали только, что в Англию их перевезли опекуны, а родители близнецов были не из этих мест — отец, вроде как, откуда-то из Скандинавии, а мать с юга, что сполна находило отражение в их детях. От самих же Слизеринцев по школе расползались слухи о резкости и экспрессивности Ванессы, чему каждый студент находил подтверждение во время матчей по квиддичу, как только видел ее боевой яростный взгляд и крепкую хватку биты в неестественно бледных, тонких руках. Про сноровку и холод Матео говорили заметно меньше — не так интересно, несмотря на то, что его умение концентрироваться на поле, особенно выхватывать словно из пустоты крохотный снитч принес победу далеко не в одном матче и даже турнире. Джеймс, все продолжая наблюдать за близнецами, разве что не украдкой, как половина школы, заметил, как Ванесса, оглядевшись, тихо и недовольно что-то шепнула своему брату, на что получила какой-то удивительно спокойный и простой ответ, точно так же успокаивающий и ее саму. — Это ты про Штернов? Фигня все эти разговоры, — ответила Несса, закрывая глаза, чтобы прочувствовать вкус свежего кофе, не шедшего ни в какое сравнение с тыквенным соком. По заверениям Нессы, все, что магический мир мог сделать для кофе, так это не перебивать его запахом тыквы. — Они, значит, подозреваемые номер один? Ну, вернее, Ванесса? — спросил Том, появившийся в разговоре слишком неожиданно для Гермионы — она не видела его в гостиной, когда уходила из башни факультета, и, кажется, не заметила за столом. — По крайней мере, все не устают об этом судачить все утро, — пожала плечами Несса. — Ой, а что это вы не вместе сидите? Котята, что случилось? — Несс, мы не вместе, — кажется, в тысячный раз сказала Гермиона. — Вы сидели вместе как друзья, — парировала Несса. — Временные разногласия, — успокоил студентку Рейвенкло Том, тут же перехватив сердитый взгляд Гермионы — она была заведомо не согласна со всем, что бы он ни сказал. — Можно ведь? — Только если помиритесь, — улыбнулась Несса, вставая. Ксавьер, несмотря на то, что он сам еще завтракал, встал вслед за Нессой, не слушая все ее убеждения о том, что она сможет добраться до класса зелий самостоятельно, потому что отпускать ее в одиночестве в подземелье у него не было никакого желания. С этой ночи у него вообще не было больше желания отпускать ее куда-то одну или с кем-то, кому он не доверял также, как себе — а с его растущей мнительностью такого человека едва ли можно найти.***
Лили оглянулась на Джеймса и Сириуса, проверяя, что они действительно ее слушают, а не обсуждают снова между собой что-нибудь, что заставит их громко захохотать прямо посреди фразы Лили. Удостоверившись, что они молчат и даже готовы пообщаться после, как и всегда, скучнейшего сдвоенного урока по истории Магии, половину которого они загадывали друг другу известных игроков в квиддич. Ремус с Питером и Мией и так были готовы ее слушать, пусть Ремусу и пришлось вернуть Ми в реальность, коснувшись ее руки. — Ребят, вам не кажется, что все немного хуже, чем мы знаем? — тихо спросила Лили, остановившись в пустом коридоре: им удалось отстать от всего остального класса, тянувшегося к Большому залу. — В каком смысле? — пожал плечами Джеймс, взглянув на обеспокоенную подругу, словно она нервничала гораздо больше, чем показывала, пытаясь себя контролировать. У Джеймса даже проскользнула мысль о том, что Лили в чем-то равняется на Мию, сохраняющую удивительное спокойствие, граничащее с отрешенностью. — Юстас выжил и лечится, но для нас ввели дуэли как обязательный предмет, который велся последний раз лет сорок назад… — До сорок пятого дуэли были предметом по желанию для старших курсов, — тихо вставила Мия, помогая подруге. — Ну вот, а я о чем, — кивнула Лили. — У первокурсников дуэли провели сразу после обеда вместо Зельеварения. У первокурсников! — Не переживай раньше времени, — шепнул Джеймс, приобнимая Лили. — Сейчас посмотрим, так ли все серьезно. Я же правильно понял, что нас объединили с седьмым курсом, да? По тяжелому вздоху Мии, вызвавшему у них всех усмешки, Джеймс получил ответ о том, что понял он все абсолютно верно. Они так и не услышали ответа о внезапном разладе Мии с Донованом, но на всех уроках она вела себя так же, как и раньше, так что ребята не стали искать себе лишнего повода для беспокойства. А Сириус, конечно, не мог не воспользоваться шансом, и все время был где-то рядом, и даже посетил занятие по нумерологии, сказав профессору, что думает о постоянном посещении. Если Мия с Донованом так и не помирятся, то он, вероятно, потратит все рождественские каникулы на то, чтобы изучить все, что Мия и остальные сокурсники проходили с третьего курса. Когда Мародеры добрались до Большого зала, из которого исчезли все столы, а появилась одна единственная большая и вытянутая сцена, возле которой вперемешку толпились общающиеся между собой шестикурсники и семикурсники, зал уже был переполнен, и по нему бежали шепотки в духе мыслей Лили. — Приветствую вас, мои юные друзья, — громко произнес директор Шеридан, поворачиваясь вокруг и оглядывая студентов. Как только он отвернулся от компании Мародеров, Мия, Сириус и Лили синхронно закатили глаза, а Джеймс только усмехнулся. Теория заговора “Кажется, наш директор идиот” имела всего трех последователей как раз в их лице и получила свое развитие сразу с того момента, как он появился в Хогвартсе. Лили уповала на его расслабленный тон и абсолютное неучастие в жизни школы при видимом внимании, Мия поддерживала и подливала масла в огонь, напоминая, как фамильярно он общается с ними, или пытается “влиться к вам в компанию, детишки”, а Сириус просто поддерживал Ми, чтобы она ни сказала. Наверное, если бы Грейнджер предложила ограбить Гринготтс на драконе, он был бы первым и единственным согласившимся на такое изощренное самоубийство. — Если он думал, что своим великим авторитетом может нас заинтересовать, то у него не получилось, — фыркнула внезапно оказавшаяся рядом Несса. — Ты что, Несс, это же великолепное французское искусство дуэли, — парировала с усмешкой Гермиона, процитировав услышанную тремя секундами ранее цитату из его уст. Несса хмыкнула, но ничего больше не сказала. Может, подумала о чем-то, но решила не произносить вслух, может просто услышала чьи-то мысли, которые в очередной раз сбили ее с толку. Гермиона, чем больше узнавала Нессу и чем больше проводила с ней времени, больше думала и о том, что способность подруги даже не дар, а проклятие. Ей никогда не делали сюрпризов так, чтобы она об этом не догадывалась, потом разыгрывая удивление. Она никогда не могла спокойно посидеть с друзьями, или с теми, кого друзьями считала — так или иначе, она видела все их проблемы, все мысли, превращая свой мозг в эмоциональную мусорку, в которой было все, что только может происходить в человеческой жизни. Наверное, у нее даже не было детства, потому что родителям не скрыть было проблем за простыми и детскими фразами и объяснениями, скрывающими от ребенка суть, которую она все равно потом видела, при одном только взгляде на родителя. — Поскольку вы узнали этику дуэли, давайте поговорим о сути — какое заклинание следует использовать? — Экспилиармус, — громко крикнул Северус Снейп. — О, а вот мы и слышим эксперта, — произнес негромко Джеймс. — Леди, берегитесь, сейчас он вас всех обезоружит взмахом сальных волос. Все, кто стоял вокруг Джеймса, кривовато усмехнулись, за исключением Лили, научившейся пропускать все эти шутки мимо ушей, и Мии, которая сверлила взглядом Донована через помост — он стоял с другой стороны вместе с Ксавьером и просто сиял от ее холода. Она даже не могла объяснить, почему он ее так сильно раздражал, она обычно умела скрывать эмоции, и почему ему это доставляло такое удовольствие. Когда профессор Слизнорт с директором Шериданом разыграли пример дуэли, после каждого шага останавливаясь и поясняя, что они делают, Шеридан вновь повернулся к студентам, назвал их детьми и спросил, кто хотел бы попробовать. Увидев взметнувшуюся в воздух руку Донована, он улыбнулся — от такого способного и талантливого мальчика меньшей смелости он и не ждал. — Донован? Отлично, похвальная смелость, — похвалил юношу директор, протягивая ему руку и помогая взобраться на импровизированную сцену. — Кого возьмешь себе в напарника? — Мию Грейнджер, — ответил спокойно Том, поправляя мантию и вытаскивая из кармана палочку. На удивленный взгляд директора, он пожал плечами и спокойно пояснил, что считает ее сильной волшебницей, а значит, дуэль выйдет интересной. Заметив сердитый взгляд Грейнджер, Том усмехнулся, а Сириус, наоборот, едва ли не оскалился и не ринулся вперед вместо нее, но Гермиона успела одернуть его и шепнуть, что это не игра на выживание, а обычная показательная дуэль. Отвергнув помощь Тома в виде протянутой руки, Гермиона с достоинством британской королевы обошла помост и поднялась по ступенькам, через минуту встав напротив Тома и смерив его ядовито-холодным взглядом. — Только не убей меня, принцесса, — шепнул Том, синхронно, вместе с ней вздернув палочку и поднеся ее к лицу в классическом французском дуэльном приветствии. — Разве не ты у нас отвечаешь за убийства? — спросила тихо Гермиона в ответ, и опустив палочку, развернулась и зашагала в свой конец сцены, чтобы через десять шагов развернуться и нанести удар. Хотя главный удар уже был нанесен, судя по замешательству Тома, который едва смог взять себя в руки и повторить положенные дуэли действия, чтобы через десять быстрых шагов развернуться и увидеть Грейнджер, которая, стоя в идеальной дуэльной позиции, нацелила на него свою палочку и крепко стиснула зубы.