Улетали птицами гордыми

Несколько следующих дней они обходились лишь общими фразами, чего в их истории никогда не было. Это сложно, это непривычно, это угнетающе. И если Эвен знал, на что сам обижался, то Исак понятия не имел, почему старший так его динамит. Он, конечно, все понимал, но какого хуя? Или ему уже нельзя выпить? Ведь тот именно на это злился? Больше он никаких причин не видел. Теперь младший вставал благодаря будильнику, а не нежным похлопываниям по плечу Найшейма, отчего пробуждение было слишком раздражающим и отвратительным. Он грустно вздыхал и плелся в ванную, завтрак был оставлен на столе, Эвен просто не смог лишить его этого удовольствия, потому как знал, как Исак радуется, что он готовит для него. Однако прежней радости как таковой не было. Чаще всего Исак оставлял завтрак нетронутым. Они вели себя как престарелая поссорившаяся пара. Лучше бы давно накричали друг на друга, но после по вечерам устраивали дружеский просмотр фильмов. И это понимал каждый, но исправлять положение не решался никто. Эвен знал, что стоит ему затеять этот разговор, то все его истинные чувства вылезут наружу, обрушиваясь на сознание Исака. Вальтерсен же знал, что не устоит и расскажет о своей симпатии. Они боялись признаться друг другу в одном и том же, но хранили свои тайны как зеницу ока, так как в противном случае эта правда, как они считали, могла разрушить их дружбу, которой они лишаться уж точно не хотели, которой оба дорожили. В очередное утро Исак проснулся за пару минут и мысленно подготовился встать со звонком будильника на телефоне, но вместо привычного звонка почувствовал, как кровать прогибается под тяжестью чужого тела. Эвен ласково смотрел на младшего и протянул руку, чтобы разбудить того, но Исак приоткрыл один глаз, оценивая ситуацию. Стоило ли демонстративно, даже надменно встать с кровати и уйти собираться, не говоря ни слова? Увидев сожалеющий взгляд, он выдохнул и придвинулся ближе, потому как он слишком хорошо знал Эвена, чтобы не различить окончание недоссоры между ними в его глазах. Желание хоть как-то злиться сошло на нет, а Эвен чуть улыбнулся одними уголками губ. — Доброго утра, — хрипло сказал он, все же опуская руку на чужое плечо и совсем немного сжимая его. — Утра, — в тон ему ответил Исак и перевернулся на спину, чтобы лучше видеть парня, который отвел взгляд, чуть нахмурившись, и задумался. Спустя пару мгновений он снова вернулся к Вальтерсену и потянул мизинец. — Мир? — Мир, — протянул ему руку и зацепился своим мизинцем за его, немного сжимая. Только вот… все их проблемы не ушли с примирением. Но с этим они разберутся когда-нибудь потом, например, в следующей жизни… — Я приготовил завтрак. Будешь? — почти идеально скрывая небольшую обиду, что младший не ел все эти дни дома, спросил Эвен и заглянул в глаза напротив. Так странно было чувствовать это неловкое напряжение между ними, они никогда серьезно не ссорились, хотя и эту размолвку трудно было назвать ссорой. — С удовольствием, — подтянулся на кровати и оперся на спинку позади себя, будучи теперь на уровне глаз старшего. — Так… это все? Ты не скажешь, почему злился или?.. — Я просто дурак, не обращай на это внимания, — попытался отмахнуться Эвен, но Исак лишь сложил руки на груди и фыркнул. — То есть ты не говорил со мной эти дни, потому что ты дурак? Так себе объяснение. Это потому, что я был пьян? — Что? Нет! — скорчил гримасу старший. — То есть да, именно так, — чуть подумав, исправился Найшейм, потому как других отмазок у него совершенно не было. — Прости, не понимаю, что на меня нашло. — Окей, — Исак приобнял его и, не задерживаясь (хотя Эвен так нуждался в его объятиях), ушел в ванную с приподнятым настроением. Он напевал себе под нос какую-то глупую мелодию, мурлыкая, вспенивал волосы и, наверно, впервые за эти несколько дней искренне улыбался без особой причины. Хотя нет, не так, он улыбался потому, что Эвен наконец перестал строить из себя задницу и помирился с ним. Даже первым пришел. И, плюс ко всему, ему не пришлось извиняться. Идеально. Он привычно обмотал полотенце вокруг бедер и быстро прошмыгнул мимо кухни, чтобы особо не щеголять перед старшим без одежды. Исак быстро переоделся и расчесал свои волосы, и только тогда вышел к Найшейму, который преспокойно попивал горячий кофе и копался в телефоне, с кем-то переписываясь. — Приятного, — сказал он, когда младший сел напротив него. — Спасибо, — немного неуклюже придвинул к себе тарелку с блинами и чашку кофе, чем вызвал улыбку Эвена. — Не хочешь мне ничего рассказать? — тот помотал головой, отрицая. — То есть ты даже не хотел просветить меня, что у нас дома будет вечеринка завтра? — Эм… я не сказал тебе, потому что ее у нас не будет. С чего ты взял? — Юнас написал, как рад, что мы согласились устроить ее в честь окончания учебного года. Значит, ты ничего не знаешь? — Ну, он что-то такое говорил, когда мы с тобой переписывались, и я просто так кивнул, но он же не подумал, что я серьезно? — обреченно вздыхая, спросил парень. Не то чтобы он был очень против, но и не хотел всего этого. Он по сути своей не был любителем вечеринок, его всегда тащили туда Эвен или Юнас, но наоборот не было никогда. Типичный нелюбитель вечеринок, это в его духе. — Значит, у нас будет вечеринка? — А это обязательно? — прохныкал Исак. Еще просто сходить на вечеринку — одно, а вот у себя устраивать — совершенно другое. Это громкая музыка, толпа подростков, мусор. Фу, он ненавидел уборку за другими, кроме них с Эвеном, людьми. — Я напишу Юнасу, что тебе нужно готовиться к экзаменам, поэтому мы не сможем. — Но мне не надо. Я не против, как раз развеемся. — Ага, или поругаемся, что я выпью слишком много, — закатил глаза и отвел взгляд, чтобы Найшейм не смог прочесть в них малую толику обиды и раздражения из-за такого к нему отношения. Эвен встал из-за стола, залпом допивая содержимое кружки, и уперся ладонями в него, пристально глядя точно в глаза. — Такого больше не будет. Обещаю. Я просто вымотался в универе и вспылил, не более. — Да-да, именно поэтому не говорил несколько дней. Просто вспышка злости как-то долго проходила, не так ведь? — саркастически высказался младший, но дальше не решался говорить: они могли поссориться заново, потому отправил кусочек блина в рот и усиленно начал пережевывать его. — Ладно, не отказывай Юнасу, — спорить не было смысла, потому выдохнул и оттолкнулся от стола, оставляя кружку в раковине. — Отпразднуем наше примирение, — подмигнул и вышел из кухни к себе в комнату. Окей, Исак не понимал совершенно ничего. Когда он спросил Юнаса, что это была за подстава, когда они сидели на первом уроке, тот достаточно просто ответил: заебался видеть подавленное состояние друга из-за ссоры с лучшим другом. А что сближает лучше, чем общая вечеринка? Только он не учел то, что они могли снова поругаться: Исак не предупредил, не посоветовался, но ничего же не произошло. Значит, все нормально, он правильно поступил. Ну, в общем-то, Вальтерсен и не хотел злиться на него, потому просто кивнул в ответ. Ему нужно было подумать об этом всем, потому буквально боготворил тренировку. Снова вымотался, пока бежал; забыл обо всем, пока отжимался; придумал, как дальше жить с Эвеном в одной квартире, не выдавая свои чувства. Да, это было похоже на план, ему это нравилось. Правда один раз он упал и совсем немного содрал кожу на локте, выбивая мяч у противника и падая на землю. Все как обычно. Стабильность в его спорте успокаивала и дарила умиротворение через боль в мышцах, но зато была пустота в мыслях. На эти два часа он забыл обо всем, что ждет его за пределами поля, об Эвене, который странновато ведет себя в последнее время и не говорит, в чем причина. Закинув сумку себе на плечо, он попрощался с парнями из команды и достал телефон из кармана куртки. Лишь одно сообщение: Эвен (16:54) Домой не вернусь, останусь ночевать у друга. Ты же выживешь без меня денек? :) Ну охуеть. Классно. Эвен еще утром предложил помириться, а теперь избегает его. Лучше быть не может. Нет, Исак знал про то, что тот делает особенный проект со своим одногруппником, но у Эвена есть дом, он не может просто так кидануть Исака с вечером кино. Исак (18:06) Развлекайся :) Этот вечер отвратителен.