Улетали птицами гордыми

Вальтерсен бездумно шагал вдоль улицы и пинал ногами камень, размышляя о произошедшем, о словах Эвена, о нем самом. Он думал, думал и думал, доводя себя до нервного тика. Не то чтобы он не понимал, что Найшейм никогда бы не сказал этого всерьез, чтобы сделать больно, Эвен выкрикнул это в сердцах, но менее обидно от этого не становилось. И Исак прекрасно понимал, что старший лишь заботится, только лучшего желает, хочет оградить от всего в мире, как старший брат. Конечно, кому бы хотелось, чтобы его брат был шлюхой, да, вот и он вспылил. Ночь казалась слишком длинной, младший ждал, пока остынет, чтобы вернуться и не наговорить старшему всего хорошего, но и в то же время просил себя не возвращаться. Может, Эвен вовсе не случайно сказал это? Может быть. Но это слишком странно и ненормально. Нет, вот кто-кто, а старший в жизни бы не обидел намеренно. Не напомнил о самом большом потрясении в его жизни. Впрочем, его разум затмевала злость, обида и раздражение, поэтому себе под нос он говорил, какой Эв — мудак, а все, что тот сделал, было лишь для того, чтобы навредить, а не обезопасить. Когда буря внутри него немного поутихла, Исак развернулся и побрел обратно по направлению к дому. Дом… ага, как же… По пути зашел в магазин, хотел было купить пива или сигарет, чтобы расслабиться, но быстро откинул эту идею. Он не курит, так-то. В отличие от Эвена. Снова Эвен. Эвен, Эвен, Эвен. Заебал Эвен. За-е-бал. Мало того, что уже несколько месяцев не выходит из головы со своим сексуальным голосом, идеальной прической, тонкой талией и стройными ногами… Так еще и сейчас обидел, чтобы в конец добить. Но в противовес происходящему, казалось, еще чуть-чуть и Исак сам прибежит к нему, расскажет о своей любви к нему, еще и раздвинет ножки, если только тот намекнет. Ему уже чертовски не хватало Найшейма, хотя бы дружеского присутствия. В последнее время их отношения ухудшились настолько, насколько он никогда не мог себе даже представить. Просто в один момент все пошло по пизде, а ни один из них особо не старался это исправить. И причины Исак не знал. Ноги сами принесли его обратно. С тяжестью на душе он делал шаги, поднимаясь на четвертый этаж и, поняв, что ключи остались в куртке, позвонил в дверь, дожидаясь, пока ему ответят. Но не прошло и полминуты, как ему открыл Эвен, глядя на него немного безумным взглядом. Между ними повисла напряженная тишина, но ни один не спешил ее нарушить. Найшейм бегал глазами по его лицу, выискивая, насколько тот обижен, зол или все вместе, но взгляд младшего был попросту уставшим, пустым. Он грубо пихнул Эвена плечом, проходя мимо и нагнулся, чтобы разуться. — Исак, я… — неловко начал Эвен. Блять, он так волновался, когда Исак ушел, выйдя из ступора пару часов назад, побежал за младшим, но того и след простыл… Он провел все это время, обзванивая всех друзей и знакомых Исака, глядя в окно, чтобы хотя бы быть уверенным, что с тем все в порядке. Черт, тот ушел же даже без куртки и наверняка замерз. Лето летом, а ночи все же холодные. Найшейм прочитал все сообщения в Гриндере Исака и понял, что тот ни одному не ответил, ни с кем не договаривался встретиться, просто читал сообщения. И все. Эвен никогда так четко не осознавал, что конкретно проебался. Если честно, то он действительно поверил, что младший трахался с каждым, и за эти мысли было нереально стыдно. Ну, просто как можно поверить так просто, что твой соулмейт — шлюха? Как можно было не выслушать, не понять, что Исак совершенно другой? Не продажный? Эвен признавал свою вину, боялся потерять Исака, так и не рассказав о своих чувствах. — Ага, именно ты, — протянул тот. — Я хочу… — Я не хочу говорить, — грубо прервал Вальтерсен и хотел было с звонким хлопком закрыть дверь в свою комнату, но Эвен придержал ее, заходя вслед за младшим. — Я был неправ. — Молодец, что понял это! — саркастически протянул Вальтерсен и плюхнулся на свою кровать. — Отдай мой телефон и уходи. — Давай сначала поговорим? — сел на самый край, осторожно нашел рукой ногу младшего и начал поглаживать щиколотку, но ровно до того момента, когда Исак, зло рыкнув, не отпихнул руку от себя. — Исаки, я не хотел этого говорить… — Чего именно? — прервал парень, садясь напротив старшего, глядя с яростью в глазах. Злость при виде Эвена вернулась, и становилось все труднее сдерживать ее в себе. — Того, что ты назвал меня… шлюхой? Обычной давалкой? Или, может, тебе стыдно, что вновь напомнил мне о том, что моя мать умерла? — на последнем слове его голос надорвался, становясь более похожим на писк, и по щекам потекли слезы. Нет, оскорбления в свою сторону, хоть и от самого близкого человека, он переживет, а вот любое упоминание мамы било по больному, резало тупым ножом и закапывало заживо. И Эвен действительно думал, что Вальтерсен будет готов сейчас спокойно поговорить? А вот хуй. Он… заплакал, причиняя старшему боль. — Я ничего из этого не имел права говорить тебе, просто… я увидел то сообщение и… Мне очень стыдно за свои слова, и я виноват перед тобой. Я не имел права даже мысленно упоминать Мари, — Исак отвернулся от него, пытаясь незаметно стереть слезы, а затем и вовсе свернулся клубочком на постели, словно эта поза могла защитить его от всего мира. — Прости меня, я идиот. Просто это сообщение… оно слишком гадкое, чтобы ты читал такое. — Какая тебе разница, что я читаю? Ты не имеешь права устраивать сцены только потому, что тебе не понравилось содержание смс, — пару раз всхлипнув, заключил Исак, ему было слишком грустно, чтобы ссориться по новой. — Зачем ты зарегистрировался в Гриндере? — Не твое дело. Верни мой телефон и проваливай из комнаты, — устало произнес Исак, рвано вздыхая. — Мы должны поговорить. После разговора я верну твой телефон. — Отъебись, Найшейм, — сурово кинул Исак, поворачиваясь лицом к парню, и раздраженно зыркнул на него. Может, пора бы тому понять, что конструктивного разговора у них не выйдет? Даже если тот начнет умолять? Это так трудно понять? Тогда Эвен встал с его кровати, в голове решая, что скорее пропустит универ, чем оставит того одного, выудил из кармана штанов телефон и отдал его, кидая около младшего. Любое воспоминание про Гриндер вызывало горечь где-то внизу живота. — Мы не закончили. — Закончили, я не хочу с тобой говорить. Тебе-то самому не противно говорить со шлюхой? Наверняка только и думаешь, как свалить. — Я никогда такого не говорил, не считал тебя… эм… доступным… — черт, мог бы и что-нибудь получше придумать. «Доступным»… блять, почему мозги не включаются? — Ага, именно поэтому и назвал меня так, — закатил глаза. — Уйди уже, а? Прошу, уйди, я не хочу с тобой говорить сейчас. Хочу разбить тебе лицо, поэтому для своего же благополучия свали из комнаты. Пожалуйста. Эвен виновато опустил взгляд в пол, но не посмел сказать что-то наперекор. Тихо передвигаясь, покинул его комнату и отправился на балкон, чтобы снова выкурить сигарету. Какую по счету за эти часы? Десятую? Пятнадцатую? Вальтерсен же полежал пару минут, смиренно возвращаясь к своему обычному состоянию, и все же взял телефон. Открыл Гриндр и ожидал, что Эвен удалит его профиль нахуй, удалит само приложение, но… тот просто написал каждому чертовому собеседнику одно короткое сообщение и прикрепил их с Исаком счастливую фотографию: «Твой член, к счастью, мне не нужен. Мой парень мне нравится куда больше :)» И вроде бы не было в этом ничего мудреного или необычного, но на душе как-то потеплело. Словно розочки начали расти где-то глубоко в груди, отчего сердце забилось чаще. Парень… было бы классно. Не прямо сейчас, но когда они помирятся, то Вальтерсен бы с радостью начал отношения с Эвеном. Может быть, когда-нибудь в будущем они смогут честно называть друг друга вторыми половинками? Может быть… Но именно сейчас, именно в этот момент, они оба блаженно закрыли глаза и мечтали о будущем, где они будут счастливы вместе. Где не будет места ссорам между ними. Где они будут любить друг друга, даря ласку и заботу, даря нежность и счастье. Может быть, когда-нибудь… Но явно не на этой неделе, и не на следующей, и, возможно, даже не в этом месяце, но разве нельзя немного подождать, чтобы позже приобрести нечто большее?