Стертый

Адская боль тихо отступает. Медленно, поступенно, но каждую секунду Макс чувствует особенно ярко. Будто садист понемногу ослаблевает тиски. Проходит не больше десяти минут (как думал сам парень) и, вот, уже Максим может сделать первый нормальный вдох. В его голову врываются яркие искры. Он буквально чувствует, как воздух добирается до легких. Он с тихим стоном кое–как открыл глаза и сосредоточил размытый взгляд на своем окружении. Первым Макс разобрал белый потолок с потрескавшейся побелкой. После перевел взгляд на капельницу. Каждое движение приносило только боль, но ее Максим уже мог вынести. Писк давил на уши, но не мешал продолжать осмотр. Наконец, его взгляд упал на Руслана. Он спал, сидя на стуле и сложив руки на койке, возле ног. Голова была повернута лицом к Максу и он видел милое выражение спящего человека. — Не буди. — С боку раздался тихий женский голос и Макс посмотрел на Надю. — Он и так два дня не спал. Только что вырубился. Вид у женщины был такой, будто она сама не спала, как минимум неделю. Уставшая, помятая, но при этом со счастливой улыбкой на лице. — Он хороший и очень сильно тебя любит. Тебе повезло. — Она перевела теплый взгляд на Руслана. — Думаю, будет глупо скрывать, что вы все еще не можете друг без друга. Цените такие отношения. В наше время это такая редкость. — Надя бросила короткий взгляд на сына, а потом перевела его на дверь. — Да и вообще тебя окружают замечательные люди. Твои друзья... Кирилл очень переживал. Он не отходил от тебя больше суток, но когда вырубился, то его на руках вынес от сюда такой рыжий парень. Даня, кажется. А твои родители. — Это слово далось ей тяжело. — Они оплатили эту клинику и нашли самых лучших врачей. — На ее глаза начали наворачиваться слезы. Она же не смогла его уберечь даже от собственной бабушки. — Прости, я просто рада, что ты пришел в себя. — Надя вытирла одинокую слезинку со щеки. Макс слушал ее молча. Сил говорить не было. Он все время смотрел на Руслана и все же не сдержался. Максим пододвинул руку ближе и еле коснулся пальцами чужого локтя. Но, даже этого легкого касания хватило на то, чтобы Рус резко проснулся. Сначала он не сразу понял, что его разбудило, пока взгляд не упал на глаза Макса. — Проснулся! Господи, ты, наконец–то, пришел в себя. — На его лице появилась счастливая улыбка и он бросился с объятиями к слабому Максу. — Никогда, слышишь, никогда и никому больше тебя не отдам. Надо, прикую к себе наручниками, а ключик выброшу. Я не переживу, если потеряю тебя. В ответ Максим лишь слабо улыбнулся. Объятия Руслана причиняли боль, но это были такие мелочи. Надя молча смотрела за ними со стороны, а затем встала и вышла из палаты, оставив их одних. Она была вымотана этими тремя днями комы Макса, переживаниями за его жизнь и верой, что все закончится хорошо. Она была единственной, кто стойко выдержал эти дни и теперь просто валилась с ног. В коридоре она встретила взволнованных приемных родителей и сообщила хорошую новость. — Скажи, а ты у нас еще останешься? — Спросил отец. — Если позволите. — Она коротко кивнула. — Я хочу и дальше видеться с сыном. — Так вы ему уже рассказали? — Спросила "мать". За эти дни Надя им рассказала всю правду. — Нет. Да и не стоит. Пусть все останется, как есть. А сейчас, простите, но я хочу поспать. — Она зевнула и пошла на выход. Макс должен быть с семьей...