Предел

Когда человек начинает понимать, что в его жизни что-то происходит? Разливается ли в воздухе тонкий аромат перемен? Или же мерно вибрируют стены в предвкушении? Слышны легкие, почти невесомые шаги подступающего чуда? Или вдруг в зеркалах мелькнет смутная тень несбывшегося, позволив в этот — единственный в жизни — миг ухватить призрак перемен за длинную полу дымчатой мантии и исправить все то, что еще только ждет тебя в будущем? Все говорят по-разному. Карма, Божий промысел, фатум — есть те, кто верит в это, полагая, будто твоя жизнь давно расчерчена на определенные промежутки, складывающиеся из встреч, поступков и событий. Кому-то нравится думать, что свой путь он прокладывает себе сам, продираясь сквозь тернистые заросли неизвестности — и здесь каждая случайность, каждая мельчайшая деталь, подмеченная и учтенная, имеет решающее значение. И все же есть то, о чем можно сказать прямо сейчас: человек не замечает перемен, он способен оценить их лишь в тот момент, когда что-то уже случилось. И это правильно: откуда нам знать, что очередная встреча или тысячи в день станет той самой, что изменит твою жизнь? Мы этого не знаем. И блуждаем в темноте, ища и зачастую не находя опоры. Тсунаеши в тот день опаздывал на уроки. Точнее, он банально проспал и широко распахнул глаза, подскакивая на кровати лишь в тот момент, когда внизу послышался грохот. Ничего странного, шум был привычным, поскольку Натс сваливался с лестницы второго этажа при каждом втором спуске. Однако Тсунаеши в это время уже должен был быть внизу и наслаждаться маминым завтраком! Учебники в сумку, тетрадки — туда же вперемешку с ручками и карандашами. Форма мятая, но уже поздно что-то думать, и Тсунаеши побежал в ванную: умываться, переодеваться и стараться проснуться. Бегом вниз по лестнице, стараясь не разделить любимую привычку брата, к Натсу за рукопожатием, к маме — за поцелуем, затем бегом за стол, бам… За столом на месте Тсуны сидел какой-то мужчина и невозмутимо пил кофе. — Я — репетитор-киллер Реборн, и я буду обучать Натса, как стать великим! — гордо возвестило это странное существо, даже не подумав сойти с места Тсунаеши. Одето оно было в строгий черный деловой костюм, на голове красовалась шляпка с оранжевой лентой, на плече сидел хамелеон. Чудо — и только! — Но я здесь обычно завтракаю… — протянул Тсунаеши, надеясь на адекватность гостя. — Уважаемый Реборн, мне очень приятно познакомиться с вами, но не могли бы вы занять какое-нибудь другое место. — Мужчина должен уметь добиваться своего и одновременно обходиться малым! — нахально сообщил ему гость, утаскивая с тарелки Натса кусок бекона. Брат не запротестовал, а лишь возмущенно нахмурился. На его лбу пунцовел свежий след от ушиба, в будущем обещающий стать шикарным синяком. Тсунаеши не решился сказать Реборну, что он хотел бы сидеть рядом с мамой, как и Натс, но тут брат сам поднялся с места. — Реборн, — с тихой угрозой сказал он, — думаю, стоит оставить Тсуне его место, а я помогу тебе принести стул. Тсунаеши нахмурился: мама сегодня была излишне весела и ни на что не обращала внимания, а Натс казался серьезным, взрослым и каким-то чужим. Тсунаеши стало не по себе, и он решил не встревать в происходящее, тем более, что Реборн не стал дожидаться, пока брат принесет стул, и устроился прямо на месте Натса и лукаво подмигнул Тсунаеши, словно приглашал его посмеяться. Гость не нравился Тсунаеши, подсознательно вызывал у подростка неприязнь, а потому Тсуна решил дождаться, пока братишка ускачет на уроки. Ну и что, что на первый урок Тсунаеши уже порядком опоздал, зато целее останется и успеет спокойно позавтракать. Реборн умчался вслед за Натсом, решив, видимо, сопровождать братишку в школу, словно маленького, а потому Тсуна со спокойной душой уселся за стол. — Мам, а кто это был? — спросил он у оживившейся мамы, когда за гостем закрылась дверь. — Это старый друг твоего отца. У него сейчас небольшие трудности в Италии, а поэтому он приехал сюда. Он погостит у нас немного, заодно поможет Натсу с учебой. Хочешь, он и тебя подтянет? — спросила мама, и в ее глаза вернулись привычные лукавые огоньки. — Нет, спасибо! — захихикал Тсунаеши, а потом принялся уворачиваться от маминых рук, решивших устроить младшему сыну сеанс щекотки. Тсуна извивался и смеялся, чувствуя тепло маминых рук, затем получил ласковый поцелуй в макушку, а затем и поторапливающий шлепок по попе: мама, наконец, заметила, что в школу он опоздал. Ничего не поделаешь: пришлось собираться и топать на уроки, тем более, что день не обещал быть слишком уж сложным. Оказавшись в классе, Тсунаеши едва не оглох от рассказов одноклассников. Ребята взахлеб пытались поведать ему совершенно удивительную историю о том, как Натс сегодня прибежал в школу в одних трусах и при всех школе попытался сделать Сасагаве Киоко предложение руки и сердца. Бедная девушка не знала, куда ей спрятаться от собственного же сошедшего с ума парня, а потом ей на помощь пришел Мочида. Семпай, и сам положивший глаз на первую красавицу школы, вызвал Натса на настоящую дуэль, только с помощью кендо, бой состоится на обеденной перемене. Все ожидали сражения так, словно это была битва века, а особо сообразительные ребята принимали ставки. Кстати, на Натса поставило всего несколько человек, видимо, в его успех никто не верит. Тсунаеши слушал всю эту чепуху с потерянным видом и не мог понять, кто сошел с ума: одноклассники или же его брат. Промучавшись сомнениями целый урок, Тсуна решил заглянуть к Натсу в класс, чтобы спросить, правда ли все то, что ему рассказали. В поставленной задаче не было ничего сложного, и все же у Тсуны ничего не вышло. Перед дверью класса Тсунаеши встретил уже знакомый ему гость-друг отца и мягко, но настойчиво посоветовал подростку вернуться в свой класс и заняться уроками, чтобы не помешать Натсу перенимать опыт по становлению настоящим мужчиной. Тсунаеши не сдержался и фыркнул в ответ на весь этот бред, однако послушно развернулся и отправился к себе. Сдался ли он? Конечно, нет! Тсунаеши был разозлен тем, что кто-то смеет выставлять Натса посмешищем, мешать ему самому общаться с братом и вообще пытается управлять жизнью братьев Савада. Этот мир еще не видел разъяренного Тсунаеши? Ничего, скоро ему предоставится такая возможность!