Предел

Их оказалось как-то слишком много. Нет, серьезно! Даже для двухэтажного дома, где у каждого из четверых членов семьи Савада имелся свой уголок, их очень быстро стало многовато. Тсунаеши пытался отследить принцип, по которому Натс притаскивал их домой, но в итоге понял лишь одну вещь: понять Натса — недостижимая цель. Вычислить, как он выбирает себе друзей — за пределами возможностей человека. Сначала в дом пробрался Гокудера. Невинно так, робко постучался с самого утра, расцвел в приветливейшей улыбке, обнаружив Тсуну. Назвал его Джудайме. Подумал, присмотрелся, злобно цыкнул и отвернулся — видимо, понял, что обознался. Подумал еще. Улыбка стала приветливее раза три, и лишь тогда этот парень соизволил представиться: — Очень рад познакомиться с братом моего драгоценного Джудайме. Меня зовут Гокудера Хаято, и ты можешь рассчитывать на меня во всем. — Эээ… очень приятно познакомиться, Гокудера-кун. Проходи, располагайся. Ты за Натсом? Он еще спит, я сейчас разбужу его, и он… — Нет! Ни в коем случае! Я отправлюсь… и сам… разбужу его! — голос парня дрожал, он крался в комнату к Натсу на цыпочках, благоговея и трепеща. Тсунаеши прислушался, но кроме невнятной возни и возмущенных воплей Натса ничего услышать не смог. Забравшись в свою комнату, Савада забрался на подоконник и несколько раз ударился затылком о раму. Ему казалось или он действительно сходил с ума? У братишки в друзьях появился странный фанат, способный при этом одним своим злобным взглядом пригвоздить к месту… Нет, с другой стороны это было неплохо, это значило, что самому Натсу никто вреда не причинит. Не то, чтобы братишка нуждался в защите, однако защитники лишними не бывают. Решив в итоге не вмешиваться в дела своего брата, Тсуна спустился вниз, присоединился к маме на кухне, с удовольствием помогая ей с завтраком. Когда пришло время накрывать на стол, расставлять исходящие паром и аппетитными запахами тарелки, на одном из стульев уже восседал Реборн. Тсунаеши приветливо и немного застенчиво улыбнулся ему и получил в ответ небрежный щелчок по носу. Видимо, общаться нормально наставник Натса не умел, так что Тсуна лишь недоуменно пожал плечами, изображая на своем лице снисходительное прощение, которое взрослые с такой радостью предъявляют разбушевавшимся малышам, и отправился помогать дальше. Недоуменного и одновременно заинтересованного взгляда Реборна парнишка уже не заметил. За столом Гокудера Хаято вел себя очень прилично, отвесил маме столько комплиментов, что та вся раскраснелась и даже постаралась сбежать обратно на кухню. Тсунаеши попробовал расспросить его о том, откуда он взялся, и тот вполне себе доброжелательно рассказал, что приехал из Италии, решив познакомиться с родиной своей матери. Тсуна улыбался, Гокудера улыбался — все вокруг расплывались в приветливых, чуть напряженных улыбках, и все же мальчик остался довольным. Перед самым выходом в школу, он умудрился отбить Натса от его сопровождения, почувствовать на макушке осторожные пальцы старшего брата, зажмуриться от удовольствия и отправиться на занятия, почти привыкнув к мысли, что теперь братишка не будет посвящать почти все свое время ему. Тсуна эгоистом не был, и пусть ему было очень грустно, он приготовился отпустить Натса. Откуда ему было знать, что появление Гокудеры — только начало? После занятий в тот же день Натс притащился домой вместе с Гокудерой и Ямамото. Последнего Тсунаеши знал по школьным играм в бейсбол — тот был капитаном команды и не раз приносил средней Намимори победу, к тому же о нем трещали все девчонки в классе Тсуны, после игр не умолкая ни на минутку. Приветливый и вежливый кареглазый шатен вел себя тихо и оказался вполне себе милым парнем, не отягощенным раздутым эго, приятным в общении и относящийся ко всем окружающим с уважением. Тсунаеши вскоре перестал смущаться в его присутствии и даже порадовался за Натса, которому так повезло с друзьями. Рехей ворвался в их дом на рассвете, причем не просто ворвался — вторгся! Сначала Тсунаеши сквозь сон слышал странные звуки, словно бы в стекло окна его комнаты что-то билось. «Птицы сходят с ума еще чаще, чем люди», — сонно подумал Тсунаеши и приоткрыл глаза, чтобы широко распахнуть их уже в следующую секунду: у него на подоконнике восседал смутно знакомый парень и возбужденно махал руками. — Хей, Натс! Пора на пробежку! — вопил он во всю мощь своих легких. Недолго думая, Тсунаеши подскочил к нему и крепко стиснул вопящий рот, надеясь, что мама все же не успела проснуться. Разумеется, парень не удержал равновесие, замахал руками еще сильнее, качнулся и непостижимым образом потащил Тсуну за собой: в окно. Падать со второго этажа — не самое приятное развлечение, особенно если на тебя сверху при этом сваливается весьма увесистая туша старшеклассника. — Сасагава Рехей, — прохрипел Тсуна, наконец, вспоминая, откуда ему был знаком этот парень. Ну конечно же! Как Тсунаеши вообще мог не узнать этого психованного боксера, постоянно зазывающего в свой клуб и предлагающего померяться силами?! Ребята, которым не повезло попасться на удочку Сасагавы, потом долго не ходили в школу, а возвращаясь, лишь в ужасе отшатывались и шли прочь при малейшем упоминании его имени. — Окно моего брата находится с другой стороны! — Прости, парень, обознался! — как ни в чем ни бывало сказал Рехей, легко подскочил и отправился к окну Натса. Тсунаеши тяжко вздохнул и поплелся обратно домой, надеясь, что запасной ключ мама хранит там же, где и всегда: под лесенкой, ведущей в дом. Саваде повезло, и он сумел проникнуть к себе домой, однако возмущение так и клокотало в мальчике, угрожая вот-вот вырваться наружу. — Интересно, с кем еще догадается спутаться мой брат? — простонал Тсунаеши. — Я надеюсь, он не решит вдруг пригласить к нам на чай Хибари-сана?