Наперегонки

POV Северуса, 25-26 июня Запах приходит раньше, чем все остальное. Раньше, чем мое понимание, что он означает. Раньше, чем ко мне возвращается зрение. Темнота, пахнущая апельсинами. Потом ее перебивает морской бриз. И снова апельсины. И все. Больше ничего. Что вообще происходит?! В следующее мгновение я получаю ответ на этот вопрос – происходит ужасная боль во всем теле. Кто-то кричит страшным, хриплым, премерзким голосом, и тут же этот крик перекрывает испуганный вопль: - Высшие демоны, ну сделайте же что-нибудь! И не менее испуганный голос ему отвечает: - Я не могу! На этом моменте боль становится глуше, соединяется в моей голове с криком и я наконец осознаю, что кричу – я. - Вот, релаксант начал действовать, - оправдывается второй голос. Ричард. Кто это? Кто это?!! Не помню никакого Ричарда! Гигантским усилием воли давлю подступающую панику. Мне нужно подслушать. Я должен… - Еще немного и должно стать лучше. Он сам его варил, - неуверенно продолжает тот. На этот раз голос кажется знакомым. Память подсовывает воспоминание о слизеринце-полукровке, с которым мы виделись последний раз еще задолго до падения Лорда. Но что он делает здесь? И «здесь» это где? И почему у него доступ к моим зельям?! - Сейчас он отойдет, и я дам ему еще обезболивающее и укрепляющее, - Ричард явно успокаивает объяснениями себя и других. - А если?.. – взволнованный юношеский голос обрывается, и я узнаю в нем того, кто просил что-то сделать. Этот голос мне не знаком совершенно точно. - «А если» что? - Он боится, что Северус повредился разумом, - раздается внезапно надтреснутый старческий голос. – У моего племянника не слишком хорошо с выражением мыслей на вашем, человечьем, языке, ты же знаешь! – добавляет он чуть раздраженно. - Нет, он не должен, - бормочет Ричард. Мерлин, он и вправду за меня волнуется! – Еще не должен. И не может же быть Лорд таким дураком, чтобы пытать своего шпиона до потери разума? - неуверенно спрашивает он. А. Вот в чем дело. Круцио. Да, я пошел к Лорду сообщить, как я рад его возвращению, и он пытал меня Круцио. Меня накрывает гордостью и теплотой от того, что Лорд сказал мне, что я нужен ему. И потом он сказал: «Что в тебе хорошего, Северус, – мне не нужно объяснять тебе задание». Гордость становится сильнее. Я знаю и сам, что у Лорда нет никого, столь ценного, как я. Круцио – это пустяк. В конце концов, я действительно подвел его. Он должен был наказать… Нельзя, чтобы он терял авторитет. А вот что произошло дальше? Я пытался аппарировать к речке в поместье Люциуса. Но зачем? И кто эти люди вокруг меня?! И почему я пошел к ним вместо того, чтобы остаться там, неподалеку от Повелителя, возвращения которого я так ждал?! «На вашем, человечьем, языке…» Они что, домовики? Гоблины? - Почему мы не можем его убить? – восклицает юноша. – Я хочу его убить! - Потому что демоны воздуха нам никогда не будут помогать, ты же знаешь, - устало объясняет старик. – Они помогут ему, а не нам. - Ты мне этого не говорил, - вступает Ричард. - А ты ко мне не разговаривать приходишь, - ухмыляется старик. Он… На что это он намекает? На секс, что ли? У Ричарда секс со стариком-гоблином… Ну что ж, я рад за него, но восстановить картину происходящего эта пикантная подробность не помогает. - Снейп, ты меня слышишь? – голос Ричарда оказывается совсем близко. Я дергаюсь. - Ага! – торжествующе вопит Ричард. - Все он слышит, только шпионит, зараза. – Он снова наклоняется: - Скажи что-нибудь! - А что сказать? - Вот. Слава аллаху, никакого сумасшествия! Я же говорил, что все будет в порядке! Еще немного, и зрение тоже придет в норму. У него иногда бывает такая реакция на воздействие чужой магией. Я же говорил! - Ну, мало ли что ты говорил, - на мои волосы ложится нежная рука, судя по звуку, мальчишка-гоблин наклоняется надо мной. Запах апельсинов бьет в нос. И не только апельсинов. Запах тела?? Он что, голый?!! И в этот момент я вспоминаю все. До чего же мы все-таки живем инстинктами, примитивные существа! Но глубокий стыд по этому поводу, которым меня грозит вот-вот накрыть, я прочувствую когда-нибудь потом. Сейчас подавляю его, лишь отметив, что тело, его реакции, вывели меня из состояния «Северус, глубоко привязанный к Лорду», быстрее, чем все остальное. Это поможет в будущем. С Альбусом у меня связано всего два кодовых события для возвращения в реальность, а с текущим любовником, похоже, куда больше. Память сформировала их сама собой. Ощупываю поверхность под собой. Вот теперь чувствуется и запах водорослей, и еще много запахов... гхм… всякого. Я лежу на матрасе, сплетенном из водорослей, в пещере на берегу озера, того самого, что находится неподалеку от туннеля Мерлина. На матрасе, который так часто был моим любовным ложем в этот год. - Цитрон? – спрашиваю неуверенно. В конце концов он действительно никогда не разговаривал при мне. Урчащие, клокочущие звуки удовольствия во время секса не в счет. - А кто же еще? – я чувствую его руку на волосах и его испуг. И, надо признаться, я и сам порядком напуган. - Рик, - говорю, - нам надо придумать стратегию вывода меня из преданности Лорду, если я в следующий раз не смогу сам. Я не помнил тебя, и я по голосам принял Цитрона и Марина за гоблинов. Незнакомых гоблинов. Признание дается мне нелегко, но лучше им знать, с чем мы имеем дело. Мало ли, насколько срочно Лорд меня вызовет в следующий раз. И сколько у меня будет времени, чтобы распихать новые воспоминания по «карманам». Старые, уже побывавшие там, как говорилось в книге, должно быть отправить туда легко. - Гоблинов?! Ну ты даешь! Пффффф, гоблинов! – Цитрону явно весело. Как всякий представитель древней расы, он тот еще расист. А ведь между водяными демонами и гоблинами, кажется, и вправду есть родство. После того как я завел кельпи, ну или после того, как он завел меня, я прочитал про них все, что смог найти. - Гоблинов! Запах апельсинов становится слабее, зато в глубине пещеры слышится топот копыт. Похоже, разошелся не на шутку. Становится тоскливо – через несколько минут ему придется вернуться в озеро, такое количество энергии кельпи не могут сбрасывать на земле. Потом, вымотавшись, он заснет на дне озера, и я его не увижу до следующего раза. А следующий раз с новыми событиями может настать нескоро. Между тем, связь водяного демона с магом воды штука непростая и здорово влияет на настроение нас обоих. Если бы я знал, во что вляпаюсь, когда приручал его… С другой стороны, все случилось само собой, и вряд ли у меня был выбор. Как и у него. Глупому, молодому кельпи трудно устоять даже перед магглом, а уж перед сильным волшебником, да еще проявляющим воду… Наша связь же совсем особенная. Я и назвал-то его только в четвертый раз, когда он картинками в моей голове показывал, что ему нравится из жизни людей, и я увидел, насколько он любит цитрусовые. - Нууу, разбушевался! – Марину, его дяде, который, кстати, в человеческом обличье совсем не старик, а вполне себе мужчина в расцвете лет, это тоже не нравится. Ему вообще многое не нравится. Хотя он тоже довольно юн по меркам кельпи – Марину не больше двух тысяч лет, но он самый старший из кельпи, живущих в этой части Ирландии, глава общины, так сказать. Он несет ответственность за всех своих подопечных, а с Цитроном, мало того, что у него самая близкая родственная связь, так тот еще периодически подкидывает поводы для беспокойства. Связь кельпи с наездником может разорвать только смерть. Именно поэтому они порой так жестоко убивают их, стоит им освободиться от подчинения хоть на несколько мгновений. Но это не обязательное условие. Если кельпи и наездник пришлись друг другу по сердцу (в том случае, если оно у водяных демонов, конечно, есть), то кельпи всячески оберегает предмет своего интереса и такая связь длится, пока не умрет смертный. Кельпи же может настолько сильно оплакивать своего партнера, что сам рискует умереть. Похоже, сотню-другую лет назад, когда Цитрон был совсем юным, с ним такое едва не случилось. Во всяком случае Марин открытым текстом намекал на это. С тех пор он следует за племянником почти неотступно. Берилл приручала Цитрона для меня, но Марин пришел к Ричарду и принял связь добровольно. Попросил о ней. Не то чтобы это давало мне много преимуществ. Хороший, совершенно по-особенному чувствующийся благодаря одинаковой стихийной магии секс, зарядка от катания на спине кельпи в озере и над озером, но и на настроение начинает влиять, стоит сбиться графику, и Лорда убить все это мне никак не поможет. Ричард, когда еще сам не вляпался, ругал меня на чем свет стоит, когда до него дошло, что я закрепил нашу связь сексом, но для меня происходящее было настолько нереальным, что я был в полной уверенности, что сплю. Потом я узнал, что это тоже часть магии водяных демонов, их способ приручать. Да и по большому счету, на фоне всего происходящего в моей жизни плохого в этом ничего нет. Счастлив я, согласно договору с судьбой, никогда не буду, умереть мне предстоит совсем скоро, через несколько лет – дата 2 мая 1998 года теперь неотступно преследует меня во снах. Почему бы не насладиться тем, что выпало, раз оно выпало? Стыд, в конце концов, всегда можно подавить. И чувство вины, которое порой возникает, когда Марин смотрит на меня. Я никому из них не говорил про второе мая, но я уверен, что он что-то такое чувствует. Уверен, что будь он в состоянии, он с удовольствием закусил бы мной, но кельпи не могут трогать чужих наездников, только, в особых случаях, служить им. И в конце концов я не виноват, что Цитрон так вляпался. Что он так похож на меня… Мои сентиментальные рассуждения прерываются шумом. Топот копыт становится каким-то совсем уж беспорядочным и бешеным, и Марин начинает ругаться на чем свет стоит. Не на человечьем – пещеру заполняет клокотание и бурление, похожее на звуки прибоя в бурю. Но племянник его не слушает. - Цитрон, угомонись, - говорю. Пещера большая, но он же так скачет, что вполне может удариться головой о потолок… Он утихает и возвращается ко мне. Нос утыкается в шею и меня окутывает волной пахнущих апельсином волос – я сам сделал это украшение для его гривы еще в первый месяц знакомства: законсервировал кусочки апельсиновой корки и их аромат, нанизал на шнурки и заплел несколько косичек с левой стороны (он просил «со стороны сердца»). Интересно, он совсем превратился или наполовину превратился? Я поднимаю руку, чтобы погладить его по голой спине, и она под моей рукой становится лошадиной. Нет, его сейчас не удержать. Раздается короткое радостное ржание, и Цитрон уносится к выходу из пещеры. - Глупый мальчишка, - сокрушенно говорит Марин. - Я тебя сегодня утешу, - ухмыляется Ричард. - Большое от вас, смертных, утешение, - сердится его приятель. - Если я соберусь умирать, я найду кого-нибудь на замену. – У Ричарда явно отлегло от сердца. Он подбирается ко мне, и я слышу, как из склянки с зельем вылетает пробка, а потом чувствую запах обезболивающего. – Как ты? Прислушиваюсь к себе: - Удовлетворительно. Могло быть намного хуже. Лорд, по-моему, окончательно сошел с ума. Внезапно я начинаю подробно рассказывать обо всем, что случилось в Малфой-мэноре. Ненавижу это побочное действие релаксанта. Надо будет попробовать убрать из зелья один компонент… С другой стороны, Ричард мой вассал, а уж кому Марину обо мне рассказывать… - Не он убьет тебя, - неожиданно изрекает Марин. Ошеломленные, мы заговариваем не сразу. - То есть кто-то убьет? – переспрашивает Ричард. - Это мне неизвестно. - Тоже мне прорицатель! – Ричард сердится. – Снейпа я и сам могу убить, если Лорд сведет его с ума. Да, было дело, отдавал я такой приказ. Любой ценой доставить меня к Альбусу, а если не получится воскресить мой разум – убить. - Альбус. Мне нужен Альбус! – вспоминаю я. – Как давно я здесь? - Около часа. Мы пошлем ему феникса, чтоб подождал. Пей давай. Привычная горечь обезболивающего заполняет рот. - Нам надо наладить систему сообщений через демонов в вашем озере, - говорит Марин. - Мерлин упаси! Почему-то первое, что представляется – это Альбус, сидящий на спине кельпи. Этот-то уж точно воспользуется искушением завести связь. Ну нет уж, больше никаких связей. Прошлая слишком дорого мне обошлась. - В Хогвартсе должны быть колодцы. Пойду разузнаю получше, - игнорирует меня Марин. - Ну нет уж. Разузнаешь ты завтра, на неделе, потом, - непререкаемым тоном говорит Ричард. Когда я через несколько часов выныриваю из сна и обнаруживаю, что зрение прояснилось, первое, во что упирается мой взгляд – бешено рычащее сплетение голых тел. Набросили-таки на меня сонные чары, уроды! А ведь Марин легко меня мог перенести домой к Ричарду – река, впадающая в озеро, пролегает довольно близко от дома, а там и до колодца всего ничего. Кельпи перемещаются не только по воде, но и по водному бассейну в принципе. Единственное – вода должна быть без соли. Кельпи не просто водяной демон, это демон пресной воды. И с морскими демонами они тоже не ладят. Как уж кельпи пересекают пролив между Британией и Ирландией… Впрочем, аппарация между нашими двумя странами тоже не считается международной. Интересно, морские демоны тоже такие похотливые? И вообще все кельпи такие похотливые или это мне так повезло? Не удивлюсь, если сообщение Альбусу они тоже не отправили. Ричарду в последнее время, особенно по возвращении с востока, совсем башню снесло. Нахожу в мантии еще обезболивающее и, выпив, с трудом выползаю из пещеры, жадно глотая теплый июньский воздух. За деревьями садится солнце. На берегу, поджав босые ноги по-турецки, сидит Берилл и плетет сеть – это ее новая идея: приручить русалку. - Северус?! – вскакивает, выхватывая палочку. – Мерлин, что с тобой?! - Так ты еще не слышала о возвращении Темного Лорда? – усмехаюсь я. Сохранить позу не выходит: стоит мне сделать шаг, как я со стоном обрушиваюсь на песок. Приходится перетерпеть диагностику. - Как ты только добрался сюда в таком состоянии? - Марин перенес от поместья Люциуса. О моих отношениях с водяными демонами она знает. Не знает только, какова их природа и что командую Марином вовсе не я. - Я вижу, что ты уже принял релаксант и обезболивающее, но тебе необходим покой. Где же, черт побери, носит Ричарда?! У меня совсем нет времени. Если я буду левитировать тебя всю дорогу до дома, я опоздаю на ночное дежурство! Вызови Марина и прикажи ему доставить тебя до колодца. - Он спит, - вру я, мысленно умоляя Ричарда, чтобы не смел сейчас вываливать вместе с Марином из пещеры. Берилл не знает о ее существовании, и из-за чар водяных демонов никому другому из смертных, кроме нас с Ричардом, в нее нет доступа. – А когда демоны спят, ты же знаешь, их невозможно дозваться. С нечитаемым лицом Берилл переводит меня в горизонтальное положение. В дом Ричарда, точнее, в свою комнату в доме Ричарда, я попадаю наиболее унизительным способом. - Кто там? – раздается из гостиной слабый голос Джейн, когда Берилл переносит меня по лестнице. - Снейп. - Она делает слишком торопливое движение рукой и меня ударяет о стену. - Отпусти! – Еще удар, и я не сдерживаю ругательств. - Ну нет уж, по лестнице ты у меня подниматься в таком состоянии не будешь! – Берилл водворяет меня на постель почти с яростью, и с такой же яростью заклинаниями переодевает меня. – И если этот козел сегодня вернется, так и передай ему, что он козел! - Хлопнув дверью так, что с косяка отлетают щепки, Берилл выбегает из комнаты. Да, семейное счастье во всей красе. И это ведь именно со связи Ричарда с Марином все испортилось. На него она действует куда сильнее, чем связь с Цитроном на меня. И если бы Ричард только семейными обязанностями стал пренебрегать, но ведь он даже заказы стал брать реже раза в три. И люди стали от него уходить, чего раньше никогда не было. С редкими ингредиентами, которые он мне поставлял, теперь тоже бывают перебои. Для некоторых мне даже пришлось завести другого поставщика. И, конечно, я пробовал ему приказывать, поскольку остаюсь его сюзереном, вот только привело это только к тому, что да, он постарался выполнить заказы, однако в обоих случаях рассеянность, с которой он их выполнял, поставила его под удар. После того, как он второй раз появился на месте нашей встречи весь в крови, своей и чужой, я решил, что пусть уж делает только то, что хочет сам. У них с Марином был свой график и, похоже, лучше было в него не вмешиваться. В конце концов в начале марта Ричард попробовал открепиться от связи сам, потому и отправился, как я его ни отговаривал, с какой-то сложной миссией на восток, и первые пару недель после возвращения казался вполне адекватным, а потом они с Марином снова стали трахаться как кролики. И я когда-то еще беспокоился о его связи с Анабеллой! У нас с Цитроном совсем другой график – вне каникул я бываю здесь раз в неделю. Не только для того, чтобы увидеться с ним, но и ради Джейн. С тех пор, как мы еще прошлым летом установили, что ей отчего-то делается в моем присутствии лучше, а моей силы при этом не убывает. Не то чтобы это сильно помогло, но все же теперь она иногда даже ходит сама. Не по лестницам, конечно, но из комнаты в комнату или немного в саду. Причем, чтобы придать ей бодрости, хватает и пары часов моего присутствия в доме, так что все остальное время я трачу… на прогулки. Кстати, если я бываю здесь чаще, это никак не сбивает наш с Цитроном график, а вот стоило мне пропустить в прошлом сентябре день из-за массовой варки в выходной противопростудных зелий, как я ощутил такую тоску, что к концу вечера уже несколько раз подумал о самоубийстве. И с каждым днем она только нарастала, до такой степени, что в среду мне пришлось отпрашиваться. Ричард с Марином, кстати, встречаются в самых разных местах, для них это проще, но Цитрон слишком молод, он не может перемещаться по всем Британским островам, как Марин, и даже в гости в соседнее озеро может отправиться только на короткое время. Ему нравится играть с кельпи, живущими там, но пребывание вдалеке от собственного озера забирает у него силу. И Марин, например, мог бы не одни сутки провести без воды. Цитрон проживет без нее пару часов. Именно столько мне требуется, чтобы окончательно проголодаться. В другое бы время мне было все равно, но сейчас требуется прийти в себя и вернуться в школу как можно скорее. Мантия с палочкой улетела в гардероб, вне зоны досягаемости, а для беспалочковой магии я сейчас слишком слаб. Пытаюсь встать, но действие зелий уже закончилось, зато начался так называемый «эффект второй волны». Стоит мне сделать шаг, как ноги подгибаются – я падаю на пол, больно ударяясь о пол коленями и головой о стул. И, что хуже всего, так и лежу. У меня не получается даже ползти до гардероба – я совершенно вымотан. Но долго мучиться не приходится. Внезапно дверь распахивается. - Тебя совершенно нельзя оставить одного, Снейп, - говорит Джейн. Судя по шагам и одышке, подъем дался ей нелегко. Однако она меня поднимает и опускает на постель с помощью магии, левитирует ко мне мантию, и на столик рядом с кроватью поднос с горшочком с бульоном и тарелкой с ломтями хлеба и мяса. Одновременно. Уже одно это показывает, какой сильной и умелой волшебницей она была, когда была в силе - заставить палочку выполнять два действия одновременно… я слышал о магах, способных на это, но никогда их не видел. На помощь мне, однако, у нее уходят все силы. – Кажется, я теперь твоя заложница, - усмехается она, опускаясь в продавленное кресло перед камином, излюбленное место Ричарда. Стараясь не подавиться из-за спазмов, торопливо вливаю в себя остывший бульон и извлекаю из кармана мантии релаксант. На то, чтобы зажечь камин, меня бы хватило, но для этого надо сначала призвать дрова. В итоге зажигаю огарок свечи на подоконнике. Джейн продлевает ей жизнь, трансфигурируя щепку во второй фитиль. - Он ведь изменяет ей? – спрашивает она, когда меня наконец отпускает. – Она хотя бы того стоит? - Нет, не стоит, - отвечаю. – Берилл знает? - Нет. Он скоро умрет, - говорит Джейн. - Ты видишь это из-за того, что наполовину по ту сторону? - Просто знаю. - Ты знаешь это, как то, что нет никаких других вариантов? - Да. Я закрываю глаза. - Я знаю, что это необходимое условие, - поясняет Джейн. - Его смерть. И моя смерть. - Условие? - Не спрашивай, для чего. - Но ты знаешь? - Нет, не знаю. Просто чувствую, что это необходимо. Снейп, Берилл не должна знать, что он ей изменял. - Она не узнает, - заверяю я. И внезапно начинаю рассказывать ей про свое второе мая, все видение в мельчайших подробностях. Когда я дохожу до графа де Валадареса, Джейн вздрагивает. - Все, Снейп, ты меня утомил, - внезапно говорит она. – Я хочу спать. Когда я просыпаюсь в районе следующего утра, ее в комнате, конечно, нет. Зато Берилл натащила всяческих лекарств, и через полчаса еще приходит Хенрик. С его помощью мне удается встать на ноги и попасть в Хогвартс уже к вечеру. Конечно же, Альбус не получал никаких известий. Он действительно не знал, что со мной, до того как Хенрик приводит меня к нему в кабинет. Альбус кидается ко мне и хватает меня за руки, вглядываясь в мое лицо с такой тревогой, что это, пожалуй, искупает все неудобства круциатуса. Ну, почти. Когда Хенрик исчезает за дверью кабинета, Альбус с полувздохом-полустоном опускается на ступеньку и прикрывает глаза. Я вдруг понимаю, что он совсем не спал. Опускаюсь рядом. Надо, наверное, сказать ему что-нибудь по случаю, но я не могу. Мой доклад он слушает молча, прерывает только раз, прося подробнее описать новую внешность Лорда, но я вместо этого просто отправляю ему картинку. Это почему-то получается само собой, даже не надо смотреть на него. Когда я заканчиваю, опуская некоторые подробности относительно процесса моего исцеления, Альбус кивает и молчит еще минут десять. Потом говорит вдруг, все так же с полуприкрытыми глазами: - Я думал, что ты погиб. И опять молчит. А потом вдруг заговаривает без всякого перехода: - Министерство, к сожалению, собирается всячески замалчивать возвращение Тома. Я бы с радостью дал тебе отдохнуть, но мы не можем медлить. Первое собрание Ордена Феникса сегодня, и крайне необходимо, чтобы ты на нем присутствовал. Мы собираемся в доме Сириуса. «Час от часу не легче». Я догадывался, что орден он созовет без промедления, и мы уже обговаривали мое в нем пребывание, но вот то, что принимать нас будет Блэк... - Северус… - Альбус смотрит на меня так устало, что я только качаю головой. – Боюсь, это еще не все неудобства для тебя. Ты встретишь там старого знакомого, и боюсь, что его присутствие будет для тебя не слишком приятно… За секунду в моей голове проносится целое море вариантов. Альбусов прошлогодний любовник, Рэндалл, Петтигрю… Ну, не стал бы Альбус предупреждать меня из-за Люпина или Грюма, тем более я так и так знал, что они в составе ордена?.. Но к имени, которое слетает с губ Альбуса, я оказываюсь совсем не готов. Потому что это имя – Ромулу.