Наперегонки

Примечание автора: на всякий случай напоминаю, что этот фик ни в коем случае не дамбигад 30 июня 1995 года, POV Альбуса Сегодня меня больше всего беспокоит Северус. Северус сейчас наименьшее, что должно меня беспокоить, и тем не менее… Наименьшее – потому что ситуация в министерстве неделю сводила меня с ума. Я не смог заснуть четвертую ночь кряду, и выгляжу уже настолько старым и усталым, что не только Поппи забила тревогу и отчехвостила меня, но даже Донки осмелился высказаться. Зеркало Еиналеж теперь появляется в каждом зеркале, мимо которого я прохожу, показывая меня в двадцатые годы. О, надобно б мне было помнить, какими злопамятными могут быть некоторые артефакты. С тех пор, как мы с Минервой его распылили, оно мстит нам, время от времени преследуя по всему Хогвартсу. Итак, министерство… Корнелиус… В эти дни я не раз спрашивал себя, так ли уж я был прав, что отказался от поста министра магии… Но оставить Хогвартс? Был ли у меня в самом деле выбор? Корнелиус, к сожалению, был единственной альтернативой ставленнику Люциуса. Я всегда знал, что Корнелиус слабоват, однако надеялся, что смогу удерживать влияние. Разумеется, сам бы он никогда не пошел против меня, но теперь Люциусу, похоже, удалось то, что не удалось два года назад. Должно быть, он подготавливал почву весь год, пока метка становилась все ярче. Сейчас Том мог бы и уведомления рассылать, что он живет в Малфой-мэноре, но рейд там все равно никто не проведет. Империуса на Корнелиусе нет, и я все еще надеюсь, что его поведение лишь следствие чрезвычайной глупости, а не других способов подчинения. Я питал некоторые надежды на просмотр его мыслей, но его разум оказался надежно защищен. Не сомневаюсь, что Люциус снабдил его соответствующим артефактом. Сам Корнелиус освоить окллюменцию не в состоянии. В этом моя, наша слабость – наши враги знают, что дальше я не зайду. И наши сторонники не зайдут. Все ли Северус мне рассказал? Я сижу на столе на Астрономической башне, наколдовывая то мокрый снег, то туман, то град с дождем. Воображаю, как меня костерит моя дорогая Минерва, которой после отъезда учеников захотелось полетать и которой я пообещал убрать жару. Хм, но ведь технически-то обещание я выполнил? Ночь я тоже пытался вызвать, Северусу очень нравилось, когда я вызывал ночь, но на этот раз она получилась рваная - вместо ровного черного квадрата скомканное серое одеяло с дырками. Все же колдовать на исходе пятых суток без сна не самая здравая затея. Я надеялся, что Северус догадается и предложит сварить зелье, но он так переживал о моем пьянстве и манипуляциях, что, как с ним нередко бывает, самое главное упустил. Северус для меня в некотором роде до сих пор загадка. Иногда то, что он думает, у него через весь лоб написано. Мерцающими округлыми буквами, как новая вывеска в «Сладком королевстве». Иногда же совершенно невозможно угадать, и уж тем более предугадать, что перевесит. И даже когда он показывает мне воспоминания, я не всегда уверен… Скорее, всегда не уверен… Северус, наивный мальчик, отчего-то считает, что я все просчитываю на двадцать ходов вперед. Что ж, оставим его в этом милом заблуждении. Кстати, о «Сладком королевстве»… В моей руке появляется запотевший холодный бокал: арбузный лимонад со льдом. Я предпочитаю клубничный, арбузный любит Северус, но я сейчас здесь только потому, что надеюсь, что это место – наше место – поможет сильнее ощутить связь с ним. Он тоже всегда рвался сюда, пытаясь испачкать все, что принадлежало мне и Северусу, но он мог бы прилагать и втрое больше усилий, у него бы ничего не вышло. Достаточно ли я привязал Северуса? Достаточно ли воспоминаний о Лили? Заставит ли Северуса больше сочувствовать Гарри чудесная прогулка с Петуньей вдоль моря или нет? Раскроет ли Северус маленькую хитрость Сириуса? Не ожесточит ли его присутствие Ромулу в Ордене? Сможет ли он преодолеть обиду от того, что я поставил его в пару с Эухенией Викторией? Действительно ли Северус Вильярдо и как скорее прояснить этот вопрос? Обрадует его это или огорчит? И тот вопрос, который мучает меня бесконечно - то, что я взял его в постель, помешает или поможет? Аб любит иной раз отпустить крепкое словцо по поводу моих… привязанностей. И это он еще мои обливиэйты не снял. И Гела… Сколько раз он заставал нас. И Аб прав – стоит мне поддаться чувствам, как я тотчас забываю о всякой осторожности. Забываю себя… Связь с Гелом была сущим кошмаром. Я не собирался больше ни с кем себя связывать. Если бы можно было дать непреложный обет самому себе, я бы сделал это. Я держался, перебиваясь случайными партнерами. А потом появился он и взглянул на меня глазами Гела. Я сразу понял, что он его сын или внук. Нет, не цвет глаз, у Гела были голубые глаза, которые порой сверкали серой сталью – как же я ненавидел такие моменты. У него были теплые, карие глаза, но разрез… Тогда я сказал себе: «Нет, Альбус, подобное не должно повториться». И все же на старших курсах мне пришлось приблизить его к себе. Том уже тогда пугал меня, а он единственный был с ним близок и не позволял ему забраться к себе в голову. Тогда мне казалось, что это преимущество – такой тип магии. Я не понимал, как он страдает. И к чему могут привести эти страдания. После выпуска он женился на Минерве, и я вздохнул с облегчением, решив, что ошибся. Но внезапно судьба свела нас снова. Кого ты обманываешь, Альбус? Нас так тянуло друг к другу, что эта встреча не могла не произойти. Мы столкнулись в министерстве и оказались в его кабинете. Признаюсь, за тот двойной обливиэйт мне до сих пор стыдно - Минерва вошла так некстати, сразу после поцелуя. Стыдно было и ему. Мы поклялись, что не будем искать встреч. Он развелся с Минервой через год, но узнал я об этом не от него - от нее, когда она пришла преподавать в Хогвартс. Он держал свое обещание, не связываясь со мной. Десятилетия вдали друг от друга. Неудивительно, что мы так изголодались, что хватило одного взгляда через весь зал на министерском приеме. А потом началось все то же, что и с Гелом. Как будто бы то, что я был сильней и доминировал, могло позволить мне не повторить ошибку. Боюсь, я такой же жалкий, тщеславный глупец, как и Корнелиус, и только внезапное влечение к Северусу удержало меня от падения в пропасть и помогло рассортировать мысли. В третий раз я уже избежал подобного. Мне удалось не привязаться к Северусу так сильно, а в прошлом году, когда связь с Северусом начала порядком меня тяготить, он очень удачно освободил меня от Северуса, а Северус в конце концов от него. Воображаю, насколько бы я сейчас терял разум в тревоге за Северуса, будь он со мной. Но с нами ли он? Мне надо найти способ проникнуть в его мысли целиком. Не в те, что он показывает или отдает для просмотра в думосборе. Мне нужна Связь. Прикрываю глаза и делаю глоток лимонада. Вкус, право, чудесный. И почему я никогда не пробовал арбузный? Перед моим мысленным взором появляется обложка старой тетради. Ах как вовремя. Мы купили дневник только что скончавшегося мага лет двадцать назад на волшебных развалах в Литтоне. Помнится, я наскоро пролистал его, но после насыщенной прогулки был увлечен куда более насущными потребностями. Должно быть, дневник до сих пор где-то в кабинете. И - в этом преимущество интуитивной магии - теперь я знаю точно, что мой вопрос решен. Я открываю глаза как раз вовремя, чтобы заметить, как на меня сквозь потоки дождя несется вымокшая насквозь Минерва, и выражение ее лица… хм… лучше мне его не видеть. Позволяю себе маленькую вольность и из-под самого ее носа переношусь в спальню. Распахиваю окна, закрепляю ливень чарами - прости, дорогая девочка, ничего личного, и со спокойной совестью иду спать.