Наперегонки

POV Северуса, 30 июня 1995 года, поздний вечер С Ричардом мы встречаемся на террасе бара на Пентон-стрит, неподалеку от дома Блэков. Не то чтобы Ричард знал, что тот находится в Ислингтоне и что я вообще бываю в доме Блэков. Просто после истории с Мартой в наш клуб мы можем заглядывать только, если оба под оборотным. Слишком большое расточительство, поэтому в редкие встречи в Лондоне мы меняем место каждый раз, причем Ричард может позвать меня как в дорогущий ресторан, так и в вонючую пивнушку. Сегодняшний бар на первый взгляд вполне приличен. Я изначально под магглоотводящими, так что просто поднимаюсь на второй этаж, в то время как администратор говорит незадачливым посетителям, что к их большому сожалению, кто-то что-то напутал с резервированием. Конфундус – заклинание, творящее чудеса. Ричард в образе лысеющего блондина-маггла обнаруживается у стены в дальнем конце террасы. Я узнаю его только потому, что он единственный сидит за столиком один, все остальные - парочками. Едва я сажусь, развернув стул так, чтобы видеть не только Ричарда, но и большую часть зала, официант ставит на стол две кружки эля и большое блюдо с рулетиками с беконом на шпажках. Ричард набрасывает маглоотводящие и заглушающие. Мы обмениваемся паролями. - У меня полчаса, - говорит Ричард, протягивая мне клочок пергамента. Я опознаю в косых буквах чешский и вздрагиваю: - Половина сената убита? - Четыре мага. Магический сенат состоит из восьми человек, - поясняет Ричард. – Нижнюю палату магического парламента не тронули. Убили также архиепископа и его секретаря. Несколько залов и коридоров министерства разгромлено. Не успел твой босс вернуться… - Это не он, - твердо возражаю я. – У нас связи с чешскими магами не было никогда. Только с польскими. И он только что возродился. У него не было связи со своими сторонниками, кроме Крауча и Петтигрю. Петтигрю весь год был при нем, а Крауч в Хогвартсе. Восточную Европу курировали Долохов и Каркаров, и Долохов до сих пор в Азкабане, а Каркаров сбежал. - Он в Албании скрывался упырь знает сколько, - парирует Брендон. – Петтигрю его не просто в левом лесу нашел, он выяснил у кого-то, где его искать. Значит, какие-то связи он там точно создал. Я задумываюсь. - Нет, он не будет сейчас выступать открыто. Это исключено. С таким количеством сторонников, как сейчас – нет. Вербовать будут много и жестко, и ударные точки скорее будут другими. Британия, Европейский магический суд, Скандинавский парламент. Чехия это мелко и глупо, Рик, а Лорд, - я вздрагиваю, вспомнив Круциатус, - далеко не дурак. И я думаю, что он начнет именно с Британии. Здесь ему больше всего хочется доказать. Ему нужны Поттер и Дамблдор. - Что-то он мне не кажется умным, Снейп. - Не недооценивай его! – вырывается у меня. – Только глупец может недооценивать такого волшебника, как он! - Все, все, я понял, - Ричард выставляет вперед ладони. – Я буду паинькой, Снейп. – Он подвигает ко мне кружку с элем: - На вот, выпей успокоительного. - Брендон, да что с тобой?! Он пожимает плечами: - Жизнь дерьмо. - Но это не повод ее просрать! - Так она ж дерьмо. На этом моменте мы оба начинаем ржать как сумасшедшие. - Берилл из дома выгнала? – спрашиваю, когда мне наконец удается успокоиться. - Нет, с Берилл все в порядке. И вообще все в порядке. Более чем. Все мои жизненные и сексуальные нужды удовлетворены, так сказать. Скорее уж вариант Риддикюлуса для взрослых. Ты неправ, когда считаешь, что Чехия это мелко. В Чехии магов, между прочим, в три раза больше, чем в Британии. И это не считая пяти тысяч иностранных студентов Пражского магического университета и полутора тысяч студентов Пражской академии зельеварения. А гоблинов и других волшебных народностей больше в десятки раз. Кроме того, именно в Праге штаб-квартиры разных объединенных организаций Восточной Европы и Международной Ассоциации Квиддича. На следующей неделе в Чехии, кстати, завершающие матчи европейского кубка по квиддичу. Вспоминаю, что Карл что-то такое говорил. Даже, кажется, приглашал. Кстати, Роланда тоже собиралась в Чехию. - Все равно у него сейчас нет таких сил. - Сам же велишь мне его не недооценивать, - возражает Ричард, шумно отхлебывая эля. Я перечитываю записку, в которой всего одна строчка, про гибель половины парламента, и про архиепископа в ней не говорится ничего. - А еще жертвы были? - Нет. Только шесть человек. Охрану всю вырубили, но погибших больше нет. - Это точно не Лорд. Скорее бы уж убили охрану. Вряд ли в сенате из восьми человек четверо магглорожденных. И это не его методы. А метка там была? - Нет вроде, - он задумывается. - Вот. Лучше узнай подробнее о том, кого именно убили. - Ладно, - Ричард ухмыляется, но он явно неспокоен, да и я тоже. Умом я понимаю, что он неправ, но, кажется, мой страх перед Лордом куда сильнее, чем я ожидал. И змея… Пока он «разговаривал» со мной, змея все время была там, рядом, у моих ног, и он говорил: «Не обращай внимания, Северус. Нагини хочет познакомиться с тобой». - Снейп, - Ричард смотрит озабоченно, – на тебе лица нет. Нет, это отвратительно. Придурок, слабак, ебаная неженка на выданье. А если бы сейчас сюда нагрянул Лорд, тогда что?! Хорошо еще, руки не трясутся. Мне надо научиться мгновенно отправлять все ненужное в карманы памяти. Мгновенно. И в следующую секунду я это делаю. В следующую меня уже охватывает радость и предвкушение: я сижу в баре с Посредником, и он считает, что на чешский магический парламент напал Лорд. О да, мой господин силен. Необычайно силен и умен, все перед ним трепещут. Так трепещут, что приписывают ему уже все преступления. Я должен придумать, как помочь ему устранить Дамблдора. Я должен найти какой-нибудь артефакт, чтобы… - Снейп! Гребаный Мерлин, Снейп! Что? Что это за фамильярность?! Что он себе позволяет, в конце концов?! - Акцио, лимон! Диффиндо! – он швыряет в меня обе половинки, капли попадают на лицо, запах бьет в ноздри, и я прихожу в себя. Пиздец. Закрываю лицо руками, хотя ужасно щиплет глаз. Пиздец. Пиздец еще раз. - Агуаменти Коррента. Умойся, чучело! – Ричард храбрится, но ему тоже страшно. Подставляю лицо под струйки воды. – Снейп, мне надо идти. Ты точно не выкинешь еще что-нибудь такое? Еще б я знал. Мы быстро договариваемся по интересующему меня вопросу. Сова от Ричарда будет завтра с утра. Он аппарирует, предварительно прикладывая Конфундусом кого-то в зале. Наверное, того, у кого стырил лимон. Я отделяю корку и мну ее в пальцах. Что же делать? Если носить саше с запахом цитрусовых или пользоваться духами, я, возможно, не смогу так тщательно упаковывать память. А кто еще так быстро выведет меня? Кстати, как он догадался вообще, что я внезапно влюбился в Лорда? Если у меня это на лице было написано, то это полный провал. Лорд никогда не поверит, что Дамблдор покупается на это, если у меня вдруг стало так плохо с окклюменцией. Не Дамблдор, одергиваю себя. Альбус. Может быть, Мария Инесса сможет помочь? При мысли о ней меня внезапно бросает в такой сильный жар, что охлаждающие чары слетают. Приходится накладывать заново. Осушаю кружку эля и аппарирую на площадь Гриммо. Марии Инессы там, конечно, уже нет. Она дизаппарировала примерно в одно время со мной. Внизу, у ноги тролля ждет Рита. - Что за отвратительная штука! - морщится она. Рука у нее на перевязи. - Боевое крещение? - Чужой идиотизм! – фыркает она. – Представляете, я должна буду заново сдавать все, абсолютно все аврорские экзамены потому, что я уходила в декрет. А в них входит эта блядская программа по обмену. - Но вам же скоро… - Вот-вот. Чувствуете идиотизм? Я могла бы работать еще четыре-пять месяцев в поле и оставшееся время до родов с обливиаторами или ликвидаторами заклятий. Но нет, у меня полтора месяца уйдет на то, чтобы подтвердить профпригодность, и потом неделя каждого месяца будет уходить на то, чтобы ее подтверждать в легком варианте. А после родов мне придется это опять повторять. И дома… У нас был дуэльный клуб, но теперь все так трясутся надо мной, что сражаться с ними бесполезно. Я их вырубаю, а они боятся послать хоть одно приличное заклятие в ответ! Я вдруг вспоминаю: Гриффиндор, выпустилась шесть лет назад, Превосходно по зельям, защите, чарам, уходу, по остальным предметам, кажется, тоже, не меньше Выше ожидаемого. На первых курсах сидела с Биллом Уизли, на старших всюду таскалась с Вогтейлом, будущим солистом «Ведуний». Альбус, кстати, от них без ума. - Майерс, не так ли? Она неожиданно краснеет, и я вдруг вспоминаю, что в моей коллекции любовных посланий от нее целых четыре. Ну что ж, какой-никакой рычаг давления, правда, не знаю, для чего бы он мне понадобился. Не поздновато ли. По лестнице спускается Ромулу, на его лице написано нетерпение, и я раздумываю о том, что он совсем не похож на Марию Инессу, в отличие от своей сестры. Вот у нее-то как раз те же скулы. Да, она похожа, только дурнушка, в то время как Мария Инесса… Мысленно чертыхаясь, накладываю охлаждающие чары. - Северус, мы же в маггловский паб пойдем, - упрекает Рита. – Не надо мантии. Первая мысль: «Как она смеет?», потом вспоминаю о просьбе Альбуса, о том, что в ордене называть друг друга «мистерами» смешно, и о том, что вообще-то мы с ней дрались вместе в доме Горбина и я ей, возможно, обязан жизнью. Впрочем, как и она мне. Правда, знать ей об этом пока не обязательно. - У него там метка, - поясняет Ромулу. - Я знаю превосходное маскирующее, - Рита вынимает палочку. - Я сам! - снимаю мантию, чувствуя себя натурально голым, и, уменьшив ее, запихиваю в карман. Метку все еще не видно. Подновляю чары, и в это время с верхних ступенек доносится крик: - Я с вами! Полина Инесса. Вот только ее еще не хватало! Ромулу подхватывает ее, чтобы она не упала с лестницы: - Пойдем. Корова. Мария Инесса совсем по-другому ступает, думаю я, отправляясь за ними. Через серию аппараций мы оказываемся в полицейском баре. Мне это все, конечно, чрезвычайно не нравится. Рита выгоняет Конфундусом шестерых магглов из-за стола в углу, бросает на стол Эванеско и Экскуро, накладывает заглушающие, магглоотталкивающие и охлаждающие, и потом они с Полиной Инессой уходят к стойке заказывать пиво на нас всех. - Мне нравится бывать в таких местах, - говорит Ромулу. – И нравится, что мы одни среди всех. - А мне нет, - я нервничаю из-за того, что не выпил оборотное, а теперь уже поздно. Конечно, и я сам проверял себя на следящие, и Альбус тоже, но мало ли. Вдруг кто-нибудь уже сегодня наложил? Прошелся рядом со мной под дезиллюминационными чарами, например? Я же сегодня на кладбище ходил пешком. Мерлин, неужели это было только с утра. Проверял себя тоже потом, конечно, да и защитные чары должны оповестить, если кто-то попытается, но вдруг?.. - Боишься слежки? – догадывается Ромулу. – Поговори с Ритой на этот счет. - Не хочу тебя огорчать, но в этом я разбираюсь намного лучше твоей жены. Я знаю гораздо больше того, чему обучают в Аврорате. - Ну, архитектурных заклинаний ты не знаешь, как мы выяснили, - ухмыляется он. – И ты не представляешь, сколько всяких заклинаний можно выучить, когда появляются дети. Когда появляются дети, и у них происходят выбросы. - Дети? Я думал, у тебя всего один ребенок. - У меня один, но у нас есть еще племянник, сын моего брата Эрнесто, ему два, и это тотальный звездец. В марте он подвесил себя в воздушном пузыре над замком, и его нельзя было снять ни заклинаниями, ни подлетев к нему. Пришлось построить спасательную башню с мягкой ловушкой, в которую он свалился, когда наревелся и уснул. Дети – это сущий кошмар, но они прикольные, - добавляет, улыбаясь. Здесь у меня по законам всех сопливых любовных романов должно сжаться сердце, ведь это же Ромулу рядом со мной сидит. Ромулу, который стонал на моем члене еще год назад, по которому я сходил с ума и из-за которого напивался вот только что, несколько дней назад. Вот только я не чувствую абсолютно ничего. К нему – ничего, я вспоминаю, как Мария Инесса трогательно держалась рукой за шею, когда мы искали рецепт, который возьмем за основу для стабилизирующего зелья. И весь вечер, пока мы перетираем с Ритой, и – неожиданно – с Полиной Инессой за боевую магию, оставив Ромулу не у дел, перед моими глазами она. К десяти вечера, когда мы наконец расходимся, в моей голове рождается гениальная идея. Но поскольку я стою на ногах очень нетвердо, конечно, мимо ноги тролля я спокойно пройти не могу. И вообще лестничных пролетов даже не два, а четыре, и как, скажите на милость, выбрать из них один? - Мерзкий полукровка, отбросы рода человеческого, осквернитель благороднейшего дома!.. – доносится до меня, и на лестницу выскакивает Блэк. - Снейп, какого тролля ты делаешь в моем доме?! – он ором пытается перекрыть триумфальную речь матушки, но из-за заплетающегося языка выходит плохо. Палочки у него нет и шатается он так же сильно, как и я, и, похоже, нахлестался еще больше, чем я. - Зашел в мою лабораторию, - язвлю я. - Ради выебанного Мерлина, Снейп, - устало машет рукой Блэк и падает на колени: его выворачивает на лестницу. Бросаю Тергео и переношусь к двери лаборатории. Внутри темно и никого нет. На столе два котла с первым этапом антикруциатусного и банка златоглазок для оборотного, которым настаиваться еще восемь дней. Оборотное, все, что я перенес из тайников Хогвартса, в двух флягах в дальнем углу. Катастрофически мало, и такое расходование его непростительно, но кажется, это единственный выход. Коллекция волос тоже тут, в футляре. Проверяю, не нарушал ли кто ее целостность: Блэк сейчас будет искать любого случая мне отомстить, а с головой, как мы давно выяснили, у него не все в порядке, он не видит границ. С чарами, в отличие от головы Блэка, все хорошо. - Акцио, волос Марии Инессы, - в раскрытую ладонь мне влетают сразу два. Что ж ты беспечная-то такая, а еще зельевар… Сохраняю их в фиале, доливаю туда оборотного – зелье становится рыжим, как и она сама. Пахнет апельсином. Совсем хорошо. Мое получается серебристо-мутным, но вкус нормальный. В зеркало смотрю мельком – какая разница, все равно на пару часов. Захватываю вытрезвляющее и спускаюсь к гостиной – Блэк спит, ноги на полу, мордой в диван. Даже не по-собачьи. Бужу, встряхиваю и разъясняю порядок действий. - Ладно. Ладно, - бормочет он, утыкаясь обратно. Ну, кто не спрятался, я не виноват. Как ты только за палочкой-то завтра с нами пойдешь? В Лютном снимаю девчонку еще на входе. Комнаты для нуждающихся тут же, в шаговой доступности, только налево повернуть. Главное не начать рассматривать дворцовые покои и не принюхиваться. Девчонка сбрасывает мантию, под которой ничего нет, и охотно пьет оборотное, зарясь на лежащий на моей ладони галлеон. Несколько мгновений, и передо мной стоит Мария Инесса. Делаю к ней шаг, сжимаю грудь, девчонка преувеличенно громко стонет и трется об меня, задирает мантию, лезет руками к ремню. Член уже, сука, весь изнылся. Беру ее за подбородок, целую, врываясь языком в ее рот. Перед мысленным взором появляется Лили. Блядь. Отшатываюсь. Придурок. Урод. Насколько же я отвратителен даже себе. Девчонка трет рукой себе между ног и стонет еще громче. Кидаю галлеон на постель и аппарирую прежде, чем успеваю понять куда.