Наперегонки

1 июля 1995 года Дорогие, мне очень нужны отзывы и поддержка. Мне совсем не просто возобновить писать фик через столько лет, да еще придерживаться такого темпа, и мне ужасно важно чувствовать, что это кому-то нужно. ---------------------------------------- Сириус, конечно же, пришел в восторг от идеи с лируткой. По правде говоря, его рассказы о том, как он с товарищами шутил над Снейпом в школе, было единственное, из-за чего Эухении Виктории становилось легче рядом с этим типом. Сириус одним своим существованием доказывал, что и на него находилась управа. И все, все почему-то забывали, что Снейп был пожирателем смерти, которому нельзя было доверять. - Он же шпион, - возразила ей даже Соледад, когда Эухения Виктория не могла найти уже больше никого нового, чтобы пожаловаться, и пожаловалась ей во второй раз. Соледад готовилась в библиотеке к очередным колдомедицинским экзаменам, и учебники, похоже, надоели ей куда больше жалоб. Она с удовольствием включилась в разговор. – Он шпион, и это делает его чуть ли не самым ценным человеком для ордена. - Вот именно, что шпион. Если он предал ту сторону, как мы можем быть уверены, что он не предаст эту? - Дамблдор в нем уверен, - Соледад твердо стояла на своем. – Он, должно быть, связал его клятвой, непреложным обетом. - Но ведь и Волдеморт мог связать его клятвой и непреложным обетом, - парировала Эухения Виктория. - Верно, - засмеялась Соледад. – Даже не знаю, что сказать. Может быть, он пользуется принципом Мезерали, как Мартина? - Тогда он еще более двуличная скотина! Нет, конечно, она не простила Мартину до конца, хотя порой и успешно притворялась перед самой собой, а иногда даже очень сильно сочувствовала. Эухения Виктория была уверена, что на самом деле Мартина переселилась в Памплону из-за того, что чувствовала такое отношение. А их обширная переписка и все эти советы Мартины – Эухения Виктория надеялась, что это было хотя бы из-за чувства вины, хотя подозревала, что никакого чувства вины у той не было. Мартина была расчетливой тварью, фальшивой насквозь. И даже кровь для отворотного для Хуана Антонио она отдала не потому, что в чем-то раскаялась, а потому, что ей стало выгоднее держаться Ромулу, у которого непонятно из-за чего зародились дружеские чувства к ней. А ведь Мартина и вполовину не была такой умелой, как Снейп. - Мы должны вывести его на чистую воду, - сказала Эухения Виктория. – Должны это сделать, пока он не погубил нас всех. - Ну, если он шпион, то наверняка он очень хорош в окклюменции, значит, ты можешь сварить веритассерум. Главное, каким-то образом заставить его выпить. - Только непонятно как. Сириус заметил, что Снейп ничего не пьет в доме. - Тогда нужно быть изобретательными. Наверняка он также стоек к Конфундусу. Однако, даже если сильный волшебник сбрасывает чары, иногда есть несколько секунд, в которые он им поддается. Этого может оказаться достаточно, чтобы заставить его выпить полчашки. Или вам придется его оглушить, связать и влить веритассерум насильно. Можно еще попробовать не вливать, а сделать укол, это маггловский способ, но Сопротивление применяло его в войну со многими зельями, и все прекрасно работало. Но вам придется делать это вдвоем. Сириус с удовольствием тебе поможет, а вот Ремус точно не станет этого делать. Для него это выражение недоверия Дамблдору. И Ромулу этого тоже не одобрит. А ведь она даже не была на собрании, просто зашла потом познакомиться с Сириусом и Ремусом, с восхищением подумала Эухения Виктория. - Но можешь подбить на это Эрнесто. Я думаю, они с Сириусом сойдутся, два сапога пара, - фыркнула Соледад. Действительно, в Сириусе и Эрнесто ощущалось что-то общее. В них словно бы чувствовался вызов всем и каждому, и в них было больше жизни, чем во всех остальных. - Нужно это сделать как можно скорее. А то я чувствую себя так, как если бы работала с Мартой. - Вот и познакомь их. Они с Фелиппе сегодня придут к обеду и останутся на ночь, поговоришь с ним. - Поговорю с ними. Это я попросила прийти Фелиппе. - Ну вот видишь, как все удачно складывается, - улыбнулась Соледад. – Только с Фелиппе о Снейпе не говори, он ему по какой-то причине тоже верит, - она убрала тяжелую копну вьющихся белых волос в хвост и с откровенным сожалением посмотрела на учебник. Намек был понят, и Эухения Виктория пошла шляться в парк. В принципе у нее были еще кое-какие дела в доме Блэка, и вчера они с Сириусом даже успели не один раз украдкой поцеловаться, до того, как Мария Инесса второй раз за вечер появилась в особняке и забрала ее домой. Конечно же, ей хотелось продолжения, но Ромулу сегодня принимал вступительный экзамен в университете, Рита была где-то с маленьким Риккардо, а мать знала, что срочного ничего не было, поэтому просто отказала наотрез. Господи, когда уже, когда уже Эухения Виктория сможет сама научиться аппарации… Когда уже закончится этот гребаный год. Эухения Виктория ненавидела свое положение всем сердцем, но ненависть тут вряд ли могла помочь. А ей еще нужно было придумать, как задобрить мать, которая, казалось, намеренно издевалась над ней. Вот еще Снейпа к ним позвала, совсем уже перебор. Фелиппе, к сожалению, в этом вопросе тоже не мог ей помочь. И не только пока, но и, возможно, совсем. - Я, конечно, поспрашиваю, но, поверь, если бы что-то такое появилось в свободном доступе, я бы уже знал. Артефакты связи все наперечет, стоит появиться еще одному такому, он тут же уходит. Я знаю, у кого есть такие зеркала, но они их никогда не продадут. Да и стоить такое зеркало будет как Фуэнте Сольяда. - Тогда что же делать? - Я думаю, у тебя есть выход, только мне не говори, а то вдруг Мария Инесса спросит меня о твоих затеях. Она глава рода – мне придется ей рассказать. Эухения Виктория поморщилась. Уж если Фелиппе знал, что между ними творится… - Я и не надеялась особо, - призналась она. Она действительно с самого начала так чувствовала, что Фелиппе не поможет, поможет Фернандо. Или она хотела, чтобы помог именно он? – Я больше хотела спросить о другом. Она пересказала разговор с Фернандо про Гжегожа. - Я никогда не понимал логики его поступков, - согласился Фелиппе. – Это бы годилось для сумасшедшего, но Гжегож – кто угодно, только не сумасшедший. - Он действительно казался расчетливым. - Он очень грамотно вырубил Мора, потому что Мор мог его сдать, он отводил всем глаза, он помог герцогу, но держал его под чарами, чтобы продлить свое пребывание в доме. А потом внезапно показал, что он преступник. Разумеется, европейской полиции не до того, чтобы его искать, или даже заводить на него дело, но… - Может быть, он уверен в том, что мы на него не заявим? - Но все же зачем? Если бы он был влюблен в Нику, можно было бы счесть, что он пытался угодить ей, но они давно расстались и, судя по нашим данным, не общаются. «Нашим» означало сразу несколько источников. - А что если Ника наложила на него заклятье, и теперь он должен всем и всюду рассказывать, какая я плохая? Что если он под Конфундусом, под Империусом? - И ты веришь, что Ника могла бы наложить такое заклинание правильно и в полную силу без всякой практики, а Гжегож бы его не сбросил? - Я не знаю. - Нет, тут явно не все так просто. - Пиппе, а магия ота же передается по наследству? – спросила Эухения Виктория, осененная внезапной догадкой. - Конечно. - Тогда… Гжегож несколько раз упоминал своего отца, и у меня сложилось впечатление, что там тоже не все так просто. Как вообще барон познакомился с ним? Где этот самый отец Гжегожа? - О нем как раз никаких деталей найти не удалось, а все остальные родственники Гжегожа умерли. - А его друга, Давида Линье, расспрашивали? - Давида Линье? Судя по его изумлению, Фелиппе слышал о нем впервые. - Так, что вы вообще знаете о нем? Фелиппе пошарил в кармане бриджей и вынул спичечный коробок: - Здесь его полное досье. Оно всегда со мной. Эухения Виктория вздохнула: - Я прочитаю. Интересно, есть ли хоть один способ догадаться о том, что ота рядом? - Только по последствиям, если он наделает ошибок. Ота внушает ложное чувство безопасности и покоя. После ухода Фелиппе она вгрызлась в досье, но ничего нового не нашла. Достижения Гжегожа на ниве колдомедицины действительно были впечатляющими, но ей и так представляли его как самого выдающегося. И какого дракла, спрашивается, он все это угробил? Денег, которые он украл, было не так много, чтобы можно было безбедно прожить всю жизнь. Расположившись на беленой скамейке под огромным дубом, она читала версии гибели брата Гжегожа Джулиуса Андерса, когда в пределах ее видимости показался Фернандо. - О нет, - сказала она. - Ты же понимаешь, что ты делаешь? – он даже не пытался скрыть раздражение. - Я тебя не звала! - Звала, и ты это знаешь! Он протянул ей вдвое сложенный листок пергамента: - Рецепт зелья легиллименции. Я собирался отправить его тебе, но ты меня перебила. - У нас драконы убили уже трех почтовых сов. Похоже, они рассматривают их как захватчиков. Как ты, Фернандо? Он неловко присел на противоположный конец скамьи. Вид у него был, мягко сказать, уставший. - Тебе есть до этого дело? - Нет конечно, мне совершенно пофигу, загнешься ты или нет. Фернандо вздохнул, откидываясь на спинку и вытягивая ноги: - Для зачаровывания зеркала вы нужны мне оба. Будет лучше, если оно сразу почувствует вашу связь. - Ты мог бы аппарировать меня к нему в дом? - Возможно, если ты будешь интенсивно думать о нем, но не сегодня. Ритуал требует подготовки и, возможно, мне понадобится зелье. И возможно, мы будем это делать долго. Эухения Виктория взяла его руку и поднесла к губам. Фернандо вздрогнул, но не отнял ее, позволив целовать его пальцы. - Ты же понимаешь, что это единственный вид близости, который нам доступен? – спросил он на всякий случай. - А если близость все-таки произойдет, тогда что случится? - Разнообразие вариантов. Умрет кто-то мне очень близкий, умру я. И я все равно никогда не смогу иметь детей. Не смогу продолжить род. Никакого наказания за это не будет, это просто исключено. - Так ли уж это важно? Я не думаю, что на самом деле готова к материнству. - О конечно, ты будешь рассуждать о материнстве в шестнадцать лет, Эухения Виктория! – с насмешливой злостью воскликнул Фернандо. – Как сильно ты играешь парнем, для связи с которым тебе нужно зеркало? - Никак не играю. - Целуя мою руку? Ты думаешь, я не чувствую, что ты хочешь сделать мне минет? И что его ты хочешь даже вполовину не так сильно, как меня? - Когда появляешься ты, я не могу думать ни о ком другом, - согласилась она. – Но ты тоже знаешь, что ничего не выйдет, так? - Конечно, знаю. - Я тоже знаю, что должен дать тебе и ему зеркало, - сказал Фернандо. – Но что ты на самом деле хотела меня спросить? - Один человек рассказал мне о Зелье покрова. Моя бабушка Сицилия Изабелла создала его. Оно… - Я знаю, что такое Зелье покрова, - перебил ее Фернандо. – Оно очень сложное в изготовлении, но с ним можно делать исключительные вещи. - Я знаю только два возможных применения, те, что написаны в рецепте. Но я задумалась, не могло ли оно использоваться для стирания информации в газетах. - Оставила бы ты все, как есть, а? – вздохнул Фернандо. – Ты и так знаешь, что все это связано с несчастьем человека, который так много сделал для вашей семьи. Самой бы тебе понравилось, если бы кто-то настойчиво лез в твои тайны? И с каким лицом ты будешь сидеть на воскресном обеде? - Ты же сам ненавидишь не знать. И ты чувствуешь, что это надо выяснить. - К Зелью покрова нет антидота, и я сомневаюсь, что ты его сможешь создать, потому что для экспериментов тебе понадобится само Зелье покрова, а опалоглазы чрезвычайно редки. - Ты до такой степени читаешь мои мысли или?.. - Или я просто являюсь профессионалом в своем деле и внимательно слушаю рассказы престарелых лидеров Магического сопротивления. Но я думаю, можно сделать вот что… Если это действительно было Зелье покрова, то оно не стирает информацию на страницах газет, оно заставляет волшебников не видеть ее, создает для них иллюзию пустых страниц. И создает иллюзию, что они не помнят определенных событий. И это значит, что нам нужен кто-то, кто не поддастся этой иллюзии. Возможно даже, маггл, который верит во все необычное. Или артефакт, который заставляет видеть истину сквозь все чары. - Но это довольно просто, найти такой артефакт? - Не обязательно. Создатель зелья мог об этом подумать. Кстати, вполне вероятно, что такое зелье существовало и раньше, во времена принятия Статута секретности. Меня всегда интересовало, как магглов заставили забыть о существовании магов. В разных странах использовались разные средства, но естественно, магглов никто не обливиэйтил поодиночке. Однако такое топорное изъятие информации из книг скорее заставило бы магглов задуматься о существовании магии, чем забыть про нее ее. Предлагаю начать с поиска артефакта, а там посмотрим. - Ты сам расскажешь Максу? - Я не хочу его беспокоить по пустякам. Дело было совсем не в этом, Эухения Виктория это чувствовала, но также чувствовала, что в отношения Фернандо и брата лучше не лезть. «Я бы все равно не смог выбрать…», вспомнилось ей. - И я в любом случае собирался к тебе. - Вот как? Ей хотелось спросить, к чему тогда все эти упреки за то, что она «звала» его, но она чувствовала, что сейчас лучше не перебивать. - Я решил, что лучше тебе это знать, чем не знать. Как в последнее время дела у Риты? – спросил Фернандо. - У Риты? Ну, она без конца жалуется на то, что ей нужно пересдавать аврорские экзамены, на то, что ее заслали в эту программу по обмену в британский аврорат… Даже я столько не жалуюсь на Снейпа, сколько она на свою жизнь. - Да, она и на работе жалуется, что попала в эту программу, - согласился Фернандо. И припечатал: - Вот только она применила Империус для того, чтобы в нее попасть.