Наперегонки

1 июля 1995 года, поздний вечер, POV Северуса - А зачем мастерские сливают аврорату информацию про палочки? – говорит Блэк, когда мы снова сходимся в моей гостиной. – Они как-то могут выявлять их следы на местах преступлений? Ричард выглядит получше. Там, на площади, он меня здорово напугал. - Нет, просто будут знать при обыске, что не одну палочку нужно искать. Да и в вообще – много палочек подразумевают подозрительную активность, - отвечает он. - Но можно же купить палочку под оборотным, - резонно возражает Блэк. - Но что-то ты не пошел под оборотным ни к Олливандеру, ни к Кидделлу, - в тон ему отвечает Ричард. На столе появляются блюдо с сэндвичами и чай. Блэк оглядывается с подозрением на лице. - Это из Хогвартса, - успокаиваю. Интересно, а что эльфы делают в отпуске вообще? В августе-то понятно, будут наводить порядок в замке, уничтожать расплодившихся тварей. А сейчас? Как-то сложно представить, что у этих раболепных созданий может быть какая-то свободная жизнь. - Но ведь больше одной палочки иметь законом не запрещено. У нас с Джеем всегда были запасные. - Ну конечно, отвечать за свои проступки господа не привыкли. - Сопливус… - Так, девочки, подеретесь потом, - вытягивает руку, разделяя нас невидимым барьером Ричард. – Знаю, знаю, вы юные, смелые, красивые, но давайте эту красоту применим по другому назначению. Мы с Блэком прыскаем. - У нас с вами задание, и мы его не выполнили. И мне странно вам, тридцатипятилетним мужикам, которые воюют уже на второй войне, напоминать об этом! Он прав. Даже не понимаю, с чего мы вдруг расслабились. И какая разница, сегодня или завтра? Хотя, вспоминаю, у меня же 2 мая. Да к тому же помру директором Хогвартса. Значит, в Азкабан точно не попаду. Так что если кого и заловят в результате наших палочковых вылазок, то только Блэка. Ага. И Ричарда. - Что ты там говорил про Дубровник? – опять в два голоса. Да мы с Блэком близнецы-братья! Никого из нас, случайно, в колыбели не подменили? - У меня порталы в Европу и обратно. Схема простая – в Дубровнике спрашиваем, где спросить еще раз, я нас туда аппарирую, мы спрашиваем еще раз, я аппарирую нас на место, и мы покупаем палочки. Теоретически никаких проблем быть не должно. - А практически? С учетом того, что ты нас к дементорам предпочел засунуть, а не в старую добрую безопасную Европу, в которой все так просто… - Да не знал я, что там будут дементоры! – вспыхивает Ричард. – И что решетки… Мои люди палочки у этого мастера восемь лет покупают!.. И с тех пор как он у Скотта снимает, уже четыре раза были. А он себя винит, оказывается. Может, и вправду где-то прокололся? Продолжение истории с Марином? Хотя, мне казалось, он в последние дни как-то подсобрался. Сотрудничество с Мораг на него вроде положительно влияет. - А для чего тебе палочки так часто? – спрашивает Блэк. В первую секунду я давлю смешок – додумался задавать вопросы Посреднику. Но тут же понимаю, что Блэк так пытается Ричарда отвлечь. Блэка волнуют чьи-то чувства, надо же. - Ну мало ли… мы оптом закупаем, - неопределенно и явно неохотно отвечает Ричард. Слава Салазару, Блэку хватает ума дальше к нему не лезть. - Так что «практически-то», Рик? – Специально так его называю. Ему почему-то очень нравится, когда я зову его Риком. - Почему ты не хотел? - Потому что тогда мне вас двоих аппарировать, - бурчит он. – А промежуточных звеньев в цепочке может быть и пять штук. Даже ты столько порталов подряд в течение часа не сделаешь, Снейп. - Ну аппарируешь по очереди, сначала одного, потом другого, - безмятежно вставляет Блэк. - Пятнадцать раз, и это еще без учета того, что все это должно происходить быстро и запутать следы аппарации при такой схеме невозможно. У тебя все так просто, Блэк. Удивительно, как ты вообще чему-то научился. - Соп… - Молчать! – рявкает Ричард. – У вас десять минут, чтобы привести себя в порядок. Через десять минут выходим. Спорить с ним не приходит в голову никому из нас. На этот раз все действительно проходит гладко. В тупике Прядильщика в окна все еще светило закатное солнце, а вот в Дубровнике мы оказываемся среди зарева ночных огней. Портал переносит нас в крошечный сквер с пальмами и каменным забором, потом мы минут десять тащимся в толпе между замковыми стенами, наконец Ричард издает тоскливый вздох и протягивает нам руки. Мы оказываемся в начале узкой средневековой улочки с одним единственным тусклым фонариком. Недлинной – по пять-семь трехэтажных домов с каждой стороны. Окна перекрыты ставнями, над головой – белье на веревках, у дверей на табуретах и крошечных столиках – цветочные горшки. Где-то неподалеку шумит другая улица, а здесь так тихо, что слышно, как о булыжник разбиваются капли. Я соображаю, что это маггловский кондиционер. Значит, мы не на волшебной улице. Или здесь живет какой-нибудь любитель совершенствовать маггловские изобретения вроде Артур Уизли? - Стойте здесь! – кидает Ричард, уходя вглубь. Мы жмемся к стене под дезиллюминационным. - Ты видел, там море? – шепчет Блэк мне в ухо. – Хочу к морю. Да что с ним такое сегодня? - Ты когда-нибудь трахался на берегу моря, Снейп? А в море? - Если соберусь это сделать, непременно оповещу тебя первым, Блэк. - Только ты меня оповести до, Снейп. А Ричарда между тем куда-то там впустили. Совсем рядом раздаются голоса, потом звук падения и ругань. Сжимаю палочку. Блэк в один шаг – только пятно мелькнуло - оказывается у противоположной стены. Но голоса проходят мимо. Выдыхаю. Море – это было бы хорошо. Это бы означало, что вся эта идиотская история позади. Наконец Ричард возвращается и протягивает нам руки. Через несколько неприятных мгновений мы оказываемся в лесу, еще через пару – на площади с удивительно безликими двух и трехэтажными домами. Минут десять мы несемся по таким же безликим улочкам, пока не выходим на площадь с круглой древней башней, воткнутой посреди застройки последних столетий. - Блядь, не в ту сторону, - стонет Ричард. - Я могу нас аппарировать обратно, - говорит Блэк. - Ты не сможешь – тут весь город в антиаппарационных дырах. Здесь маги живут с десятого века. Пошли. Путь вправо от безликой площади приводит нас к готическому собору. - Блэк, - шепчет Ричард, - что ты там говорил про трах? - Хочешь уебать градостроителя? - Да. Нам нужна улица с двумя фахверковыми домами друг напротив друга. И один из них торчит, как Гринготтс в Косом. Кто-нибудь здесь видел фахверковые дома?! - И все это ради того, чтобы спросить, - замечаю. - Заткнись! – стонут они в два голоса. - Мы в какой стране хоть? - Во Франции. В Витре. - Ждите. Снимаю мантию и заодно антимаггловские чары. Французским я владею вполне сносно, вот только кого здесь спрашивать: маленький город, поздний вечер - улица пуста. Оглядываюсь. - За нами фахверковый дом! – восклицаем синхронно с Блэком. - Да, только за ним другая магическая улица. Здесь весь город ими пронизан. В этот момент я замечаю, что в соседнем доме ресторан. Через четверть часа наконец выходим к двум фахверковым домам и сворачиваем в переулок рядом с ними. Еще через пять минут у нас есть другой адрес. На этот раз Ричард удлинняет цепочку аппарации. - Ненавижу Европу! – стонет Блэк, когда мы после четвертого отрезка оказываемся на деревенской улице, у низенького полусгнившего забора. В глубине сада видны развалины дома. Остальная часть улицы более благопристойная. Правда, заборы все же покосившиеся, но домики аккуратные. У одного из домов забора вообще нет, и он явно богаче своих соседей - блещет нелепым сочетанием черепичной крыши и лепнины над окнами. Мусор, однако, валяется кучей прямо на улице, и я такого даже в тупике Прядильщика не видел. Ричард нас разворачивает вправо от развалин. - Вон тот белый дом двухэтажный, на углу, - шепчет, – если когда-нибудь вам придется скрываться и понадобится помощь, скажете, что от меня. Даже если я подохну и даже если вас будут разыскивать правительства всех стран мира. А нам сюда. Ричард уверенно направляется к развалинам, подсвечивая Люмосом, потом в глубине сада сворачивает налево и через несколько шагов мы оказываемся перед двухэтажным домом с заколоченными окнами. Открывает нам высокий тощий человек с темными кругами под глазами, одетый в черный шелковый халат, в его руке неяркий фонарик. Человек ли? Они приветствуют друг друга с Ричардом легким наклоном головы и молчат, что подтверждает мою догадку. Только вампиры так легко общаются по мысленной связи. А еще они так общаются только со своими. Блэк стоит в упор ко мне, и я чувствую, как он вздрагивает. - А можно мне обратно к дементорам? - Только без глупостей! – шепчу. - Твои родственники? – интересуется Блэк, но за издевкой в его голосе явно слышен страх. - В крайнем случае превратишься в псину. Собачья кровь им нафиг не сдалась. - Сопли… - Заткнитесь! – яростно шепчет Ричард, оборачиваясь к нам. Потом его внимание возвращается к собеседнику, и я вдруг замечаю, что они на миг касаются друг друга кончиками пальцев. Черт возьми, Ричард с ним еще и спал! Пока я раздумываю, каково это – спать с вампиром, тот ведет нас через темную гостиную, заваленную каким-то хламом, на второй этаж. Мы оказываемся в длинном бальном зале, явно видавшем лучшие времена. На карнизах для штор висят летучие мыши. По обе стороны от прохода на идеально ровном расстоянии друг от друга в шахматном порядке стоят гробы. А вот крышки от них раскинуты как попало там и тут. Мы не просто у вампиров, мы в гнезде вампиров, и они встали на охоту. В этот момент я очень надеюсь, что в доме их уже нет. Ну, или еще нет. Но Ричард идет мимо всей этой вереницы так уверенно, словно его уже укусили и ему нечего бояться, и это придает мне сил. Провожатый останавливается у двери в углу зала и кивком предлагает нам проследовать в нее. По ту сторону оказывается лавка, но не с палочками – с кубками. Самых разных видов. В том числе серебряных. Значит, это высшие вампиры из старой семьи. Низшие и из молодых семей боятся серебра. За прилавком на высоком табурете сидит молодой вампир с ямочками на щеках и топорщащимся ежиком на голове и в полной темноте читает газету. Легкий кивок Ричарду (Мерлин, он и с этим спал!), вампир вынимает палочку и направляет ее на витрину с кубками. Та разъезжается ровно посередине и в стене открывается проход. Мы спускаемся по узкой лестнице со стертыми ступенями в холодный и душный подвал. И вот здесь уже магазин палочек, больше Олливандера раза в три. Тысячи палочек лежат в коробках на стеллаже во всю стену, сотни палочек торчат из ведер и корзин, расставленных по полу. Посреди подвала стоит каменная колонна, и на ней пояс, в который воткнуто шесть палочек. Ричард поднимает Люмос к потолку – с притолоки срывается мелкая летучая мышь и, ударившись об пол, становится седовласым, но еще не старым мужчиной цветущего вида, с такими же кругами под глазами, как и другие обитатели дома. На этот раз Ричард делает более глубокий поклон. И я тоже – от вампира веет такой мощью, что сложно ее не уважать. Мы оба оглядываемся на Блэка – так и есть, этот придурок и не подумал поклониться! Но злой взгляд Ричарда заставляет его это сделать. По губам вампира скользит легкая усмешка, и он слегка склоняет голову. Потом вытягивает руку, и повсюду в мастерской вспыхивают маленькие и большие фонари, каждый из которых представляет собой отдельное произведение искусства. Помедлив, вампир делает еще один взмах рукой, и в разных концах комнаты загораются три гирлянды гоблинской работы. И все они – сочетание серебра и сочной зелени. На одной распускаются и рассыпаются искрами цветы, утопающие в зеленых листьях. Вторая – серебряный ручей, текущий между зеленых берегов. Третья, висящая совсем близко – бегающие по листве серебряные ящерицы с изумрудными глазками. Я вдруг чувствую потребность подойти и подставить ладонь – крайняя ящерка спрыгивает на нее, застывая неправдоподобно живой фигуркой из серебра. Чувствую на себе насмешливый взгляд вампира и отшатываюсь. Меня охватывает ужас – я принял подарок, и это значит, я теперь должен. И тут же чувствую игривое, приятное касание моего разума. И словно бы кто-то одновременно дотрагивается до моих губ кончиками пальцев. Поцелуй. Я должен ему поцелуй, приходит мне на ум. И тут же возникает идея, что подарок бесплатный и про поцелуй это шутка. Чувствуя полную беспомощность, кидаю взгляд на Ричарда, но тот кивает с таким видом, словно слышал весь диалог и мне правда не о чем волноваться. А может, и слышал? Оглядываюсь на Блэка: а он? Но Блэк смотрит на меня с выражением: «Что он там еще придумал…» «И правда не о чем», - слышу бархатистый голос внутри головы. Тело отзывается мгновенно, от шеи, с которой начали свое путешествие вниз мурашки, до поджавшихся пальцев на ногах. «Древние не спорят с демонами, - продолжает голос с сожалением. И добавляет с печалью: - Ты знаешь, что это недолго продлится?» «Что недолго?» Перед моим мысленным взором появляется Цитрон, пробующий воду копытом на той стороне озера. «Такой милый мальчик. Такой юный, и уже так много видел. Жаль». Нет. Нет-нет-нет, скажи, что этого не произойдет, что этого не случится. «Магу равновесия нужно уметь принимать жертвы». Жертвы. Нет. Пожалуйста, нет. «Ты согласился пожертвовать собой, но этого недостаточно. Но не будем заставлять твоего не-друга ждать», - он делает неопределенный жест рукой, глядя в одну точку, и я вдруг понимаю, что он слеп. И еще – что он зажег фонари для нас, а гирлянды – для меня. Я снова чувствую порыв – подойти к колонне и взять палочку из пояса. Я делаю это и сразу понимаю, что да, это моя палочка. Но одновременно понимаю, что что-то с ней не так. «Рябина, - говорит он, и мне внезапно хочется узнать его имя. – Антон Штефан Фридрих Сангвини Восемнадцатый. – Он усмехается: - Не буду утомлять тебя перечислением оставшихся сорока девяти. Противостоящий. Могущественный. И так далее». Я вздрагиваю. Он опустил значение «Штефана», но я его знаю. «Венец». То есть в данном случае – «венценосный». «Ты уже понял, что с палочкой?» - перебивает чуть насмешливый бархатный голос. Сжимаю. Разжимаю. Что-то странное. Она словно… пустая? «Браво!» «Но как тогда?!» «Ты сам сердцевина, Северус. Она тебе не нужна». Вот это номер! «Возьми еще одну». Беру соседнюю. Они очень похожи. Даже символы на рукоятке одинаковые. Незнакомые символы. «Не бери в голову. Славянская защитная магия. Я сделал их обе в 1061 году. И – тебе будет приятно – они освящены в христианском храме». У меня не получается сдержать смешок. «Я знал, - по-детски радуется он. – Одиннадцать и тринадцать сантиметров. Одна может вызывать призрака-помощника, но не помню какая». Два варианта чертовой дюжины, освященные в христианском храме, проданные мне главой первородных. Да Лорд удавится от зависти. «Уничтожение хоркруксов не решит проблему, ты знаешь?» Какой приятный сюрприз. «Вы вписали его в ткань мироздания. Мне надо подумать». Думать он будет явно не сейчас. «Восемьдесят галлеонов». Всего-то. «Стоимость материала». Я давлюсь воздухом. В 1061 году галлеон стоил сколько?! «Восемь тысяч двадцать три сегодняшних галлеона. Шестьсот сорок одна тысяча восемьсот сорок галлеонов». Ко мне подплывает золотая чаша, и я отсчитываю восемьдесят монет, всеми силами посылая эмоцию благодарности. «Придешь на исходе весны, - говорит он. – Прощай». И все? Внезапно я чувствую обиду, но одновременно чувствую легкое касание к пальцам. Обещание? В руки Блэку прилетает палочка с верхней полки. Он отсчитывает 36 галлеонов, мы прощаемся и уходим, так и не встретив по дороге никого нового. От забора Ричард аппарирует нас в поле, потом на опушку леса, потом опять в поле. А потом мы внезапно оказываемся на берегу моря. Впереди вода, позади равнина, потом опять вода, и ни одной живой души вокруг. Фонарей тут нет, зато луна, хоть и маленькая, но очень яркая. Ясное небо усыпано крупными звездами. Окраина мира. - Вау! – восклицает Блэк. - У тебя двадцать минут, - командует Ричард. Тот мигом сбрасывает одежду, конечно, всю, и, сверкая в темноте голой белой задницей, несется в море. Новообретенная палочка вместе с палочкой Регулуса остается лежать на песке. - Ну не дурак ли? – спрашиваю. - Ну не всем же быть такими обстоятельными, как ты, - Ричард с усмешкой призывает палочки и создает Люмос палочкой Регулуса. Мы устраиваемся у одинокого дерева. - Море пролегиллиментил? – спрашиваю. - Вампир подсказал. Я просто хотел отдохнуть, - он все еще под оборотным, но встряхивает головой так знакомо, и все же я думаю, что сейчас я его воспринимаю так, будто он без оборотного, потому что как бы воспринимаю его суть. Как будто вампир передал мне частицу знания. - Ты знаешь, кто он? - Старший первородный. Я задумываюсь, говорить ли ему, что он не просто старший первородный, а самый главный первородный, потом решаю, что нет. Раз Антон открыл это только мне, так тому и быть. А еще он назвал меня магом равновесия. Про магов равновесия рассказывал Фелиппе. Что это означает для меня? Мог Антон ошибиться? И что он имел в виду под тем, что я согласился пожертвовать собой? Договор с судьбой или что-то иное? - И почему они вечно говорят загадками? - А мы спрашиваем? Хм. А ведь он прав, мне и в голову никогда не приходило припирать к стене, например, Альбуса. Когда тебе всего не говорит маг такого уровня, это воспринимается как абсолютный запрет, невозможность идти дальше. Ну и страшно, наверное, что если ты будешь спрашивать, то он сразу поймет, насколько ты по-настоящему… идиот? Усмехаюсь. Будь перед тобой кто-то не столь могущественный, ты бы просто послал его, несмотря на все загадки. Надо было бы – нашел способ, как со Слагхорном, например. Интересно, Альбус видел это в моих мозгах? Мне показалось, что он не пошел так далеко, но кто знает… А что будет, если я вернусь к Антону и спрошу? - Что нужно сделать, чтобы попасть туда еще раз? Сколько еще мастерская будет на месте? - Даже не пытайся, - хмыкает Ричард. – Завтра ты ее там не найдешь. - А сегодня? - Сегодня уже тоже. Мастер делает только те палочки, которые потом купят, даже если через тысячу лет, и открывает мастерскую только в те дни и часы, когда приходят покупатели. Интересно, он стал мастером до того, как стал вампиром, или после? - И что мы найдем, если придем туда сегодня? - Пустой дом. Ну, или если Гвидо захочет… иметь дело со мной сегодня, то, возможно, дом без мастерской. «Иметь дело». Не «потрахаться». Вампиры… с ними как-то все более тонко, что ли. - А как вооб…? - Ну, они холоднее, чем мы, но не после того, как напились крови. Лучше всего после того, как напились, конечно. Тут они и обжигающими могут быть. И в сочетании холодно-обжигающими. И лучше всего подставить шею самому, тогда и секс будет острее. Перевариваю эту информацию. - То есть можно быть регулярным донором и не стать вампиром и, кроме того, они могут регулировать температуру тела сами? - Можно. Могут. - И как давно ты?.. - Маверик – тот, который наверху, был моим первым. Не то что вампиром, а вообще первым парнем. Нет, вообще первым в сексе. Я посредничать начал еще после четвертого курса, когда матери лекарства искал. Сначала пришлось добывать нелегальную палочку и оборотное, чтобы иметь взрослый доступ в маггловском мире, потом нелегальные зелья, поиск амулетов, поиск денег, чтобы купить амулеты, и воровство, и грабежи, что уж, - Ричард морщится, и я понимаю, насколько ему неприятно вспоминать. – Ну а с языками, связями и пониманием, что к чему в магмире, поначалу было не очень. Ну и вляпался я почти сразу, конечно. Поиграть мной захотели. У вампиров есть места для охоты. Вне этих мест тебя никто не тронет, если ты не дашь согласие. Причем отдельно на кровь, отдельно на секс, отдельно на то, чтоб тебя обратили, отдельно на то, чтоб убили. Если согласия не было, это преступление, и тебя даже свои сдадут под что-то типа трибунала. И у них все жестко. Они очень хотят в мире жить с магами и людьми-охотниками. Конечно, существует семейственность, как и везде, но разнуздавшегося любимого сыночка или дочку тоже не будут прикрывать долго. Если не получится образумить – в конце концов развоплотят. Причем это что-то вроде публичной казни, перед которой зачитывается, к каким проблемам с магами или даже людьми подобные действия приводили в прошлом. Любителей нарушать правила у них поэтому очень мало. А в местах охоты согласия никто не спрашивает. Причем у них тоже есть свои градации. Где можно просто пить, где секс, а где все остальное. Убивают они только в ну очень специально отведенных местах. А на то, чтоб обратить, специальное разрешение получать надо. Ну и я со своей везучестью… обзавелся компаньоном, который захотел прибрать к рукам артефакты, которыми я к тому моменту уже владел. И он дал мне карту, которую заколдовал так, что районы поменялись местами. В общем, я дрался как сволочь, а аппарировать у меня не получалось. Я только-только выучился, и не мог входить в аппарацию быстро. Маверик меня отбил. Не знаю, что он там во мне нашел, почему пожалел. Принес к себе, выходил, даже матери сообщил, что я живой. - Что стало с компаньоном? Ричард мрачнеет. - Я доставил его в район охоты, и вампиры им… поиграли. Потом Маверик убил его по моей просьбе, потому что тот был уже не жилец. С тех пор компаньонов у меня не было, только подчиненные. Мораг – первая, с кем я смог взаимодействовать как с равной. И то только потому, что у меня был опыт общения с тобой. Я твой вассал, но ты относишься ко мне как к другу. - Ты и есть мой друг, - я начинаю сердиться. - Ты знаешь, почему я это сделал. - Я знаю, - Ричард мягко касается моей руки, и я успокаиваюсь. - Но я никому бы не позволил проделать со мной такое, кроме тебя. - Я очень уважаю тебя, ты знаешь, - вырывается у меня. «Ты единственный, на кого я могу положиться», - остается непроизнесенным. Но я уверен, что Ричард отвечает именно на это: - Я знаю, Снейп. Блэк, возвращаясь, трясет своими причиндалами. Действие оборотного уже закончилось. Прикрываю глаза, чтобы не видеть этого всего. - Снейп, ты такая неженка, честное слово! Как же ты в общей спальне семь лет жил?! - Блэк, если для гриффиндорцев так важен размер достоинства, что они привыкли им мериться на ежедневной основе, то на Слизерине нас больше интересует ум, и, хвала Мерлину, у нас есть понятие личных границ. Кажется, моя фраза слишком длинная для его недалекого ума. Блэк фыркает и принимается одеваться. - Мальчики, - встревает Ричард, - мы хотели бухнуть. У меня есть портал до роскошного кабака в Швейцарских Альпах. Работает до двух ночи, да и потом можно продолжить у себя в номере. У нас есть еще пара часов. - В час сорок мне нужно быть дома, - говорю я. - Ну, в крайнем случае вернем тебя домой отдельно, - хмыкает Ричард. – Да ладно, дай человеку развлечься! Я прикидываю, как именно Альбус спустит с меня шкуру, если Блэк не вернется. - Набиваешься мне в няньки, Соп… - Без кличек! – резко перебивает Ричард. – Или я тебя действительно отправлю со Снейпом. Кажется, нянька у него уже есть. Усмехнувшись, Блэк вытягивает из кармана флягу с оборотным: - Пошли!