Наперегонки

13 июля 1995 года, утро-день Несмотря на ночные гуляния, в среду утром Эухения Виктория проснулась довольно рано. Перехватив чашку кофе, она вышла в сад и обнаружила там Риту, которая ходила туда-сюда между розовыми кустами, сжав палочку в кулаке. Подол ее короткой шелковой юбки, насаженной на жесткий каркас, колыхался в такт движению. - Пошли заниматься, - сказала Рита. - Сейчас? - Да, сейчас! Пойдем-пойдем! У меня потом не будет времени! – Рита схватила Эухению Викторию за руку и вовлекла ее в аппарацию прежде, чем та успела сообразить, что происходит. - Да ты с ума сошла! – воскликнула Эухения Виктория, едва устояв на ногах при выходе из аппарации. – Нельзя же так! А если бы я расщепилась?! - Тогда тебя бы лечили, - отрезала Рита. Она встала с палочкой наизготовку: – Ну? Эухения Виктория огляделась. Они находились на большой гладкой площадке с нависающей над нею скалою. Горная долина, раскинувшаяся внизу, казалась бескрайней. Эухения Виктория перевела взгляд на Риту: - Ты что, драться со мной собралась? - Что? – Рита уставилась на нее непонимающе, потом посмотрела на палочку в руке. – А, да. Империус и Конфундус же. - Где мы? - Монкайо. Площадка для аврорских тренировок. Она огорожена чарами, - Рита подняла камешек и бросила его в сторону долины. Камушек, спружинив от воздушного барьера, упал обратно. Рита, задумавшись, смотрела на него. - Как Ромулу? – спросила Эухения Виктория. Рита вздрогнула и обняла себя за плечи. Губы ее скривились: - Как он может быть после того, как понял, что все знают?! Что он, дурак, сам орал об этом, пьяный, на весь дом?! - А Эрнесто? Он знает? Разговаривал с ним? - Нет пока. Их взгляды встретились. - Он же не дурак, он же не может наговорить ему?.. - Это Эрнесто-то не может? – Рита поскребла пальцами по плечу. - Ты знаешь, кто это? - Не знаю. Кто-то из тех, кто был с ним на курсах. Но я узнаю. Узнаю и… - И что ты с ним сделаешь? - Пока не знаю. Но ты мне поможешь, - сказала Рита безаппеляционным тоном. Эухения Виктория пристально посмотрела на нее: - Ты не шутишь? - Конечно, нет! - То есть ты хочешь взять меня «на дело»? - Да, ты пойдешь со мной. Ты вчера хорошо справилась. Настоящая взрослая схватка. Наверное, Эухения Виктория должна была обрадоваться такому доверию, но ей стало страшно. - И я не хочу, чтоб об этом знала Мария Инесса. - Хорошо. - Итак, - почти без всякого перехода приступила к тренировке Рита, - Империус. Заклинание, которому очень нелегко противостоять… заклинание подвластия, одно из заклинаний темной триады. Воздействует на тайные желания человека подчиняться и вредить другому и себе. Но сколько ни пыталась применить Империус Эухения Виктория, у нее ничего не выходило. Одна мысль о подчинении другого существа переносила ее на ферму. Где она стояла на коленях, она подчинялась. Она не могла так унижать другого. - Представь, что это урод, который обидел Ромулу, - попыталась Рита. - Я его хочу убить, а не подчинить. Мне кажется, тебе не стоит брать меня с собой. Я могу не сдержаться. Я читала, Авада сама по себе очень простое заклинание. - Ну и что? Он это заслужил! «Ты серьезно?» - хотела спросить Эухения Виктория, но не рискнула. Вместо этого она попыталась снова, вкладывая в заклинание всю свою волю. Но ничего не получилось и на этот раз. - Представь, что кто-то решил нанести себе вред! – велела Рита. – И Империус – единственное средство остановить его. Во-о-от! – воскликнула она, когда Эухения Виктория попыталась еще раз. – Уже лучше. Может, она что-то и почувствовала, но тренировка шла уже второй час, и Эухения Виктория порядком вымоталась. Рита согласилась ее отпустить, но предложила напоследок попробовать Конфундус. Конфундус вышел неожиданно мощным. Эухения Виктория всего лишь попробовала произнести заклинание, еще не направляя палочку должным образом, когда Рита отходила от нее, а Рита дернулась так сильно, что стало ясно, что что-то получилось. Рита забыла или не успела ей сказать, что нужно делать после произнесения заклинания, и Эухения Виктория просто предложила ей пошвырять камешки в барьер. Рита добросовестно делала это минут двадцать и только потом отступила, недоуменно глядя на Эухению Викторию. - У меня получился Конфундус, - сказала та. Рита рассеянно смотрела на нее, но, видно, у нее не выходило свести одно с другим. - Фините Инкантатем! – опомнилась Эухения Виктория. - Вау! – произнесла Рита, когда заклинание спало. Она развела ладонями. - У меня действительно получилось или ты шутишь? - У тебя действительно получилось. Империус явно не твое. Конфундус – твое все. Я думаю, ты легко сможешь наложить его на того, на кого тебе надо. С Империусом я тебя еще потренирую, но нужно же быстрее? Вернувшись домой, Эухения Виктория спустилась к соснам, где на камне, рисуя кончиком туфли на песке, сидела Полина Инесса. - В одиннадцать какое-то торжество намечается. Папа попросил всех собраться во дворе. Ты в курсе? – спросила та. - Неа. Эухения Виктория пересказала утреннее приключение с Ритой. - Мне это не нравится, - нахмурилась Полина Инесса. - Мне тоже. - Пообещай, что ты не пойдешь мстить вместе с ней! - Ну, по-хорошему, это надо сделать. Но я не думаю, что была бы полезнее, чем Фернандо, например. Почему она не хочет взять Фернандо? Или маму? Потому что они остановят ее? Его нужно наказать, но я боюсь того, что она может сделать. - Ромулу не называл его имени. - Это вряд ли поможет. С Риты в таком состоянии станется пытать всех его сокурсников подряд. А если кто-то ни в чем не виноват и не выдержит пыток? Эухения Виктория почувствовала сожаление, что рядом нет Гжегожа. И тут же одернула себя: вот дура! Он сделал с ней такое, а ей по-прежнему хочется опереться на него. Потому что он и был ее опорой. По крайней мере, пока не сбежал. Потому что он не был старшим и ему можно было доверить то, что нельзя было говорить взрослым. И он знал на все ответы. И был на ее стороне. Казалось, по крайней мере. И еще - он был рядом. Не то что Фернандо с его загадочной загадочностью. Даже не появился и не спросил, как все прошло с вампиром! А может, он вообще напускает на себя весь этот таинственный вид, чтобы держать ее на крючке? Чтобы она сохла по нему? Но зачем ему это надо? Потешить самолюбие? Хочет, но отец ему запрещает жениться и обещает лишить наследства? Или все-таки обеты. Но что это за обеты, и почему, если он обещал ее защищать, то сам не пришел? И связь между ними, кажется, ослабла. Эухения Виктория подумала, что и сама она в ту ночь, наверное, впервые не хотела его с тех пор, как почувствовала к нему влечение. Это просто ей было не до него или отворот? Но на кого ей положиться прямо сейчас? Взрослым про Риту не расскажешь. Той наверняка влетит, да и не дело это вообще. Ну не с Сириусом же советоваться? Во-первых, Сириусу придется рассказать про Ромулу. А это уже совсем нельзя. Это вынос тайны из семьи. Ну и во-вторых, приходится признать, что Сириус озабоченный подросток, который в советчики не годится. - Я видела Ромулу за завтраком, - сказала Полина Инесса. – Вроде ничего. Но Эухения Виктория видела, что и сестра тоже тревожится. В конце концов она решила, что стоит сходить к Грегори. Рита вряд ли скоро ее простит, если она сдаст ее матери, а вот Грегори, возможно, удастся найти правильные слова. Она вернулась в замок, но, войдя в галерею первого этажа, увидела, как Грегори вместе с матерью скрываются в библиотеке. Эухения Виктория дошла до нее и обнаружила, что дверь заперта. Она отошла и со вздохом села на подоконник. Желание подслушать было почти непреодолимым. «Блядь, это мой замок! Мой! – подумала она. – Я хочу услышать, что они говорят!». Внезапно до нее донеслись их голоса, но не слишком хорошо - как если бы она была внутри, но стояла у двери, а они у дальней стены и говорили, понизив голос. - Ты же понимаешь, что дело не в том, что сделал или не сделал Северус, – говорила Мария Инесса. – Мы с тобой знаем, в чем он виноват. Но в этот раз мы с Северусом делали ровно одно и то же. Но я глава рода и я мать ее мужа, и Рита не может злиться на меня. Поэтому она злится на Северуса и за то, что было в воскресенье, и за то, что он не достал контакт с вампирами раньше, чем Ромулу пришлось... Хотя опять-таки, и здесь она должна злиться на меня. – Она сделала паузу. - Ты думаешь, я слишком далеко зашла? Но без Северуса мы бы не выручили Эрнесто. - Без Северуса вампиры отдали бы нам его шестью часами позже, Мария Инесса, когда я за ним пошел, - возразил ей Грегори. - И я слышал, что и немецкие кузены, и Карвахаль достали контакты? - Это так. И Альбус тоже. И де Ансэ. И даже Франсиско через каких-то поставщиков антикварной посуды, которую любят вампиры. Но они не выручили бы его раньше этой ночи. Один Бог знает, каково ему было бы там сидеть столько времени. - Возможно, это его чему-нибудь научило бы, Мария Инесса. Я говорил с ним вчера, и я не слишком уверен, что сейчас он достаточно научен. А то, что Франсиско не пошел против тебя сейчас, это хорошо. - Я не знаю, Грегори. Если будет битва, а они все будут в роду и останутся со мной… - То тебе придется их вести за собой, Мари. Потому что кроме тебя это некому сделать. Эухения Виктория слишком мала. Ей бы, по-хорошему, лет двадцать еще пожить, прежде чем брать род. - Я бы не хотела, чтоб она вообще когда-либо брала род. Это слишком тяжелая ноша для одного. - Так назначь обязанности для Лео. Или возьми кого-то из рода себе в помощники. Возьми Карвахаля. - Ты понимаешь, что будет?! Какое это унижение будет для него? - Или он будет доволен тем, что ты не смогла без него обойтись, и все простит тебе за возможность тебя спасти. - Нет, он слишком сильно уязвлен. - Однако он сделал лучшее, чтобы помочь тебе с Эрнесто. - Только для того, чтобы не быть хуже других! – вспыхнула Мария Инесса. – Кто он вообще?! Можно подумать, он и вправду Суньега! Да его отец никогда этого не признает, никогда! Как его, безродного, бастарда, завистливое ничтожество, можно допустить до рода?! Эухения Виктория вылетела из галереи обратно во двор. На душе было гадливо так же, как и после собрания. Ну, они ее не любят, понятно, но мать-то сама, мать… Она забралась на парапет, обняла мраморную русалку и приложила лоб к холодному камню. Какой нахрен род? Все друг друга ненавидят, все. А в семье что? А если Эрнесто не только наговорит Ромулу всякого, но и не сдержится и напомнит про прошлое что-нибудь?.. - Так и подумал, что найду тебя здесь, - мягко сказал Грегори. Он сел рядом и погладил ее по волосам. - Ромулу, - выдохнула она. – Это же все не кончится просто так? Я уверена, что с ним просто не может быть все в порядке после такого. - Мы никогда на самом деле не знаем, что другой человек может или не может, - аккуратно заметил Грегори. - А вдруг он не вынесет и убьет себя? - И что же заставляет тебя так думать? Ведь это далеко даже от того, что случилось с тобой. - Потому что я сильнее его, - вырвалось у нее. – Потому что он не боец. - Как раз у него всегда хватало твердости отстаивать то, что он хотел. Он ушел в мир магглов с совершеннолетия и при этом не расстался с семьей, как Пабло Эстефано, а стал жить на два мира. И он чуть не вызвал Эрнесто на дуэль из-за тебя. Он боевой маг. - Ты знаешь, что я имею в виду! Вот Рита бы не позволила так с ней! Уверена, что она кинула бы на этого урода Империус, и он бы ей выдал все контакты. Грегори неожиданно засмеялся: - Не все проблемы такого рода, дорогая моя девочка, можно решить Империусом. - Но эту-то можно! Она взглянула на Грегори, который ничего не говорил ей, просто молча смотрел, как только он умеет смотреть, и смутилась. - Извини. Я не должна такого хотеть, я знаю. - Это естественно, что ты так говоришь. Тебе больно, ты боишься за брата. И между тем, что ты захотела наложить Империус, и тем, что ты его наложила, существует расстояние, не так ли? Эухения Виктория постаралась пропустить это мимо ушей. Не может же он знать о том, что она задумала? Она перевела тему. - Он совсем не играет. Он стал другим. Иногда я думаю, что лучше бы он помнил… - она одернула себя. Грегори же не знает. И не должен узнать. - Лучше бы он помнил Снейпа, не так ли? - О боги. Значит, это правда? И ты тоже знаешь. А кто еще? Все?! - Полагаю, что ты, Полина Инесса, Мария Инесса и я. И я очень надеюсь, что с твоего языка не сорвется больше ничего по этому поводу в присутствии кого бы то ни было, включая членов семьи и некоторых персон, к которым ты благоволишь, за ее пределами. - Прости. Конечно же, я буду молчать. Но что ты знаешь? Что Снейп ему сделал? Почему Ромулу выбрал такое? Грегори помолчал. - Боюсь, что здесь есть моя вина. Я показал Ромулу некоторые мои воспоминания о деятельности мистера Снейпа в качестве пожирателя. Полагаю, это склонило чашу весов в пользу того, что Ромулу в конечно итоге выбрал. Эухения Виктория охнула. - Но почему вы с мамой допускаете такую его близость к нашей семье? - Мистер Снейп, несомненно, незаменим сейчас для дел ордена. И, к сожалению, он нуждается в помощи некоторых членов нашей семьи, чтобы осуществлять свои функции. Так что, полагаю, уместнее будет на какое-то время закрыть глаза. - Ага. «Возлюби врага своего», - буркнула Эухения Виктория. - «Возлюби врага своего», но «Согрешающих обличай перед всеми», - напомнил Грегори. Ну вот и зачем он это ей сказал? Вроде как разрешает ей «обличить» Снейпа, или что? - Вчера ты оставалась в канале, хотя не могла ничего сделать… - заметил Грегори. - Вот именно! Я не могла ничего сделать! – вспыхнула Эухения Виктория. - Но разве это повод вредить себе? - Ты говоришь совсем как Гжегож! – вздохнула она. – Он всегда говорил, что я сама делаю с собой все это. - Но он поставил тебя на ноги, не так ли? - Ну хоть это он сделал! Зато чуть не убил Мора. Невероятное достижение. - Мне жаль, что тебе пришлось пережить все это, дорогая. Тем не менее к этим его словам я бы прислушался. Если кто-то нуждается в твоей помощи, это не означает, что ты должна помогать ему любой ценой. Тому Вильярдо от того, что ты осталась там и переживала все, что чувствовал он, легче ничуть не стало. Мы всего лишь смертные, и у наших возможностей есть пределы. Мы не должны требовать от себя невозможного. - Но как определить границу? Мы пытались помочь и помогли ему в конце концов. Да и ты не рассчитал силы. - И я был не прав. - Он похлопал ее по плечу. – Есть ли что-нибудь еще, что ты хотела мне сказать? Я вижу, что на дворе уже собираются зрители. Эухения Виктория коротко взглянула на него и промолчала. Грегори еще раз похлопал ее по плечу и пошел во двор. Она вздохнула. У нее так и не получилось сказать Грегори про Риту. Но может, это и к лучшему? Может, ей все-таки стоит пойти вместе с Ритой? Ведь Грегори говорил о предстоящей войне. А ей нужно стать настоящим боевым магом. И это значит, что нельзя трусить. Уж если Гжегож поставил ее на ноги… Надо запастись какими-нибудь зельями для боевых магов. Или вот перуанский порошок мгновенной тьмы купить. Она читала о таком в приключенческом романе. Но все-таки им нельзя идти одним. Эрнесто – подумала она. Это будет справедливо, если он вступится за Ромулу. И может, тогда он отвлечется и?.. Погруженная в свои мысли, она дошла до двора. Народу там было немного, только самые близкие и Диего. Когда Эухения Виктория подходила, из дверей замка как раз вышел отец, предлагая руку Марии Инессе, которая шла вслед за ним. Ступив в круг родных, он отступил от жены и взял у Диего деревянную шкатулку. В ней самой не было ничего примечательного, а вот внутри нее… Мария Инесса ахнула и прикрыла рот рукой. - Дорогой друг, - сказал Леонардо, - я не мастер вдохновенных речей, но я хочу вложить в этот подарок мою благодарность тебе за то, что ты провела эти годы рядом со мной, за то, что ты подарила мне наших прекрасных детей и так самоотверженно заботилась о них и обо всей семье. Все вокруг захлопали. Леонардо извлек из шкатулки венок из золотых листьев и цветов с рубиновыми лепестками и помог надеть его Марии Инессе на голову, путаясь пальцами в ее волосах. - Это та самая, - зашептала в ухо Эухении Виктории Соледад, - которую де Галата… - Сколько она стоит? - ответила Эухения Виктория также шепотом. - Дорого, Хен. Даже не знаю, кого Лео мог бы вылечить и от чего, чтобы получить столько денег. Похлопав отцу, Эухения Виктория пошла в замок, раздумывая, почему мать вообще заложила диадему. Как можно было отдавать свою драгоценность ради чужого для семьи человека? Может быть, в диадеме фальшивые камни? Или мать так сделала, чтобы спасти семейное имя? Может, Франсиско ее шантажировал чем-нибудь? Но нет, не похоже. Тогда бы она его боялась, а она на собрании показала всем, что превосходство на ее стороне. Решив, в конце концов, что у нее слишком мало информации, чтобы найти вразумительный ответ, она пошла в кухню завтракать, и в этот момент в галерею с шумом ворвался Ромулу. За ним шла Рита. - Я хочу, и я отправлюсь туда! – настаивал он. - Ромек, прекрати, пожалуйста! – увещевала его Рита. Эухения Виктория не успела обидеться на то, что Рита украла ее обращение к брату, потому что Ромулу, дойдя до нее, схватил ее за рукав: - Ты отправишься со мной в Вену? Хочешь? - Э-э-э, - растерялась Эухения Виктория. Рита за спиной Ромулу отчаянно закивала, глядя на нее. – Да! – ответила Эухения Виктория, сообразив, что если откажет, то брат все равно отправится, только без нее. – Только давай возьмем Полину Инессу! - Вот. Это уже дело! – отвечал Ромулу. – Пошли искать Полину Инессу! - Я тоже с вами! – твердо сказала Рита. - Как хочешь, - отмахнулся Ромулу. Через пять минут они уже шли по Грабен. Эухения Виктория никогда еще не видела таких маггловских пешеходных улиц – местами шириной в целую площадь. В то же время здания сильно напоминали ей те, что она видела в Мадриде. Вертя головой во все стороны, она считала этажи. - Больше семи, кажется, нету, - заметила Полина Инесса. – А вот там справа кафе, которое мне нравится. - Кафе, которое тебе нравится? – преувеличенно громко сказал Ромулу. – Пойдем в кафе, которое тебе нравится! Рита сжала палочку так, будто хотела ее раздавить. - А магическая Вена? – спросила Эухения Виктория, пытаясь на ходу разглядеть памятник с кучей фигур из белого мрамора и помпезными золотыми коронами по бокам. - Это чумная колонна, - объяснил Ромулу. – Магглы ее делали тринадцать лет, с 1680 по 1693 год в честь избавления города от чумы. Он принялся рассказывать про чуму и колонну подробно, потом перескочил на фонтаны и здания вокруг. Завел их в Петрикирхе и объяснял, что изображают золотые статуи, потому что у Эухении Виктории так рябило в глазах, что она все равно не могла разобрать детали. После церкви Ромулу свернул к кафе, попутно показывая на однотипные вывески магических заведений, которые были натыканы тут и там среди маггловских. Магические вывески были полотняные, зеленые или бордовые, разной длины, но одинаковой ширины. На них красовались имя, фамилия и сбоку - рисунок, обозначающий товар или услугу, и волшебная палочка со снопом искр. Дойдя до кафе, Ромулу опять переключился на здание. В другой раз Рита давно бы закатывала глаза – она всегда находила его рассказы утомительными, но сейчас было видно, что она чувствовала облегчение. Наконец Ромулу вспомнил про Полину Инессу. Но им не повезло – крошечное кафе оказалось заполнено, и соседнее с ним тоже. В ресторан Полина Инесса не захотела сама. - Запах кофе, - согласилась Эухения Виктория. – Вот что нам нужно. Они пошли назад и на углу, над магазином Картье, увидели вывеску магического кафе – «Марта Босснер». Ромулу прошел под нее прямо сквозь стену. Длинное и узкое помещение на втором этаже ничем не напоминало кафе магов. Две стены состояли сплошь из окон. Полина Инесса выбрала столик в самом углу. - Как интересно, - сказала Рита, усаживаясь. – Здесь все разделено звуковыми барьерами, ни один столик нельзя подслушать. Девушка-гоблин в скромном темном платье и с зачесанными за уши волосами принесла меню, в котором были только торты и пирожные. Эухения Виктория вгрызлась в ишльский тортик, разглядывая Грабен и кофейню в конце улицы. - «Джулиус Майни», - прочитала она. - «Юлиус Майнл», - с улыбкой поправил Ромулу. Это была его теплая, прежняя улыбка, и внезапно Эухения Виктория почувствовала грусть, что они здесь не вдвоем. Невозможно было говорить при Рите или Полине Инессе обо всем том, что между ними было недоговорено. Это ужасно – то, что ему довелось пережить, думала она. Должно быть, Снейп совершил что-то действительно непростительное. И пусть мама считает, что Рита неправа, но Рита не могла переменить мнение о нем на пустом месте. Эухения Виктория не сразу поняла, что Ромулу рассказывает про магическую Вену. - Магические улицы здесь либо на окраине, либо под городом, - говорил тот. - В катакомбах живут гоблины и некроманты. У некромантов своя закрытая община, они с остальной частью сообщества почти не общаются, но на самом деле там нет ничего интересного. Я был несколько раз на их вечеринках, когда учился. Они выращивают галлюциногенные грибы и травы в своих садах прямо в туннелях, и потом добавляют в коктейли на вечеринках. И, кстати, они делают верхнему миру вечеринки на заказ. Это модно. - И ты тоже их пил? – удивилась Эухения Виктория. - Я носил с собой безоар. Поэтому мне там было ужасно скучно, - усмехнулся Ромулу. – Я еле дотерпливал до того момента, когда мне приходилось тащить своих упившихся до невменяемости товарищей обратно. - А чем некроманты отличаются от обычных магов? - По виду – только что поголовно ходят в темном, в черном, либо наоборот в белом. Обвешаны все ритуальными предметами и талисманами, и больше не из металла, а из костей. - А как они там живут? Они что, вообще на поверхность не выходят? - Выходят, конечно. Один учился со мной на курсах. Собирался потом делать карьеру в городе некромантов в горах Австрии, и вот туда уже просто так не попасть. Он обещал, что пригласит меня, но так и не написал. Есть еще город некромантов в Богемии, венские придворные некроманты бежали туда после того, как австрийцы свергли императора Рудольфа, который им покровительствовал. У нас в Испании тоже город некромантов есть. Но он с точки зрения архитектуры вообще не интересен, а вот австрийский и богемский похожи, и про них говорят, что там «адская архитектура». - А если не с точки зрения архитектуры, чем они занимаются? - Тем же самым, что и мы, но в исследованиях делают упор на оживление и использование нежити и на ритуалы и зелья с человеческими останками. Нежить у них на вечеринках прислуживает, кстати. Между нами, они еще и бордели делают с нежитью, - хмыкнул он. - Но зелья и ритуалы - это же должно быть запрещено? – нахмурилась Полина Инесса. - Они же не убивают сами. А магглов и магов, желающих продать тела, полно. Для одних ритуалов лучше останки магов, для каких-то магов, для каких-то сквибов. Иногда некроманты покупают не тело целиком, а, например, ногу или кишки. Есть маггловские похоронные конторы, которые наживаются на этом как следует. Вроде и тело есть для похорон, и доход тоже. - Только меня одну тошнит? – ухмыльнулась Рита. - Да ладно, - в тон ей ответил Ромулу. – Вчера тебя не тошнило. - Мне нравится, что здесь здания похожи на наши, - сменила тему Полина Инесса. – Хотя люди, это видно, совсем другие. - Есть такое. Вообще сходство Австрии с Испанией можно найти в неожиданных местах. Все же знают, что Испанию объединили австрийцы? И когда вышел Статут Секретности, тоже австрийцы были на престоле, между прочим. - Эмм. Ну типа да, - Эухения Виктория украдкой глянула на Полину Инессу и Риту, и, убедившись по выражению их лиц, что в прошлом маггловской Испании они разбирались примерно так же, как и она, смело подняла глаза на брата. - В общем, один из императоров приволок в Австрию из Испании гиппогрифов и организовал здесь школу полетов, - не замечая вопиющего невежества родных, вдохновенно продолжил Ромулу. – Охрана королевского дворца до сих пор на гиппогрифах. И некоторые дворцы знати охраняет стража на гиппогрифах тоже. И еще на грифонах. А школа полетов выступает с балетом на гиппогрифах, и это действительно стоящее зрелище. - Но в Испании же гиппогрифов нет? – нахмурилась Полина Инесса. - Вымерли, ага. Вы еще хотите пирожных? - Нет, из ушей лезут, - честно призналась Эухения Виктория. - Тогда пошли смотреть собор. На этот раз Ромулу не останавливался перед каждым зданием, а целеустремленно вел их вперед. Наконец они вышли к Собору Святого Стефана. Конечно, Эухения Виктория видела за свою жизнь далеко не один готический храм: в Испании, хоть и с чертами мавританской архитектуры, их было много. Но когда она увидела Собор Святого Стефана, что-то внутри нее дрогнуло. Он был слишком красив, слишком воздушен и как будто слишком хрупок. Как Ромулу? У Собора было четыре смотровых площадки. Три маггловских – на две из можно было подняться на лифте, а к третьей вели триста ступенек, и одна магическая, на которую попадали либо через аппарацию, либо на метлах, либо через портал в каком-то туристическом бюро. Где это самое бюро, Ромулу не помнил, так что решил просто аппарировать каждую спутницу по отдельности. Конечно, они могли бы остановиться на двух маггловских, тем более Ромулу опять читал им лекцию, но он был так оживлен и так всем хотелось продлить это настроение, что никто не сомневался, что нужно продолжить. Ромулу, казалось, колебался, но потом решительно тряхнул волосами и аппарировал сестер и жену, одну за другой, на площадку для магов. Наверху было десять человек туристов, то ли китайцев, то ли корейцев. Ромулу бросил на них беглый взгляд и, встав вполоборота у края площадки, стал рассказывать про район города, лежавший перед ними. Внезапно его взгляд переместился в глубь площадки. Ромулу оборвал себя на половине фразы и поднес руку к горлу, как будто его что-то душило. Он был страшно бледен. Эухения Виктория обернулась и увидела белобрысого мага лет тридцати: он приближался к ним ленивой походкой, засунув указательный и средний пальцы в карманы брюк. На лице его играла такая гадливая улыбка, что почему-то сразу стало понятно: пытать в поисках никого не придется. - Ах, Ромулу, - сказал маг, остановившись в шаге от компании. – Что же ты, не представишь меня своим женщинам? Ромулу не мог выговорить ни слова. Эухения Виктория сделала шаг к нему, загораживая его. - Ну что же ты молчишь и прячешься? Вильгельм. Большой, очень большой друг Ромулу. Вы, как я понимаю, жена? – маг вынул пальцы из кармана, чтобы протянуть руку Рите, но, увидев выражение ее лица, быстро спрятал ее обратно. – Жаль, очень жаль, мы могли бы узнать друг друга побли… В этот момент Эухения Виктория почувствовала рывок аппарации. Не успев понять, что толком происходит, она тяжело ударилась боком о землю и взвыла. - Прости, - воскликнул Ромулу. Он помог ей сесть и торопливо обследовал ее. – Ушиб. Прости, пожалуйста. Я не соображал, если честно. – Опустившись на траву рядом с ней, он принялся выговаривать простейшие целительские заклинания. Когда боль спала, Эухения Виктория огляделась. Они находились на лесной поляне, окруженной кустами и цветущими липами. С травой, правда, что-то… Эухения Виктория провела по ней рукой и поняла, что та была подстрижена. - Это парк, - догадалась она. Ромулу посмотрел по сторонам: - Это кладбище. Эухения Виктория покрутила головой и заметила за дальними деревьями пару могил. Не слишком-то похоже на кладбище, на самом деле. - Все всегда кончается кладбищем, - сказал Ромулу. Он отполз в сторону, и его вырвало. - Ох ты ж блядь, - пробормотала Эухения Виктория. Она доползла до брата и, наколдовав воды, отвела его волосы за спину. Ромулу выпил, но тут же его снова стало рвать. За спиной Эухении Виктории раздались хлопки аппарации и вскрик Полины Инессы. Рита подбежала к Ромулу с другой стороны. Он протянул руку за стаканом к Эухении Виктории, не глядя на жену. И так же не глядя, спросил: - Следящие чары? - А что же еще?! – воскликнула Рита. - Сними, - попросил Ромулу таким тоном, что Эухении Виктории стало нехорошо. - Ладно, - дрогнувшим голосом сказала Рита и принялась водить палочкой вдоль его тела. - Все? – спросил он, когда она убрала палочку. - Да, - уверенно ответила она. - Точно? - Точно! Ромулу наставил палочку на себя и повел ей с головы до ног. - Хорошо, - сказал, когда закончил. – Если еще раз сделаешь такое – можешь убираться на все четыре стороны. Без сына. Рита побледнела. - Да что ты такое говори… - начала было Полина Инесса, но Рита, даже не глядя на нее, протянула руку назад и неестественно вывернув ее, закрыла Полине Инессе рот. Ромулу достал портключ и протянул его Эухении Виктории. Рита подтолкнула к нему Полину Инессу и, казалась, вцепилась в него сама. Но на замковом дворе они оказались втроем. Ромулу огляделся, бросил Эухении Виктории «спасибо» и ушел в замок. - Рита? – Полина Инесса в ужасе посмотрела на сестру. - По-моему, совершенно ясно, где она, - покачала головой Эухения Виктория. - Ты так думаешь? - Я так думаю, - она постаралась, чтобы голос звучал ее достаточно убежденно. Но тревога грызла ее так сильно, что до восьми вечера, пока Рита, измученная, со слезящимися глазами, не появилась в галерее, Эухения Виктория то и дело бегала то к ее комнате, то на замковый двор. - Ну? – спросила она, когда Рита без сил опустилась на подоконник. - Сбежал. Перуанский порошок мгновенной тьмы применил, представляешь? Еще и под коленку пнул меня так, что я ее никак залечить не могу. Внезапно из библиотеки донесся грохот. - Что это?! - Эухения Виктория бросилась к двери. Та оказалась запертой. Эухения Виктория последовательно применила Аллохомору, Абьерто и два других отпирающих заклинания. Не помогло. Аппарация в библиотеку была перекрыта. - Что такое? – спросила Рита, подходя. – Что случилось? - Ты разве не слышишь?! – воскликнула Эухения Виктория. Она принялась дергать ручку. Из-за двери доносились грохот и вскрики. Эухении Виктории показалось, что она узнала голос Ромулу. - О боже! Что же он делает?! - Нет, ничего не слышу, - недоуменно нахмурилась Рита. Прибежала Полина Инесса, ужасно бледная. - Он что-то делает с собой! - воскликнула она. - Так, все отошли! - Эухения Виктория отбежала от двери, выставив палочку для Бомбарды. Рита успела первой. - Сезам! – воскликнула она, и дверь моментом снесло с петель, разметав по коридору. Эухению Викторию обдало кучей щепок. Она бросилась в комнату, ровно для того, чтобы увидеть, как Ромулу дизаппарирует. Сначала она вздохнула с облегчением – он был целый, живой, и только потом увидела: бюро в противоположном конце комнаты и пол вокруг него были залито кровью. Рита подбежала к бюро и принялась водить над ним палочкой. Над бюро вспыхнуло ярко-желтое свечение, переливающееся в оранжевое и даже в красное. Полина Инесса вцепилась в руку Эухении Виктории. - Что это? – пробормотала она. Наконец Рита отошла от бюро. - Он сломал себе кисти и пальцы, - сказала она. – Все до единого. - Именно поэтому он просил снять следящие чары, - догадалась Полина Инесса. - Почему? – не поняла Эухения Виктория. - Да, - согласилась Рита. – Он не хочет, чтобы его нашли. Но если не залечить сломанные пальцы в ближайшие часы, они никогда не заживут по-настоящему. И если он, возможно, и сможет держать палочку, то уж точно никогда больше не сможет играть.